Неукротимый голод

ДЕСЯТЬ

Когда двери лифта закрылись, Шей краем глаза взглянула на Драккала. Хотя она была среднего роста для женщины-человека, она чувствовала себя невероятно маленькой рядом с ним; его присутствие, казалось, заполнило весь лифт. Воздух был пропитан ароматом его кожи и гвоздики, а от тела исходил жар. Шей захотелось придвинуться к нему поближе.

Действительно искушение.

Проводить с ним время было… приятно. Приятнее, чем она ожидала. Несмотря на свою грубоватость, он на самом деле был довольно забавным, и он несколько раз заставлял ее смеяться, пока они ели. Но его поведение изменилось, как только они вышли из ресторана. Он стал тише, настороженнее и держался так близко к ней, что ей должно было быть неловко. Но она не чувствовала дискомфорта, ни капельки. Она чувствовала себя защищенной. На этот раз ей не нужно было постоянно оглядываться через плечо, не нужно было беспокоиться о том, что кто-то преследует ее и пытается напасть или похитить.

Пока она была с Драккалом, Шей чувствовала, что может преодолеть все, что бросит на нее этот город. И было приятно немного ослабить бдительность. Было приятно, что кто-то прикрывает ей спину. Приятно иметь кого-то, на кого она могла бы положиться.

Забегаешь немного вперед, Шей. Ты едва знаешь этого парня.

Со слабым содроганием лифт начал подниматься.

Несмотря на все, у нее было чувство, что Драккал был из тех, кого ее отец называл хорошими людьми. Что ему можно доверять. Прошло много времени с тех пор, как она знала кого-то подобного.

Лифт дернулся и заикнулся, скрежеща металлом. Шей вытянула руку, чтобы удержаться на ногах, но прежде чем ее рука коснулась стены, она оказалась в объятии ажеры. Драккал обхватил ее большими руками и притянул к груди, наклонившись вперед, чтобы прикрыть своим телом. Он был твердым и ровно стоял на ногах. Тепло окутало ее, и она с готовностью вдохнула пряный аромат.

— Я рядом, кирайя, — сказал он низким рокочущим голосом, который она скорее почувствовала, чем услышала.

Шей прочистила горло и похлопала его по груди, едва сдерживаясь от желания провести ладонью по твердым мышцам под его рубашкой. Черт возьми, этот мужчина возбужден.

— Это, э-э, что-то частенько так бывает.

Лифт стабилизировался, но Драккалу потребовалось несколько секунд, чтобы ослабить хватку. Не то чтобы она возражала. На самом деле ей… понравилось. Очень понравилось. Ей нравился его жар, его твердость, нравилось, как его руки обнимали ее, и ощущение сильных, грубых рук на своем теле. Внутри нее происходили всякие забавные вещи. Забавные, приятные вещи.

Когда он, наконец, отступил, она взглянула ему в лицо и обнаружила, что его зрачки сузились до щелочек, а уши выдвинулись вперед. Его хвост хлестал воздух позади него, движения были плавными, но беспокойными.

— Все так, Шей… я поддержу тебя.

Каким-то образом эти слова проникли в ее грудь, вызвав теплую, трепещущую боль. Шей подняла руку, чтобы потереть ее. Не прошло и секунды, как она почувствовала легкий толчок в живот. Она могла представить, как ее ребенок толкает ее локтем и говорит: Ну что, мам?

— Эм, спасибо, — ответила она.

Да, это прозвучало совсем не неловко. Какого черта, Шей?

Лифт резко остановился, и двери с шумом открылись. Шей поспешила выйти. Казалось, что с Драккалом все происходит слишком быстро, но ее беспокоило только отсутствие тревоги по этому поводу. К сожалению, после выхода в коридор лучше не стало.

— О, черт, — пробормотала она.

Двое мужчин дрались на кулаках посреди коридора, и, конечно же, они были между лифтом и дверью квартиры Шей. Они оба были большими — к этому она уже начала привыкать — и, похоже, не относились друг к другу снисходительно. Более крупным из двух был обнаженный четырехрукий онигокс, который выглядел по меньшей мере на голову выше Драккала. Другим был один из ее соседей, крен по имени Остик — такой же высокий, как и его противник, но более худощавый, с парой клыков, выступающих из нижней челюсти.

