Неукротимый голод

ТРИ

Драккал мог бы сосредоточиться только на запахе женщины-терранки, если бы не ощущение ее гибкого маленького тела, прижатого к его боку. Когда он впервые обнял ее за плечи и притянул к себе, ее напряжение было очевидным, но она не протестовала — в отличие от Мургена Фолтхэма, который болтал без умолку, пока Драккал выводил женщину из камеры. Только закрывшаяся дверь заставила дургана замолчать.

На самом деле, терранка не сказала ни слова, когда, следуя карте на голокоме Мургена, они подогнали ховеркар к заднему выходу, который вел из зоопарка в туннели технического обслуживания Подземного города. Они не смогли вывезти машину дальше этого места, и Драккал оставил сломанный голоком Мургена на водительском сиденье.

Драккал оглянулся через плечо. Тускло освещенный туннель тянулся за ним, такой же пустой, каким он был с тех пор, как они вошли. Эти туннели пересекали Артос, обеспечивая незаметные пути для искушенных.

Хотя вынужденная пешая прогулка замедлила их движение, вероятно, никто ещё не узнал о бедственном положении Мургена. Время еще было. И если дело дойдет до драки до того, как они вернутся к ховеркару, у Драккала на поясе будет бластер Ноструса.

Терранка была таким же отвлекающим фактором, как и мотивацией. Драккал должен был помнить о возможном преследовании, должен был убедиться, что они следуют правильным путем по этим запутанным туннелям, должен был обеспечить безопасность терранки — все это время, пока его пах болел, а член боролся со штанами.

Если не считать его непрерывной битвы с похотью, все это казалось слишком простым. Они беспрепятственно вышли через заднюю дверь зоопарка Фолтхэма — ни охраны, ни сигнализации, просто бронированная дверь, которая открылась по подсказке украденного голокома. Действительно ли охрана Фолтхэма была такой слабой, или за этим крылось нечто большее?

Высокомерие. Этот греш навари, вероятно, никогда не думал, что у кого-то хватит смелости провернуть нечто подобное.

Поведение женщины тоже казалась не совсем правильным. До сих пор она была тихой и сговорчивой. Где было свирепое маленькое существо, описанное Мургеном? Где был воин, ранивший нескольких охранников? Она была парой Драккала — этого нельзя было отрицать, — но она была больше, чем казалась. Она была хитра, и Драккал ничего о ней не знал. Ему нужно было оставаться осторожным.

Не будь глупым.

Или еще глупее, во всяком случае.

И все же его внимание постоянно возвращалось к ее прекрасному запаху, к ее восхитительному маленькому телу — как ему хотелось снять куртку и снова обнажить перед собой ее кожу, почувствовать эту кожу на себе — и мимолетные, случайные прикосновения ее мягкого, теплого дыхания на его шерсти.

Сосредоточься. Пора начать обдумывать план.

Они сбежали из поместья Мургена, но опасность еще не миновала. Драккал сломал голоком Мургена и оставил его в бордачке ховеркара, чтобы их не отследили. Также было, по крайней мере, еще одно средство, с помощью которого Драккала и терранку можно было отследить.

Он остановился, положил руки на плечи женщины и заставил ее встать перед ним лицом вперед. Она попыталась вырваться, но Драккал крепко удержал ее на месте. Он был особенно осторожен со своим протезом: хотя кибернетическая конечность была у него уже год, он все еще иногда недооценивал его силу, и у него не было желания причинять вред этой женщине.

— Успокойся, — сказал он. Он скользнул правой рукой вверх по ее шее, откидывая в сторону длинные золотистые волосы, чтобы провести кончиками пальцев по позвоночнику.

Она напряглась.

— Что ты делаешь?

Драккал остановился, навострив уши. Хотя ее голос был жестким, требовательным и осторожным, он также был одним из самых сладких звуков, которые он когда-либо слышал. Его голод по ней усилился.

Сжав челюсти, он заставил себя медленно поднять пальцы, направляя их к ее черепу.

— Мурген, вероятно, имплантировал в тебя маячок. Большинство таких, как он, делают это со своими рабами.

— Я не рабыня.

Драккал остановил пальцы, когда почувствовал крошечный бугорок под ее кожей: он шевельнулся, когда Драк поводил пальцем из стороны в сторону.

— Что-то подсказывает мне, что он видит это по-другому. Руки на стену.

Она повернулась, подняла руки и прижала их к стене.

— Последний охранник, который сказал мне положить руки на стену, получил перелом руки.

