Перья столь порочные

Глава 22



Галантия

Наши дни, замок Дипмарш, покои Малира

Девятнадцать лет боль была мне чужда.

Малир познакомил меня с ней, превращая мою задницу в пылающий костёр беспощадными ударами. Самые жестокие из них вновь и вновь приходились в одно и то же место, и тело моё так содрогалось, что я едва могла вдохнуть. Для человека, осушившего две чаши вина, его точность была пугающе безупречной.

Хуже всего были удары, что падали между бёдер, — они напоминали о моей сломанности, заставляли выгибаться, тереться о его бедро, искать наслаждения поверх боли. Трудно признаться, но… боги! Я была мокрой. Мокрой и жаждущей!

Жаждущей этих обжигающих искр, что разносили жизнь по моим жгучим жилам. Но больше всего я жаждала этого до жути сдержанного прикосновения Малира. Я чувствовала его в коротких паузах между шлепками, в уверенном ритме его руки, в предсказуемости каждого удара. Даже сквозь боль, настолько сильную, что меня бросило в пот, всё это не походило на искупление.

Это было похоже на проявление внимания.

Пылкого, безраздельного внимания.

Я подняла взгляд на Себиана и обнаружила, что он тоже захвачен происходящим. Его пылающие зелёные глаза впивались в меня, губы приоткрыты, дыхание рваное, грудь в коричневой кирасе тяжело ходила вверх-вниз. Он злился? Насмехался? Возбуждался?

Ответ дала его рука: она скользнула к завязкам штанов и освободила тугую, налитую плоть. Себиан вытащил член и медленно погнал кулаком вдоль ствола, сжимая багрово-фиолетовую головку. Боги, от одного этого зрелища внутри у меня всё скручивалось…

Когда моё тело дрожало, а по шее скатывались капли пота, Малир ещё раз полоснул по саднящей плоти и остановился. Подцепил пальцем мой подбородок, развернул лицо к себе. Его большой палец стёр слезу — ту, что вырвалась от невыносимого напряжения всех моих мышц, а вовсе не от плача. Малир понял это и, разочарованно опустив мою голову обратно, вздохнул.

— Осмелюсь сказать, ты покраснела достаточно, голубка. Пока что.

— Судя по исходящему от нее запаху, я склонен согласиться, — проговорил Себиан, оттолкнувшись от стола. Его налитый член пружинил, пока он шагал ко мне, а потом присел передо мной на корточки, откидывая влажный локон с моего лица. — Ну что, милая? Отмолилась? Будешь послушной?

Я хватала воздух сухими губами, вся в огне.

— Д… да.

— Вот так, милая. Ты будешь такой хорошей для нас. А что получают хорошие девочки? — В один миг он поднялся, сорвал меня с колен Малира и прижал к груди. — Их награждают.

Всё завертелось слишком быстро. Голова кружилась, пока Себиан нёс меня к куче подушек. У края он скинул сапоги, стянул мои башмачки и шагнул внутрь. Опустил меня в мягкий океан чёрного дамаска с серебряной вышивкой — и даже в нём мою саднящую кожу пронзила боль, вырвав шипение. Что происходило?

— Чёрт возьми, милая, твой запах сводит меня с ума. Дашь мне попробовать, а? — Себиан стянул кирасу, взглянув куда-то за мою спину. — Как они?

— Неспокойные, — прошипел Малир, и от этого шипения по моему позвоночнику пробежал холодок. Он сел позади меня, обрамляя моё тело своими длинными ногами, и прошептал у самого уха: — Как бы я ни ненавидел тебя, мои тени ненавидят сильнее. Попробуешь сопротивляться — они убьют тебя. Это не угроза, это предупреждение.

С его словами чёрные ледяные щупальца скользнули по разгорячённой коже, принося неведомое облегчение пульсу жара. Тени Малира обвили мои бёдра, раздвинули их, распахнули меня.

Я лишь сильнее вжала пальцы в подол чужого платья, пытаясь укрыться тканью.

