Обещание Перидота

Глава 20

АРВЕН

Следующий обвалившийся камень швырнул меня на Мари. Удар сбил мои позвонки, когда я согнулась, лежа на ней, защищая ее, пока она кричала, и этот рев дрожащего, рушащегося, яростного камня продолжался повсюду. Осколки, пыль, которая окрасила мой язык — это были сами тоннели, корчащиеся и обрушивающиеся. Погребающие нас заживо.

И дезориентирующая, коварная, свинцовая тьма, в которой мы пролежали минуты или часы, я не была уверена.

Я не слышала, как просила Мари успокоиться. Перестать кричать. Просила, умоляла ее остановиться.

— Святые Камни, мы умрем.

— Нет, — выдохнула я. Я все еще ничего не видела. Я не могла дышать…

— Я не знаю никаких заклинаний для погребенных. — Она металась подо мной, а я все еще наклонялась над ней. Мой лайт не чувствовал крови, сломанных костей, внутреннего кровотечения…

Я скатилась с нее и напряглась, чтобы дышать медленно. Как сказал Кейн. Вдыхать воздух мелкими глотками.

— Мы задохнемся и умрем. Или будем раздавлены насмерть. Или и то, и другое. — Мари не знала, как разговаривать с людьми, которые смертельно боялись замкнутых пространств. — Мы сгнием здесь, превратимся в тлен, и однажды кто-то найдет наши скелеты среди всех этих сокровищ.

— Мари, — резко сказала я ей, дыша медленнее, чем было необходимо для организма. — Этого не произойдет.

— Почему ты ему соврала? Он почти добрался!

— Нет, не смог бы, и он погиб бы, пытаясь добраться до нас. Нам с тобой нужно сосредоточиться. Должен быть другой выход.

— Мне нужны мои гримуары.

Но мне они не были нужны. Я вдыхала душный воздух вокруг себя, направила руки туда, где, как я думала, Кейн прорезал путь — это было лишь догадкой в удушающей тьме — и попыталась вызвать свой лайт. Искра, луч сверкающей силы, единственная уголька, что угодно.

Давай, давай…

Мои руки затекли от напряжения, и я игнорировала щупальца страха, которые разворачивались внутри меня. Что сказал Даган в Азурине? Я не могла сейчас вспомнить. Мой разум был тогда заполнен таким тихим ревом. Я не слушала. Я не могла вспомнить…

Земной ветер гремел тонким металлом и страницами древних книг вокруг нас.

— Какое заклинание ты произносишь? — крикнула я в темноте. Она была теперь на другом конце комнаты.

— Блеск!

Хорошо. Без свечей в комнате было темно как в могиле. Нам понадобится…

Мой взгляд упал на полоску света, танцующую по горам золотых сокровищ, все еще дрожащих от толчков.

— Стой! — крикнула я. — Вон там… свет. Откуда-то идет свет. — Я провела рукой по резным стенам, ощупывая их в темноте. Я слышала, что Мари делает то же самое. Мы были вооружены знаниями и упорством. Нам не нужны были ни лайт, ни магия. Мы могли найти выход старым добрым способом.

— Подожди, иди сюда… — крикнула Мари с другого конца комнаты.

Я пробиралась к ее голосу, хватаясь за подсвечники и заостренные короны, ударяясь бедром о доспехи и морщась от боли, расцветавшей в боку.

— Что такое? — спросила я, перекрывая оглушительный шум.

— Мне кажется, я чувствую…

Ударившись коленом о ее плечо, я протиснулась мимо нее и протянула руку к ее руке, где пробивался свет. Мой пульс забился надеждой.

— Петли.

— Это фальшивая стена.

Я обследовала щель пальцами, пока не нащупала шипованную ручку у основания потайной двери и не повернула ее со всей силы. Когда ржавые колья проникли в плоть моей руки, дверь заскрипела и сдвинулась.

Несмотря на пронзительную боль в ладони, я повернула ручку, а затем повернула ее еще раз.

С низким гулом, едва слышным за грохотом обвала, дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы мы с Мари могли проползти.

