Огонь в его душе (ЛП)

Глава 23

ГВЕН

Несмотря на то, что в комнате влажно и тепло, Мара забирается в постель, полностью одетая, натягивает одеяла (на самом деле пляжные полотенца) до подбородка и засыпает. Я выглядываю в одно из разбитых пыльных окон старого отеля типа «постель и завтрак », солнце еще не совсем село. Может быть, она просто устала. Я знаю, что устала.

Это был долгий, жаркий день , и мы долго шли. Солнце палило нас весь день, и легкий ветерок охлаждал нас, я вспотела в своей футболке, пока она полностью не промокла на моей коже. Я чувствую себя отвратительно, и мне нужно принять душ, но это было бы бесполезно без новой одежды, в которую можно переодеться. Несколько раз в течение дня я думала о том, чтобы обратиться к Ваану и попросить его измениться и нести нас в полете, но Мара его боится. Я не хотела делать ситуацию хуже, чем она уже есть.

Плюс, есть причины держать Ваана в человеческом обличье и рядом со мной. Дракон над головой привлекает все неправильное внимание — не только человеческое, но и драконье. Он был бы маяком для любого, кто задается вопросом, почему дракон перемещается по местности и не атакует. И хотя пули не могут ранить дракона, это не значит, что люди не пытаются сбить их… и это означало бы, что нам с Марой грозила бы опасность попасть под пули, если бы он нес нас.

Прогулка дает нам время порыться в мусоре и поискать еду или припасы. Более того, прогулка дает мне возможность целыми днями наблюдать за Вааном и видеть, как он реагирует на присутствие Мары. Если он может находиться рядом с ней, не нападая на нее, и она не его пара… тогда это означает, что нет причин не возвращаться в Форт-Шривпорт.

И я хочу вернуться. Мне уже кажется, что я отсутствовала слишком долго.

Ваан беспокойно ходит взад-вперед, пока я не спеша растилаю свою кровать. Пол здесь грязный и скрипучий, и я не совсем уверена, что деревянные доски полностью устойчивы, но, к счастью для нас, все держится на старом, посеревшем персидском ковре. Конечно, он еще и грязный , так что спать на нем тоже не идеально. Поэтому я аккуратно раскладываю свои пляжные полотенца, пока не остается прилично чистое место для моей кровати, а затем запихиваю несколько свернутых в рулон в рюкзак, чтобы использовать их в качестве подушки. Я держу одно полотенце наготове вместо легкого одеяла, но на улице так жарко, что мне хочется снять с себя всю одежду как есть и побегать голышом по улицам в надежде на легкий ветерок. На самом деле, мысль о том, чтобы лежать в постели в такую жару в прилипшей к телу одежде, мне не нравится. Я рассматриваю свою кровать, а затем бросаю взгляд на Ваана. Он пристально наблюдает за мной, меняющимися глазами, и я чувствую себя более беспокойной, чем когда -либо. Он наблюдает за мной, а не за Марой.

Это, по крайней мере, уже кое -что. Моя прежняя ревность к ней кажется глупой, поскольку Ваан совершенно ясно дал понять, что ему было бы все равно, даже если бы она упала с небес. Я ужасный человек, раз мне это так чертовски нравится. В конце концов, я же не сама к нему подкатываю, не так ли?

С другой стороны, я также не то чтобы отталкиваю его. Я нахожусь в подвешенном состоянии, когда дело касается Ваана. Привлекает ли меня это? Да. Слишком много. Ненавижу ли я то, что у меня нет особого выбора? Ага. Беспокоюсь ли я о том, что произойдет, если я сдамся, и как это повлияет на людей, которые зависят от меня там, в Форт-Шривпорте? О да. Я беспокоюсь обо всех этих вещах, но мало -помалу мои опасения разрешаются. С Марой здесь и Вааном, терпящим ее, я думаю, ему будет хорошо в форте. Я думаю, мне будет хорошо с ним как с моим парнем, или парой, или как вы это называете. Если Ваан и научил меня чему -то , пока я была ранена , так это тому, что он заботился обо мне так же пристально и искренне, как Раст заботится об Эми. В этом так много привлекательного.

Так что же мешает мне прямо сейчас прыгнуть ему на шею?

Мне кажется, я боюсь.

Не из -за него, а из -за того, что я облажалась. Кажется, все, к чему я прикасаюсь, идет наперекосяк, и в итоге я делаю только хуже для всех вокруг. Я ушла из Форт-Талсы с друзьями и основала Форт-Шривпорт, чтобы создать безопасное место для семей. Облажалась. Я пыталась пригласить всех беженцев, потому что в глубине души думала , что люди просто хотят иметь безопасное место, чтобы жить и растить своих детей.

И в этом тоже облажалась.

Имела дело с Б ратьями Ясеня ? С Эми и Растом, которых я пыталась накачать наркотиками и продать? Спасла свою младшую сестру Даниэлу? Здорово все испортила.