— Эта суета мне наскучила, — прорычал Малир, вырывая шёлк из моих ладоней и снова обнажая мою раздвинутую щёлку для Себиана, что стоял напротив и скидывал штаны. — Ты ведь сама пытаешься доказать мне свою готовность, верно?

От его насмешки в его тоне я затрепетала, дыша мелко и судорожно. Я готовилась ко многому — от помолвки до смерти и всего, что между этим. Но я не готовилась к тому, как тени Малира будут удерживать меня, пока Себиан, скинув рубашку, опускается на живот между моих ног и прижимается ко мне губами.

— О боги… — вырвалось из меня хриплым стоном, когда язык Себиана скользнул к моему влажному входу.

Его глубокие, мужские стоны вибрировали у меня между ног, пока язык нырял и кружил, пожирая меня, словно голодный зверь. В этой жадности, в яростном пыле его рта, что поглощал меня целиком, кровь густела, тело наливалось тяжестью, и я глубже вжималась в грудь Малира.

Пальцы Малира потянулись к зелёным лентам на лифе, зацепились за петли и с той же нетерпеливой поспешностью начали разрывать платье.

— Ну и какова она на вкус?

— Сладкая. Чёрт, она вся мокрая, стекает прямо мне в рот, — Себиан поднялся выше, сомкнул губы вокруг моего клитора и потянул, вызвав потрясающие спазмы в этой крохотной жемчужине. Я застонала от удовольствия. — Вот так, милая, хорошо? Дай мне услышать. Кончи для нас, Галантия.

Сдавленный всхлип вырвался из меня, когда Малир грубо сунул руку в мой лиф. Его пальцы вжались в грудь, вырывая её из ткани, другая рука спустила корсаж вниз. То же самое он сделал и с другой грудью — обе ладони сомкнулись, сжимая и мучая полные холмы.

— Себиан сказал тебе кончить для нас, голубка, — шепнул Малир почти неслышно, сдавив соски между пальцами, пока они не заныли. Он перекатывал их, тянул до пульсации, доводил до боли, вытягивая из меня новый стон. — Вот так. Это и нужно моей голубке, как бы она ни отрицала.

Между дьявольским ртом Себиана и злым мучением Малира моё дыхание сорвалось на прерывистые вдохи. Клитор бился острой жаждой разрядки, посылая дрожь в мышцы, пока всё тело не начало подёргиваться.

Я вцепилась пальцами в чёрные пряди Себиана, рванула так сильно, что кожаная завязь не выдержала и волосы рассыпались по плечам. Боже, какое же это было зрелище — играющие мышцы спины, крепкие ягодицы, что напрягались при каждом толчке в подушки.

— Вот так, милая, кончи мне в рот, — простонал Себиан. — Я хочу, чтобы она залила мне всё лицо, Малир. Доведи её.

Когда Себиан снова присосался к моему клитору, распрямляя мои ноги в хватке теней, Малир провёл языком вдоль моей шеи и впился зубами, прижимая пульсирующую кожу.

Я вскрикнула от боли, и тут же звук перелился в всхлип переполняющего наслаждения. Из центра тела ударил жар и прокатился по венам до кончиков пальцев, обрушив тяжесть в каждую клеточку. В глазах вспыхнули точки, дыхание сбилось.

— Такая послушная девочка, — промурлыкал Себиан, скользя губами от клитора к моему входу, по внутренней стороне бедра, выше, к холмику. Когда моё тело ослабло после оргазма, он откинулся на пятки, не обращая внимания на влажный блеск, размазанный по его губам и щекам. Его взгляд обратился к Малиру. — Раз уж ты забрал её девственность, справедливо, чтобы мне досталось остальное. Я хочу её.

Он хочет меня.

Слова, некогда ласкавшие душу, теперь вспыхнули искрой разума в моей голове. Между поркой, оргазмом и всепоглощающим присутствием этих двоих я едва не забыла цель.

Я оглянулась на Малира и увидела его челюсти, стиснутые в неподвижную линию.

— Но… а как же помолвка?

