Перья столь порочные

Глава 5



Себиан

Наши дни — роща

Ну что ж, я старался как мог.

Очень старался уговорить Аскера скинуть это поручение на другого следопыта, но нет — он настоял, чтобы именно я нашёл и доставил эту девчонку. И вот как замечательно всё шло…

Малир вплёл свои тени в горло Галантии и в её лёгкие, пока отчаянные судороги не перешли в неконтролируемые подёргивания. Сколько я его знал — он всегда был мрачным ублюдком: тихим, но с резкими всплесками ярости. Оттого и особенно жестоким. Никогда не знаешь, когда его тени сорвутся с цепи.

Но он и хитрый, этот сукин сын. Малир прекрасно понимал, что нам нужна эта девчонка живой. А вот «невредимой» — это уже вопрос спорный в его перекошенной голове. Он должен был вот-вот остановиться. В любую секунду…

Полминуты спустя что-то похожее на тревогу кольнуло в моём пустом брюхе, потому что это был бы не первый раз, когда он убивал по ошибке. Чёрт… да он её душил насмерть.

— Малир… — сосредоточившись на даре в своей груди, я обратился к его теням. — Успокойся. Успокойся. — Любой другой рискнул бы — они рванулись бы в ответ. Но не я. Со мной все иначе. — Отзови их.

Его дёрнуло. Он отпустил её горло, тело задрожало, пока он отзывал свои тени — непредсказуемых ублюдков в лучшие дни и смертельно опасный груз в худшие.

Высокородная красавица рухнула на землю с тяжёлым стуком. Тихая. Неподвижная. Аскер мне голову оторвёт…

— Приведите Судьбу! — крик Малира раскатился по лесу, и крылья взметнулись — кто-то из сидевших на деревьях взлетел. — И лекаря!

Я схватил кожаный мешочек, свисающий с низкой ветки, глаза горели, в ушах звенело. Пять дней, проведённых в вороньем выводке, перегрузили мои чувства так, что теперь неделю буду расплачиваться. Каждый дар имеет цену. Моя цена? Пронзающие мозг головные боли.

Достал кусочек серой коры дьявольского дерева и положил на язык. Дёсны свело от горечи, но я разжевал её. Всё лучше, чем слушать очередную головомойку Аскера в трезвом уме.

Пристегнув мешочек к кирасе, я поправил лук и размял плечи, сведённые судорогой от слишком долгого полёта — да ещё и с покалеченными крыльями. — Ты чуть не убил её.

Но именно — «чуть».

Я слышал её сиплые вдохи, редкий пульс, едва прокачивающий кровь, подёргивание пальцев, скрежет костяшек. И этот кислый запах страха, смешанный с чем-то сладким, что я не мог назвать.

— Даже без глаз я почувствовала бы эти тени за милю, — Эловэн вышла из леса, ковыляя в своих синих одеяниях. Слепая, как летучая мышь, волосы торчком во все стороны, она вытянула руку вперёд. Носком ботинка ткнулась в бок Галантии, присела и провела пальцами к её шее. — Это должно было убить её.

Да, наверное, должно было.

Я посмотрел на лицо Галантии — пепельно-серое, глаза раскрыты, не мигают, дыхание — короткие жалкие всхлипы, сжимающие грудь. Чёрт, какая же она хрупкая.

Вкусно уязвимая.

Эловэн покачала головой, приложила руки к почерневшей шее Галантии, впитывая тени Малира в своё ядро. Интересное зрелище — пустоты всегда были редкостью, даже до того, как мы систематически истребили их десятилетия назад.

Я вздохнул с сожалением.

— Тебе стоило остановиться раньше.

Взгляд Малира упал на мои губы — наверняка уже посеревшие от коры, — челюсти напряглись.

— Тебе стоило утаить от меня её имя.

— Чтобы твои мрачные тени оплели меня, пока ты был одержим этой девчонкой? — он выглядел буквально загипнотизированным, ещё до того, как прозвучало её имя. Что редкость — большинство женщин его оставляли равнодушным. — Не то, чего ты ожидал, да?

Он сжал пальцами нагрудник своей чёрной кирасы, пальцы всё ещё чёрные, до боли.

— Я и не знал, чего ждать от видения Аскера, оно было слишком туманным. Никто из нас не знал.

Я опустил глаза на Галантию, пока Эловэн вытягивала очередное облачко теней из её приоткрытых губ.

— Как человек с такой гнилой душой умудрился сделать такую красивую дочь?