Я почти уверена , что если бы мне дали шанс, я бы облажалась с Вааном так, как мы даже не могли себе представить, и то, что должно быть хорошим, милым, чистым и правильным, в конечном итоге окажется горьким, уродливым и ранящим.

Поэтому я не поощряла новые поцелуи. Я не пыталась подпустить его ближе. Хотя иногда я просыпаюсь ночью, чувствуя, как его тело прижимается к моему, и думаю, каково было бы перевернуться на другой бок и поцеловать его, потереться о него и позволить всему зайти так далеко, как только возможно. Посмотрим, что получится.

Стань парой дракона.

Я не могу думать об этом как о предательстве человеческой расы. Я слишком практична. На данный момент любой, кто продал бы человечество, уже сделал это давным -давно и продолжит делать это снова. Я думаю о Маре с ее старым, жутким «защитником ». Я сомневаюсь, что она была с ним по своей воле, но она терпела, потому что это то, что ты делаешь, чтобы выжить. Я веду себя как примадонна в таких вещах? Если мне приходится быть чьей -то собственностью, разве это не счастье, что я собственность такого защищающего и заботливого (и ладно, горячего) мужчины , как Ваан?

Я должна благодарить свою счастливую звезду, но я не могу полностью избавиться от ощущения, что я отравляю все, к чему прикасаюсь, и что связь с Вааном будет ошибкой — не только для меня, но и для него.

Он и так через многое прошел, если то, что Эми рассказала нам о драконах, правда.

В беспокойстве я долго смотрю на свою кровать, а затем иду посмотреть, что может предложить остальная часть дома.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что Ваан со мной. Шаги за моей спиной легкие, несмотря на то, что он в два раза крупнее Мары. Я просто знаю Ваана на данный момент, и я знаю, что он не позволил бы мне уйти одной. Не потому, что он контролирует, а потому, что хочет убедиться, что я в безопасности. Я направляюсь на кухню старого дома и с тоской смотрю на белые и черные мраморные плитки в шахматном порядке. Плитка грязная, что не сулит ничего хорошего для поиска еды, и быстрый, беглый осмотр вокруг подтверждает мою правоту. Я поворачиваюсь, чтобы вернуться тем же путем, которым пришла, и чуть не натыкаюсь на грудь Ваана.

— Не двигайся в этом направлении, — шепчу я ему и похлопываю по груди.

Он опускает взгляд на мою руку у себя на груди и широко улыбается, как будто я чем -то доставила ему удовольствие.

— Чудак, — говорю я ему, но в моем голосе слышится нежность. — Пойдем, посмотрим, есть ли что -нибудь наверху.

Я прохожу через разгромленную столовую и фойе, Ваан следует за мной по пятам, его рука тянется, чтобы коснуться моей руки или спины каждый раз, когда мы проходим мимо или задеваем друг друга. Это довольно мило и избавляет меня от страха перед этим местом, потому что оно похоже на старый южный особняк с привидениями. Нет, спасибо. Я вижу впереди помещение, похожее на сувенирный магазин, но оно было разграблено и разрушено стихией. Легко понять почему — дерево со двора рухнуло и снесло часть крыши здесь и все окна.

— Ничего, что можно спасти, — бормочу я.

— Ничего, — соглашается Ваан, и я резко смотрю на него.

Он просто одаривает меня еще одной зубастой улыбкой, и я задаюсь вопросом, понимает ли он больше, чем показывает. Он мог бы быть гением, а я разговариваю с ним на детском английском. Я прищуриваюсь и рассеянно похлопываю его по плечу.

— Хочешь потрахаться, как кролики наверху?

Он бормочет что -то в ответ и зевает, почесывая грудь.

Верно. Фух.

— Я поняла. — Я подхожу к лестнице и с несчастным видом осматриваю ее. Лестница обрушена, а потолок в этом месте провисает. — Было бы монументально глупо подниматься по этой лестнице в поисках какой-нибудь ерунды.

— Глупо, — соглашается он.

Я фыркаю -хихикаю над этим и оставляю надежды найти нетронутый шкаф. Вместо этого я направляюсь в другой коридор и снова прохожу через комнаты. За комодом я вижу еще одну дверь — ага. Старая хозяйская спальня, аккуратно спрятанная за массивным бюро.

Я постукиваю по массивному дереву и смотрю на Ваана.

— Думаешь, ты сможешь отодвинуть это в сторону?

Он хмыкает, выходя вперед, и, подтолкнув ее локтем, отодвигает на фут. Черт возьми. Он силен, даже в такой форме. Я слегка вздрагиваю, и когда он бросает в мою сторону задумчивый взгляд, я натягиваю свою мокрую от пота футболку , притворяясь, что это от жары, а не от обнаженного, золотистого красавчика передо мной, у меня мурашки по коже.