Драккал наклонил ее голову вперед, пока лоб также не уперся в стену. Угроза, которую она произнесла, была столь же комичной, сколь и милой, учитывая разницу в их размерах. Ее бравады было почти достаточно, чтобы усилить его желание, но он был бойцом достаточно долго, чтобы знать, что нельзя недооценивать кого-либо, основываясь только на размерах.

— Через секунду тебе захочется попробовать сломать мне руку, — сказал он, — но ты только еще больше навредишь себе.

Она выпрямилась и сделала глубокий вдох.

— Что бы ты ни собирался сделать, делай уже.

Он собрал ее волосы, скрутил их в свободный пучок и отвел в сторону, очищая участок кожи, где нащупал следопыта. Положив правую руку ей на шею сбоку, пальцами под подбородок, а большим пальцем надавив на затылок, он заставил ее голову наклониться под более острым углом: ее сопротивление было кратким, но на удивление сильным.

Подняв протез руки, он сформировал на кончике указательного пальца коготь жесткого света — изогнутое лезвие, похожее на полупрозрачный красный кристалл, — и опустил его на кожу над трекером. Он выдвинул одну ногу вперед, просунув между ее ног и прижимая ее бедром к стене.

Она напряглась.

— Что за бл… ах!

Драккал провел когтем по ее коже.

Шипение терранки превратилось в низкий, болезненный гул, когда она ударила рукой по стене. Кровь хлынула из пореза и потекла по задней части шеи. Желудок Драккала скрутило: на мгновение ему показалось, что его вот-вот вырвет.

Кровь никогда не беспокоила его раньше, ни разу за всю жизнь. Почему сейчас? Почему при виде ее крови — и осознании того, что он ее пролил — его затошнило?

Тяжело сглотнув, он заставил себя работать. Он отпустил коготь жесткого света и разжал разрез на его концах, открыв его как крошечный окровавленный рот — сходство, вызвавшее новый приступ тошноты, но он не позволил себе блевать.

Перестань вести себя как гребаный же’гааш и делай то, что должно быть сделано!

Крошечный, покрытый алым тристиловый шар был едва виден среди блестящей крови. Он переместил правую руку, согнул пальцы, чтобы вытянуть свои естественные когти, и зажал сферу между ними. Он медленно вытянул ее, по миллиметру обнажая тонкие, как волос, провода, прикрепленные к ней.

— Поторопись, черт возьми, — огрызнулась она. Ее руки были сжаты в кулаки у стены, и все ее тело напряглось и дрожало.

Драккал стиснул челюсти. Он уже причинил ей боль, но знал, что это худшая часть, и, несмотря на все, что он видел и делал в своей жизни, он не хотел этого делать. Он не хотел причинять ей еще больше боли.

Но это был путь, по которому он решил идти. Время выбирать прошло.

Он потянул за сферу. Провода натянулись, цепляясь за свои точки крепления где-то глубоко в плоти терранки. Драккал еще раз резко дернул сферу, и провода оборвались.

Из горла терранки вырвался пронзительный крик, и она обмякла. Драккал поспешно отбросил в сторону маячок, обхватил ее за талию рукой-протезом и поднял колено, чтобы перенести вес девушки на свою ногу и удержать ее в вертикальном положении.

Она глубоко вздохнула, прижимая ладони к стене и медленно скользя ими вверх-вниз. Выдох был мягким и долгим, словно она пыталась вытолкнуть боль, только чтобы вновь вдохнуть ее, как будто училась дышать заново.

Внутренности Драккала скрутило. Он годами причинял физический вред в боях на арене и никогда не испытывал угрызений совести из-за этого. Но причинить боль ей, причинить боль своей паре… это было слишком. Он опустил правую руку к поясу и шарил по нему, пока окровавленные пальцы не нащупали маленькую аптечку первой помощи. После нескольких мгновений возни он вытащил бинт из маленького дозатора и приложил его к ее шее.

— Мы закончили.

Он прижал бинт к ране. Повязка немедленно активировалась и впиталась в ее кожу, запечатав порез, когда он исчез. Драк медленно убрал свою ногу из под нее, позволяя ей плавно восстановить равновесие.

Она немного помолчала, прежде чем нерешительно отошла от стены и повернулась к нему лицом. Она неуверенно покачнулась, и ее тело подалось к нему. Сердце Драккала подпрыгнуло. Он поймал ее за плечи, остановив прежде, чем она упала. Причинил ли он слишком много вреда, слишком сильно толкнул ее, причинил слишком сильную боль? Его знакомство с анатомией терран было относительно поверхностным: он не знал точно, какую боль они могут вынести.

Ему нужно было привести ее домой, в лагерь. Урганд изучал терранскую медицину в течение последнего года — с тех пор, как Аркантус взял Саманту в качестве пары, — и был гораздо лучше подготовлен, чем Драккал, для обследования и лечения этой терранки.