Онигокс, казалось, имел преимущество, хотя Остик изрядно наказывал врага, несмотря на большую массу и дополнительный набор конечностей.

Женщина-крен — Зира стояла в метре или двух от сражающихся, ее глаза были прикованы к схватке. Она выглядела скорее взволнованной, чем обеспокоенной.

Два крен жили в квартире через две двери от Шей. Всякий раз, когда она слышала, как соседи ссорятся — или трахаются, — обычно это были эти Остик и Зира. Она никогда раньше не видела онигокса, но подозревала, что Зира трахалась не только с Остиком.

Драккал зарычал и обошел Шей.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Твоя квартира дальше по коридору.

— Да.

— Так зачем нам останавливаться?

— Мы не останавливаемся. Но ты зарычал и встал передо мной, так что… — она пожала плечами, протягивая руки ладонями вверх.

Остик пнул онигокса и с ревом бросился на более крупного противника, впечатав его в стену.

Драккал снова переключил свое внимание на бой, поднял руки и снял пальто. Он протянул его Шей.

— Да, потому что я знаю, как обычно заканчиваются подобные ситуации.

Шей взяла пальто и смотрела, как он шагает вперед, не в силах не сосредоточиться на его заднице в обтягивающих черных брюках и гипнотизирующем покачивании хвоста. У него действительно, действительно была классная задница.

Прекрати, Шей. Подними глаза.

Прежде чем Драккал добрался до сражающихся мужчин, Зира оттолкнулась от стены и приблизилась к нему. Ее желтые глаза были прикованы к ажере, а на губах играла кокетливая улыбка. На ней было только нижнее белье, похожее на ночнушку для куколки, ткань прозрачная и мерцающая — и это не оставляло места воображению относительно тела под ней. У нее были длинные, подтянутые конечности и упругая голубая кожа. Ее высокая спортивная фигура заставляла Шей чувствовать себя еще более маленькой и неполноценной, особенно с шаром для боулинга, поселившимся у нее в животе.

Прости, Детка. Я не это имела в виду.

Женщину-крен, казалось, совершенно не беспокоила зеленая влага, стекающая по внутренней стороне ее бедер.

Шей съежилась.

О, ее мужчина определенно только что застал ее в постели с этим онигоксом.

— Ажера, — промурлыкала Зира, протягивая руку, чтобы провести пальцами по руке Драккала. — Ты выглядишь так, словно нуждаешься в грубом трахе.

Что? Какого хрена?

Шей прищурилась и сделала шаг вперед. Что-то горело у нее в груди, что-то горячее и смертоносное, что-то, чего она не могла определить — но это определенно была не изжога. Этот дискомфорт не был результатом ее беременности.

Она сжимала руками пальто Драккала. Она хотела, нет, нуждалась в том, чтобы врезать кому-нибудь. И этим кем-то была женщина, придвинувшаяся ближе к Драккалу, собиравшаяся прижаться к нему своим мерзким, покрытым грязью телом.

— Сука, отвали, — рявкнула Шей.

Пораженная, Зира посмотрела на Шей, как будто только что заметила ее присутствие.

Драккал впился взглядом в женщину-крен, которая обеими руками схватила его за руку. Голосом, едва ли громче низкого рычания, он сказал:

— Она — моя женщина, и я не буду удерживать ее, если ты решишь ослушаться.

Она моя женщина.

При звуке его заявления в душе Шей расцвел совершенно иной жар.

Вау! Успокойся, Шей. Никто ни на кого не претендует.

…Верно?

Зира усмехнулась.

— Я не против поделиться.

— Никогда бы и не подумал, — пробормотал Драккал.

— Зира!

Шей посмотрела мимо Драккала на женщину и увидела Остика — это он заговорил — и его противника-онигокса, которых теперь разделяло несколько метров пространства. Оба были избиты и окровавлены, позы были сгорбленными, грудь и плечи вздымались. Теперь они свирепо смотрели на Драккала, как будто его присутствие дало им общего врага.

Брови Остика опустились.

— Я видел тебя здесь вчера, ажера. Ты тоже трахал мою женщину?

— Краас кавал, — Драккал стряхнул с себя женщину-крен. — Я пришел сюда не для битвы.

Зира отшатнулась и врезалась в стену.