Еще одним толчком Ваан отодвигает комод в сторону, и тогда я вижу дверную ручку. Сама дверь покоробилась от времени и сырости, и когда я упираюсь в нее плечом, чтобы попытаться открыть, Ваан рычит. Его рука обхватывает меня за талию, и он физически отстраняет меня, затем выходит вперед и с силой распахивает дверь, сильно ударившись о нее всем телом.

Что ж, это, безусловно, эффективно.

Я касаюсь его руки, когда прохожу мимо него в комнату. Сквозь слабый свет просачивается пыльная дымка, добавляя комнате немного жутковатого ощущения. Это немного похоже на гробницу, которая была запечатана целую вечность, но я не вижу мертвых тел. Здесь есть кровать, покрытая пыльным, выцветшим стеганым одеялом, и две прикроватные тумбочки по бокам. Есть шкаф и еще один комод с обувью, аккуратно выстроенной на полке рядом с ним, и кресло -качалка, накинутое еще одним одеялом. Все здесь идеально продумано и организовано так, как будто только и ждет возвращения владельца. Я двигаюсь вперед, меня тянет к комоду, потому что я вижу рамку для фотографии и шкатулку для драгоценностей. Я беру фотографию и сдуваю пыль, рассматривая молодую белую пару, ребенка, сидящего на коленях у женщины. Я подумала , что это были бы белые люди, если бы это был отреставрированный особняк довоенных времен. От таких мест у чернокожих мурашки по коже, потому что история запоминается совсем по-другому. Я вернула фотографию на место, думая о счастливой паре и их ребенке. Я надеюсь, что они выбрались живыми. Я надеюсь, что шкатулка с драгоценностями совершенно пуста, потому что они забрали все ценное и убрали в какое -нибудь безопасное место.

Но когда я открываю шкатулку с драгоценностями, она полна колец и браслетов, все слегка потускневшее , но дорогое, и у меня немного щемит сердце. Даже обручальное кольцо лежит на почетном месте, ожидая возвращения своего владельца. Я снова закрываю шкатулку. Я люблю блестящие вещи, но мне кажется неправильным брать это. Они могут подождать, потому что я к ним не притронусь.

Я выдвигаю один из ящиков комода в поисках одежды. Хорошо сшитая одежда, которая выдерживает испытание временем, всегда полезна, и я не думаю, что люди, которые жили здесь раньше, позавидовали бы мне за несколько пар джинсов или лишнюю футболку или две. Почти все, что я нахожу, слишком велико, а я «апокалиптически худая », так что они будут висеть на мне. Я все равно беру пару футболок, обрезанные джинсовые шорты, которые выглядят так, как будто они могут подойти, и топ от бикини. Одежда, прилипшая к моей коже, внезапно начинает давить, и я снимаю ее, переодеваюсь в бикини и шорты, а затем вытираю пот с тела своей старой футболкой.

Боже, я уже чувствую себя на сто процентов лучше.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что Ваан наблюдает за мной яркими золотистыми глазами. Он наблюдал, как я раздеваюсь. Конечно, он наблюдал. Всю последнюю неделю он стягивал с меня штаны. Хотя выражение его глаз не похоже на бесстрастного опекуна. Сегодня вечером в его взгляде голод, и он пожирает меня взглядом. Мои соски покалывают под мягкой тканью бикини, и я остро ощущаю его присутствие, когда подхожу к стойке для обуви и беру пару кроссовок, притворяясь, что очарована шнурками.

Прямо сейчас я с ним наедине. На мне гораздо меньше одежды, чем обычно. Здесь хорошая большая кровать. Как будто судьба подталкивает меня к Ваану не очень тонким толчком. И я испытываю искушение, правда испытываю. Типа, мы могли бы просто стряхнуть пыль с кровати, взбить подушки и посмотреть, как пойдут дела. Я облизываю губы, напряженно размышляя.

— Поцелуй , — внезапно говорит Ваан.

Я напрягаюсь, каждый мускул в моем теле застывает от удивления. Он думает о том же, о чем и я. Я смотрю на него, притворяясь, что не понимаю.

— Ч то ?

— Поцелуй , — бормочет он. Он придвигается ко мне, а затем легонько проводит тыльной стороной пальцев по моей теперь уже обнаженной руке. — Поцелуй , ммм.

— Твой английский становится лучше с каждым днем , — говорю я ему, затаив дыхание. — Хорошая работа. — Я не хочу смотреть ему в глаза, потому что превращусь в лужицу девчачьей слизи.

Он придвигается ко мне ближе, еще ближе. Это чувство добычи снова поднимается, и я чувствую себя немного мышью перед голодной змеей. Только это тоже кажется каким -то неправильным, потому что я не чувствую, что Ваан хочет причинить мне боль.

Сожрать меня, да. Причинить мне боль, нет.

Ваан делает еще один шаг вперед. Я, конечно, могу отступить. В спальне много места. Но я этого не делаю. Какая -то глубокая, темная часть меня хочет увидеть, что произойдет, если он поймает свою жертву. Поэтому я остаюсь совершенно неподвижной.

И я жду.