Ее ладонь легла на его бедро. На мгновение кровь Драккала вновь разогрелась от желания, и осознанные мысли исчезли. Ее рука медленно скользнула вверх, к его талии. Прикосновение, даже через штаны, вызвало электрический разряд по коже, от которого хвост задергался, а шерсть встала дыбом. Он жаждал большего — сейчас, — несмотря на их ситуацию.

— Нет, — сказала она, отступая назад и прижимаясь к стене, — мы еще не закончили.

Брови и уши Драккала опустились. Ее тон, теперь твердый и уверенный, вернул его к реальности. Он взглянул вниз и увидел бластер, который забрал у Ноструса — бластер, который бросил в пустую кобуру на поясе, — в руке терранки, ствол которого был направлен ему в грудь.

Чего бы он ни ожидал от женщины в этом состоянии, особенно учитывая, через что она прошла, то только не этого. И ее рука была абсолютно твердой — даже малейшая дрожь не коснулась бластера.

Что ж, Драккал, молодец. Ты был глуп. Снова.

— Отойди, — приказала она.

Драккал сделал большой шаг назад и поднял глаза на ее лицо. Ярость и ненависть, которые он увидел в ее глазах, когда она смотрела на Мургена и Ноструса, вернулись, но они были контролируемыми, холодными.

Он медленно поднял руки, показывая пустые ладони.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, терранка.

— Ты уже сделал это.

— Это было необходимо.

— Я знаю. Это единственная причина, по которой я позволила тебе это сделать. А теперь заткнись нахуй и снимай ремень.

Его хвост мотался из стороны в сторону. Это была его пара. Несомненно, она тоже чувствовала что-то подобное. Она не причинит ему вреда, не сейчас. Никогда.

— Странный способ выразить благодарность после того, как я забрал тебя из того места, — сказал он.

— Ради твоих собственных извращенных фетишей. Я не променяю одного владельца на другого.

— Это не…

Она опустила ствол бластера и выпустила один плазменный заряд почти быстрее, чем Драккал успел это заметить, издав высокий, гулкий звук, разнесшийся по туннелю в обоих направлениях. Заряд попал в пол между ног Драккала. Металлический настил зашипел.

Хотя Драккал не двигался, в груди у него нарастали жар и давление. Он был зол как на нее, так и на себя, но он также был странно взволнован ее действиями — ее смелостью, ее уверенностью, ее духом.

— Снимай пояс, — сказала терранка. — Я не собираюсь повторять это снова.

Рот Драккала дернулся. Он не знал, собирается ли зарычать или улыбнуться, поэтому вместо этого сжал губы. Он опустил руки и расстегнул ремень, снимая его с талии, затем бросил его на пол между собой и терранкой.

— Теперь одежда, — сказала она, удерживая его взгляд.

— Думаю, это справедливо, — ответил он, хватаясь за подол своей рубашки.

— Почему это?

— Я уже видел тебя без нее.

Ее темные брови сдвинулись еще больше.

— Хочешь, чтобы я тебя пристрелила?

Он стянул рубашку через голову, скомкал ее и бросил поверх пояса.

— В другие разы это было не очень приятно, так что я пропущу предложение мимо ушей.

На мгновение ее взгляд опустился на его грудь и вниз по животу. Она сглотнула, затем направила дуло бластера ему в пах.

— Дальше. Снимай их.

Драккал резко выдохнул через ноздри и расстегнул штаны.

— У тебя есть имя? — спросил он.

— Даже если и есть, я не собираюсь тебе его говорить. Снимай штаны. Сейчас.

Он схватился за пояс штанов и стянул их вниз. Наполовину вложенный в ножны, полутвердый член вырвался на свободу. По крайней мере, облегчение было долгожданным.

— Ты сейчас серьезно? — ошеломленно спросила она. — Ты, блядь, возбужден?

— Да. Ничто так не заводит меня, как быть ограбленным, — категорично ответил он.

Она сменила позу и наклонила голову.

— Что ж, это впечатляет. Я дам тебе шанс. И если ты не хочешь, чтобы я отстрелила его, поторопись.

Драккал не смог удержаться от ухмылки, когда по очереди поднимал ноги, чтобы стянуть штаны. Он уставился на терранку, пока сам двигался. Ее взгляд по-прежнему был прикован к его члену, и в ее глазах появился новый, заинтригованный огонек.

Его сердце грохотало в ушах, а член дернулся, еще больше набухая и еще сильнее выскальзывая из ножен.

— Ты меня впечатляешь, терранка.

