Перья столь порочные

Глава 16



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, покои Галантии

Ладони прижаты к ушам, я вздрогнула, когда очередная вспышка света озарила комнату, вытянув и исказив тени, что ползли по полу — крались, тянулись.

— Перестань вести себя как испуганный ребёнок, — пробормотала я себе, сердце бешено колотилось прямо под грудиной. — Это просто гроза. Всего лишь молния и…

Рёв сотряс постель.

Мой позвоночник выгнулся, и я резко рухнула на спину, успев лишь увидеть, как из потолка растворяются смутные чёрные щупальца. Праведный ужас холодом лёг на кожу, просачиваясь до самых костей вместе с завываниями ветра.

Через несколько секунд казалось, что мой мочевой пузырь вот-вот разорвётся. Проклятое место! Ни единого, мать его, дерева, чтобы заглушить эти постоянные завывания, царапающие замок, такие громкие, что я слышала их даже сквозь яростные удары грома, разносившиеся на мили открытых болот.

Следующая вспышка молнии почти ослепила меня, оставив чёрно-белые пятна в глазах — и это не единственное, что изменилось в комнате. Прямо там, на маленьком квадратном вырезе, где стена сходилась с потолком, зашевелились спутанные кожаные ремешки. Может, ветер.

Может, и нет, потому что в угасающем отблеске света блеснула пара глаз бусинок. Они вписались в тени ноздрей, что сидели на вершине длинного чёрного клюва.

Ворон.

Я вскрикнула, в панике дрыгая ногами, пока спиной не упёрлась в деревянное изголовье кровати, а одеяло не скомкалось вокруг моих босых ступней.

— Убирайся!

Ворон взмыл в воздух, но приземлился на пол возле светящегося очага. Одним быстрым движением, слишком резким, чтобы мои глаза уследили при переменном свете, он встряхнул воду с перьев. Потом, тварь подпрыгнула в мою сторону.

Я поползла к краю постели.

— Я сказала, убирайся!

Ворон остановился и наклонил голову, показывая то, что держал в клюве — блестящее и длинное. Животное смотрело на меня, поворачивая голову то так, то этак, будто прислушиваясь к моим прерывистым, лихорадочным вздохам. Что он здесь делал? Кому принадлежал? Малиру?

Когда птица осталась стоять на месте, я рискнула бросить взгляд на вырез, и его предназначение стало мучительно очевидным. Несомненно, Вороны оборудовали такие отверстия во всех комнатах, просто я раньше не заметила. Но больше птиц не прилетело, кожаные ремешки снова лежали спокойно, не двигаясь.

Медленно чёрнопёрая птица расправила крылья, её голова закачалась вверх-вниз. Из горла вырвался переливчатый звук, будто песня тихих воркующих напевов. Почему он так странно себя вёл?

— Уходи! Прочь! — я быстро схватила край одеяла, взмахнув им так, что ткань захлестнула кровать. — Оставь меня в покое! Возвращайся туда, откуда пришёл!

Молния ударила, стирая всё вокруг в ослепительное белое на целую секунду. Всплеск крыльев. Мои мышцы напряглись. Где он?

Гром разорвал воздух.

Я с криком вскочила с кровати и отшатнулась к стене как раз в тот момент, когда птица опустилась на одеяло.

— Себиан… — пробормотала я бессмысленно, вся гордость и смелость вытекли из меня, пока я звала единственного человека в этом месте, кто мог бы помочь мне справиться с этой чужой птицей. — Себиан!

Казалось, целая вечность прошла в мерцании света и ползущих теней, пока я выталкивала себя из угла и двигалась вдоль деревянной перегородки. Лучше уж бежать в одной ночной рубашке по замку, чем позволить этой птице искалечить меня.

Ворон повторил моё боковое движение, подпрыгивая вдоль кровати, и снова раздались его воркующие звуки. Приоткрыв клюв, он уронил на одеяло какую-то нить.

Что это было? Зачем?

Взмах крыльев пронзил меня новой волной паники, птица спикировала на пол. Она прыгнула ко мне быстрее, чем я успела увернуться, исчезнув под струящейся тканью моей ночной сорочки, пока я шла вдоль перегородки. Когти застучали по камню. Перья скользнули по моим щиколоткам. Что-то ткнулось в икру. Клюв?