Драккал сосредоточил внимание на двух других самцах. Хотя он и не принял никакой боевой стойки, Шей заметила небольшое изменение его позы — он опустился чуть ниже, приводя мышцы в боевую готовность, когти на правой руке удлинились примерно на полсантиметра, а грива встала дыбом.

— Черт возьми, — сказала Шей. Шагнув вперед, она схватила Драккала за правую руку и остановила взгляд на мужчине-крен. — Он не трахает твою женщину потому, что трахает меня. А теперь отвали на хрен и пропусти нас. Затем вы сможете вернуться к тому, чтобы выбивать друг из друга дурь. Или, может быть, ты признаешь, что она играет вами обоими, и вышвырнешь ее на обочину.

Она дернула Драккала за руку, продолжая двигаться вперед мимо мужчин, уставившихся на нее, и женщины, впившейся в нее взглядом. Мощные мышцы Драккала были напряжены, но он не оказывал сопротивления.

Когда они подошли к двери Шей, она сунула руку в карман, достала ключ-карту и поднесла ее к считывающему устройству. Дверь резко открылась. Она вошла внутрь, увлекая Драккала за собой.

Как только дверь закрылась, она отпустила его, оглянулась через плечо и указала на него.

— Ничего смешного.

Его брови опустились, он нахмурился.

— Что это должно значить?

— Это значит, веди себя прилично.

Шей подошла к столу, чтобы повесить пальто Драккала на один из стульев, прежде чем снять резинку для волос. Она помассировала кожу головы, когда волосы распустились. Положив одну руку на стол для равновесия, она сбросила ботинки. Освободившись, она вздохнула и пошевелила пальцами ног.

Им пришлось дважды останавливаться, чтобы Шей могла облегчиться по пути сюда из ресторана. К счастью, сейчас ей не нужно было мочиться. Драккал не жаловался, но она устала ходить все это проклятое время.

Он последовал за ней в комнату, хотя и оставил между ними пару метров.

— Зачем вести себя прилично? Я только что услышал, что мы трахаемся.

Шей повернулась к нему лицом, готовая поставить его на место, если он действительно думал, что ее слова в холле что-то значили, но остановилась, когда увидела веселье и следы возбуждения в его глазах. Она ухмыльнулась.

— Как хочешь, ажера.

— Да, хочу, — ответил он.

Пристальный взгляд на мгновение задержался на ней, прежде чем Драк отвернулся, чтобы изучить маленькую квартирку, медленно прогуливаясь, осматривая все — не то чтобы там было на что смотреть. По крайней мере, это избавило ее от смущения из-за того, что он увидел реакцию на свои слова — то, как покраснела ее кожа, то, как она сжала бедра вместе, чтобы облегчить боль в сжимающейся киске. Жар, который был в его голосе, в его глазах, сочетался с полным отсутствием колебаний при ответе…

Я слишком чертовски возбуждена. Всему виной гормоны беременности. Это должно быть из-за гормонов..

— И что? — спросила она, отчаянно желая сменить тему.

— Я готов в любое время, кирайя, — сказал он, продолжая медленно осматривать ее квартиру.

— Ажера, ты знаешь, что я не это имела в виду.

Когда он ответил не сразу, Шей нахмурилась и оглядела квартиру. Место было уже знакомым. Она знала, что смотреть особо не на что, знала, что это помойка. В этом не было ее вины. Но она все еще не могла остановить стыд, пульсирующий у нее на затылке, ощущая, как пламя распространяется по коже.

Ее волновало, что думает Драккал. Она не хотела, чтобы он смотрел на нее по-другому теперь, когда был в ее квартире, теперь, когда действительно увидел это.

Ты ведешь себя как подросток, Шей. Возьми себя в руки.

Она выдвинула стул и уселась.

— Расскажи мне все о своей сверхсекретной криминальной карьере.

Драккал наклонился поближе к стене и поскреб когтем пятно — одно из многих, которые были в этой квартире и, вероятно, останутся еще надолго после их смерти. Он нахмурился и явно неодобрительно хмыкнул, прежде чем повернуться и направиться к столу. Прежде чем он дошел до пустого стула, его взгляд метнулся к ее тюфяку, и он остановился, наклонив голову. Он вопросительно взглянул на нее и подошел к ее мешку.

Ее брови нахмурились.

— Что?

