По-настоящему безумно глубоко

РЯД

Космос .

Мне это было нужно. Всё это.

Три океана между мной и Каллой Литвин были бы идеальным вариантом. Хотя я не исключал возможности помочь Илону Маску заселить Марс и вообще переехать. Почему бы и нет, черт возьми? Людям там тоже придется есть. И я не чужд был дырам. Я вырос в Стейндропе, ради всего святого.

О чем я думал, появляясь у нее за окном, как влюбленный щенок в чертовом наряде девяностых? Конечно, нет. Это мой член придумал этот план. Все каламбуры были задуманы.

Я смутно помнил, как придумывал себе какое-то бредовое оправдание, что делаю это в честь Артема — этот человек помог мне превратить свою любовь к физике и числам в повара, удостоенного звезды Мишлен, затащив меня на общую кухню учителей и готовя вместе со мной, — и что-то о том, что Дилан был счастлив.

Суть дела была в том, что я сделал что-то бескорыстное для человека, который не был моим ближайшим родственником. .

И это было… тревожно.

Я и раньше делал добрые дела, но никогда не выходил за рамки, чтобы заставить их свершиться. Заморачиваться было опасно. Это приводило к разным проблемам. И у меня была история, когда я давал Кэл все, что она хотела, не прося ничего взамен.

А потом было мое ретроспективное признание в любви. Что это вообще за фигня? Я больше не был в нее влюблен, но все равно было стыдно признаться.

Может быть, потому, что, несмотря ни на что, влечение все еще было.

Я мысленно записал это на доске тысячу раз, как Барт Симпсон.

Она тебе не нравится.

Она тебе не нравится.

Она тебе не нравится.

Но я это сделал. И Кэл, и Битчи. Много.

Это был самый разгар службы, и «Декарт» был настолько переполнен, что туда невозможно было просунуть иголку. Девяносто девять процентов посетителей были приезжими, а у единственной, у кого не было дня рождения, и ее семья — из Массачусетса — не знала, что это место — любимая секция Сатаны в аду, поэтому они забронировали здесь столик.

Я не возражал против того, чтобы быть самым ненавистным человеком в Стейндропе. Что меня действительно возмущало, так это отсутствие чертового грузовика. Вчера я отправился в соседний город, чтобы взять его напрокат, и все, что у них осталось, был розовый Jeep Wrangler. Я решил остаться без машины, пока мой Silverado не вернется из мастерской, и теперь мне приходилось везде ходить пешком. Descartes был на той же улице, что и Half Mile Inn, так что это не было проблемой. Но мне нужно было поймать такси, чтобы навестить маму и Дилана, и черт его знает, кто подвез Кэла сюда сегодня.

Даже если это Киран, ты не можешь говорить дерьмо об этом. Ты не ее парень. Даже не ее друг.

«Шеф, могу я задать вам вопрос?» Тейлор догнал меня по шагам, нервно проводя рукой по пиджаку. Я обходил станции, проверяя, все ли работает плавно.

«Это связано с едой?» — проворчал я.

"Нет."

«Тогда тот же ответ».

Вся кухня подняла глаза. Один из моих помощников поваров случайно уронил миску. Посудомойщица разрыдалась.

Тейлор поморщился, но продолжил. «Ты сегодня какой-то особенно вспыльчивый. Что случилось?»

Я принял осознанное решение не подглядывать за очаровательной левоногой профессиональной публикой во время ее смены сегодня вечером. Вот что произошло. И, конечно, я был зол из-за этого. Не потому, что я не мог ее видеть, очевидно. А потому, что мне нужно было проверить моих клиентов и персонал.

Серьёзно, какое глупое решение. Мне следует прямо сейчас подойти к окну раздела и взглянуть.

«Ничего не произошло. Что вы хотите?» Я остановился у станции нашего шеф-кондитера, чтобы дать ей знать, что малина выглядит старше, чем ранний клиент IHOP. Тейлор прилипла ко мне.

«Что будет со всеми нами, когда это место закроется?» — потребовал он.

