Огонь в его душе (ЛП)

Глава 28

ВААН

Раздающийся поблизости панический крик пронзает мою душу. Грозы бушуют подобно грому, проливной дождь ярости и безумия, который угрожает высосать мое сознание. Я немедленно отвечаю на вскрик , потерявшись в эмоциях.

Моя пара.

Моя пара в опасности.

С яростным криком я разворачиваюсь, следуя по небу за ее запахом и прослеживая его до разбитой тропинки, по которой она следует. Вонь другой женщины наполняет воздух, и на мгновение меня охватывает жажда крови. Желание рвать, раздирать на части проносится в моем сознании с быстротой молнии, и огонь расцветает у меня во рту. Я широко раскрываю челюсти, готовый воспламениться.

Вторая самка падает на землю и забирается под один из металлических каркасов, стоящих вдоль дороги, в то время как моя пара, шатаясь, идет вперед, пробегая между ними и перелезая через камни. Она всхлипывает, и я чувствую в воздухе запах ее глазного пота. Я могу остановиться, чтобы уничтожить другую самку — вскрыть когтями ее укрытие и разорвать ее на части, — но я нужен своей паре. Я скольжу вперед и подхватываю ее когтями, прижимая к груди, бросая вызов любым нападающим.

— Нет, Ваан , — выдыхает моя самка, хлопая рукой по моей чешуе. — Птмдн ! — Она указывает вдаль, где знакомый приятный запах пепла говорит мне, что здесь побывал один из моих собратьев.

Мои чувства обостряются. В воздухе витает еще один запах. Еще один дракон в боевой форме. Я рычу, ощетиниваясь от гнева, и плотно складываю крылья. Запахи здесь сливаются воедино, заполняя мой разум нескончаемым штормом. Люди. Дым. Люди. Обуглившийся пепел. Люди. Моя пара.

Я изо всех сил пытаюсь вспомнить ее имя. Ее лицо. Я знаю, что она в моих объятиях, но я не могу ее видеть.

Я не могу ее видеть. Грозы угрожают оторвать ее от меня.

Я заставляю свои рычащие, бурлящие мысли сосредоточиться на ней. Грохот в моей голове немного стихает, ровно настолько, чтобы проступило ее обеспокоенное лицо.

Гвен.

Она и есть Гвен.

Я притягиваю ее к себе и провожу носом по ее мягкому личику, по волосам. Ей нравится, когда я глажу ее по волосам. От этого у нее перестают потеть глаза. Я помню это. Я тихо напеваю ей, посылая мысленную связь за мысленной связью, отчаянно желая, чтобы она уловила связь между нами, прикоснулась своим разумом к моему и закрепила нас обоих. Там ничего нет, и отчаяние заставляет бури бушевать снова.

Мягкая смуглая рука ласкает мой нос.

— Ваан. Птмдн, пожалуйста. — Ее голос мягкий, такой нежный. Очень красивый.

Я снова прижимаюсь к ней.

Она постоянно жестикулирует в мою сторону, пока я ласкаю ее, и в конце концов я понимаю, что все эти взмахи руками должны что -то сообщать. Ах. Она хочет, чтобы я опустил ее на землю. Неохотно я это делаю.

Гвен немедленно подбегает к металлическому каркасу и разговаривает с другим человеком, вытаскивая ее из -под него. От другой женщины воняет, но, несмотря на это, я чувствую запах ее страха превыше всего остального. Хорошо. Я опускаю голову и взволнованно машу хвостом взад-вперед. Если поблизости окажется другой дракони , мне, возможно, придется сразиться с ним за свою пару, поскольку она пока не несет моего огня. Хотя он может заполучить другую самку. Я не буду драться из -за нее.

Моя пара тянет дрожащую, грязную самку вперед и приближается ко мне. Она жестом показывает мне сменить форму, и я рычу. Я могу защитить ее лучше всего в боевой форме. Зачем мне переходить в более слабое тело? Но она настаивает, снова и снова. Я притворяюсь, что не слышу ее мольбы, хотя это съедает меня с каждым произнесением моего имени. Желание защитить ее слишком велико, чтобы его игнорировать.

Однако по мере того, как она продолжает умолять меня измениться, моя решимость слабеет. Неужели это так ужасно — угодить ей? Я мог бы сменить облик в одно мгновение, в мгновение ока, на самом деле. Любого дракони , прибывшего, чтобы сразиться за нее, унесет ветром, а запах здесь стоит уже несколько часов. Единственный другой запах на ветру — это люди и их улей. Я могу справиться с людьми.

Неохотно я меняю форму и выпрямляюсь, разминая напряженное тело, когда оглядываюсь по сторонам, наполовину ожидая увидеть нападающего из тени, ищущего мою великолепную, желанную пару. Когда никто не встает, я расслабляюсь, совсем немного.

Гвен подходит ко мне, касается моей руки и говорит так быстро, что я не успеваю следить за ее словами. Ее глаза заливает пот, и она в панике показывает на огонь вдалеке. Ах. Она беспокоится о своем человеческом улье. Это я понимаю. Я обхватываю ее лицо руками, что -то напевая ей, пока она не успокаивается и ее глубокие, прерывистые вдохи не замедляются до более нормальных. Она дарит мне дрожащую улыбку и указывает на это, показывая, что хочет пойти и посмотреть на повреждения сама.

Я могу сделать это с ней. Я киваю и жестом показываю, что она должна идти впереди. Она изливает поток слов облегчения, короткая улыбка возвращается на ее лицо, несмотря на то, что глаза заливает пот, а затем хватает меня за руку и тащит за собой, крича, чтобы другая человеческая женщина догоняла ее.

