Огонь в его душе (ЛП)

Глава 16

ГВЕН

Женщина закрывает лицо грязными руками и сдерживает крик.

— Встань , — говорит мужчина позади меня. Он звучит старше. Если бы мне пришлось угадывать, у него, вероятно, была бы большая отвратительная борода, большое отвратительное брюхо и большой отвратительный характер. Я должна бояться. Я действительно должна. Забавно, но все, о чем я продолжаю думать, это о том, как разозлится Ваан, когда увидит этого шутника, и это не заставляет меня бояться.

Но я тоже не дура , поэтому встаю так медленно, как только могу. Я не оборачиваюсь, но медленно поднимаю руки в воздух.

Он хватается за мой пояс с оружием и пытается сорвать его с меня.

— Дай мне свой пистолет, сука. Если ты дотянешься до него, я убью тебя.

Я спокойно расстегиваю пряжку, не доставая пистолета, и прежде чем ремень успевает соскользнуть с моих бедер, он перехватывает его.

— Вы действительно не хотите этого делать, сэр , — говорю я, и мой голос приятный и вежливый. Даже дружелюбный. Я улыбаюсь женщине, чтобы дать ей понять, что я не боюсь. Что все под контролем. Она выглядит подавленной. Побежденной. Я видела таких девушек, как она, раньше дюжину раз — в Форт-Шривпорте тоже есть беженцы. Девушки, у которых нет другого выбора, кроме как подчиняться самому большому и крутому мудаку, который решил, что она принадлежит ему. Это ситуация, которая слишком распространена в «После », и мы сделали все возможное, чтобы избежать ее в моем форте.

Ее глаза огромны и печальны на ее лице.

— Прости , — шепчет она.

— Мара , — рычит мужчина. — Заткнись на хрен и иди сюда.

— Все в порядке, Мара , — спокойно говорю я. — Он не причинит мне вреда.

— О , разве ты не самоуверенная малышка ? — Дуло попадает мне между лопаток, а затем он проводит им по позвоночнику, как пальцем, от которого мурашки бегут по коже. — Немного коричневого сахара. Давненько я его не пробовал. Захотелось попробовать что -нибудь сладкое после того, как я провел время с этим.

Мара издает сдавленный всхлип.

— Ты действительно отвратителен , — говорю я ему.

Он просто смеется, как будто я его забавляю, но пистолет тычет в меня немного сильнее.

— Дракон спустил тебя в воду? И ты приползла прямо в мои объятия, не так ли ? — На этот раз он проводит рукой по моей спине. — Откуда ты взялась, сладкая моя ?

— Перестань меня трогать. — Когда он не останавливается и вместо этого хватает меня за задницу, я сдерживаю свое раздражение, потому что у него все еще есть этот пистолет. — Ты сам напрашиваешься на это.

Он издает горлом насмешливый звук.

— И что ты собираешься сделать, коричневый сахар ?

— Не я. Дракон. — И я не могу сдержать самодовольства в своем голосе.

— А что он собирается делать ? — Парень явно настроен скептически.

Внезапно снаружи раздается рев, такой громкий, что все здание сотрясается.

Это, — думаю я про себя. Я напрягаюсь, готовая упасть на пол в любой момент. Я подозреваю, что Ваан вот -вот ворвется сюда, и я не хочу, чтобы этот парень выстрелил мне в спину от неожиданности.

Девушка кричит. Слабый крик мужчины «Что за..» заглушается секундой позже, когда дракон врезается в стеклянный фасад здания и полки разлетаются в стороны.

И я падаю. Конечно, я падаю через несколько секунд после того, как полка рядом со мной падает, и в середине падения я понимаю, что приземлюсь на нее — неудачно — и что это будет чертовски больно. Я пытаюсь остановить себя руками, но что -то скручивается, а затем горячая, ужасная боль пронзает обе мои руки. Я сдерживаю крик и пытаюсь откатиться в сторону, чтобы снять вес с рук, но повсюду обломки, крики, золотые крылья и полнейший хаос.

Сквозь пелену агонии мне удается перевернуться на спину как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ваан — дракон Ваан, а не человек Ваан — хватает мужчину зубами за плечи. Он вскидывает голову, и в следующее мгновение мужчину разрывает на части, как ириску, и кровь брызжет во все стороны.

Женщина — Мара — кричит в ужасе. Я слышу треск — вероятно, она убегает, — но все, на что я могу смотреть, это окровавленная морда Ваана, нечестивый черный огонь в его глазах. Несмотря на пульсирующую боль в моих руках, я понимаю, что это очень, очень плохо, и я должна что -то с этим сделать.

Он откидывает голову в сторону, и тело нападавшего на меня (ну, во всяком случае, половина его) отлетает через весь магазин. Другая половина падает слишком близко к моим ногам, и я в ужасе отбрасываю это ногой.