В коридоре было холодно.

Грохот стих.

Сверхъестественная тишина, освещенная железными подсвечниками с тем же аномальным пламенем — таким, что не колыхалось на ветру. Тусклый, неприветливый проход слева от нас, немного более светлый проход справа, освещенный такими же свечами, насколько хватало моего взгляда, и высеченный камень у наших ног, который превращался в лестницу, ведущую вниз, вниз, вниз — как будто пещера приглашала нас остаться, как изменчивый и легко обижающийся хозяин.

— Куда идти? — спросила меня Мари.

Мы замерли перед этой тьмой, перед смертоносной гробницей внизу — уводящей так глубоко под джунгли, что воздух становился густым как смола. Воздухом, запертым здесь, вероятно, с тех пор, как Камни породили этот континент.

Меня тошнило от этой мысли. Но другие пути вновь казались подозрительно легкими. А пещера дышала духом обманщика. Мошенника. Лживой твари…

Но если мы спустимся по этой роковой, кошмарной лестнице, не проведем ли мы здесь вечность? Неужели другие…

Я не позволял мыслям обращаться к Кейну, Гриффину или Федрику… если их тоже обманула Пещера Жнеца. Или просто раздавила. Если я больше никогда их не увижу…

Мари вздохнула.

Я попыталась сделать то же самое.

— Думаю, мы должны попробовать. Подожди здесь, я позову тебя, если…

— Арвен!

Мои глаза еще не привыкли к темноте, но я тоже это услышала. Неровные, разрозненные толчки. Оглушающее эхо, похожее на рев перед тем, как волна утащит тебя под воду. Лавина камней, катящаяся к нам из левого прохода.

— Кровоточащие Камни, — прошептала я.

Мари схватила меня за руку и потянула вниз по затхлой, бездонной лестнице в еще более темный и сырой коридор. Мы бежали по камню, как по старым кукурузным лабиринтам моего детства, скользя и спотыкаясь по грязи под ногами. Мчались вперед — налево, направо, снова направо, резко налево, тупик. Возвращались назад, чтобы пойти направо, а не налево, а потом снова налево.

— Почему лестница? — крикнула я, сомневаясь в нашем выборе, и сожаление пронзило меня как ледяной душ.

— Это казалось таким неправильным… значит, должно быть верным?

Грохот обвала нарастал, вибрация проходила через щиколотки, голени. Я слышала, как Мари шептала за моей спиной, пытаясь произнести какое-то заклинание, но ничего не происходило. Это замедляло нас. Мы должны были продолжать бежать, продолжать двигаться, несмотря на бесконечные повороты и изгибы пещеры.

Я была быстрее нее и начинала тащить ее за собой, как тряпичную куклу. Но останавливаться было нельзя. Нельзя было обернуться на настигающий нас каменный смерч. На то, как наши тела на века останутся под этой толщей.

Настоящий страх — подлинный, раздирающий, чернее яда — охватил меня. Сильнее паники. Сильнее пустоты и оцепенения.

Я не хотела оказаться заживо погребенным в каменной могиле.

Я не хотела умирать.

Мы должны были выбраться наружу.

Наружу…

Весь мир, пещера, обвал — все расплылось, кроме этого одного слова. Мы просто должны были выбраться наружу.

Тоннель сужался, пришлось толкать Мари вперед. Ноги отказывали. Хотя бы минута передышки, чтобы перевести дух, собраться с мыслями…

— Арвен, берегись!

Мы резко остановились, чуть не упав друг на друга, когда последний поворот привел нас к еще одному неожиданному разветвлению, освещенному теми же древними канделябрами, которые, я знала наверняка, были здесь задолго до того, как кто-либо из нас даже зародился в мыслях.

Мы свернули налево, рука Мари была влажной и скользила в моей, слезы жгли мне глаза, кровь была в легких, я была в этом уверена, и…

Вот он.

Свет.

Благословенный, прекрасный свет.

Отражающийся от арки в дальнем левом конце прохода. Свет, который мог исходить только от солнца. Мои колени могли бы подкоситься от облегчения, если бы не движущая сила, неистовый ужас, неумолимо гнавший нас вперед.