Он наклонился и схватил свое пальто с тюфяка. Выпрямившись, он посмотрел на нее через плечо и, удерживая ее взгляд, медленно — так медленно — поднес куртку к носу. Его ноздри раздулись при вдохе, а веки закрылись. Он издал низкий рокочущий звук, который был чем-то средним между рычанием и мурлыканьем. Проклятое мурлыканье.

Кажется, я только что кончила.

Шей внезапно вспомнила, с чего началось ее утро.

Широко раскрыв глаза, она вскочила со стула и пересекла комнату, протягивая руку.

— Отдай мне это!

Держа куртку поднятой, Драккал отвернулся от нее, прикрывая одежду своим телом.

— Ты уверена, что хочешь тратить время на разговоры, Шей?

— Это не пустая трата времени, — сказала она, встав на цыпочки и прислонившись к нему, когда потянулась за курткой. — Теперь верни мне мою куртку!

— Не могу. Пахнет слишком вкусно, — он повернулся к Шей ровно настолько, чтобы она увидела, как он проводит тканью по щеке и делает еще один глубокий вдох.

Как она могла быть такой подавленной и возбужденной одновременно?

— Я отдам тебе, если пообещаешь снова надеть ее для меня, — наконец сказал он.

Шей отступила назад, протянула руку и сердито посмотрела на него.

— Прекрасно. Отдай, и я надену.

Видимый уголок его рта приподнялся в дьявольской ухмылке, обнажившей один из ужасных клыков.

— Только ее.

Унизительно, забавно и, блядь, возбуждающе.

Она не привыкла к такого рода игривости и никогда бы не ожидала этого от Драккала… но это очень хорошо было слышать из его уст.

И это также отвлекало от истинной цели его визита — он пришел предложить ей работу и безопасное место для жизни. Ей нужно было знать, что она может доверять ему, что она не собирается ввязываться в то, о чем потом пожалеет. Она не могла повторить эту ошибку снова.

Не отрывая от него взгляда, она изогнула губы в чувственной улыбке и наклонилась вперед, позволив волосам упасть ей на лицо. Она поманила его пальцем.

— Сюда, кис-кис-кис.

Уши Драккала навострились, и он, наконец, опустил куртку и повернулся к ней лицом. Хотя удивление и подозрение отразились на его лице, они были подавлены желанием, все еще горевшим в глазах.

— Мне не нравится, когда меня называют кошечкой, — сказал он, делая шаг к ней, но его голос звучал страстно, а не раздраженно.

Она вздернула подбородок и посмотрела на него снизу вверх полуприкрытыми глазами.

— Да, нравится.

Он задумчиво напевал и остановился прямо перед ней.

— Только когда ты говоришь это, кирайя.

Шей подняла руку и коснулась его щеки. Мех под ее ладонью оказался мягче, чем она ожидала. Его веки опустились, а губы приоткрылись. Она скользнула рукой по его затылку и зарылась в густой мех гривы. Дрожь передалась от его тела к ней, сопровождаемая еще одним из тех рокочущих мурлыканий.

— Хорошо, — мягко сказала она, придвигаясь ближе. — Тогда тебе также понравится, когда я скажу, что ты был плохой кошечкой. — Сжав пальцы в кулак, она дернула его за гриву.

Он поморщился, и звук, который вырвался из него, каким-то образом был одновременно рычанием и шипением. Прежде чем он успел опомниться, она выхватила куртку у него из рук, ослабила хватку на гриве и отступила, опустив руку на бластер у себя на бедре.

Боль на его лице быстро сменилась веселой ухмылкой — как будто на самом деле он вообще не пострадал.

— Если ты не хочешь гона, тебе не следует так дразнить меня, — сказал он хриплым голосом.

Напряжение спало, как только она поняла, что он не собирается мстить. Она вопросительно уставилась на него, не в силах избавиться от затаенной настороженности, прежде чем вернуться на свой стул. Она села, защитно сложив куртку на коленях и положив на нее обе руки, одной рукой придерживая ткань.

Незабываемое ощущение его мягкой шерсти, его тепла задержалось на ее ладони.

— Хватит валять дурака, ажера, — сказала она. С ним все становилось слишком… спокойным. — Выкладывай. Чем ты занимаешься?