Он бросил штаны в кучу и выпрямился, сделав глубокий вдох, расширив грудную клетку. Его уши встали торчком, шерсть дыбом, а хвост захлестал за спиной. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что он представляет себя своей паре — инстинктивно демонстрирует свою доблесть.

У нее перехватило дыхание, а глаза вспыхнули, когда она взглянула на него. Хотя Драккал пытался скрыть это, он мог видеть интерес, жар, замешательство, нерешительность в ее ярко-голубых глазах.

— Еще не слишком поздно, — сказал он.



Она, казалось, встряхнулась и оторвала взгляд от его теперь полностью возбужденного, пульсирующего члена, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Не слишком поздно для чего?

— Я собирался сказать, что еще не слишком поздно позволить мне снова одеться и отвести тебя в безопасное место, но с этим выражением в твоих глазах, — он обвел взглядом ее тело, его воображение рисовало то, что, как он знал, было скрыто под курткой, — я соглашусь, что еще не слишком поздно снять эту куртку и помочь мне немного снять это… напряжение между нами.

Слабый румянец окрасил ее щеки, но все следы ее желания исчезли. Ее глаза снова посуровели, став еще холоднее, чем раньше. Она подняла бластер, пока он не оказался на уровне его груди.

— Назад.

Драккал пятился назад, пока не уперся спиной в стену.

— Ты же знаешь, я вернусь за своими вещами.

И за тобой.

Она подошла к куче одежды, не сводя с него глаз и бластера.

— Ты меня не найдешь, — она присела и собрала вещи в охапку.

— Ты вдруг перестала казаться такой уверенной, — сказал Драккал. — Но я уверен. Я найду тебя, женщина, куда бы ты ни пошла.

— О, я уверена в себе. Я знаю, как прятаться. Но если ты все же случайно найдешь меня, я тебя пристрелю, — она попятилась от него и продолжила спускаться по туннелю, прижимая к груди узел с украденными вещами.

Он не пошевелился, только повернул голову и проследил за ее продвижением.

— Было бы невежливо стрелять в кого-то из его собственного оружия.

Она ухмыльнулась, черты ее лица разгладились от удовольствия.

— Теперь это мой пистолет, — рукой, держащей бластер, она потянулась назад, чтобы быстро поднять слишком большой капюшон куртки. Тень скрыла ее лицо.

Инстинкты Драккала находились в состоянии войны: только этот внутренний конфликт удерживал его на месте. Он хотел броситься в погоню, хотел сразиться с ней, заявить на нее права, но в то же время он знал, что она не блефует. Не имело значения, была ли она его парой или верил ли он, что она не хотела застрелить его — она это сделает, если он на нее надавит.

Она направила на него дуло бластера, когда достигла конца туннеля.

— Не иди за мной, ажера.

А затем она свернула в проход и исчезла из поля зрения Драккала.

На несколько мгновений он застыл, дыхание было тяжелым и неровным, член болел и пульсировал, пока бушевала эта внутренняя борьба. Он шел к Мургену не в поисках пары — он даже не думал искать пару в течение многих, многих лет. Какой в этом был смысл?

Но теперь, когда он встретил ее, теперь, когда он почувствовал ее запах, он знал, что не сможет отступить. Ее угрозы ничего не изменили. Драккал будет охотиться за ней и найдет ее. Потому что она была его.

Все, чего она добилась, — это получила небольшую фору.

Драккал оттолкнулся от стены и последовал за запахом терранки. Хотя ее аромат был таким отчетливым и знакомым ему, задача усложнялась тем, что ее запах остался в меху и одежде, пока они шли. Он чувствовал ее в воздухе, но также веяло и от него.

Он вошел в проход, за которым она исчезла, и поспешил по длинному узкому коридору. Тот заканчивался единственной раздвижной дверью — входом в лифт.

— Врек'ош, — прорычал он, нажимая кнопку вызова. Это было больше, чем небольшая фора.

Шли секунды. Драккал, сжимая кулаки и хаотично размахивая хвостом, кружил по коридору.

— Давай, — сказал он сквозь клыки, ощетинив гриву. Напряжение пробежало по мышцам, наполняя их энергией предвкушения, ему нужно было бежать, преследовать, требовать то, что принадлежало ему.

Дверь начала открываться. Драккал бросился вперед, прокладывая себе путь через открывающийся проход лифта. Стиснув зубы, он заставил себя осторожно нажать кнопку управления, чтобы направить лифт на поверхность. Последнее, что было нужно, это сломать панель и вывести лифт из строя. Он и так потерял достаточно времени.

Дверь закрылась, и лифт начал свой быстрый, мягко гудящий подъем. Воздух был наполнен ее ароматом, и член снова зашевелился, подергиваясь и пульсируя от желания. Он опустил правую руку и обхватил свой ствол, сжимая, зная, что это лишь на мгновение ослабит давление.