Мы мчимся по тропинкам, самки тяжело дышат после напряженного путешествия, их тела блестят от пота. Моя пара хочет поскорее вернуться в свой улей. Я бегу трусцой рядом с ней, шагая в ногу с ней. Вонь человеческого улья усиливается с каждым вдохом, притягивая грозовые тучи все ближе к моему сознанию. Я крепко сжимаю руку моей Гвен, повторяя ее имя снова и снова в своей голове, чтобы заякориться. Будет нелегко проникнуть в человеческий улей, но я не оставлю Гвен ни на минуту.

Куда она пойдет, туда и я.

Моя пара выдавливает из себя несколько слов, слишком быстрых, чтобы я мог их разобрать. Свободной рукой она вытирает потные глаза, а затем указывает на улей впереди. Запах теперь ошеломляющий, с примесью пепла и дыма. Вдалеке я слышу топот десятков человеческих ног, слышу низкий гул множества голосов. Мне не нравится, что Гвен сопровождает хотя бы один человек, а теперь, похоже, мне придется иметь дело с горсткой. Но это то, чего она хочет. Если это то место, где она хочет свить гнездо, я не буду счастлив, но я буду терпеть это до тех пор, пока это не сведет меня с ума.

Мой разум все равно разбит вдребезги. Еще один хаос в дополнение к существующему хаосу мало что изменит.

Я сжимаю потную руку своей пары в своей хватке и пытаюсь сосредоточиться на окружающем мире. Впереди я вижу ворота и хлипкие, похожие на соты стены, от которых воняет металлом. Если они созданы для того, чтобы охранять гнездо, они плохая защита. В моем сознании вспыхивает воспоминание — белые каменные стены, возвышающиеся над красноватой пустыней, скрывающие за собой зелень. Вдалеке мерцание океана, запах соленых брызг.

И тьма. Так много тьмы и ненависти.

Я рычу от этой мысли, потому что именно эта вспышка воспоминания заставляет грозовые тучи сгущаться.

— Нет, Ваан , — бормочет Гвен, сжимая мою руку. — Сокай.

Некоторые облака исчезают, но я продолжаю сдержанно урчать в груди. Мои чешуйки покалывает от чувства неправильности, которое дразнит меня где -то на задворках сознания. Тонкие стены человеческого улья, похожие на соты, мелькают взад и вперед вместе с воспоминаниями о белом камне, смещаясь снова и снова. Два мира сливаются воедино, и вместе с ними растет мое чувство беспокойства.

— Стой , — кричит человек впереди, произнося слово, которое я понимаю. Это самка, неспаренная. Здесь так много неспаренных. Мне становится не по себе, зная, что поблизости будут другие самцы дракони, ожидающие, чтобы схватить одну. Это небезопасная территория, и рычание снова поднимается у меня из горла.

Гвен делает шаг вперед, выдергивая свою руку из моей. Она говорит нежные слова женщинам, стоящим перед воротами, ее руки подняты вверх. Они издают радостные звуки при виде нее, но их взгляды постоянно перемещаются на меня. Ясно, что они не знают, что со мной делать. Я угрожающе скалю на них зубы, и одна отводит глаза, ее запах страха усиливается. Она указывает на вонючего человека Гвен, который путешествовал с нами, и затем моя пара снова выходит вперед, на этот раз с поднятыми руками.

Одна из новых самок имеет наглость дотронуться до нее.

Я рычу, прыгая вперед. Я хватаю самку за горло и поднимаю ее в воздух. Как она посмела прикоснуться к моей паре? Гром затмевает мои мысли, и в моем сознании нет ничего, кроме ярости и штормов, желание убивать неуклонно растет. Неважно, что она женщина — она умрет за то, что прикоснулась к тому, что принадлежит мне.

— Ваан , — кричит женщина. Знакомый голос. Облака рассеиваются, и я поворачиваю голову, готовый зарычать на голос.

Это моя женщина, с ее большими карими глазами. Я изо всех сил пытаюсь вспомнить ее имя, ненавидя, что штормы снова и снова отнимают его у меня. Я знаю, кто она. Я знаю. Но когда я пытаюсь сосредоточиться, женщина в моих руках дергается, и в моем сознании вспыхивает молния.

— Гвен , — тихо произносит моя женщина.

Гвен. Я помню.

— Гвен, — бормочу я, довольный этим звуком. Мне нравится, когда ее имя звучит у меня на языке. Я вспоминаю другое слово, которое к нему подходит, человеческое слово, обозначающее ласку ртом. — Поцелуй.

— Ваан. — Ее тон нежен, даже когда она кладет ладонь на мою руку, опуская ее. — Нет. — Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее, она делает охотничий жест и снова качает головой. — Нет.

Никакой охоты? Она хочет оставить и этого человека? Со звуком отвращения я выпускаю человека из своих рук, отбрасывая ее в сторону и направляясь к моей Гвен. Она единственная, кого я терплю. Я зарываюсь когтями в густую темную копну ее прекрасных волос и потираюсь о них лицом, насыщая свои чувства ее ароматом, чтобы заглушить все остальные.

Ее руки слегка касаются моей спины, а затем она ласкает мои руки, все время шепча что -то нежное другим людям.

Мне не нравится эта привычка удерживать других неспаренных женщин, но я сильный воин -дракони. Если я должен отбиваться от других, которые хотят завладеть домашними животными моего человека, чтобы сделать мою пару счастливой, тогда я сделаю это.