Конечно, Малир только нахмурился. Ему плевать на её полные розовые губы, если только не искусать их до крови. Плевать на её стройное тело, если только не оставить на нём свои метки. Ещё меньше он заботился о её глазах — разве что наполнял их слезами.

Паршивый ублюдок.

Малир пошевелился рядом, будто представляя себе всё так же ярко.

— Она оправится?

Эловэн не решилась выгнуть бровь на Малира, но я заметил дёрганье — её смуглая кожа ещё сильнее пятнилась тёмными точками по щекам.

— Посмотрим.

— Вы нашли её? — Аскер обретал человеческий облик, в чёрных доспехах королевской вороньей стражи, как всегда выпрямленный, правильный, с начищенной кирасой и аккуратно приглаженными чёрно-белыми прядями, заплетёнными в редеющую косу, что сходилась с его пёстрой бородой. — Дайте взглянуть на её лицо!

Он опустился на колено рядом с девчонкой, разглядывая теневые отметины на её коже. Его должно было бесить, что видение, как она лежит без сознания на земле, но, увы, лицо его выражало столько же эмоций, сколько скала. Совершенно сдержанный, совершенно благородный. Всегда… совершенный.

— Да, без сомнений, это та самая, которую я видел в своём видении, — сказал он спустя паузу, убирая влажные от пота белёсые пряди с лица Галантии. — Известно ли нам, кто она?

Уголок губ Малира дёрнулся.

— Леди Галантия из дома Брисден.

— Понятно. — Аскер кивнул, его взгляд на долгие секунды утонул в пустоте подлеска. — Богиня послала нам нечто ценное.

— Похоже на то, — процедил Малир, наверное, ненавидя сам факт, ведь теперь ему будет труднее ненавидеть её. Хоть немного.

— Зависит от того, сколько или как мало знает Брисден, — сказал Аскер, поднимаясь, — возможно, он согласится освободить Марлу в обмен на безопасное возвращение дочери. — Его взгляд упал на меня, отягощённый густыми бровями. — Если она выживет…

Я стиснул коренные зубы, раздражённый его вечными придирками. Без конца твердит, что я безответственный и неспособный. Не то чтобы он был неправ, но где он был, когда Брисден сбил Марлу с неба и взял её в плен, а?

Не такой уж и совершенный, выходит…

— Я сделал то, что ты просил, — сказал я. Плохо, как и предупреждал, так кто же дурак, что поручил столь важное дело именно мне? — Я возвращаюсь в замок Дипмарш.

Я только развернулся, как приказ Аскера разрезал воздух:

— Стой.

Вдохнув поглубже, я повернулся к нему и Малиру.

— Что?

— Что ты знаешь о ней? — спросил Аскер. — Ты единственный здесь говорил с этой девушкой, так? Девушкой, которая, судя по всему, выросла в уединении и под защитой, так что мало кто смог бы описать её характер. И ещё меньше тех, кто вообще видел дочь Брисдена. Мы должны понять её истинную ценность.

— Она не особо горела желанием разговаривать, — сказал я. Подумать только, она была довольно спокойна тогда, когда я ожидал истерики. — Сказала: если вам нужна моя ценность, она в моей добродетели.

Кривая усмешка дёрнула верхнюю губу Малира, но тут же превратилась в оскал, будто лицо не могло решить, удивиться или раздражиться.

— Ммм, вот как она сказала?

— Прямо перед тем, как твой ручной демон всадил кинжал в горло её няньке.

Его взгляд немедленно упал на Галантию, которая теперь снова дышала ровно.

— Разве она не слишком взрослая для няньки?

— Девчонке нужен отдых, — Эловэн поднялась и направилась к поляне, её чувства были достаточно остры, чтобы она обходила Аскера с точностью. — Я приготовлю ей что-нибудь от боли.

— Укрытая. Защищённая. Украшенная, — произнёс Аскер, повернувшись к Малиру. — Она, несомненно, дорога своим родителям. Мы должны предложить её в обмен на Марлу. Ради этого богиня и привела её сюда. Иначе зачем было даровать мне это видение?

Губы Малира плотно сжались, пока он держал взгляд Аскера.

— Забавно, что ты ни словом не обмолвился о том, что теперь в наших руках будущая королева-консорт Дранады. Совсем недавно наши шпионы донесли, что Брисден успел обручить её с принцем Домреном, так?

Принц Домрен.

