По-настоящему безумно глубоко

КАЛ

МакМонстер: Все еще жив?

oBITCHuary: Едва-едва.

МакМонстер: Обнадеживает.

oBITCHuary: Ты кажешься разочарованным. Как там мой любимый Нью-Йорк?

МакМонстер: Так же, как ты это оставил. Настолько плохо?

oBITCHuary: На самом деле, хуже.

МакМонстер: Что вообще заставило вас вернуться туда?

oBITCHuary: Мой отец умер.

oBITCHuary: Извините, что ничего не сказала. Просто показалось... ну, честно говоря, сейчас я действительно вся в хлам. Просто печатать это и смотреть в лицо своей новой реальности сложно. Но это не было сюрпризом. Он уже некоторое время болел.

МакМонстер печатает…

МакМонстер удаляет…

МакМонстер печатает…

МакМонстер удаляет…

МакМонстер: Сочувствую вашей утрате.

Это был очень странный ответ МакМонстера, который обычно был настолько настроен на мои чувства, что я иногда подозревал, что меня обманывает женщина-терапевт. Я говорил с ним почти каждый день с тех пор, как несколько лет назад зарегистрировался на форуме андрофобии. Мой настоящий терапевт считал, что для меня было хорошей идеей поговорить с людьми, которые разделяли мой опыт и страх перед мужчинами, но, как оказалось, я просто нашел этого конкретного человека.

Мои страхи казались интимными, слишком личными, чтобы делиться ими с незнакомцами. Но что насчет МакМонстера?

Он совсем не чувствовал себя чужаком.