Внимание дракона внезапно сосредотачивается на мне. Голова опускается, и эти глаза такие черные, что кажется, будто они поглощают меня целиком. Я не совсем уверена, что он там еще , внутри. Похоже, он так сильно перепугался, что потерял всякое самоощущение. Он издает низкий горловой рык, и я вижу свое испуганное лицо в темном отражении его глаз.

— Ваан, — тихо говорю я, не сводя с него пристального взгляда. — Я знаю, ты знаешь, кто я. Я Гвен, помнишь ?

Ужасная темнота в его глазах немного рассеивается. Он придвигается ближе ко мне, его окровавленная морда приближается вплотную. Мой страх уменьшается, потому что его глаза уже не такие черные, как раньше, но мне нужно заставить его успокоиться. Я не могу допустить, чтобы он разрушил это место… или нас с Марой.

— Я знаю, ты не хочешь причинить мне боль , — говорю я ему. Я понимаю, что должна прикоснуться к нему. Заземлить его в реальности. Заставь его сосредоточиться на мне, иначе он вспомнит, что Мара скорчилась неподалеку, и ее разорвет на куски, как и ее похитителя.

Я тянусь к нему — и затем вскрикиваю, когда боль охватывает мое тело и простреливает руки. Простое движение ими ощущается как агония. Я хнычу и пытаюсь свернуться калачиком, закрывая глаза, чтобы заглушить боль.

— Гвен ?

Теплая рука ласкает мою щеку. Моя голова затуманена страданием, и мне требуется мгновение, чтобы осознать, что я плачу, а он вытирает мои слезы. Страдальческое выражение на его лице совершенно человеческое, и хотя его глаза снова заволакивает чернота, ясно, что он «в себе ». Быстрый взгляд на мои руки показывает, что они распухли, как дирижабли.

О бе.

Я осторожно пытаюсь пошевелить одним запястьем. Руки пронзает боль, и я снова вскрикиваю, но могу пошевелить ими. Едва. Я не думаю, что оно сломано. С другим запястьем то же самое.

— Гвен ? — Ваан нависает надо мной, касаясь моего плеча. Он тихо рычит, и ясно, что он расстроен тем, что мне больно.

— Все в порядке , — говорю я ему со слезами на глазах, стараясь изо всех сил не сорваться. Что я буду делать, если не смогу пользоваться руками? Как я должна функционировать? Как я вообще должна что -то делать? Но я должна как -то успокоить его, потому что мне не нужно, чтобы он сходил с ума в довершение всего. — Поможешь мне подняться?

Я поднимаю свои ноющие руки, и он тут же обхватывает меня за талию и помогает встать. Я прижимаю их к груди, пытаясь улыбнуться.

— Все не так плохо, я обещаю. Я не думаю, что что -то сломано.

Ваан не отпускает меня. Он прижимает меня к своей груди и гладит мои волосы, рыча от огорчения.

— Гвен. — В одном этом слове столько упрека.

— Да, я знаю. Хотя, может быть, они не будут так болеть , если я смогу их перевязать.

Он касается моей щеки, его вращающиеся глаза встречаются с моими. Они темные и сердитые, и я ободряюще улыбаюсь ему, пока их цвет немного не бледнеет.

— Гвен , — бормочет он, а затем застывает. Его ноздри слегка раздуваются, и это яростное выражение снова появляется на его лице, когда он поворачивает голову.

О нет. Он чувствует запах другой девушки — Мары.

— Н ет! — быстро говорю я, снова прижимаясь к нему, чтобы попытаться удержать его на месте. Я не могу пользоваться руками, но я упираюсь локтями в его бока и утыкаюсь лицом в его шею. — Нет, Ваан, останься со мной.

Он рычит, его тело напряжено, и ясно, что он разрывается между желанием защитить меня и желанием обнять.

Я игнорирую рычание, прижимаясь щекой к его груди.

— Просто останься со мной, Ваан. Это все, о чем я прошу. Она не представляет для тебя угрозы. — Несмотря на дневную жару, мне приятно прижиматься к нему. У него крепкие, как скала, мышцы, но кожа на удивление мягкая и совсем не шелушится. И он горячий — не настолько, чтобы я не могла прикоснуться к нему, но достаточно горячий, чтобы это вызвало приятную вялость в моем теле. — Просто обними меня, хорошо ?

Медленно одна рука обвивается вокруг моей талии. Его рычание немного стихает. Его рука скользит вверх и вниз по моей спине, поглаживая меня.