Когда лифт остановился и дверь снова открылась, Драккал выскочил наружу, как хищный зверь, спущенный с привязи. Он оказался в темном, сыром переулке, выходящем на ярко освещенную улицу. Ноздри раздувались, когда Драк втягивал воздух, вдыхая зловоние металла, бетона и мусора, наполняющее город, запахи пота и кожи бесчисленных инопланетных видов, ароматы экзотических духов и специй. Его интересовал только один аромат — «Сандринкер», и он был таким слабым, таким разбавленным, таким подавленным всем остальным, что терранка не могла пройти здесь больше нескольких минут назад.

Он помчался вперед, не обращая внимания на лужи под ногами, остановившись только тогда, когда выбежал из переулка. Он оказался на одной из многочисленных оживленных торговых улиц Позолоченного Сектора. Куча разных рас, большинство которых были хорошо одеты, прогуливались по краю широкой улицы, вдоль которой стояли магазины с полированными витринами и дорогими товарами. Через дорогу, примерно в двадцати метрах слева от него, находился ресторан с зоной отдыха на открытом воздухе, огороженной стенами из силового поля. Изящные ховеркары приземлялись и взлетали по всей улице, высаживая и забирая состоятельных пассажиров.

Драккал снова втянул воздух, но смог уловить лишь слабый намек на запах терранки. Он повертел головой из стороны в сторону, осматривая улицу в поиске признаков ее присутствия. Куртка, которую она взяла у него, не была пиком моды, но была неплохой и хорошо сочеталась с более непринужденными пешеходами — особенно с теми, кто хотел выглядеть круто. В сочетании с маленьким ростом, который позволил бы ей с легкостью раствориться в толпе, и тем фактом, что она прикрыла свои золотистые волосы капюшоном, у него было мало шансов найти ее.

Пара гримасничающих эртрак-сцев издавали звуки отвращения, проходя мимо него, обходя стороной. Драккал встретился с ними взглядами и зарычал, оскалив зубы и выпустив когти. Эртрак-сцы ускорили шаг.

Рычание Драккала затянулось, отдаваясь в груди, когда он возобновил свои поиски. Его тело, казалось, разрывалось во всех направлениях. Она могла пойти куда угодно, здесь были десятки пешеходных дорожек, большинство из которых, по крайней мере, такие же оживленные, как эта.

— Врек'ош.

Теперь на него пялилось все больше существ, проходивших поблизости, многие из них принимали оскорбленный вид — как будто они никогда раньше не видели обнаженного тела. Его пульсирующий член смягчился, но это принесло лишь незначительное облегчение от боли. Он повернул голову налево, менее чем в пятидесяти метрах от него на углу стояла пара миротворцев в золотисто-бирюзовых доспехах.

Публичная нагота не была преступлением в Артосе, но в таких секторах, как этот, все происходило по-другому. Богатые жители города — как и большинство здешних — обычно добивались своего, когда дело доходило до вещей, которые они считали неприятными. Драккал не был настолько глуп, чтобы думать, что миротворцы будут колебаться перед арестом, независимо от того, совершил он преступление или нет.

Он зарычал и покачал головой, взъерошив гриву. Больше всего на свете ему хотелось продолжить погоню, но след уже остыл, и он был не в настроении отправляться на ближайший аванпост Вечной Стражи.

Ты выиграла этот раунд, маленькая земляночка.

Он поднял левую руку, намереваясь активировать голоком, встроенный в протез, но остановил себя. Что толку звать на помощь сейчас? Он не мог стоять здесь и ждать, пока кто-нибудь заберет его, и он не горел желанием заводить разговор, который возникнет, когда приедет один из его друзей.

Итак, Драккал… ты освободил терранскую рабыню и позволил ей украсть все, включая одежду? И насколько она была меньше тебя?

Разочарованно фыркнув, Драккал повернулся и направился к своему ховеркару, не обращая внимания на оскорбленных пешеходов на пути.

По крайней мере, машина была менее чем в двух километрах отсюда, в противном случае домой пришлось бы долго, очень долго идти пешком.

Драккал не был удивлен увидев Аркантуса, ожидающего у внутренней двери, когда загонял ховеркар в гараж. Седхи стоял, прислонившись к стене, согнув одну ногу и скрестив темные кибернетические руке на груди. Его ухмылка отражалась во всех трех черно-желтых глазах.

Драккал припарковал машину и вышел.

Глаза Арка расширились, и его ухмылка превратилась в оскал.

— Ну, посмотрите, кого там кошка принесла, — сказал он, когда Драккал, все еще голый, приблизился.