Мы были так близки…

Так близки к свежему воздуху… к любому воздуху. К тому, чтобы выбраться отсюда…

Но рев только усилился. Стал громче и яростнее. Как будто пещера была живым, мыслящим существом и видела надежду в наших глазах.

Я совершила непростительную ошибку, оглянувшись за развевающимися на ветру локонами Мари.

Волна обрушенных камней прорвалась через запутанный лабиринт позади нас, теперь быстрее, набирая и набирая скорость, как наводнение во время бури. Гигантский валун, больше наших голов, откололся от оползня и полетел на нас.

Нет, нет, нет…

Сфера лайта, которую я создала вокруг Ли и себя несколько недель назад в Бухте Сирены, расцвела вокруг меня и Мари, мерцая, сияя и защищая нас от снаряда. Мари закричала — я не могла понять, от облегчения или от страха — и мерцающий, гибкий шар стал гуще, как будто подкрепленный моей потребностью защитить ее. Еще больше острых кинжалов и каменных шариков посыпалось на нас и отскочило от куполообразной вершины моего лайта.

Слава вечно любящим Камням.

Мы были уже достаточно близко.

Свет пышного зеленого дня манил нас, запах мха и дождя…

И я знала, что мы никогда не сможем вовремя замедлить наше движение.

Что мы будем раздавлены, прежде чем я смогу сделать поворот, достаточно резкий, чтобы мы обе попали в проход.

Нас придавит.

Превратит в разорванные конечности и клочья волос среди моря несущихся камней.

Был только один выход из этой ситуации.

Мы пролетели мимо открытого прохода, и на мгновение солнечный свет пролился на мое лицо, выход манил меня…

И я использовала всю свою силу, чтобы толкнуть Мари в него, не сбавляя скорости.

Я едва слышала ее мучительный крик протеста, разглядывала ее опущенную голову — непослушные волосы, освещенные лучами солнца и зелеными листьями — пока продолжала бежать, все глубже в душный коридор пещеры, преследуемая ревущей волной обломков.

Не было ни углов, чтобы спрятаться, ни поворотов, чтобы свернуть. Узкий проход был бесконечным, становился все темнее и темнее, все уже и уже, а лавина позади меня все эхом повторяла.

И мои ноги становились тяжелыми. Очень тяжелыми. Если судить по мерцающей радужной лампочке вокруг меня, мой лайт уже иссякал. Я не могла больше поддерживать щит.

Я была смертельно уставшей.

Пожалуй, сейчас самое время сдаться.

Я спасла Мари.

Я не могла бежать от обвала вечно…

Мои шаги замедлились…

Только для того, чтобы увидеть тонкий лучик света, похожий на серп луны, сияющий вдали.

Возможно, это был страх перед болью. Болью быть раздавленным тысячами тонн камня. Или же мне хватило крупицы надежды, чтобы попытаться… бороться за жизнь. Но что бы ни подтолкнуло меня, я бросила все силы на последние шаги и молилась, чтобы свет действительно был выходом.

А потом я подошла ближе и увидела, что это на самом деле.

Утес.

Туннель выходил на выступающий утес. Ловушку, предназначенную сбрасывать всех незваных гостей пещеры вместе с каменным потоком.

У меня не было времени думать. Я бежала со всех сил, выбегая в ослепительный, чистый белый солнечный свет. Воздух был горячим, густым и свежим в моих легких, и прежде чем я осознала, что подошла к краю утеса, я бросилась вниз, а камень позади меня упал вслед за мной, едва не задев мою голову.

На один невыносимый миг — зависший в воздухе, с беспомощно бьющимися руками и ногами — я почувствовал необъяснимый зуд между лопатками. Как будто иглы, зарытые под кожей, рвутся наружу.

Но потом я упала, вниз, вниз, вниз, мимо пальм, мимо парящего попугая, и в глубокий бассейн с зеленой водой, а каменный обвал с шумом упал в лагуну позади меня. Холодный поток воды потянул меня вниз, и я потеряла сознание.