Огонь в его душе (ЛП)

Глава 37

ГВЕН

Я не думаю, что когда-либо чувствовала себя такой довольной. Я лежу рядом со своим драконом, совершенно сытая. Мое тело гудит, и меня слегка лихорадит, но я подозреваю, что это потому, что он ввел мне в вены что-то очень похожее на яд. Он сказал, что подарил мне свой огонь. Эми упомянула, что я должна ожидать, что после этого день или два буду чувствовать себя не в своей тарелке, но в основном я просто чувствую себя по-настоящему счастливой. И я чувствую себя немного идиоткой.

«Почему идиоткой?» — голос проникает в мой разум, как густой шоколад, и Ваан касается губами моего плеча. Его большое тело прижимается к моему, каждая клеточка нашей кожи соприкасается, и я даже не возражаю против того, что чувствую себя перегретой, просто потому, что это так приятно.

«Потому что я так долго ждала, вот почему». — Все еще немного удивительно слышать его мысли в своей голове, но я не возражаю против этого. Я взволнована, наконец, услышать, что он говорил все это время.

Руки Ваана скользят по моей груди, лаская грудь и поглаживая живот.

«Я люблю твой разум. Я люблю твои мысли. Это намного лучше, чем бесконечный шум, который вы, люди, издаете своими ртами».

Я хихикаю над этим, потому что мысленный образ, который он мне посылает, — это Мара с хлопающими губами. «Именно так люди разговаривают друг с другом. У нас нет мысленных связей».

«Жаль».

«Но ты можешь говорить по-человечески. Я имею в виду английский».

«Если я должен. — Он дразнит мой сосок, очень осторожно перекатывая его между когтями и посылая волну жара прямо по моему телу. — Но мне больше не нужно».

Потому что теперь мы связаны. Я закрываю глаза и прислоняюсь к нему, погружаясь в ощущение ласк восхитительного золотистого мужчины рядом со мной. Я чувствую, как его член прижимается к моему бедру, твердый железный прут желания. Я долго спала? Я почти уверена , что вздремнула , но время сейчас какое -то мутное. Мои мысли мечутся взад-вперед, ошеломленные новым присутствием, скрывающимся там. Мне это нравится, но к этому нужно привыкнуть, потому что в голове внезапно становится в два раза шумнее.

«Я могу быть тихим , — говорит он мне. — Тебе ко многому приходится приспосабливаться».

«Ты не обязан, — говорю я ему. — Мне нравится, что ты здесь». Я слегка поворачиваю голову, и он наклоняется вперед, касаясь губами моего рта, одновременно дразня мой сосок до твердой, ноющей точки. Я раздвигаю бедра, и он кладет руку на одну ногу, раздвигая их еще больше и вдавливаясь в мое тело. Я втягиваю воздух от ощущения, что он снова наполняет меня, и мой разум на мгновение отключается.

«Моя Гвен. Как ты совершенна». — Он входит в меня, его движения томны, когда он прижимает меня к себе. Я чувствую, как его мысли проносятся сквозь мои собственные, и понимаю, что он хочет, чтобы я кончила раньше него.

Мужчина, который хочет убедиться, что его дама кончит раньше него? Я действительно самая счастливая девушка в мире.

«Твое удовольствие — мое. — Он наклоняется и слегка покусывает меня за шею, и все мое тело сжимается в ответ. — Я чувствую это в твоих мыслях, в том, как твое влагалище сжимается вокруг моего члена. Нет ничего, что мне нравится больше, чем вкус твоего меда на моем языке».

«Кроме, может быть, твоего члена в моем влагалище?» — поддразниваю я, но я немного рассеяна и задыхаюсь от всех ощущений, проносящихся по моему телу. Он двигается медленно и уверенно, как будто у него есть все время в мире, чтобы неторопливо трахнуть меня, но я уже немного схожу с ума, прижимаясь к нему, когда он входит в меня сзади. Это приятно — так хорошо — но я еще не готова.

«Быть глубоко внутри тебя хорошо, только если это хорошо для нас обоих».