Все прекратили работу и уставились на меня. Моя мать однажды сказала мне, что я как новорожденный. Я, казалось, признавал существование человека только тогда, когда он был прямо передо мной. Я никогда не останавливался, чтобы подумать о жизнях, которые я оставлю позади, когда перееду в Лондон.

Мой настоящий ответ — откуда мне знать, черт возьми? Я не гадалка — вертелся у меня на языке. Но Тейлор не заслужил моего настоящего ответа, и никто другой здесь тоже. Некоторым из работающих на меня людей приходилось ехать час в одну сторону, чтобы добраться сюда. Они выбрали этот ресторан, потому что для них было важно получить опыт, освоить то, что называется высококлассной, изысканной едой.

Я оперся бедром на стойку Тейлора. «GS Properties планирует построить торговый центр. В последний раз, когда я проверял план, фуд-корт был один будет содержать двадцать ресторанов. Большинство из них будут на главной улице, но сетевые компании предлагают страховку, 401(k), все излишества постоянной работы. Я связал это со сделкой, что все мои сотрудники будут трудоустроены в заведении по их выбору, как только начнут работать». Они также собирались получить контракт, сопоставимый с тем, который у них был в настоящее время с Descartes.

«Мне не нужна постоянная работа; я хочу заниматься искусством». Глаза Тейлора сверкали решимостью.

Я прошел к стойке с морепродуктами, выхватив головку чеснока из рук шеф-повара. «Чеснок кладется в кастрюлю последним. Будьте внимательны или повесьте фартук». Я раздавил чеснок над разделочной доской основанием ладони, взглянув на Тейлора. «Работодатели будут требовать вас, учитывая ваш опыт. А еще есть ресторан отеля. Инвесторы сказали, что хотят, чтобы это была изысканная кухня в высшей степени. Сезонно обновляемое меню, девять блюд, шеф-повар из Европы. Я говорю о заведении, удостоенном как минимум половины звезд Мишлен».

«У тебя их три», — Тейлор скрестил руки на груди, изогнув бровь.

Я пожал плечами. «Гения трудно найти и невозможно удержать».

«Ты напишешь нам рекомендательные письма?» — подбежала Мелани, одна из моих шеф-поваров. «На случай, если, знаешь, кто-то из нас решит уехать и попытать счастья в большом городе?»

Я остановился, чтобы поднять крышку кастрюли, над которой она работала, принюхиваясь. «Я подпишу все, что ты распечатаешь».

Она быстро кивнула, переводя дух. «Спасибо».

«А как насчет существующих малых предприятий? Как вы думаете, они переживут перемены?» Дастин, помощник официанта, беспокойно потер затылок. У его отца был семейный магазинчик на той же улице.

«Большинство из них», — честно ответил я. «Я изучил предложение GS Properties, и они, похоже, сосредоточены на шикарном опыте шопинга. Они не собираются открывать здесь Walmart».

Плечи Дастина облегченно поникли. «Мило. Спасибо, что дали мне знать. ”

«А как насчет вашего нового ресторана?» Тейлор провел языком по внутренней стороне щеки, задумчиво. «Тот, что в Лондоне. Вы привлекаете какие-нибудь… местные силы?»

«Рай покончил с моей задницей». Я покачал головой. «Он переезжает в Манхэттен».

«Я имел в виду любого, кто, по вашему мнению, подходит».

Пенни упал. Бедный ребенок хотел пойти со мной. Проблема была в том, что я не брал с собой багаж. Я всегда брал Райланда с собой только потому, что знал, что он не мертвый груз. Даже в лучшие дни нашей совместной работы во Франции, Италии и Монако мы с Райландом всегда занимались своими делами. Разные квартиры, разные социальные круги, расписания, хобби, женщины. У него была аллергия на рутину, а у меня была аллергия на... людей, я полагаю.

Говоря о дьяволе, мой лучший друг вбежал на кухню, его лицо было белее, чем гипс Брэди Банча . Он схватил меня за плечо. «Греби».

Я обернулся, бросил на него пристальный взгляд. «Что случилось?»

«У нас раненый сотрудник». Рай закатал рукава на своих массивных руках. «Рассечен лоб».