Себиан простонал:

— Скажи, что я не собираюсь трахнуть твою жену, Малир, — простонал Себиан.

— А почему бы и нет? — уголок губ Малира дёрнулся, пока он касался пальцем шрама у меня на груди, проводя ногтем по линиям, наклоняясь к самому уху. — Белая голубка, ты сама обещала, что будешь моей — для всего, что я захочу. Моей, чтобы ломать. Моей, чтобы причинять боль. Моей, чтобы мучить. И моей, чтобы делить. — Я вздрогнула, когда его дыхание исчезло и снова возникло с другой стороны. — Что может быть развратнее, чем подарить свою будущую жену лучшему другу и смотреть, как она стонет, словно шлюха?

Малир скользнул в сторону, и моя спина погрузилась в подушки, как и вся прежняя дерзость — в яму живота.

— Но…

Тело Себиана нависло надо мной. Его длинные чёрные волосы окружили лицо с неожиданно мягким выражением.

— Ты не представляешь, как долго я мечтал об этом.

— Как и она, — вмешался Малир, срывая шёлк с моего тела вместе с помощью Себиана, стягивая платье через голову. — Она стонала твоё имя во сне.

— Правда, милая? — Себиан провёл ладонью по моему бедру. — Ты грезила обо мне, о том, как я трахаю твою сладкую, тугую киску? Ты хочешь меня?

Сердце моё трепетало, путаясь меж страстью и страхом. Да, я хотела его, наверняка хотела уже давно. Но… мне был нужен Малир! Нужен его ребёнок. Я повернула голову к нему: он сидел рядом, небрежно развалившись, одна нога вытянута, другая согнута. Это какой-то подвох? Игра?

— Не смотри на него. Смотри на меня. — Оперевшись одной рукой, другой Себиан подцепил мой подбородок и вернул взгляд к себе. Он опустился ниже, чуть сбоку, голос его смягчился. — Я буду с тобой очень осторожен. Ты же знаешь это, правда?

Сознание помутнело, кровь в жилах разогрелась.

— Да.

Я знала, что Себиан никогда не причинит мне боли, но дело ведь было совсем не в этом.

Пока я не опустила взгляд и не увидела его твёрдый член. Он напрягался в каких-то сантиметрах от моего входа, толще и длиннее, чем я помнила, а на его головке блестела капля влаги.

Это будет больно.

— Тише… ты напряглась. Расслабь мышцы, — его горячая кожа прижалась к моей, закрывая обзор, но я чувствовала, как головка упёрлась в мой вход, сердце забилось с головокружительной скоростью. — Я войду медленно. Вот так.

Его головка слегка протиснулась внутрь, но не вошла полностью. Пробный толчок — и внизу вспыхнуло давление. Стоило мышцам, о существовании которых я раньше и не думала, натянуться, он тут же отступил, оставив вместо боли отчаянное томление. Со следующим толчком он скользнул глубже, растягивая меня, пока из горла не сорвался всхлип.

— Ты примешь его, голубка, слышишь меня? — приказал Малир. — Ты примешь в себя каждый дюйм члена Себиана, или клянусь, я сам схвачу тебя, переверну и войду в тебя без капли его нежности — так, что твои красивые губы издадут совсем другие звуки. Я заставлю тебя петь.

Себиан простонал, продвигаясь всё глубже, его движения отзывались пульсацией.

— Вот моя хорошая девочка. Умница, Галантия. Откройся для меня.

При следующем толчке всё моё тело затрепетало так сильно, что дыхание сбилось.

— Себиан…

— Ты не представляешь, насколько она узкая, Малир. Чёрт, милая, ты такая горячая, божественно горячая. — Себиан двигал бёдрами медленно, в спокойном ритме, позволяя наполненности в центре то нарастать, то стихать, и лицо его искажалось смесью наслаждения и боли. — Вот так, сладкая. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, обещаю.

Я стонала каждый раз, когда он скользил глубже. Растягивал, заполнял собой. Тёрся о плотные стенки, пока они не разогрелись. Каждый толчок прижимал его твёрдое тело к моему холмику, и клитор отзывался новой пульсацией.