Я вскрикнула и ударила ногой воздух — или ворона, или и то, и другое сразу. Развернулась, но тут же запнулась о ножку стола с умывальным кувшином. Дерево застонало. Вода плеснула. Холод скользнул по груди, а затем раздался звон бьющейся глины.

Я всё проигнорировала, рванула к двери и распахнула её. Мои босые ноги шлёпали по камню, пока я неслась по коридору. Я врезалась в дверь покоев Себиана и забарабанила по ней кулаками.

— Себиан! — закричала я, почти сорвав голос. — Пусти меня! О, боги, прошу, пусти! Открой! Себи…

Я повалилась вперёд, и, может быть, рухнула бы прямо на пол, если бы он не подхватил меня, не прижал к себе.

— Что, во имя всего святого, происходит!? — спросил он.

— Там ворон!

— Что? — Он мельком взглянул в пустой, казалось бы, коридор, потом опустил сонные глаза на меня. — О чём ты говоришь?

— Ворон Малира. Или… я не знаю. — Последние дни Малир оставлял меня в блаженном покое, я даже не была уверена, что он находился в замке. Но что, если он вернулся с жаждой мести? — Ворон залетел в мои покои через ту… ту дырку в стене. Он не хотел улетать. А потом… он начал клевать мои ноги!

Он присел на корточки, чуть приподняв подол моей ночной рубашки, чтобы осмотреть ступни, и, приподняв бровь, снова посмотрел на меня.

— Ни единой царапины.

В горле пересохло. Неужели? Но эта птица ведь напала на меня… или нет?

— Тебе просто приснился кошмар, Галантия, — сказал он, поднимаясь.

— Это был не…

Я захлопнула рот со щелчком челюстей. Он был почти нагим. Деталь, что я упустила, когда вбежала сюда в панике.

Вместо рубашки на нём были только лёгкие хлопковые штаны песочного цвета, в которых до последней проклятой линии угадывался его член. Натянутая резинка сидела низко на бёдрах, откуда к животу поднимались два изгиба в форме буквы V. Один из них был частично скрыт ожоговыми рубцами, стянутая кожа тянулась до самого плеча и охватывала всю руку. Я даже не хотела представлять боль от такой обширной раны…

— Я не спала, — я отвернулась. — В моих покоях ворон.

Он посмотрел в коридор.

— Подожди здесь.

Как только он исчез, мой взгляд скользнул к его очагу и выше. Пока не остановился на ещё одном проёме под потолком. Весь замок ими был изрешечён, верно?

— В твоей комнате бардак, но пусто, — сказал Себиан, возвращаясь и закрывая дверь. Но именно его близость и присутствие прогнали из меня леденящий ужас.

— Там был ворон.

Он подошёл ближе, так что я уловила на его губах сладкое послевкусие вина.

— Удивительно…

Мои зубы сжались от сарказма в его голосе, пока где-то рядом гремел гром.

— Ему не место в моих покоях.

— Так что лучшим решением ты посчитала ворваться в мои… — его взгляд скользнул вниз по моему телу, пока, наконец, не задержался где-то на груди, — в таком виде?

Я опустила глаза и только теперь осознала: должно быть, намочила ночную рубашку, когда споткнулась о столик с умывальником. Теперь ткань липла к телу, как вторая кожа. И слишком прозрачная, показывая тёмно-розовые ореолы сосков.

— Я звала тебя, надеясь, что ты услышишь, — поспешно скрестила руки на груди, сбивчиво выдохнув. — Вот тебе и обострённые чувства…

Фыркнув, он поднял руку и провёл пальцами по длинным чёрным волосам, которые впервые оставил распущенными. Откинул их на одну сторону, обнажая выбритый пробор с другой стороны.

— Моего аноа сейчас нет. Я отпустил его, чтобы хоть немного поспать в эту жуткую грозу. Скоро вернётся. Аноа не любят надолго отделяться от своего ворона.

— Так та чёртова птица в моих покоях — твоя?

— Он что, споткнулся о собственные лапы и врезался в стену? Тогда да, это он.

— Нет, но он вел себя… странно. Расправил крылья, издавал звуки, качал головой.