Он приближался медленно. Несмотря на свою неторопливость, он производил впечатление хищника, уверенно выслеживающего жертву. Шей не могла оторвать глаз от выступающей выпуклости у него в промежности, которая определенно была больше, чем несколько мгновений назад. Ее лоно сжалось, когда пламя в животе взревело до новых высот. Она крепче сжала куртку.

Трахни. Меня.

Сосредоточься, Шей!

Она оторвала взгляд от его паха и заставила себя посмотреть ему в глаза.

Ухмылка Драккала стала только шире — полностью обнажив сексуальные клыки — к тому времени, как он добрался до пустого стула напротив нее и сел. Выражение его лица говорило: Я знаю, о чем ты думаешь, Шей. Я могу учуять это.

— Мы с партнером занимаемся подделкой документов, — сказал он. — Я отвечаю за безопасность и логистику, он занимается непосредственно подделкой.

— Что именно вы подделываете?

— Идентификационные чипы. Он очень скрупулезен. У нас не было ни одного чипа, помеченного Консорциумом как поддельный. Что удивительно, учитывая, как часто он засовывает голову в задницу.

Шей выгнула бровь. Веселье, с которым говорил Драккал, сказало ей, что между ним и его напарником действительно не было никакой вражды.

— И это все? Вы делаете поддельные удостоверения личности?

— Да, это все, что касается наших повседневных дел, — он наклонил голову и скрестил большие руки на груди. Большинству людей эта поза показалась бы надменной, но Драккал придал ей небрежность, которая была невозможна, учитывая его размеры и внешность. — Время от времени нам приходилось нарушать еще несколько законов. Это неизбежно. Но идентификационные чипы — наше единственное преступное предприятие.

— Итак… Никаких наркотиков, секс-торговли или заказных убийств?

Драккал покачал головой.

— Никогда никого не убивал за деньги.

— Но ты действительно убиваешь.

— Убивал. Вероятно, придется снова.

— Заслужили ли они это?

— Некоторые из них да.

Шей нахмурилась.

— А остальные?

Разведя руки в стороны, Драккал наклонился вперед и поставил локти на стол. Это движение усилило тени на его лице ровно настолько, чтобы в глазах появился слабый отраженный блеск.

— Зависит от того, кого ты спросишь.

Шей сняла руки с колен и сложила их на столе.

— Я спрашиваю тебя.

— Некоторые из них — нет. Некоторые были… почти друзьями. Но остальные либо угрожали мне, либо людям, которые были мне небезразличны, так что для меня не имеет значения, заслужили они это или нет.

Она кивнула.

— А остальное? Наркотики и секс-торговля.

— Нет, никогда блядь.

Ярость в его словах и отвращение в голосе заставили губы Шей дернуться вверх, но больше всего они принесли ей облегчение.

— И что ты мне предлагаешь? — спросила она.

Его глаза опустились, чтобы окинуть ее взглядом, и язык на мгновение выскользнул из темных губ. Он приоткрыл эти губы, как будто хотел что-то сказать, но заколебался, прежде чем, наконец, ответить.

— Работу. Я не знаю, чем ты занималась раньше, но ты явно можешь постоять за себя.

— Теперь это не так легко, как раньше, — сказала она, опуская руку, чтобы похлопать себя по животу. — Мой отец служил в армии, и он научил меня нескольким приемам, когда я была ребенком, — больше, чем несколько приемов. Он научил меня всему. — В моей жизни было время, когда я… принимала неправильные решения. Я оказалась в центре большого дерьма, и эти навыки помогли мне выжить. Но я больше не хочу такой жизни. Я не хочу этого для своего ребенка. Это слишком опасно, и я пытаюсь все делать правильно.

— То, что я предлагаю, менее опасно, чем твоя жизнь сейчас, — сказал Драккал с удивительной мягкостью. — Я знаю, тебе не нужно напоминать, но где ты сейчас? Одна с ограниченными средствами в дерьмовом здании в неблагополучном секторе. Без идентификационного чипа. Детеныш скоро родится. Я встречал твоего домовладельца. Он продаст тебя при первой возможности — именно так я вчера нашел твою квартиру. А места, подобные этому, прибыльны для охотников за головами, которые зарабатывают на жизнь, привлекая нелегалов. Это только вопрос времени, когда один из них придет за вами или кто-то из соседей решит, что хочет попробовать терранку. Моя команда не такая. Мы доверяем друг другу, мы защищаем друг друга. Мы семья. Я знаю, как это звучит…

— Да, это звучит так, как говорит каждый главарь банды перед тем, как всадить кому-нибудь пулю в голову.