Воспоминания рванулись, возвращая меня в пламя, облизывающее кожу. Пот стекал по спине жгучей каплей, а в ноздри проникал смрад той ночи.

Масло.

Пепел.

Опалённые перья и обугленное мясо.

Я моргнул, отгоняя безжалостный образ, и вернул внимание к Галантии.

Невеста принца Домрена.

Нетронутая.

Неведомая.

Такая, блядь, беспомощная.

Жар хлынул по моим жилам, спускаясь в штаны. Галантия и раньше была хороша собой, но эта новость сделала её просто неотразимой. Пять лет назад я поклялся убить Домрена. Сколько ещё ждать, пока я наконец получу свою месть? Можно ведь и на его невестушке отыграться, пока время идёт.

Малир никогда бы не отказал мне в таком кусочке. С тех пор как я вытащил его из реки — измождённого, бредящего в жару, — я всегда прикрывал его спину. И он прикрывал мою, сколько бы мы ни спорили и ни сталкивались лбами — а случалось это всё чаще в последнее время.

Так было не всегда. Видимо, годы, проведённые рядом, терпя выходки друг друга, начали разъедать нашу дружбу. Но мы держались вместе ради общей цели. Мы оба жаждали мести, и помогали друг другу идти до конца, несмотря ни на дождь, ни на шторм.

— Может, мы могли бы использовать её, чтобы выманить Домрена, — сказал я, жаждая заставить того ублюдка заплатить за то, что он сделал со мной. За то, что он у меня отнял. — Говорят, он теперь ведёт армию своего отца. Забудь про Тайдстоун, тебе всё равно нужен Аммаретт.

Рука Аскера легла на эфес его чёрного меча из аэримеля.

— Ты знаешь, почему я не упомянул этого и настаиваю на обмене пленными.

По краям доспехов Малира закипели тени — всегда тревожный знак.

— Эгоистичные причины.

— Марла — моя пара, — Аскер склонил голову, уставившись в землю. — Возможно, это делает мои доводы эгоистичными, но не делает их безосновательными. Если мы выманим силы Аммаретта и встретим их в поле, став между Тайдстоуном и столицей, у нас будет океан слева и человеческие союзники позади — мало места для отступления, если эти ненадёжные существа решат нас предать. Я должен… да будет милостива богиня, я должен умолять обменять её на Марлу и вскоре после того взять Тайдстоун.

Малир фыркнул.

— Ни одна армия ещё не брала стены Тайдстоуна.

— Но именно у Тайдстоуна есть корабли, которые нам нужны, чтобы ударить по Аммаретту, — парировал Аскер. — Мы возьмём крепость! Тогда переправим армию вдоль побережья, ударим по столице с моря, всего в паре часов пути — и город падёт за считанные часы.

— Мы уже потеряли несколько разведчиков, пытавшихся найти путь к Тайдстоуну, — сказал Малир. — Безрезультатно. Дюжина сетемётов тянется вдоль скал и стен. Их лучники обучены так хорошо, что собьют нас сотнями, если мы полетим из долины. У нас нет собственных осадных машин, а даже если бы были — у крепости запасы зерна, которых хватит на год, если не больше.

— Запасы зерна наполовину пусты, по нашим подсчётам, и зима даже не началась, — резко ответил Аскер, поднимая взгляд. — Вспомни, насколько точны были мои видения прежде. Разве они не принесли нам… — он развёл руками, указывая на земли к югу, — …всё это?

— А ведь твои видения подвели тебя, когда мы жгли поля, снабжавшие Тайдстоун. Солдаты Брисдена взяли твою пару в плен. И ты этого не предвидел.

— Видения… — губы Аскера открылись и закрылись, голос стал ломким. — Ничего не происходит случайно. Пленение Марлы было предначертано звёздами и самой богиней. Не нам понимать, зачем, а лишь довериться её мудрости. Мы обязаны предложить эту девушку, чтобы попытаться вернуть Марлу. Она нужна нам. Без моей пары мы не добьёмся прогресса ни на одной границе — это я вам гарантирую.

— Нам и не нужны гарантии, — отрезал Малир. — Того факта, что мы сидим в замке Дипмарш уже несколько месяцев, более чем достаточно. — Он резко вдохнул, отвернулся, уставился в яркую прогалину впереди, а потом снова повернулся к нам. — Я хочу, чтобы лекарь подтвердил, что она чиста и действительно столь ценна, как ты думаешь. Как только её девственность будет подтверждена, отправьте в Тайдстоун свиток с условиями обмена. Если Брисден отдаст нам Марлу, пусть забирает дочь. Если откажется… ну, тогда я сам этим займусь. — Его знающий взгляд остановился на мне, и он ухмыльнулся. — До тех пор она должна оставаться нетронутой, Себиан.

