После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ)

Эпилог

Память предков начала возвращаться. Арвану пришлось покинуть пределы империи — слишком многое всплыло, слишком очевидным стало то, о чём знали его отец и отец его отца. Злодеяния их рода больше невозможно было скрывать. Народ взбунтовался. Империя оказалась на грани гражданской войны.

Но Совет выступил вовремя. Было принято решение — на престол взойдёт дальний родственник, не запятнанный кровью и сделками с тварями. Компромисс, который позволил удержать империю от окончательного распада.

Я сам не мог занять престол Драконов, ведь таковым не являлся.

А вот отец…

Сбылась тайная мечта Евангелины. Её зять — Император.

Спустя год

Гарольд

— Мой император… я — ваша истинная, — проговаривала девица, опустившись в низкий поклон и откровенно выпячивая пышную грудь.

Ей было едва ли около двадцати. На добрых пятьдесят лет моложе меня.

Крылья носа непроизвольно дрогнули. Пахло она вкусно, конечно, спору нет. Но я так уже привык к аромату перца, кардамона и фрезий, что другого не хотелось. А в своем возрасте я любил стабильность.

Мне хватало проблем с империей. Иметь их еще и в личной жизни… упаси меня боги. Иметь за спиной Евангелину — чур меня! Иметь наточившую на меня зуб Анну — вот уж увольте!

Кроме того, я прекрасно помнил, чем закончилось обретение истинной у моего сына Ардена.

Так что трижды меня упаси от такого счастья и столь сомнительного подарка судьбы.

Я вот даже пальцем не пошевелю — даже ради того, чтобы устроить жизнь этой юной леди, потому что слишком хорошо усвоил урок сына. В такой маленькой, миленькой головке могут танцевать джигу все демоны Бездны разом. И глазом не моргнёшь, как станешь марионеткой, а твой дракон — послушным псом, готовым выполнить любой приказ.

Опять же — возраст. Я могу позволить себе быть вредным стариком. Меня уже ничем не прельстишь.

Да и люблю я свою Анну. Правильно она когда-то сказала: надо знать, от кого рожать детей.

Так что моему ящеру там даже мечтать не о чем. Драконица Анны просто выдерет нам всю чешую и оторвёт всё, что плохо спрятано. Нам ли не знать, какой мстительной бывает наша жена.

Зато воспользоваться ситуацией — вот это я могу. Как раз мне нужно было решить одну проблему.

За тот год, что я сижу у власти, от меня уже ушло двое советников. Я бы даже сказал — сбежали. А меня это, признаться, совершенно не устраивало.

Нужно было что-то делать с Евангелиной. Раз уж боги решили наказать меня такой тёщей.

И раз уж я сел в это кресло Держателя, то планировал сидеть в нём о-очень долго, а моя любимая тёща обладала поистине уникальным талантом — устраивать такие рокировки, после которых половина двора начинала дергать глазом и нервно озираться по сторонам.

И если уж судьба решила сыграть со мной в эту партию, что ж… я умею играть в долгую.

Анна, как и думал, тут же шагнула вперёд и встала между мной и этими двумя упругими молодыми холмами, заслоняя обзор.

— Гарольд, — с опаской протянула Анна. Едва мог удержать губы от улыбки. Лениво откинулся в императорском кресле, где принимал поданных.

Перевёл сытый взгляд на жену. Посмотрел ей прямо в глаза. Она уперла руки в бока и прищурилась. Я понял: моё терпение сейчас будут испытывать.

— Гарольд, — вмешалась моя любимая «мама», — ты что, решил сменить супругу? Почему медлишь? Неужели думаешь, что моё место — любимой тёщи — может занять кто-то другой?

Я перевёл взгляд на Евангелину. Та была хороша собой и я думаю, что мой план тоже будет весьма несложно реализовать. Все же Сиятельная была симпатичной фейри. А теперь и теща, что занимала ее тело. Вот ведь живучая!

Такой причудливый оборот принял ритуал, начатый королевой Неблагого Двора. Она хотела привязать душу сына к телу моего внука, а в итоге сама отдала свою душу, а её место заняла Евангелина.

— Евангелина, мне кажется, вы уж слишком вжились в эту роль. Наверное устали.