Зачем он мне это говорил? Я знал только один способ обращаться с людьми — как с дерьмом.

«Им нужна медицинская помощь?» Я зачерпнула горсть соуса из кастрюли и поднесла ее к губам. «Слишком много розмарина», — упрекнула я своего шеф-повара.

«Не уверен». Рай почесал шею. «Хочешь подойти и посмотреть?»

«Я похож на доктора? Спросите их», — медленно сказал я. «Или еще лучше, вызовите скорую помощь. Нам не нужен еще один иск Ашера».

«Во-первых — OSHA. Во-вторых, я хотел, чтобы вы знали, потому что —»

«Если только они не истекли кровью кому-то в тарелку, а санитарный инспектор просто зашел и увидел это, я действительно не вижу...»

«Это Кэл», — прервал он мои слова, лицо его было суровым. «Кэл ранен».

Вся кровь отлила от моего лица. Она хлынула прямо к моим ногам, которые начали двигаться. Бег. Я толкнул Райланд с дороги. Он рухнул на металлические полки, заставленные мисками и венчиками. Содержимое вылилось на пол с шумным лязгом. Я ворвался в столовую, мотая головой, высматривая ее сквозь белую панику, затуманивающую мое зрение.

Как она порезала себе лоб? Что, черт возьми, она сделала теперь? Ударилась головой о нож для стейка в качестве трюка на вечеринке? Кто-то ее обидел? Мужчина?

Где она, черт возьми?

«Я отвел ее в кабинет наверху, чтобы избежать беспорядков». Рай появился рядом со мной, потирая затылок с обвиняющим взглядом. «Зета заботится о ней. Она зашла с лазаньей на ваш ужин».

Только моя мама могла заскочить в ресторан, отмеченный тремя звездами Мишлен, чтобы принести своему сыну-шефу еду, которую ему, вероятно, пришлось разогреть в микроволновке.

Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, Рай следовал за мной по пятам.

«Как она?» У меня изо рта пошла пена. Сейчас самое время признаться себе, что мне не все равно. Очень много не все равно, если честно. Целая гребаная канализация.

«Твоя мама или Калла?»

Я бросил на него сердитый взгляд через плечо. Он ухмыльнулся. «Довольно неплохо». Он поправил свой мужской пучок, когда делал шаги. «Хотя стрижка выглядит немного отвратительно».

«Твое лицо выглядит отвратительно».

«В высшей степени зрело. И немного богато, если судить по твоим словам. Я мог бы наполнить весь олимпийский бассейн твоим потом. Расслабься, блядь».

«На кухне жарко». У нас всегда было пять тысяч ступенек?

«Ты привык к кухонной жаре. Это калифорнийская жара выводит тебя из равновесия. Черт», — фыркнул он. «Ты волнуешься, да? Я никогда тебя таким не видел».

Я так сильно хлопнул дверью, что ручка оставила вмятину, ударившись о стену. Я не знал, что я ожидал увидеть, но это был не Кэл, отдыхающий на обитом коричневой кожей диване рядом с моим столом, положив голову на подлокотник, моя мать сидела на стуле рядом с ней, прижимая салфетки ко лбу. Салфетки были красными, как хорошее вино. Естественно, это не помешало Кэлу произнести длинную, бессмысленную речь.

«…я просто хочу сказать, что возражения на свадьбах существуют исключительно для того, чтобы облегчить жизнь перегруженным работой сценаристам. Например, когда кто-нибудь выступал против свадьбы в реальной жизни? Кроме того, законность брака устанавливается, когда вы подаете заявление на получение лицензии на бракосочетание. Послушайте, не поймите меня неправильно, сцена возражений в «Пока ты спал» была эпичной , никаких претензий, но если подумать…»

«Ты истекаешь кровью». Я бросился к ней и упал на колени у дивана, перебирая пальцами пачку липких салфеток на ее лбу. Она выглядела сонной и красивой, и, черт возьми , это была еще одна причина, по которой я не заводил отношений. Представьте себе, каково это — заботиться о ком-то, а потом позволять ему бродить по миру, подвергаясь всевозможному дерьму? Эта девушка была склонна умирать от своей неуклюжести. То, что она прожила так долго, было чудом.