— Но это не так, Шей, — он протянул к ней руки, одну из металла, другую из плоти, и повернул ладонями вверх. — Большинство моих людей — бывшие военные… или рабы, отвоевавшие свою свободу, несмотря ни на что. Мы все понимаем, что значит быть преданными, и мы не из тех, кто поступил бы так друг с другом.

Шей уставилась на руки. Левая была из гладкого черного металла со светящимися красными бликами, ее сегментированные части были похожи по форме и пропорциям на его руку из плоти и крови. Это была не та бронированная конечность, которая была на нем, когда он преследовал ее на улице Оркус. Правая рука была грубой, сильной рукой бывалого бойца, относительно темную мозолистую кожу пересекали несколько бледных шрамов. Четыре пальца были толстыми и сильными, каждый заканчивался длинным крючковатым когтем, который должен был внушать страх. Ему не нужно было оружие, чтобы убивать — он был оружием. Но, тем не менее, его руки были манящими.

Она сцепила пальцы на своих предплечьях, чтобы удержаться от того, чтобы вложить свои руки в его.

— Я дам тебе место в команде охраны, — сказал он. — В основном они просто сидят и играют в «Завоевателей» или смотрят сочные вольтурианские драмы. Платят хорошо, в стоимость входит проживание и питание. Я даже буду время от времени угощать тебя обедом. И я обещаю тебе, Шей…

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Ты и твой детеныш будете защищены. Вам не придется подвергать себя никакой опасности, чтобы заработать на жизнь.

— Почему? — спросила она, низко опустив брови. В глубине души она знала, что он честен, и что она может доверять ему, но сомнение все еще шептало в глубине сознания. Предложение было слишком хорошим, чтобы быть правдой. Должен был быть какой-то скрытый мотив, что-то, о чем он не говорил. — Почему ты делаешь это для меня?

Он несколько секунд изучал ее лицо, и ее сердце учащенно забилось под пристальным взглядом. Она не могла понять, о чем он думает, не могла угадать, что он собирается сказать, и никогда не могла предвидеть, какие слова слетят с его губ.

— Потому что ты моя пара, Шей.

Шей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать эти слова, чтобы они обрели какой-то смысл, потому что они никак не могли быть правдой — и что они на самом деле значили? Может быть, она просто неправильно его расслышала. Возможно, беременность повлияла на ее слух, потому что он не мог просто сказать то, что, по ее мнению, сказал.

— Что?

— Ты моя пара, — повторил он. — Каждый мой инстинкт тянется к тебе. Это началось в тот момент, когда я впервые почувствовал твой запах у Фолтхэма, даже если я не сразу понял, что это значит.

Шей резко встала, опрокинув свой стул на пол.

— Что за хрень ты несешь?

Пара? Спаривание? Как животное, вынюхивающее выбранную им самку?

Она отступила на несколько шагов и указала на него.

— Но ты ажера! Вы все… волосатые, оборотни и все такое, а я… Я человек.

Он нахмурился.

— Что значит оборотень?

— Это как… вроде как ты. Наполовину волк, наполовину человек, все смешано воедино. Но это не то, о чем мы сейчас говорим!

— Я думал, что больше похож на кошку, — удрученно пробормотал он.

Шей прищурилась, глядя на него.

— Опять же, это к делу не относится.

Драккал откинулся назад, стул заскрипел и зашатался под его весом.

— Не имеет значения, кто я или кто ты, кроме того, что ты моя пара. Я не пытался скрывать, что хочу тебя. Но я не прошу тебя принять это немедленно, терранка. В конце концов, ты согласишься, но я не буду тебя заставлять.

Шей сменила позу, не зная, что сказать. Он был так уверен, что она примет то, что она… Его. Как будто она принадлежала ему.

Было бы так плохо принадлежать ему? Иметь его в качестве защитника, добытчика?

Черт возьми, я могу сама себя обеспечить!

Да, она могла бы, но какой ценой для нее и ее ребенка? Зачем усложнять ситуацию, когда он предлагал ей… все?