Это идеальный ответ, но я не чувствую никакого обмана или насмешки. Он совершенно серьезен, и это делает все еще более восхитительным.

«Я бы никогда не солгал тебе».

Я учусь этому. Это просто ново — иметь кого -то , кому можно полностью доверять. Даже в Форт-Шривпорте я должна быть внимательна , чтобы не стать слишком неосторожной , слишком открытой , иначе это может дойти не до тех ушей. Андреа, которую я нежно люблю, слишком доверчива и болтлива, потому что считает, что все такие же открытые и честные, как она, и поэтому я не могу рассказать ей о некоторых своих тайных тревогах и страхах.

Но Ваан… он все увидит, и в этом есть что -то утешительное.

«Давай не будем думать об утешении прямо сейчас, — говорит он мне, и его зубы задевают раковину моего уха. Его рука соскальзывает с моей груди, и я протестующе хнычу, только чтобы почувствовать, как его пальцы скользят по складочкам моей киски. Я широко раздвинута, мое колено опирается на его ногу, чтобы он мог трахнуть меня, и когда он прикасается ко мне, я задыхаюсь от удовольствия. — Давай подумаем о более глубоких, интенсивных вещах, таких как твой мед и то, как он покрывает мои пальцы. Твое влагалище и как оно пульсирует для меня. Твои складочки и какие они гладкие. Этот маленький бутон и как он заставляет тебя реагировать». — И его пальцы скользят по моему клитору.

Я вскрикиваю, прижимаясь к нему. «О Боже. Это как раз то, что нужно. Ваан!»

«Я держу тебя. — Его язык скользит по моему уху, а затем он посасывает мочку. — Я держу тебя всю. Откройся мне, и я отдам тебе всего себя ». — Его пальцы поглаживают чувствительную кожу, покрывающую мой клитор, и я почти разваливаюсь на части в его объятиях. Все во мне напрягается и сжимается в сладком предвкушении, и когда он снова покусывает мою кожу, это, в сочетании с устойчивыми, настойчивыми движениями его пальцев по моему клитору, заставляет меня кончить сильно и быстро. Я вскрикиваю, и мой разум наполняется его удовлетворением. Он начинает двигаться напротив меня, глубоко поглаживая, и я быстро испытываю еще один оргазм, его собственное освобождение следует за моим.

Это конкретное совокупление было коротким, но сладким.

«Мне следовало продлить его дольше? Я могу».

Я усмехаюсь про себя. «Нет, это было идеально. Я слишком устала, чтобы даже думать о чем-то большем. — Он все еще глубоко внутри меня, и я прижимаюсь к нему, наслаждаясь ощущениями. — Я просто счастлива прикасаться к тебе, слышать тебя, быть здесь с тобой».

Ваан проводит костяшками пальцев по линии моей челюсти. «Я чувствую то же самое».

«Я хочу знать о тебе все, — говорю я ему. Несмотря на то, что я вымотана, мне жарко и все болит, я жажду услышать его голос и, более того, его историю. — Расскажи мне, откуда ты».

Его руки крепче обхватывают меня, и он кладет подбородок мне на плечо.

«На это нелегко ответить. У меня бывают вспышки воспоминаний, но когда я пытаюсь сосредоточиться, они исчезают. Это похоже на облако — плотное на расстоянии, но превращается в дым, когда пытаешься ухватить его».

«В этом есть смысл. Эми сказала, что Расту тоже было трудно вспоминать части своего прошлого, и что у некоторых проблемы с памятью были сильнее, чем у других. Возможно, со временем это вернется».

«Возможно ». — Он делает паузу, и в моем сознании мелькают образы разных мест, красных пустынь и неба оранжевого оттенка. После этого я вижу здания из холодного белого мрамора, которые окружают зеленые сады вдали от самой пустыни, но в этих цивилизованных местах есть что -то зловещее, и мысли Ваана возвращаются к пустыням, где он чувствует себя более комфортно. Я понимаю, что они для него дом — скалистые, пустынные утесы, песчаные дюны, населенные крупными ящерицами и змеями, а на вершинах утесов, греясь на солнце, сидят другие драконы различных оттенков золота. Воспоминание снова исчезает, и возвращается чувство потери.