Он прищурился, и в тот миг молния осветила оставшиеся щели.

— Это… совсем не похоже на моего аноа.

— Тогда чья?

— Малира? Какого-нибудь пьяницы? Какая разница? Птицы больше нет, милая. — Он сделал шаг ближе. — Думаю, и тебе пора уйти. — Его губы сомкнулись, потом он провёл языком по нижней губе, и голос стал ниже, хриплее. — Не подобает леди находиться здесь со мной. Одной. Помнишь? Там что-то про… непристойные вещи.

Моё дыхание сбилось от насмешливого веселья в его голосе, поднимая тревожное покалывание в груди. В этот миг я уже не знала, что хуже — остаться с ним или вернуться одной туда. Что, если ворон появится снова? Но и здесь я едва ли могла остаться…

Наверное, мои блуждающие по комнате глаза выдали мои мысли, потому что Себиан провёл шрамированным пальцем по нижней линии моего подбородка, заставив встретиться с ним взглядом.

— Если только ты сама не хочешь остаться?

Предательское чувство облегчения наполнило мои лёгкие, когда я медленно выдохнула.

— Ты бы позволил?

— Зависит, — его большой палец скользнул по моей нижней губе. — Что ты дашь мне взамен?

Внутри у меня всё сжалось в тугой узел.

— Чего ты хочешь?

Он взял меня за запястье, отнял руку от груди и положил её на свой твердеющий член. Прежде чем я успела отдёрнуть ладонь, его пальцы сомкнулись поверх моих, обхватив сквозь хлопок набухший ствол. Он наливался у меня под рукой, толкался, и я почувствовала влагу на кончике пальца.

— Ты уйдёшь отсюда такой же девственницей, какой пришла, — почти простонал он у моей шеи. — Поверь.

Я выдернула руку и отступила назад.

— Я не могу.

Его длинные чёрные пряди упали по обе стороны лица, затенив впалые скулы, пока он смотрел на меня. Миг — и я ожидала, что он схватит меня, заставит…

Но вместо этого он повернулся, взял из угла лук и вложил его в мою руку.

— Ударь.

— Ч-что?

— Ворона, милая. — Он схватил меня, повёл к двери и распахнул её. — Если вернётся, просто целься в голову. Постарайся не сломать лук. Он оперённый.

— Что? — я упёрлась, когда он вытолкнул меня в коридор. — Но…

Вспышка молнии осветила проход. Тени зашевелились и поползли по полу, по стенам, по потолку ко мне. Гром рванулся в небо, треща, как удары плетью, и углубился в раскаты, что медленно проникали в базальтовые стены, пока весь замок не задрожал в унисон с моей собственной дрожью.

— Я не хочу возвращаться в свои покои.

Не одной. Не в такую ночь.

Тем более не одной!

Он снова приблизился, и я ощутила его твёрдый член у себя на спине.

— Похоже, у тебя дилемма…

— Ты всё ещё злишься на меня, — сказала я. — Из-за ссоры на рынке.

— Знаешь, кто злится на тебя ещё больше? Малир. Может, хочешь постучаться к нему? Спросить, пустит ли он тебя под своё одеяло?

Это предложение расставило многое по местам. Если он обещал, что я останусь невинной, разве это было не оправдано? Даже разумно, учитывая, что птица могла принадлежать Малиру? А если он явится в мои покои? Разве не лучше остаться с Себианом? Не безопаснее?

Его дыхание обдало мое ухо шепотом:

— Я не причиню тебе вреда, Галантия. Даю слово: ты уйдёшь отсюда с девичьей честью.

Мои мышцы дрожали, но я цеплялась за спокойствие в его голосе, за уверенность в его словах. Нет, Себиан никогда не делал мне больно, никогда не обманывал. По крайней мере… я так думала.

— Будь честна с собой хоть раз, Галантия. Ты этого хочешь. И если бы Малир был здесь, скорее всего, ты хотела бы и его. Но его нет. Здесь только ты и я. И я не получаю удовольствие от того, чтобы мучить тебя. Я получаю удовольствие от того, чтобы дарить тебе его. — Его палец надавил в напряжённую мышцу шеи, разминая её. — Я сделаю так, чтобы тебе понравилось. Как в библиотеке. Это было приятно, верно?