Драккал положил руки на колени и заставил себя подняться на ноги. Он обошел стол, поставил стул, который она опрокинула, и поднял куртку, упавшую с ее колен — ту, которую она украла у него. Он повесил одежду на спинку стула.

— А если я не соглашусь? — спросила она, не в силах отвести от него взгляд.

— Я все равно буду присматривать за тобой и детенышем, — он сделал шаг вперед, и хотя это движение казалось таким незначительным, оно сократило расстояние, что служило последним барьером между ними. Он поднял правую руку и потянулся к ее лицу, немного поколебавшись, как будто давая ей шанс отступить. Когда она замерла, он осторожно коснулся рукой ее щеки.

Его ладонь была грубой и теплой, но она не могла позволить себе признать, насколько это приятно. Она не могла позволить себе показать, как изголодалась по ласке, откликаясь на прикосновение.

— В зоопарке Фолтхэма было заперто много терран, — тихо сказал Драккал, — и я сочувствовал каждому из них. Но когда он показал мне тебя, я узнал тебя. Я должен был действовать. У меня не было выбора. Мне нужно было вытащить тебя оттуда, нужно было, чтобы ты была свободна… нужно было обладать тобой. И даже если бы ты застрелила меня после этого, я бы выбирал вытаскивать тебя оттуда снова и снова.

Он провел большим пальцем по ее скуле, а кончиком когтя откинул назад несколько прядей волос.

— Подумай о моем предложении. Как я уже сказал, работа не зависит от того, согласишься ли ты с тем, что ты моя пара.

Все, что Шей могла сделать, это кивнуть.

Драккал на мгновение задержался со странно грустной улыбкой на губах, прежде чем опустить руку. Она сразу почувствовала потерю.

— Дай мне знать, что ты решишь, — сказал он, повернулся, взял пальто и направился к двери. На ходу он накинул пальто. — Так я узнаю, смогу ли перестать преследовать тебя или нет.

— Это совершенно жутко, ажера, — сказала она, и уголок ее рта дернулся, несмотря на внутреннее смятение.

Драккал нажал кнопку управления, и дверь открылась. Он остановился и посмотрел на нее через плечо.

— Это моя работа — обеспечивать безопасность моего партнера и нашей операции. Но моя цель — обеспечить твою безопасность, кирайя. Я буду рядом, если тебе что-нибудь понадобится.

С этими словами он вышел в коридор. Через несколько секунд дверь закрылась, но присутствие Драккала — и его опьяняющий запах — еще долго витали в квартире после того, как он ушел.

Она была в смятении. Хотя инстинкты подсказывали, что Драккалу можно доверять, в прошлом интуиция часто подводила ее.

Но сейчас все по-другому.

Это произошло, и это напугало ее до чертиков. Она приняла несколько плохих — действительно плохих — решений в своей жизни, и она не могла позволить себе еще одно. Ей нужно было беспокоиться о ребенке. И все же ничто в Драккале не заставляло ее чувствовать, что принятие его предложения было бы ошибкой. Это… могло быть ее единственным шансом. Шансом подарить своему ребенку хорошую, безопасную жизнь.

Что касается Драккала, утверждающего, что она его пара…

Это одновременно напугало и заинтриговало ее. Он не вызывал у нее отвращения — очевидно, нет, учитывая реакцию ее тела, — но он был… другим.

В банде, с которой она работала на Земле, были люди, которые считали ажер не более чем ходячими, говорящими животными. Некоторые люди подвергались остракизму за общение с инопланетянами, еще хуже обстояли дела с теми, кто вступал в физическую связь с нелюдьми. Шей видела, как людей избивали, пытали и убивали, и все потому, что они позволяли себе испытывать чувства к чему-то другому.

Но здесь, в Артосе, все было не так, и она солгала бы себе, если бы утверждала, что ничего не чувствовала, когда Драккал смотрел на нее, когда прикасался к ней.

И на Земле для нее это тоже не имело бы ни малейшего значения. Она бы никогда не позволила кому-то другому диктовать, что она должна чувствовать или как жить, и если бы она хотела ажеру в качестве своего мужчины, то, черт возьми, заполучила бы его.

Но хотела ли она?

Шей провела ладонью по щеке, желая, чтобы это была грубая, покрытая шрамами рука Драккала.