«Это прошлое, — говорит мне Ваан, и его мысли возвращаются ко мне. — Я думаю, оно потеряно. Если и есть путь назад, я его не знаю».

«Я не думаю, что это так », — мягко говорю я ему. Я представляю, что если выход есть , кто -нибудь найдет его.

«Я счастлив здесь, с тобой. — Он зарывается лицом в мои волосы и глубоко вдыхает мой запах. — А как же ты? Откуда ты родом?»

«Отсюда? Я полагаю?»

«Этот улей?»

«Улей? Я так думаю. — Мы построили это место несколько лет назад, после того как покинули Форт-Талсу. Я стараюсь не думать о том месте, потому что воспоминания не из приятных. В основном они об отчаянии и хулиганах, мужчинах, которые хотели сексуальных услуг в обмен на малейшие свободы, и чувствах отчаяния. — Какое-то время я была в другом месте, но этого стало слишком много, и я ушла. Они хотели лишить всех женщин их свобод, заставить нас зависеть от мужчин, потому что в их глазах мы были не так сильны. Сначала это было всего лишь несколько небольших изменений в законодательстве, например, запрет выходить на улицы ночью. Все всегда начинается с малого, понимаешь? Потом, к тому времени, когда ты понимаешь, что происходит, уже слишком поздно».

Он ворчит.

«Через некоторое время они стали менять еще больше вещей. Женщина, которая вызывающе одевалась, просто напрашивалась на то, чтобы к ней подходили на улицах. Они фактически изменили закон, заявив, что ни один мужчина не будет обвинен в том, что он взял то, что болталось у него перед носом. — Желчь подступает к горлу при одной мысли об этом. — После этого они изменили еще больше вещей. Женщины получали меньше пайков, чем мужчины, если у них не было защитника. У женщин не могло быть собственного оружия. Женщинами можно было торговать, как скотом. Иногда убивали девушку, и закон смотрел на это сквозь пальцы, потому что женщины на самом деле внезапно перестали «считаться» населением. Не совсем. Становилось все хуже и хуже, пока мы не стали больше похожи на домашних животных, а не на людей, и мы не смогли бы выжить, если бы не занимались проституцией или не нашли мужчину в качестве защитника, чтобы мы могли заниматься проституцией в частном порядке. Это был не выбор».

Я содрогаюсь, вспоминая жестоких, задиристых мужчин из Форт-Талсы. К черту этих парней.

Он собственнически сжимает меня, и я похлопываю его по руке, прежде чем продолжить.

«Однажды ночью мы с несколькими друзьями решили улизнуть, но когда пришло время уходить, нас было двадцать человек, которые хотели сбежать. У некоторых были дети. Некоторых избили так сильно, что они едва могли ходить, но все равно хотели уйти. Как я могла сказать «нет»? Поэтому мы ушли. Мы рискнули, опасаясь нападения драконов, и просто ушли в ночь перед запланированной атакой, чтобы они не смогли преследовать нас».

«Запланированная… атака?» — похоже, он сбит с толку.

«О, да. Вы, ребята, атакуете по шаблону. Нам потребовалось несколько недель, чтобы разобраться в этом, но, конечно, мы были потрясены хаосом. Красные нападают несколько дней подряд, а затем ничего не происходит в течение трех недель, в то время как золотые обычно нападают каждые три дня, а затем улетают».

«Красные? Аааа, спаривающиеся самки. Они пылают от жара собственного огня».

«Эми упоминала об этом, да. Тебе было бы лучше с одной из них, а не с человеком?» — Я не могу не беспокоиться об этом, совсем немного.

«Никогда. Твой запах — единственный, который звал меня в этом безумии. — Он прижимается поцелуем к моему плечу. — Из всех людей в этом мире твой запах мне нравится больше всего. Даже если бы передо мной была дюжина сильных женщин-дракони, я бы повернулся к своей Гвен. Ты — все, что мне нужно».

Я люблю этого мужчину. Дракона.