— Я же говорил тебе перестать спрашивать у Сэм идиомы, связанные с кошками, — ответил Драккал, останавливаясь в паре шагов от Аркантуса.

— Извини. Это просто показалось мяушно.

— Пошел ты, седхи.

Аркантус усмехнулся.

— Как я вижу, рано выпускаешь когти.

Драккал стиснул зубы и развел руки в стороны.

— Похоже на то, что я в настроении?

— По крайней мере, ты выглядишь так, будто у тебя хорошее настроение. Полагаю, у старины Мургена дела пошли неважно?

Эта тревожная, пронизанная яростью энергия бурлила в теле Драккала. Его возбуждение остыло, хотя и медленно, во время путешествия домой, но стремление поохотиться и заявить права на терранку усилилось. Терпение ко всему, включая обычные подшучивания Аркантуса, было на исходе.

— Да, — Драккал пошел к двери, открыл ее и шагнул в коридор.

Аркантус последовал за ним.

— Обнаженный и взволнованный, ажера? Тебе есть что рассказать.

— Может быть, когда ты будешь готов перестать валять дурака, Аркантус.

— Теперь я заинтригован еще больше.

Драккал покачал головой и ускорил шаг.

— Хорошо. Давай поговорим в твоей мастерской.

— Подожди, — рявкнул Аркантус. Одна из его кибернетических рук опустилась на плечо Драка.

Низкое, непроизвольное рычание вырвалось из груди Драккала, когда он остановился. Он сбросил руку Аркантуса и повернулся лицом к седхи.

— Что?

— Саманта там, внутри. Ты не можешь войти в таком виде.

Драккал нахмурился.

— Ты говоришь мне одеться?

— Ну, ты же не собираешься разгуливать голышом перед моей парой.

В любой другой день Драккал воспользовался бы этой возможностью, чтобы поддразнить Аркантуса, проникнуть ему под кожу: это только потому, что ты знаешь, она поймет, что я привлекательнее тебя или что-то в этом роде. Но сегодня, встретив женщину, которая, как он был уверен, была его парой, он не мог заставить себя так шутить.

Я хочу свою земляночку.

Драккал протянул правую руку.

— Дай мне свой халат.

Глаза Аркантуса расширились.

— Что? Нет. У тебя в комнате полно собственной одежды.

— Моя комната на другой стороне здания, — Драккал начал отворачиваться. — Я бы предпочел просто заглянуть в твою мастерскую по дороге.

— Хорошо, хорошо!

В обычной ситуации уголок рта Драккала приподнялся бы в изумлении от этой мелкой победы, но сейчас он не испытывал никакого веселья. Он снова повернулся к Аркантусу, который хмурился, снимая свою шелковую малиновую мантию. Брови седхи сошлись к переносице, когда он протянул одежду Драккалу — или, скорее, сильно прижал ее к груди ажеры.

Драккал взял мантию за рукава и развернул. Он выдержал взгляд Аркантуса, пока завязывал мантию вокруг талии, прикрывая пах основной частью ткани.

Выражение лица Аркантуса потемнело.

— Я ожидаю, что она будет постирана и очищена от меха, прежде чем ты вернешь ее мне.

Драккал указал на длинную алую набедренную повязку Аркантуса.

— Теперь мы в одинаковых нарядах.

Преувеличенное презрение на лице Арка должно было доставить огромное удовольствие, но сейчас Драккалу это было не важно. Часть разума Драккала оставалась снаружи, нюхая воздух и выискивая хотя бы мельчайший проблеск золотистых волос.

— Давай покончим с этим, — пробормотал Драккал. Он повернулся и пошел дальше по коридору, а Аркантус последовал за ним.

Эти залы уже были знакомы, но Драккал все еще не избавился от ощущения, что они не те. Он и Аркантус перенесли свою деятельность сюда чуть больше года назад после стычки с Ваундом и Синдикатом, и хотя оно было обставлено так же, как их старый дом, он не мог не отметить, что все было по-другому.

Он все еще не знал точно, беспокоит это его или нет. Это место было его домом, но он всегда чувствовал, что ему чего-то не хватает.

Моей пары.

Чем больше Драккал углублялся в размышления, тем сильнее росло его волнение. Ему следовало думать о сотне других вещей — например, о сорванной сделке или о том, что Фолтхэм может жаждать мести, несмотря на угрозу Драккала разоблачить его незаконную деятельность, — но его мысли постоянно возвращались к терранке.

Драккал вошел в мастерскую чуть раньше Аркантуса.

Саманта, одетая в леггинсы и слишком большой свитер с капюшоном, сидела на одном из диванов. Она подняла глаза от планшета, на котором рисовала, и улыбнулась ему.