— Я как твой главный советник, — холодно отозвалась она, — советую тебе…

Главный? Едва не рассмеялся в голос. Потому что, понимал, что она не прочь быть моим… скорее единственным советником.

— Надеюсь, другая моя тёща не будет столь властной женщиной, — подлил масла в огонь с удовольствием наблюдая, как Евангелина едва сдерживает магию.

— То есть ты все же хочешь избавиться от моей дочери? — тут же прошипела мама, зло сверкая зелеными глазами.

— Вот как?! Гарольд! — Я перевёл взгляд на взбешенную Анну, потом снова на Евангелину.

— Помню те самые полгода, пока я был отдельно от своей дорогой супруги… когда вы в Холме были с Кристофером, — медленно проговорил я, — я, знаете ли, успел отвыкнуть от нежности, тепла и заботы. Я засыпал в холодной постели. Завтракал один. Никто не приносил мне заботливо в кабинет чашечку кофе. Никто не сидел рядом. Не разговаривал со мной вечерами. Как вспомню тот период своей жизни, тоска одолевает смертная.

— Анна! — возмущение в голосе матери было таким, что стены задрожали.

— Мама, — устало отозвалась Анна.

Я посмотрел на жену.

— Ты что же… жалуешься на меня? И ты никогда не был злопамятным, Гарольд!

— Конечно нет, — тут же ответил я. — Но покоя мне тот момент не дает. Я наскучил тебе, дорогая. Признай это.

— Я следила за нашим внуком! — прорычала Анна и была такой красивой в этот момент. Я даже вспомнил, как она сопротивлялась мне, когда я решил, что именно она пойдет со мной на бал в Академии. Ох, какое горячее было время!

— Правильно. Ты следила за нашим внуком, — кивнул я. — При этом бросив собственного супруга. Раз уж я тебе настолько скучен и неинтересен, если жизнь со мной тебе приелась… почему бы мне не воспользоваться новым шансом? Посмотри, какая молоденькая. Красивая. И морщин у неё нет.

— Значит, у меня были морщины?! — вспыхнула Анна.

Я с трудом удержал себя на месте, хотелось податься вперед, наслаждаться вспышкой ярости и ревности Анны.

— Гарольд, — резко вмешалась Евангелина, — ты совершенно бестактен. Это на тебя не похоже. Моя дочь выглядит более чем достойно для своего возраста.

— Мама… — Анна повернулась к ней. — Для какого возраста?

Я пожал плечами почти беспечно. Но видел, как подгорает у супруги. Она такая фурия.

М-м-м… бестия просто.

— Ну… может быть, я и подумал бы избавиться от истинной. Но ты знаешь, — я сделал паузу, — теперь я Император. По статусу мне положен наследник.

— Гарольд, у тебя есть наследник! И даже двое внуков, — холодно напомнила Анна.

Ее злость перешла на новый виток. Хорошо-о-о! Главное успеть унести крылья.

— А я хочу ещё одного ребёнка. Дочь.

Не выдержал и довольно оскалился, сложил руки в замок на груди.

— Я могу родить вам дочь, мой император, — раздался голос за спиной Анны.

— Замолчи! — рявкнули теща и жена. А я оскалился еще сильнее.

Ну прелесть как я их вывел из себя!

— Гарольд, — медленно сказала Анна, — если ты не избавишься от неё — от неё избавлюсь я.

А вот и угрозы подоспели. Или не угрозы. Анна — не Кристина, своего не отпустит.

Так что заткнись и не рычи, старый ящер, не видать тебе другой драконицы. А если и видать — то один раз и в ящик.

— А если ты не избавишься от неё, — с тем же спокойствием добавила Евангелина, — я избавлюсь от её матери.

Теща на тещу. Посмотреть бы, но опять же… чревато это все.

Так, нужно перестать быть столь довольным, а то Анна прищурилась, глядя мне в глаза.

— Ну что ж, — протянул я, — возможно, я и подумаю, как избавиться от своей молоденькой, аппетитной, сладенькой и слишком уж хорошенькой истинной. Но при двух условиях.

— Каких? — хором спросили Анна и Евангелина.

Видел в глазах Анны желание придушить меня.