Для меня это больше не имеет значения. Важно только то, что он мой. Я прижимаю его руку к своей груди, чтобы он обнял меня, и прижимаюсь к нему. «Я рада, что мы вместе».

«Я рад, что ты наконец решила, что я достоин».

Я чувствую укол вины, потому что знаю, что слишком долго тянула с этим.

«Ты всегда был достоин. Мне просто нужно было убедиться, что я не подставлю тебя, связывая свою жизнь с твоей».

«Никогда».

«Ты так говоришь, но у меня не самый лучший послужной список. Плюс, я хотела убедиться, что у тебя был кто-то, за кого можно зацепиться, чтобы спасти тебя. Я не хотела, чтобы ты снова стал сероглазым».

Ваан напрягается, прижимаясь ко мне. «Сероглазым?»

«Лиам сказал, что видел это раньше. Ты понимаешь, о чем я говорю?»

Тьма и гнев наполняют его мысли. «Я понимаю. Салорианцы — старые повелители моего порабощенного народа».

«Да. — Мне ненавистно , что кто -то коснулся его разума и чуть не забрал его у меня. — Ты отвернулся от меня и пошел так, как будто собирался уходить. Ты сказал вслух «Форт-Даллас»».

«Я не знаю ни одного места с таким названием».

«Я знаю. — Я прижимаю его к себе, стараясь не дать беспокойству проникнуть в мои мысли. — Это другое человеческое место. Эми приехала оттуда, и она сказала, что ее сестра тоже оттуда. Она сказала, что там есть салорианец. Ты думаешь, это был он?»

«Я надеюсь, что это так. Мне не нравится мысль о том, что в вашем мире может быть больше одного салорианца. Одного достаточно. — Он прижимает меня к себе, прикасаясь губами к моей коже почти в поцелуе. — Они могут поработить мужчину-дракони прикосновением разума. Кажется, я был осквернен».

«Осквернен?»

«Как только к тебе прикоснулся салорианский разум, они могут снова захватить тебя в любое время, заставить выполнять их приказы. — Гнев пылает в его мыслях. — Даже это ужасное место не защищено от таких, как они. Я удивлен, что он отпустил меня. Это на них не похоже».

«Он этого не сделал — я поцеловала тебя и притянула к себе».

«Ммм. Любовь человеческой пары сильнее, чем хватка салорианца. Это интересно».

«Это одна из причин, почему я не хотела больше ждать. Я никому не позволю забрать тебя у меня. — Эта мысль наполняет меня ужасом. Даже сейчас Ваан, возможно, не в безопасности от них, если все, что требуется, — это прикосновение разума, чтобы напасть на него издалека. — Что нам делать?»

«Куда бы они ни хотели, чтобы мы пошли, мы туда не пойдем. И мы подождем, когда он нанесет новый удар. Я подозреваю, что он попытается еще раз. Когда он это сделает, ты должна сделать все возможное, чтобы вернуть меня».

«Я так и сделаю. — Я буду следить за своим драконом, как ястреб, чтобы убедиться, что он никогда не бывает один. Я буду висеть у него на заднице, как ракушка. — Я надеюсь, Эми скоро вернется».

«Другой человек, ставшая парой дракону?»

«Да. Мне нужно поговорить с ней об этом. Мне не нравится мысль о том, что ты уязвим. И мне любопытно, знает ли она, что происходит в Форт-Далласе. Мы не так близки к нему. От Далласа до Шривпорта довольно далеко. Между этим местом и тем местом должны быть десятки драконов. Почему он пытается затащить именно тебя туда ?»

«У меня нет ответов ».

«У меня тоже, и мне это совсем не нравится».

***

Когда я просыпаюсь на следующее утро, меня все еще лихорадит от огня Ваана. Глоток воды. Это то, что мне нужно. Вода и побольше сна. Я скатываюсь с кровати, заворачиваюсь в простыню и замираю от удивления. Ваан стоит у окна нашей комнаты, он распахнул металлические ставни и смотрит на старую игровую площадку, где на грязи и сорняках все еще видны следы подпалин от огня.

Мою кожу покалывает, когда он не оборачивается, чтобы поприветствовать меня.