Значит, никакой ебли, пока что.

Но у меня оставалась дюжина способов заставить будущую королеву кричать моё имя. Запомнить его наизусть. Жалкий утешительный приз, но лучше, чем ничего, пока я жду своего часа.

Я пожал плечами.

— Ладно.

— Если позволишь, — произнёс Аскер, отводя взгляд к Малиру. — Возможно, к лучшему, если ты пока будешь держаться от неё подальше? С учётом твоей… истории с Домом Брисден?

Скулы Малира закаменели, взгляд метнулся к Галантии, потом снова ко мне.

— Смешайся с людьми. Узнай, не решится ли кто-нибудь из них предать нас, попытавшись спихнуть одну из своих дочерей Домрену вместо неё. Этого нельзя допустить. Мы не можем терять союзников. Даже самых ненадёжных.

Всплеск теней, рой ворон — и Малир взмыл в небо.

— Политика… — я откусил кусок хлеба из чаши у остывшего кострища. Чёрствый, но достаточно сытный, чтобы мои вороны не жрали жуков без моего разрешения. Мало что хуже грязи, забившейся под язык. — Теперь мне придётся шататься по пиршествам, изображая «лорд это, леди то».

— Похоже, задача создана для тебя, ведь там всегда найдётся вино, — заметил Аскер, уставившись на мой рот, а потом тряхнул головой. — Ты слишком долго бездельничаешь, уклоняясь от своей доли в этой войне.

Я отвернулся, вглядываясь в горизонт.

— Моя доля в этой войне начнётся с нашего удара по столице и закончится кишками Домрена, висящими на моих клювах.

Даже если это будет последнее, что я сделаю.

Рука Аскера легла мне на плечо.

— Возьми одного из коней. Как только Эловэн решит, что она достаточно окрепла для пути, ты отвезёшь леди Галантию в замок Дипмарш. Быть рядом с ней — твой шанс довести дело до конца. Получить месть. Заслужить прощение.

Я фыркнул, глянув на него.

— Мне насрать на твоё прощение.

— Я говорил не о своём.

Укол под рёбрами. Как я мог простить сам себе то, что сделал? И то, чего не сделал?

— У меня есть дела поважнее.

— Какие ещё дела? Пить? Спать? Перетрахать всех шлюх при дворе по разу?

— По паре раз на каждую.

— Да хранит меня богиня, ты сводишь меня с ума, Себиан… — он выдохнул. — Этой девушке нужен кто-то рядом. Мы оба знаем, что Малир не станет держаться в стороне. Дочь Брисдена — соблазн, которому он не сможет противиться.

Точно так же, как я не собирался противиться соблазну с невестой Домрена. Просто я видел более удобные способы, чем те, что крутятся у него в голове.

— Становись её телохранителем хоть сам. Только не дай ей попасть в плен — как это слишком часто бывает с теми, за кем ты смотришь.

Аскер осёкся, пусть и ненадолго.

— Если я задержусь рядом с ней слишком долго, она может вызвать спутанные видения, и мои толкования собьются.

Звучало как явно не моя проблема…

— Малир утолит жажду мести на ней, пока не доберётся до её отца, и я его не виню, — сказал я. Так же, как знал, что он не станет винить меня за мою долю «утоления». — Она застала его врасплох, но теперь он возьмёт себя в руки.

— А если нет? — спросил Аскер. — Никто не сможет ему противостоять.

— Я тоже.

— Нет, но его тени никогда не нападут на тебя, — указал он. — Ваша дружба слишком крепка.

— У меня уже голова болит от тебя, старик. Она ведь жива ещё, не так ли?

— Ты должен защитить её от него.

Защитить её.

Эти два слова остановили мои ноги, сердце, лёгкие. Если прошлое меня чему-то и научило, так это тому, что ни одна женщина не должна рассчитывать на мою защиту.

Я взглянул на Галантию, но потом покачал головой.

— Её безопасность — теперь твоя забота.

Смена нахлынула на меня потоком звуков и запахов, ломящими крыльями врезавшись в поток ветра, идущий меж деревьев, пока он не унёс нас прочь. Все, кого я когда-то клялся защищать, давно гниют в могилах — если у них вообще есть могилы.

Вот как я справился.