— Во-первых, — сказал я спокойно, — ты родишь мне дочь.

— Я уже стара для этого, — фыркнула Анна. — У меня, как ты сказал, и морщины имеются.

— Магия фейри возвращается. С каждым годом ее будет только больше и больше. Морщин у тебя, между прочим, стало заметно меньше, — парировал я. — Так что? Каков твой ответ?

— А если родится сын? — прищурилась супруга.

— Я могу родить вам дочь, мой император, — не в тему влезла… девица.

— Замолчи! — гаркнули мы все трое, и та совсем стушевалась.

Так ей не терпелось, видимо, занять место подле меня и стать Императрицей.

Только вот у меня есть лишь одна — единственная императрица моего сердца. Моя Анна.

Ох и получу я от неё… ну ничего, вспомним молодость.

Я и вправду уже давно размышлял о том, чтобы вновь стать отцом, а вот Анна сопротивлялась, памятуя, о том, как сложно нам дался Арден.

Только вот магии теперь в мире всё больше. Фейри потихоньку появляются, и с родами точно не возникнет проблем. Равновесие магии в мире восстанавливается.

— Я не против большого гнезда, — ухмыльнулся я. — Значит, будешь рожать до тех пор, пока не родишь мне дочь. А потом может и вторую дочь.

— А второе условие? — еще прищурилась Анна.

— Мы найдём мужа твоей матери.

— Что?! — взвыла Евангелина. — Ты что, решил от меня избавиться?!

— Нет, — спокойно ответил я. — Я просто хочу, чтобы у вас была счастливая личная жизнь. И тогда, возможно, вы перестанете лезть в нашу и в дела Империи.

— Я отказываюсь!

— Мама! — закричала Анна.

— Я рожу вам дочь, — тихо донеслось из-за её спины.

— Замолчи! — снова гаркнули мы втроём.

Я вздохнул.

— Ну так что, Анна? Найдёшь мужа для своей матери? Устроишь отбор?

— Да.

— Анна! — возмутилась Евангелина. — Я так тебя не воспитывала! Что значит — ты устроишь мою личную жизнь?! Я взрослая женщина и сама решу!

— Тогда, мама, подыщите себе мужа сами, — пожал плечами я. — И желательно постарше.

— Почему это постарше?!

— Ну… вы ведь уже в возрасте, дорогая тёща.

— Ты что, уже решил те годы, что я провела в могиле, добавить к моему возрасту? Я против!

— Ну так что, Анна? — я перевел взгляд на свою любимую.

А спустя год у нас родился сын — прелесть, какой он был хорошенький, и похож на Анну. А потом уже получилась дочь — и тоже была похожа на Анну. Я, кажется, был самым счастливым драконом на свете.

Для Евангелины отбор длился долго. Эта прожжённая интриганка избавлялась от всех мужчин, и только мой генерал Горленхарат смог выдержать этот неравный и нервный бой.

Да что там! Ему даже василиски не были страшны, после битвы за сердце Евангелины.

А что же до истинности?

То фейри могли избавить драконов от подобного инстинкта. Ведь были и те, кто не захотел разрушать семью ради этой самой истинности.

Быть в паре — это выбор человеческих половин, а не зверя. А мы уж давно не спим в пещерах на золотых кучах и не едим девственниц.

Вот даже фейри уже не все живут в Холмах — вполне себе строят каменные дома.

Время идёт.

Всё меняется.

Кристина

Изумрудная трава мягко пружинила под ладонями, пахла солнцем и жизнью. Я лежала на спине, раскинув руки, чувствуя, как земля подо мной медленно и спокойно бьётся — ровно, уверенно, как сердце.

Мне нравилось быть фейри.

Рядом возилась Мира. Маленькая, упрямая, с прядями тёмных волос, которые вечно лезли ей в глаза. Она что-то лепетала на своем детском и разбрасывала цветы, которые ей насобирал Кристофер. Чуть дальше, на животе, лежал он сам — и наблюдал за муравьем, подставлял и убирал ему травинку. И так уже почти час. Глядя на моих двои детей каждый раз сердце в груди сжималось от счастья и постоянно наворачивались слёзы.

Как же трудно они дались. Через многое пришлось пройти. Едва закончилась война с василисками и те были оттеснены за пределы нашего Леса, как чуть было не разгорелась гражданская война.