— Ваан ? — Когда он не отвечает на это, я пытаюсь достучаться до него своим разумом, хотя это ощущается как слабая мышца. Нет ответа, нет утешительного прикосновения его мыслей к моим. Задыхаясь, я подбегаю к нему и хватаю за руку, заставляя повернуться и посмотреть на меня.

— Ваан !

Он медленно моргает.

Его глаза глубокие, темно -серые.

Меня тошнит. Это похоже на изнасилование, потому что его используют против его воли. Осторожно я касаюсь его руки.

— Ваан , — шепчу я. — Помнишь меня ? — На внутренней стороне моих бедер все еще его семя. Этого не может быть. Когда ответа нет, я протягиваю руку и провожу пальцами по его губам, слегка лаская их. Я пытаюсь снова, на этот раз с помощью потока своих мыслей.

«Ваан, это я, Гвен. Твоя пара. Возвращаться обратно».

Серость остается в его глазах, затуманивая их.

Бл*дь. Это несправедливо. Я не знаю, что делать. Как я могу быть со своим мужчиной меньше чем день только для того, чтобы снова потерять его?

— Форт-Даллас , — повторяет он, и я знаю, что это не Ваан. Он произносит все неправильно, чтобы это был Ваан. Все интонации неправильные.

— Форт-Даллас ? — Я вторю. — Почему Форт-Даллас ?

— Перемирие.

— Какое перемирие? Что это? Кто вы такой ?

Ответа нет, и мой страх и фрустрация переполняют меня. Горячее рыдание застревает у меня в горле, и слезы текут по щекам. «Ты не можешь забрать мою пару, — говорю я голосу. — Ваан мой! Ты не получишь его!» — Я прижимаюсь лбом к его плечу, мои руки ласкают его предплечье, ощущая мышцы, странную мягкость его кожи, похожей на чешую, опасные шипы, растущие из его рук, которыми он всегда старается меня не поцарапать. Я люблю каждую его частичку, и я буду мертва внутри, если он уйдет, если все, что останется, — это эта оболочка. По моему лицу снова текут слезы, и я громко шмыгаю носом. Я рыдаю, и мне все равно. Ничто не имеет значения без Ваана.

Рука касается моих волос.

Я застываю в ожидании.

После секундного колебания рука гладит мои кудри так же сильно, с чрезмерным усердием, как Ваан всегда гладит меня.

«У тебя потеют глаза», — говорит он, и, к моему облегчению, это голос Ваана в моей голове. Его мысли переплетаются с моими собственными, и когда я поднимаю на него взгляд, его глаза снова переливаются черным и золотым.

На этот раз я действительно рыдаю.

«Это моя вина, — говорит он мне. — Я забыл погладить тебя по волосам, чтобы у тебя не потели глаза». — Он притягивает меня к себе и так сильно ерошит мои волосы, что мне кажется, будто он собирается оставить лысину от силы каждой большой ладони, проводящей по моим волосам.

— Ч -что? — спрашиваю я, пока он гладит мои волосы.

«Твои глаза. Они потеют. Я помогу тебе».

Я понятия не имею, о чем он говорит. Мне все равно.

— Это ты, верно ?

«Это я. Я ушел?» — Он берет меня за подбородок, задумчиво глядя на меня сверху вниз.

— Твои глаза были темно -серыми , — выдыхаю я. — Ты сказал «Форт-Даллас » и «Перемирие». Почему?

«Я ничего не помню. — Он, кажется, встревожен этим. — Салорианец снова коснулся моего разума? — Когда я киваю, он притягивает меня ближе. — Но ты вернула меня? Я слышал твой голос. Почувствовал, как на моей коже выступил пот от твоих глаз, и почувствовал твое страдание в твоих мыслях. Это разбудило меня».

«Все хорошо». Я крепко прижимаюсь к нему, надеясь, что мне никогда больше не придется возвращать его из этого состояния.

Перемирие, сказал голос.

Интересно, что это за перемирие? И почему? Кто объявляет перемирие, когда вы можете украсть все игровые фигуры на доске?