Моё сердце забилось чаще.

— Да.

Мелкие, прерывистые вздохи срывались с моей груди, пока его ладонь скользила вниз по руке, убирая лук. Тот глухо ударился о пол, а его пальцы сомкнулись на моей талии. Он мягко разминал кожу, добираясь до обнажённого бедра, пока оно не разгорелось под прикосновением, а затем задрал мою ночную рубашку.

— Себиан… — выдохнула я, зачарованная тем, как его пальцы изучали изгибы моего тела, медленно сдвигая хлопок вверх. — Я не уверена, что…

— Тсс… — он оборвал меня, стягивая ткань через голову и обнажая меня перед холодом ночи. — Я причиняю тебе боль?

Я сомкнула бёдра и прикрыла грудь руками.

— Нет, но…

— Нет. Я не причиняю тебе боль, верно? — Он обвил рукой мою талию, повёл меня назад и с грохотом захлопнул дверь. — Всё, чего я хочу, — это коснуться тебя, милая. Сделать тебе приятно, как тогда, в библиотеке. Это плохо, да?

— Нет.

— Нет, — повторил он, ведя меня к кровати, его твёрдый член плотно прижимался к моей пояснице. — И ты снова кончишь для меня, верно?

Его пальцы скользнули вниз по моему животу, добираясь до внутренней стороны бёдер, пока не прижались к моему клитору, заставив богатые волны дрожи прокатиться по близлежащим мышцам. Из горла сорвался всхлип, когда его пальцы начали двигаться по кругу, пробуждая всепоглощающее пламя.

— Блядь, да ты такая чувствительная, уже дрожишь под моими пальцами. Я едва прикоснулся, милая. Повернись и сядь. — Стоило мне подчиниться, как он стянул штаны, выпуская свою эрекцию. — Смотри на меня.

Он схватил меня за подбородок, не давая отвести взгляд, и заставил поднять глаза. Долгие секунды он просто стоял передо мной, требуя, чтобы я вобрала в себя каждую его деталь — твёрдые пласты мышц, которые то поднимались, то опадали вместе с дыханием; гладкую кожу, натянутую поверх них; резкие линии и глубокие впадины на животе.

Боги, он был прекрасен — со шрамами и без.

Он поднёс мою руку к своему члену.

— Коснись меня.

Головка, набухшая и скользкая, упёрлась в мою ладонь, заставив тревогу и возбуждение переплестись клубком глубоко в животе. Его твёрдый ствол был толще и длиннее, чем я ожидала, подёргиваясь под моим прикосновением. Кожа — такая мягкая. Вздутые вены пульсировали, полные крови.

— Ложись. — Он поднялся на кровать, заставив меня отползти назад, пока я не уткнулась в меха. — Раздвинь ножки, Галантия.

Не успела я возразить, как он поставил одно колено между моих бёдер, потом другое, раздвигая их.

— Себиан, я не…

— Перестань возиться, — сказал он, опускаясь на меня всем жаром своего тела, пахнущего дикой природой. — Всё равно я не могу трахнуть тебя так, как хочу.

Его член прижался к моей лобковой кости, и сознание закружилось. Но куда сильнее кружил голову его медленный толчок — он прогнулся и провёл своим горячим стволом вдоль моего клитора.

С губ сорвалась вереница стонов, а между ног разлилась жидкая жара.

— О боги… Себиан…

— Вот так. Вот моя хорошая девочка, так сладко стонешь моё имя. — Он удерживал вес на одной руке, пока другой ритмично двигал бёдрами, выбивая воздух из моих легких. — Тебе приятно, милая? Нравится, как мой член трётся о твой клитор?

— Да…

Кончик его носа задел мои волосы у виска, и по коже побежали мурашки, соски затвердели. Его пальцы нашли их, поочерёдно кружа вокруг, дёргая, дразня, пока они не заныли.

Он снова прижался тазом, и новая волна сладкой дрожи прошла по моему телу, заставив кожу покалывать. Восхитительное давление, разрушительный ритм, то, как его головка иногда соскальзывала к моему входу, лишь слегка задевая его, прежде чем снова скользнуть вверх, не входя… Боги, этот Ворон умел двигаться!

