Огонь в его душе (ЛП)

Глава 19

ВААН

Я пропустил какое -то испытание?

Моя пара снова прижимается к моему рту, потираясь своими губами о мои. Это странная ласка, но у меня не может быть сомнений, что это так. Это в мягкости ее глаз, в том, как она прижимается ближе ко мне, ища утешения… и в слабом запахе ее возбуждения в воздухе.

Ее манеры сбивают меня с толку. Если бы она была дракони, она бы приняла боевую форму и напала на меня, требуя, чтобы я доказал свою силу, прежде чем смогу взобраться на нее. Только после поражения к женщинам приходят нежные чувства. Но Гвен другая. Она никогда не переходит в боевую форму, и на данный момент я не совсем уверен, что она у нее есть. Но ясно, что она хочет, чтобы ее утешали и прикасались к ней.

Хотя я и не понимаю ее сигналов, я слишком рад подчиниться. Я терпеливо ждал возможности прикоснуться к своей паре, заявить на нее права и показать ей, что она принадлежит мне, и я ждал достаточно долго.

Я глажу ее нежное личико, благоговейно прикасаясь к ней. Она хрупкая, моя прекрасная Гвен, и я должен быть осторожен со своей силой. Я наклоняюсь, потираясь щекой о ее щеку, и она прижимается губами к моему подбородку. Я чувствую, как ее язык скользит по моей коже, и это посылает волну желания прямо в мой пах. Застонав, я поворачиваюсь, чтобы снова прижаться губами к ее губам, и она захватывает мой рот своим.

Ее губы снова прижимаются к моим, а затем она захватывает мою нижнюю губу зубами, слегка оттягивая. Удовольствие не похоже ни на что, что я когда -либо испытывал, и это одновременно шокирует меня и заставляет жаждать большего. Я беру ее за плечи и начинаю переворачивать на живот, чтобы я мог взобраться на нее… и останавливаюсь. У нее повреждены руки. Она не может лечь на живот для меня.

Смятение переполняет мои мысли, полные вожделения к спариванию. Почему она поощряет меня, если не хочет спариваться?

— Ваан, — шепчет она, и мое имя на ее языке само по себе вызывает сильную радость. Она говорит что -то нежное, снова и снова. — Ксме.

Я глажу ее по плечу, пытаясь понять, как мы можем спариваться, если она не может лежать на животе. На ее стороне? Я не хочу причинять ей боль, но она подает мне четкие сигналы о том, что хочет спариться, и я хочу доставить ей удовольствие.

— Ваан, ксме, — снова говорит Гвен.

— Ксме, — соглашаюсь я, это странно произносить резко звучащие человеческие слова.

Она хихикает.

— Не, не , ксме! — Она глупо поджимает губы, глядя на меня.

— Ксме, — повторяю я, что только еще больше рассмешило ее. Нахмурившись, я изучаю ее лицо. Чего она требует? Пока я наблюдаю за ней, она преувеличенно облизывает свои пухлые губы, оставляя их блестящими, влажными и соблазнительными. Я думаю о том, как она взяла мою губу в свои и прикусила ее, и мой член дернулся у ее бедра. Она хочет еще покусываний ртом?

Я бы с удовольствием дал ей это. Я придвигаюсь ближе, и она приподнимается мне навстречу. Однако, прежде чем я успеваю прикусить ее губы, она прижимается своими к моим еще раз, а затем проводит языком по уголку моего рта.

Я отстраняюсь, пораженный. Я… не ожидал этого.

— Кс, — тихо произносит она, сокращая расстояние между нами и снова прижимаясь губами к моим. — Кс.

Урча от удовольствия, я кладу руку ей на талию, чтобы притянуть ее ближе. Если все, что она хочет сделать, это потереться губами, я с радостью это сделаю. Аромат ее возбуждения витает в воздухе, сводя меня с ума от потребности в моей паре. Я облизываю ее рот. Скоро это будет ее влагалище, но пока я буду лизать ее рот так, как она хочет.

Она стонет, ее губы приоткрываются, и ее язык скользит по моему. Этот маленький жест наполняет меня голодной потребностью, и я издаю низкое горловое рычание, притягивая ее ближе к себе.

Гвен издает тихий вскрик, и на этот раз это не от удовольствия, а от боли. Я отпускаю ее, со стыдом осознавая, что задел одну из ее травмированных рук. Ее глаза плотно закрыты, и, пока я смотрю, из них струится пот.

«Я здесь, — говорю я ей, даже когда глажу ее по волосам. — Все в порядке. Я здесь».

Мне стыдно, что я причинил ей боль, желание, бушующее во мне, сменилось чем -то более темным. Сгущаются тучи, и вот так просто власть над моим рассудком исчезает. Разочарование и ярость бурлят в моем сознании — ярость на это ужасное место, полное неприятных запахов, человеческих ульев и недружелюбных мест. Ярость на бесконечный гул в моей голове, который поглощает мои мысли целиком и не дает мне сосредоточиться, не дает света, вообще ничего. Рычание нарастает в моем горле, и я приветствую гнев.

Гнев приятен.

Гнев разжигает огонь в моем животе.

Гнев.

Гнев.

Г нев.

Желание причинить боль, заставить все кровоточить проносится сквозь бурю в моем сознании, такое же зазубренное и острое, как любая молния. Кровь — это хорошо, решаю я. Кровь и боль. Эти люди должны страдать так же, как страдаем мы, дракони. Если нам суждено оказаться здесь в ловушке, они пожалеют об этом…

— Ваан.

На мгновение я не узнаю звук. Он отдаленно всплывает в моих мыслях, как незаконченное воспоминание.

— Ваан.

Голос терпелив. Нежный. Женский. Сладкий.

Грозовые тучи немного расступаются, и я вижу перед собой лицо. Лицо с темными глазами и копной вьющихся темных волос. Человеческое лицо… но запах принадлежит моей паре.

Я моргаю, глядя на нее, пытаясь понять, кто она такая.

— Гвен, — тихо произносит она, и я вспоминаю.

— Гвен, — эхом отзываюсь я, тучи рассеиваются еще немного. Ровно настолько, чтобы я вспомнил, что она не совсем моя, пока.