— Привет, Драк.

Эта мастерская была маленькой по сравнению с той, которая была у Арка на их предыдущем месте, но Драккалу нравилось. Здесь было теплее, уютнее. Рабочий стол Арка с множеством дисплеев и элементов управления находился прямо перед ним, за парой темно-красных диванов, которые были установлены друг напротив друга. Стойка с производственным оборудованием, которое Аркантус использовал для создания физических идентификационных чипов, тянулась вдоль левой стены. Стол Сэм находился рядом со столом Арка, он был меньше и немного захламлен, с несколькими пятнами засохшей краски и кусочками сплющенной, затвердевшей глины, покрывающими поверхность. В большом шкафу за ним хранились разнообразные художественные инструменты. Хотя она обычно пользовалась планшетом, ей также нравилось рисовать, а иногда и лепить.

Хотя Аркантус перенес из своей старой мастерской унылое регулируемое освещение и темные ковровые покрытия, эта комната казалась светлее и уютнее. Во многом за это следует благодарить Саманту. Она также отвечала за любимую часть комнаты Драккала — большую каменную чашу для камина, парящую в пространстве между двумя диванами и потрескивающую голографическим пламенем. Это напомнило ему о старых, более простых временах.

Взгляд Саманты переместился с Драккала на Аркантуса, и ее улыбка приобрела легкий озорной оттенок.

— Вы двое одеты одинаково.

Улыбка, появившаяся на губах Драккала, была искренней, даже если он не чувствовал юмора так полно, как следовало бы.

— Именно это я и сказал. Он расстроен, потому что я выгляжу лучше.

— Теперь ты в настроении шутить? — Аркантус опустился на диван рядом с Самантой, обняв ее за плечи и положив свой хвост ей на колени. Она положила планшет на подушку рядом с собой и прислонилась к Арку.

Драккал сел на диван напротив, вытянув хвост. Его кончик быстро метался взад-вперед. Тепло, излучаемое чашей для костра, обычно успокаивающее и комфортное, заставило его кожу покалывать от жара.

— Нет.

Саманта нахмурилась, и выражение лица Аркантуса смягчилось.

— Ну? Что случилось, Драк? Почему ты пришел домой голым? — спросил Аркантус.

Щеки Саманты покраснели. Она прочистила горло и наклонила подбородок вниз, волосы упали на лицо, словно пряча её от взглядов. Она давно была частью команды, стала частью семьи не меньше, чем кто-либо другой, но всё же легко смущалась — чаще из-за собственных слов, чем из-за того, что делали другие. Драккал прекрасно это понимал: Саманта была просто человеком, предпочитающим держать интимные дела между собой и Аркантусом.

— Меня ограбили, — ответил Драккал.

Брови Арка и Сэм одновременно высоко поднялись.

— Кто? — спросил Аркантус.

Стиснув зубы, Драккал поднялся с дивана. Его уши прижались, а шерсть встала дыбом, когда по нему прокатилась очередная волна беспокойства.

— Терранка.

— Терранка ограбила тебя?

— Не похоже, что мы совсем безобидны, Арк, — мягко сказала Саманта.

Аркантус повернулся лицом к Сэм и провел пальцем по ее подбородку.

— Я знаю, цветочек. Ты сама тому доказательство.

Драккал расхаживал от одного конца дивана к другому, этого было недостаточно, чтобы выпустить наружу хотя бы часть накопившейся в нем энергии, но это было лучше, чем сидеть.

— Я отправил тебя к дургану с простой доставкой, — сказал Аркантус.

Драккал зарычал.

— Мургена не интересовали простые вещи.

Саманта хихикнула.

— Я знаю, что сейчас не время, но… его зовут Мурген дурган? Это звучит смешно для кого-нибудь еще здесь?

— Мурген-дурган, — ухмыляясь, повторил Арк. — Ты права. В этом есть определенный забавный оттенок, не так ли?

Драккал не мог с этим поспорить, но этого было недостаточно, чтобы ослабить его волнение. Ему нужно было уйти, поохотиться, но как он мог? Терранка была человеком в огромном городе с населением в миллиарды существ. Его первая встреча с ней была настолько невероятной, что казалась почти невозможной, а шансы на следующую встречу были бесконечно малы.

— Прости, Драк, — голос Сэм прервал его размышления. Ее лицо было встревоженным, а беспокойство искренним. — Что случилось?

— Я спас женщину-терранку из ебаного зоопарка, — ответил Драккал, изо всех сил стараясь говорить как можно ровнее, — а она взяла мой пистолет и использовала его, чтобы ограбить меня.

Аркантус поднес руку к лицу и прикрыл рот. Веселье светилось во всех трех его глазах.