— Ты так прекрасна, Галантия, — прошептал он. — Блядь, как же сильно я тебя хочу.

Сердце запело в груди.

Он хотел меня. Сильно.

А ведь меня никогда раньше никто не хотел…

Его слова придали смелости: я пошевелила бёдрами, подстроившись под его ритм. Даже рискнула взглянуть вниз — наблюдать, как его блестящая, налившаяся головка выскальзывает из моих завитков. Между ними тянулась блестящая нить, капавшая вниз. Семя?

— Вот так, милая, — низкие, мужские стоны сотрясли воздух. — Двигай бёдрами вместе со мной.

Услышав его наслаждение, я задвигалась с большей силой, и головка снова соскользнула к моему входу, прижалась к нему, слегка вошла. Каково будет, если он толкнётся внутрь? Будет ли больно? Будет ли приятно?

— Тише… — Себиан приподнялся и изменил угол, снова скользнув выше, вдоль моего клитора. — Ты хочешь моей смерти, милая? Малир меня убьёт, если я войду.

Себиан долгое время сохранял свой ритм, двигаясь в чувственном темпе, скользя своим членом по моему пульсирующему бутону, пока покалывание не пробилось сквозь толщу тепла. На моем лбу выступил пот, а пальцы ног подогнулись.

— Ты кончишь для меня, милая? — Он замедлил движения, прижимая член прямо к клитору и толкаясь. — Кончи для меня, Галантия. Кончи, как хорошая девочка.

— Себиан… — вскрикнула я, когда волны конвульсий накрыли меня, прокатившись по всему телу, натянув каждую мышцу на несколько мучительно-сладких секунд.

— Блядь, я обожаю, когда ты так произносишь моё имя, — простонал он, ускоряя ритм, стоны его срывались всё чаще, быстрее, отчаяннее. — Я залью твой живот, милая.

Моё сознание тонуло в потоке наслаждения, и я едва заметила, как он сбился с ритма, замер, снова нашёл его, замер ещё раз. Лишь когда влажное тепло брызнуло мне на живот под его хриплый звук, я опустила взгляд и увидела, как из головки вырывались блестящие струи семени.

Их было много. Они покрывали мой живот, попадали на грудь, собирались в ямочке пупка.

Себиан тяжело дышал, его член подёргивался, пока он не уткнулся носом в макушку моей головы.

— Давай уберём это.

Обессиленная, с туманом в голове, я наблюдала, как он поднял с пола свои штаны, стер ими сперму с моего живота, быстро провёл тканью по своему всё ещё напряжённому члену, а затем швырнул одежду в темноту.

— Давай, под меха. — Он улёгся рядом, прижал меня к себе так, что моя голова оказалась на его груди, и набросил на нас несколько больших мехов.

— А если Малир найдёт нас вот так?

— В последнее время он слишком занят, — ответил Себиан. — К тому же, пока ты со мной, он тебя не тронет, обещаю. Просто… попробуй уснуть.

Я кивнула, вдыхая мускусный запах его кожи.

— Можно я спрошу?

— Конечно.

— Где твоя предназначенная?

Прошло несколько ударов молнии и глухих раскатов грома, прежде чем он наконец сказал:

— Сияет среди звёзд.

Мертва.

От этого осознания я вспомнила, как растрёпанно выглядел один из его воронов в тот день, когда Себиан поймал меня. Видел ли он её когда-то? Или его птицы просто начали выщипывать свои перья однажды — предвестие её смерти — ещё до того, как он успел встретить её? Ту самую, единственную, которую судьба предназначила ему любить вечно?

Моё сердце заболело за него, пока я закрывала глаза, прислушиваясь к ровному биению его сердца, под которое стихала буря. Моё тело постепенно расслабилось, и я неожиданно ощутила себя в безопасности в объятиях этого Ворона — того, кто сам потерял слишком много по вине мужчины, которому вскоре предстояло держать меня в руках…

С этой мыслью я прижалась к нему ещё сильнее.

— Спасибо, что оберегаешь меня.

Его грудь застыла на миг, дыхание сбилось, но потом снова обрело ровный ритм, под аккомпанемент его пальцев, перебирающих мои волосы.

— Спи.