Огромные, цвета безоблачного неба, глаза Кэла смотрели на меня, покрытые сажей и невинные.

«Да. Я была там, когда это произошло». Я не знала, смеяться мне или ругать ее. «Ух ты. Ты действительно красивая». Она ошеломленно коснулась моей щеки. «Я имею в виду, ты всегда красивая, но сегодня ты особенно красивая. Очень красивая».

Черт . Я надеялся, что у нее не будет сотрясения мозга.

«Больно?» — прохрипел я. С каких это пор я хрюкаю? Я был хрюкающим, стонущим, мычащим, иногда. Не хрюкающим.

«Не совсем. Но, кажется, я начинаю немного кружиться».

«У тебя анемия». Упс. Мне не следовало этого знать.

«Да!» — весело сказала она. «О, это напомнило мне, что мне нужно пополнить рецепт на железо. Я этого не делала», — она поморщила лоб, и кровотечение возобновилось, — «уже года три. А как ты вообще узнала?»

Она упомянула об этом однажды во время ночевки у Дилана, когда Ей было пятнадцать. Вот почему я повсюду держала все эти полоски «О, Генри!». Она бы упала в обморок, если бы не позаботилась о себе.

«Рау…» Мама положила руку мне на плечо, и вот тут я понял, что держу голову Кэла в своих руках, как будто она умирает у меня на руках. Наверное, ей нужно наложить швы на лоб. Крови было чертовски много. «Она пострадала, она не умирает».

«Вы врач?» — выпалил я.

Мама моргнула, удивленная моим резким тоном. «Ну, нет…»

«Тогда избавь меня от своих медицинских оценок». Я повернул голову в сторону Райланда. «Отведи маму вниз и вызови врача».

«Я могу просто отвезти ее в отделение неотложной помощи». Рай провел костяшками пальцев по своей щетине. Точно. Как будто я посадил ее в одну машину с мужчиной, который не был мной.

«Нет. Вызовите врача. Я не хочу, чтобы она всю ночь просидела в клинике». Поняв, как это прозвучало, я добавил: «Ей еще нужно закончить смену».

«Амброуз Ретт Касабланкас», — выдохнула мама. «Ты заставишь эту бедную девочку работать сегодня вечером, и тебе тоже понадобятся швы, когда я закончу с тобой».

Кэл хихикнул. «Я мог бы жениться на вас прямо сейчас, миссис Касабланкас!»

«Спасибо, милая. Конституция брака разочаровала меня однажды. Не хочу пробовать снова». Это было все, что она сказала о своем браке с моим отцом за тридцать лет.

«Давай, Зета, следуй за мной. Роу запасся розовым, которое тебе нравится». Райланд подошел к маме, небрежно положив руку ей на плечо. Она вздрогнула от его прикосновения, отшатнувшись. Мне пришлось подвигать челюстью вперед и назад, чтобы не выругаться.

Рай запнулся, его лицо порозовело. «Извините за это».

«Не будь смешной». Мама издала слабый смешок, вставая и закидывая сумочку на плечо. «Ударило током, вот и все. Калла, ты скоро почувствуешь себя лучше, ладно, cucciolotta ?» Она похлопала Кэла по руке.

«Сомнительно, ведь рядом твой сын». Кэл ухмыльнулся.

Мама рассмеялась, потянулась, чтобы заправить прядь волос за ухо Кэла. «Я вижу, ты прекрасно с ним справляешься».

Я оттолкнула руку мамы. «Она ранена. Ты можешь причинить ей боль».

Мама взъерошила мне волосы. «Ты мой любимый сын».

«Я твой единственный сын».

«Та же разница».

Кэл моргнул, когда дверь за ними захлопнулась. «Что такое cucciolotta ? Она называет меня так уже много лет».

«Маленький щенок».

«Она уловила мою энергию золотистого ретривера». Улыбка тронула ее губы.

«Не улыбайся. Любое твое движение может снова открыть рану», — упрекнул я ее.

Она вздохнула. «Пожалуйста, перестаньте обращаться со мной так, будто меня переехал полуприцеп?»