— Все верно , — мягко говорю я ему. Затем: — Просто хочу убедиться, что ты меня не понимаешь , Ваан. Я знаю, что ты знаешь свое имя, но, думаю, больше ничего. Если я начну говорить о бейсболе или курином корме, или о том, как я собираюсь отрезать себе руки и бегать топлесс, ты не поймешь, о чем я говорю, верно ? — Я сохраняю свой тон низким, ровным и приятным, как будто мы болтаем о прекрасном весеннем дне.

— Гвен, — говорит он и прижимает меня немного ближе.

— Так я и думала. — Я потерлась о него щекой, и в его ответном рычании послышались нотки удовольствия. Он все еще напряжен и настороже, но он также очарован моими прикосновениями, и я надеюсь, что этого достаточно, чтобы отвлечь его от того, что произойдет дальше. — Мара, если ты все еще здесь и слышишь меня, этот дракон — мой друг. Проблема в том, что прямо сейчас он видит в тебе угрозу. Потребуется немало усилий, чтобы успокоить его, так что для тебя будет безопаснее, если ты уберешься отсюда. Я знаю, это пугает, но я обещаю, что смогу занять его, пока ты не уйдешь.

Тишина. Хорошо. Она умная. Ваан прижимается носом к моей щеке, и я чувствую твердую длину его эрекции у своего живота. В некотором смысле, это хорошо — если он думает обо мне, он не думает о ней.

— Есть безопасное место, куда можно пойти , — продолжаю я. — Форт-Шривпорт. Просто следуй по старым шоссе и ищи город. На рекламных щитах написано, как добраться до самого форта. Скажи им, что тебя послала Гвен, и они позаботятся о твоей безопасности и дадут тебе дом. Хороший дом, — поправляюсь я. — И тебе не придется брать мужчину в качестве защитника.

— Гвен, — бормочет Ваан, запуская когти в мои мокрые волосы и вдыхая мой запах.

Ему все больше и больше нравится прикасаться ко мне, и это быстро может стать неловким.

— Тебе лучше уйти, Мара, — говорю я и прижимаюсь к Ваану. Это не так уж трудно. Учитывая, как сильно мне больно, мне нравится утешение, которое он предлагает. Мне приятно, когда он обнимает меня. — Запомни. Шривпорт.

Раздается испуганный вздох, а затем звук бегущих шагов и отбрасываемых в сторону коробок и бутылок. Мара исчезла, не более чем грязная фигура, мчащаяся к двери.

Ваан напрягается, прижимаясь ко мне, его глаза снова становятся совершенно черными, как смоль. Он смотрит, как она уходит, и все его тело чувствует готовность к действию.

— Ваан, — шепчу я и намеренно трусь сосками о его грудь, чтобы привлечь его внимание.

Он колеблется, а затем издает низкий, хриплый стон, полностью сосредоточившись на мне.

— Верно, — бормочу я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более страстно. — Останься со мной. Она убегает. Она тебе не нужна. — Я говорю себе, что прижимаюсь к нему, чтобы спасти жизнь Мары, точно так же, как я с ним, потому что спасаю жизни всех в форте. Кроме… мне начинает казаться, что я делаю это не столько для них, сколько для себя. Прижимаюсь сосками к его груди? Это не для них. Обдуваю своим дыханием его кожу, когда он наклоняется ближе? Это не для них. На данный момент все это может быть только для меня.

Человек -дракон смотрит на меня своими напряженными глазами, и я забываю о крови, которая покрывает его, и о том факте, что он только что убил кого -то у меня на глазах. Он смотрит на меня так, словно я сейчас самое красивое, самое желанное существо на планете. Я удивлена приливом жара, который вспыхивает в моем животе в ответ. Мне нравится, когда он так смотрит на меня — как будто он мог бы проглотить меня целиком, если бы я просто согласилась на эту возможность. Если бы я хотя бы намекнула, что мне это может понравиться, он набросился бы на меня, как голодающий.

И я начинаю думать, что, возможно, меня это устроит.

Его губы касаются моей челюсти, зубы слегка царапают кожу, и я не могу сдержать стон, который вырывается у меня. Может быть, это из -за двойственности этих мягких губ и опасности его клыков, но от этого по мне пробегает дрожь, а между бедер пульсирует жар.

Ваан стонет, и рука на моей талии сжимается крепче.

— Гвен. — Он растягивает мое имя, из одного слога получается двадцать, полное смысла и желания, и я чувствую, что меня влечет к его голоду. Я как мотылек к действительно, действительно сильному пламени. Я не могу оставаться в стороне.

Я переношу свой вес и случайно задеваю один из шипов на его руке — и это вызывает новую вспышку боли в моем запястье. Я делаю глубокий вдох, и момент упущен. Выражение лица Ваана становится озабоченным, и когда он снова произносит мое имя, в нем слышится беспокойство.

Это даже к лучшему.