Но Арден, Гарольд и Совет аристократов смогли удержать империю от хаоса. А потом Евангелина, которая стала фейри, и Арден смогли вырастить ещё десяток Холмов по периметру империи, и теперь василискам сюда был путь заказан.

А еще время от времен и про и сходят танцы пробужден и я новых фейр и. Раса пот и хоньку восстанавл и вает былое вел и ч и е. Хотя мног и е остал и сь ж и ть в Эл и се — ведь с и л на Холмы есть не у всех. Но даже того, что постро и л и Арден, Евангел и на и потом уже я, хватало на то, чтобы наш и во и ны перестал и г и бнуть в войне с вас и л и скам и.

Магия драконов смягчилась, разбавилась магией фейри, теперь у многих нет проблем с рождаемостью. А память, которую теперь никто не заберёт, позволяет помнить прошлый печальный, трагический опыт, и даст возможность не повторить ошибки прошлого.

Я была спокойна и счастлива по-настоящему.

Тень накрыла нас неожиданно, но я не вздрогнула. Почувствовала Ардена.

— Как всё прошло? — спросил он и опустился рядом. Тут же вырастил цветы для дочери, и она принялась нюхать и мять их головки. Он улыбался, глядя на детей, но я чувствовала, как он напряжен.

В его взгляде было то редкое, что нельзя сыграть — тихая нежность и глубокая, выстраданная радость.

— Ты волновался? — я села, прикрыла глаза от яркого солнца. Было так безмятежно. Все внутри пело от магии.

Арден оторвал длинную травинку и подсунул ее муравью, Кристофер звонко расхохотался. А потом Арден дотронулся до моей руки. Провел пальцами до локтя и у меня побежали мурашки.

Я открыла глаза и посмотрела в зелёные глаза Короля фейри.

— Да, — честно признался Арден.

— Я провела ритуал, — сказала я. — Рональд свободен. Мы поговорили… и решили, что так будет лучше для всех. Тем более его жена ждёт первенца.

Арден медленно выдохнул. Я прильнула к нему и положила голову на его плечо.

Из-за того, что магический баланс был нарушен долгие столетия, а теперь всё постепенно восстанавливается, истинности тоже стали проявляться все чаще.

И если раньше драконы этого ждали с нетерпением, то сейчас многие были напряжены. У всех уже семьи, дети.

Потому фейри снова пришли на помощь. В Холме Сиятельной было много книг по ритуалам фейри — отказ от истинности был одним из них.

— Выходи за меня, Крис? — в сотый раз спросил меня Арден с тех пор, как василиски пали.

Я снова улыбнулась.

— Я буду спрашивать тебя об этом и дальше, — сказал он спокойно, с той самой упрямой мягкостью, от которой у меня каждый раз теплеет под рёбрами. — Пока ты не согласишься.

Я улыбнулась. Трава подо мной была тёплой, дети игрались рядом, Холм дышал ровно и глубоко, как живое существо.

— Я знаю, — ответила я тихо.

Он погладил меня по волосам, задержался на щеке. Я посмотрела на отца своих детей.

В зелёных глазах Короля фейри плескалась безграничная любовь ко мне и детям. Я купалась в ней, дышала ею.

Я посмотрела на Холм, на детей, на небо.

— Я согласна, мой король, — лукаво улыбнулась я. И меня тут же крепко обняли, а потом поцеловали нежно, аккуратно, словно я хрустальная ваза.

— Клянусь. В этот раз мы вместе навсегда, — шёпотом произнёс он.

А вокруг нас начали распускаться цветы невиданной красоты. Запели птицы, заплясали феи, и даже тот самый заяц-волк выскочил из-за кустов, схватил балалайку и принялся бренчать.

Весь волшебный народ словно только и ждал моего согласия, чтобы начать танцевать. Мира захохотала, Кристофер сел и хлопал в ладоши.

— Навечно ты хотел сказать? — хитро улыбнулась я.

Мы встали так, чтобы каждый мог увидеть нас и поздравить. Арден поднял мой подбородок и снова внимательно посмотрел мне в глаза:

— Во всех жизнях, моя королева.

Конец