«Вот это образ для моего банка шлепков». Я нежно заправила ее выбившиеся волосы за ухо. «Могу ли я взглянуть?»

Она вздрогнула. «Ты будешь нежна?»

«Когда меня не было?» — прорычал я.

Ее брови взлетели к линии роста волос в ответ. «Тот раз, когда ты бросил меня и Дилана в бассейн, когда мы были в четвертом классе, и я случайно стукнулась головой. И в девятом классе, когда ты наступил мне на палец ноги и сломал его, когда я попросила тебя научить меня танцевать медленный танец перед выпускным. О! И еще был тот т…»

«Это был риторический вопрос. Да, я буду нежен». Я нахмурился. По крайней мере, теперь я знал, что это не сотрясение мозга. Я медленно оторвал влажные салфетки от ее лба, затаив дыхание. «Как ты умудрилась пораниться?»

«Знаешь, легко, как обычно». Она сосредоточилась на точке на потолке, чтобы не обжечься от ожога, который образовался от засохшей крови, склеившей ее кожу и ткань. «Я бежала, чтобы принести одному из посетителей винное меню...»

«Ты бежал?» — прорычал я. .

Она бросила на меня выразительный взгляд. «Я думала, ты подтолкнул меня к бегу».

«На открытом пространстве. Подальше от острых предметов. Желательно в гребаном шлеме».

"Очень очаровывающе, Касабланкас , — прозвучал в моей голове голос Райланда. — Я уверен, что она в нескольких секундах от того, чтобы распечатать ваши свадебные приглашения".

«Дело даже не в том, как я упала, ясно?» — она сузила глаза. «Я пыталась показать Кэти, что могу сесть на шпагат».

Я не знал, смеяться мне или биться головой об стену. Черт . Почему она была так невинно, чудесно сама по себе?

«Что заставило вас подумать, что вы сможете сесть на шпагат?»

«Тот факт, что я была спортсменкой в старшей школе, и что я классная?» Она серьезно моргнула. «Я очень гибкая».

«Хотел бы проверить эту теорию».

Я сбросил салфетки с ее лба, сбросив их на пол. Порез смотрел прямо на меня. Он не казался слишком глубоким, но там отсутствовал небольшой кусочек кожи, и я знал, что это оставит шрам.

«Как я выгляжу?» Она сглотнула. Ее голова все еще лежала у меня на руке.

«Прекрасно», — бесстрастно признал я. Я был мудаком, а не лжецом.

«Я имела в виду рану». Она покусала край большого пальца. «Она отвратительна? Ужасна? Пугает?»

«Он маленький. В форме полумесяца». Я лизнула подушечку большого пальца и стерла немного засохшей крови вокруг него, чтобы лучше рассмотреть. Не говори этого. Не говори . «И он идеален, потому что он на тебе».

Ее губы изогнулись в усталой улыбке, и она прижалась щекой к моей ладони. «Привет, МакМонстер. Рада, что ты вернулся».

«Ты никогда меня не терял».

«Ты так говоришь только потому, что безнадежно влюблен в меня. ”

«Не заставляй меня убивать тебя».

«Почему бы и нет?» Уголок ее губ скользнул по моей грубой ладони. «Это было бы идеальным оправданием для промедления. «Извините, не смогу прийти завтра. Я буду мертва».

«Хорошая попытка, но завтра ты придешь на смену, даже если будешь в гробу».

«Я на самом деле хочу, чтобы меня кремировали».

«Не получится. Ты и так слишком горяч».

«Это что, фраза для пикапа?» Ее глаза вспыхнули.

«Это зависит от того, работает он или нет».

«Ну, это более сырно, чем пицца с толстой корочкой». Она изо всех сил старалась не смеяться. «Кажется, я наконец-то нашла то, в чем ты плоха. Ты ужасно флиртуешь».

«Это потому, что мне никогда не приходилось прилагать больших усилий, чтобы женщины падали ко мне в постель», — сказал я, и в моем голосе не было ни капли самоуверенности. «Ты портишь мою статистику».