Он держал ровный ритм, снова и снова задевая набухший бутон своим мускулистым телом, зубы стиснуты, глухие стоны срывались сквозь них, словно сдерживание внутреннего зверя давалось ему с трудом.

Но он сдерживался, двигаясь чувственно, сосредоточенно глядя вниз на меня. Казалось, он чувствовал каждую мою реакцию. Когда мой таз отодвигался — он замедлялся. Когда дыхание сбивалось — он входил глубже. Когда я смещалась — следовал за мной.

— Чёрт, твоя киска такая тугая, — выдохнул Себиан. — Так сладко выжимает семя из меня.

На следующем толчке, резком и глубоком, мои губы раскрылись в беззвучном стоне. Себиан ухмыльнулся и повторил, ещё сильнее, загнав меня в дрожь до самой сути.

Я извивалась под ним — то ли желая сбежать от нарастающего жара, то ли прижаться ещё ближе. В ответ Себиан прижал свой таз к моему и задвигался в быстрых, пульсирующих толчках.

Жар разорвался внутри огненным вихрем, в конвульсиях, выбив из груди крик.

— Себиан!

У него перехватило дыхание, он трахал меня сильнее, сбиваясь с ритма.

— Я залью тебя всю, милая. Вот и все…

Сознание утонуло в волне блаженства, тело дёргалось в конвульсиях, но сквозь эти всплески я ощущала его, — как он напрягался и пульсировал внутри, как наполнял меня до конца.

Когда дыхание его успокоилось, Себиан чмокнул меня в щёку.

— Дай я обработаю твои раны. — Он вышел из меня и поднялся, член его всё ещё стоял, и он голым подошёл к маленькому деревянному ящику на полке. — Мазь Тармосса?

— Верхний левый угол. — Малир поманил меня пальцем, и я перекатилась на живот, поднимаясь на четвереньки. — Повернись. Покажи мне те следы, что я оставил на тебе.

Сердце колотилось от усталости, но я подчинилась. Он ведь возьмёт меня сзади, по-звериному. Холодно, безлико. По-другому я и представить не могла с Малиром.

— Выдави, — сказал он. — Я хочу видеть, как из тебя стекает его сперма. Хочу видеть, как он использовал тебя.

Какие-то мышцы сработали правильно, и я почувствовала, как семя Себиана, — семя не того мужчины, — выходит из меня. И, может быть, оно скатилось бы по бёдрам или впиталось в подушки, если бы Малир не собрал его ладонью и не размазал тёплую влагу по моей правой ягодице.

Себиан вернулся с маленькой глиняной кружкой в руках.

— Кожа должна быть сухой, чтобы мазь впиталась и помогла заживлению.

— Позволь сделать так, чтобы это стоило таких затрат.

Шлепок.

Боль обожгла мою мокрую задницу при ударе, отдаваясь эхом в комнате. Боги, проклятый ублюдок, он даже не удосужился трахнуть меня, как животное?

Я зашипела и обернулась.

— А как же помолвка?!

Малир снял рубашку, и онемение растеклось по моим пальцам, когда он бросил её Себиану. Десятки глубоких рубцов покрывали его грудь, плечи, живот, рисуя дикую картину, которую я видела один или два раза на самых непокорных пленниках Тайдстоуна.

Как ни странно, это ужасное зрелище сделало жжение более терпимым, пока Себиан вытирал воспалённую кожу рубашкой Малирa, а затем намазывал её мазью.

— Тебя пороли, — возможно, столько же раз в том же месте, сколько Малир ранее шлепнул меня… — Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил, что мой отец врезался тебе под кожу.

— Я имел в виду не эти шрамы. — Малир фыркнул и встал, направляясь к одному из служебных проёмов, обернувшись к Себиану. — Помоги ей перебраться в покои напротив моих. Там можно быть более… скрытными. Я хочу, чтобы ты следил за ней всё время, иначе говоря, я возлагаю на тебя защиту моей невесты.