Драккал ткнул пальцем в Арка.

— Не надо.

Аркантус убрал руку, обнажив уголок приподнятых губ.

— Но так трудно себя сдержать.

— Краас кавал, хотя бы приложи усилие!

Язык Арка выскользнул и пробежался по верхней губе.

— Это была одна из тех мифических терранок трехметрового роста? Она одолела маленького Драккала?

Драккал остановился, повернулся к Аркантусу и прорычал:

— Она моя пара!

Саманта и Аркантус уставились на него широко раскрытыми глазами и отвисшими челюстями. Громкое сердцебиение Драккала и неровное дыхание усилились, заполнив наступившую тишину. Постепенно его разочарование сменилось сочетанием отчаяния и сокрушительного чувства беспомощности. Он сжал кулаки, сопротивляясь этим эмоциям. Он не позволил бы себе впасть в такое умалишенное состояние.

— Это… неожиданный поворот, — наконец сказал Аркантус. — Это была какая-то странная ажерская прелюдия? Она грабит тебя, ты выслеживаешь ее, а потом вы занимаетесь любовью?

— Да. Ничто так не возбуждает меня, как прогулка голышом по ебаному Позолоченному Сектору. У нее нет идентификационного чипа, и она не собирается появляться ни в каких реестрах или базах данных. У меня даже нет ее имени.

— О. Что ж, все мы сталкиваемся с трудностями.

Саманта шлепнула Арка по груди и сердито посмотрела на него.

Аркантус поморщился и потер место, по которому она ударила.

— Хорошо, извини. Я дразню тебя только из добродушия, могу заверить.

— Хорошо, — сказал Драккал, возобновляя свои расхаживания. — Тогда тебя не должно расстраивать, что Мурген больше не клиент и сделка расторгнута.

Выражение лица Арканта стало серьезным.

— Что?

Драккал глубоко вдохнул через ноздри и рассказал Аркантусу и Саманте все — от своего прибытия в поместье Мургена до прогулки с голой задницей к своему ховеркару.

Когда рассказ был закончен, Аркантус сидел, зажав переносицу указательным и большим пальцами.

— Это…

— Удар по твоей драгоценной репутации? — сухо предположил Драккал.

— Ну да, но я собирался сказать прискорбно. Если бы я знал про рабов, которых держат в зоопарке, я никогда не согласился бы иметь с ним дел.

— И Драккал никогда бы не узнал о существовании своей пары, — сказала Саманта.

Аркантус вздохнул.

— Что случилось с «Не будь глупым»?

— Ты хоть раз прислушивался к этому, когда охотился за Самантой? — спросил Драккал.

— Я думал об этом, даже если не всегда подчинялся.

Драккал хрюкнул и плюхнулся обратно на диван. Он поднял правую руку и запустил пальцы в гриву.

— Ты никогда не подчинялся. Но на этот раз все испортил я.

— Ты уверен, что она твоя пара? — спросил Аркантус.

Драккал откинул голову назад и устремил расфокусированный взгляд к потолку. Он и раньше испытывал похоть, влечение, однажды даже ошибочно подумал, что влюблен… но все это было ничто по сравнению с тем, что он чувствовал сейчас. Это желание, эта всепоглощающая потребность, эта мгновенная одержимость — это было непохоже ни на что, что он когда-либо испытывал.

И это напугало его.

— Да, — сказал он.

— Тогда ты ничего не испортил. Ты сделал то, что должен был.

Эти слова были одновременно утешительными и тревожными. Будучи главой службы безопасности этой небольшой команды, Драккал годами был осторожен и дисциплинирован. Такая потеря самоконтроля была для него нетипичной. Это было опасно — не только для него, но и для Аркантуса, Саманты и всех тех, с кем они работали и о ком заботились.

— Что теперь, Драк? — спросила Сэм после нескольких секунд молчания. — Ты будешь искать ее, верно?

Драккал нахмурился. Найти свою земляночку в этом городе — все равно что искать пылинку в бескрайнем космосе.

Но у него были ресурсы — деньги, сеть информаторов и контактов, а также доступ к Аркантусу, который был одним из лучших хакеров в Артосе, — и упорство. В его жизни до встречи с Аркантусом был период, когда Драккал был на грани капитуляции, собирался сдаться. Это больше не был он. Он действительно имел в виду все, что сказал своей земляночке.

Он поднял голову и встал, когда по его венам пробежал подбадривающий огонь. Была ли это судьба или просто случайность, вселенная поставила земляночку на его пути. Все остальное зависело от него, и он не позволил бы обстоятельствам помешать ему.

— Не просто буду искать. Я найду ее, куда бы она ни пошла.