«Не будь таким обидчивым. Я люблю сыр. Я бы сделал отвратительные вещи за жареный халуми. Это зона без осуждения». Она переплела свои пальцы с моими на своей щеке.

Впервые за много лет я испытала момент настоящего счастья. Это возмутило и встревожило меня. Я отстранилась, положив ее голову на подлокотник. «У тебя снова идет кровь».

«О, черт». Она подняла руку, чтобы коснуться раны, прежде чем передумала. Ее глаза расширились от ужаса. «Эта пара так и не получила винную карту. Мне нужно...» Она попыталась встать, но я толкнул ее обратно на диван.

«Кого волнует их вино?»

«Хм, вы , мистер Стиклер». Она ткнула меня в грудь. «Уф, у меня снова кружится голова».

Я встал и подошел к своему столу, открывая левый ящик. Я неторопливо подошел к ней, развернул «О, Генри!» и сунул ей в руку. «Сядь», — приказал я.

Она так и сделала, оперлась на подголовник и схватила конфету, пристально глядя на меня, пока она откусывала кусок от жевательного батончика. Уголки ее рта приподнялись. «Хм. На вкус как рай. Интересно, почему ты хранила его в своем ящике».

«Ты не единственный, кому нравится Oh Henry!» — вскипел я.

«Мы оба знаем, что я такая», — сказала она, держа в руках огромный кусок шоколада, и ее улыбка стала шире. «Вот почему я не могу нигде найти этих щенков. Где вы их берете? На черном рынке? На машине времени, которая перенесет вас в девяностые? Давайте, поделитесь богатством».

Тонкая струйка крови змеилась со лба по щеке. Где был этот чертов доктор?

Раздался стук в дверь. Вошел Райланд. «Ты нужен кухне».

«Кухня может пойти на хуй…» Я остановился, понимая, что губы Райа вот-вот растянутся в говноедческой ухмылке. «Я сейчас занят», — поправил я себя.

«Чем занят?» Он оперся локтем о дверной косяк.

«Ты слепой?»

« Ты ? Лоб Кэла, кажется, под контролем». Рай взглянул на нее, и даже этого было достаточно, чтобы поднять температуру моей крови. «А у Тейлора сейчас момент. Кто-то вернул свой стейк-тартар. Они хотят его приготовить».

«Тартар означает сырой . Исправлять глупости — выше моей зарплаты».

«При всем уважении, ваша зарплата слишком щедра для чего-либо, кроме лечения рака». Рай неторопливо вошел, схватил с моего стола мячик для снятия стресса и сжал его. «В любом случае, он хочет знать, что делать».

«Если Тейлор хочет попробовать себя в роли протирающего столы в La Vie en Rogue, не говоря уже о том, чтобы присоединиться ко мне на кухне, ему нужно взять себя в руки и оказаться на высоте. Мы не подаем хорошо прожаренные стейки. За этим они могут пойти в Applebee's».

«Тебе нужно пойти на кухню», — повторил Рай, кладя мяч обратно. .

«Греби…» — неуверенно сказал Кэл.

«Нет», — рявкнул я, все еще глядя на Райланда. «Окончательный ответ. Теперь уходите».

Кэл смущенно перевела взгляд с нас на нее и медленно поднялась на ноги.

«Не ты». Я резко повернул голову в ее сторону. «Он».

«Я не хочу создавать никаких проблем». Кэл покачала головой. «Я могу подождать здесь одна. Я имею в виду, я застряла на этом уровне Best Fiends , в любом случае».

Раздался стук в дверь.

«Что теперь?» Я встал, готовый кого-нибудь убить. В идеале — Кирана.

«Мне жаль, что он социопат», — сказал Рай Кэлу.

«Все в порядке». Она показала ему два больших пальца. «Это совершенно не твоя вина».

Вошел мужчина в кожаной куртке старой закалки и клетчатой рубашке бухгалтера на пуговицах, поправляя очки на носу. «Здравствуйте, я доктор О'Хара».

«Слава богу, что ты здесь!» Кэл театрально хлопнул себя по груди. «Ты нужна шеф-повару, чтобы вытащить палку из его задницы. О, и пока ты здесь, не могла бы ты зашить мне лоб?»