Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму

Глава 5. Старые добрые времена

В свою холостяцкую квартиру герцогиню Тристан внес на руках, переступил с ней порог, словно с новобрачной. Густав позади совершенно неприлично хихикал, несмотря на то, что сам он шел в лопнувших штанах, и на его голых коленках топорщились темные жесткие волосы.

«Смеется? Пусть смеется, — думал Тристан. — Но заставлять приличную женщину идти голышом перед толпой мужчин, особенно оборотней, не очень-то вежливо! Тем более, перед оборотнями. Они часто себя не контролируют и ведут себя как голодные самцы в период гона…»

Подтверждая его мысли, за его спиной шумно засопел один из оборотней, и Тристан ощутил странную ревность по отношению к этой женщине, которая тщательно скрывала от его взгляда свои ноги, натягивая на колени его, Тристана, жилет.

Он успел рассмотреть ее. Пока она нервно набрасывала на свои колени его одежду, успел.

Красивые ноги. Бедра чуть полноватые, но оттого они и соблазнительнее. Наверняка мягкие и прекрасные, если их раздвинуть и развести колени в разные стороны…

Белая, легко краснеющая кожа. Шелковые чулки, розовые полосы под резинками, их удерживающими… округлые колени, невероятно женственные, мягкие линии, точеные тонкие лодыжки. Тристан осторожно просунул ладонь под ее упругую попу и усадил женщину чуть удобнее, так, что в случае чего она не заметит, что очень ему понравилась…

Или заметит, но не сразу.

— Пришли, ваша милость, — угодливый Густав, похихикивая, кланяясь, что особенно нелепо было, если учесть, что его одежда висела на нем лентами, раскрыл перед Тристаном двери, и тот спешно ступил в квартиру, радуясь, что неугомонная Диана накануне привела ее в порядок.

«Все-таки, неловко приводить знатную женщину в холостяцкую берлогу, если вы понимаете, о чем я…»

— Густав, друг мой, — спешно произнес Тристан, — Я помню, я тебя в шкафу была какая-то старая одежда… помнишь, те бархатные бриджи, что тебе давно малы. Неси их сюда. Мадам нужно одеться.

— В одежду мальчика?! — возмутилась она.

Тристан глянул на нее и со вздохом отвернулся. Намотанный на голове тюрбан из порванной юбки вкупе с голыми ногами смотрелся более чем странно.

— А вы предпочитаете разгуливать голышом? Вертеть задницей в кружевных панталонах? Нет, мне все нравится. Я даже «за». Но что скажут в обществе?

Тристан снова посмотрел на женщину, на ее странный головной убор, и тяжело вздохнул.

— И маскарадную маску, Густав. Я помню, у тебя были. Те, что мы покупали к новому году. Черт, не могу смотреть на этот тюрбан, мадам! С востоком у меня связаны самые неприятные воспоминания и ассоциации! И ни единого светлого пятна в них нет.

— Если их кое-кто не выкинул, — злобно ответил Густав, направляясь в свою комнату. — Располагайтесь, господа! — дружелюбно бросил он оборотням, мнущимся у входной двери. — Там, направо… там вода и бинты. Впрочем, зачем бинты, часик-другой, и все заживет, как на собаке. Но умыться не помешает. Я принесу вам свои сорочки.

— Черт, напастись бы штанов на всю компанию! — ругнулся Тристан и понес женщину в свою спальню.

Полуголые оборотни, здоровые, крепкие и мрачные парни молча потянулись в столовую. Ночное приключение здорово вымотало их, они валились с ног.

А Тристан наоборот ощущал какой-то непонятный подъем. Близость женщины такой слабой и беззащитной в его руках, возбуждала его, руки его заметно дрожали, но он утешал себя мыслью о том, что она может принять эту дрожь за усталость.

— Пока Густав там ищет, — пробормотал Тристан, нехотя опуская женщину на постель и понимая, что ее придется отпустить, отойти от нее, — вы можете воспользоваться чем-то… например, покрывалом…

Женщина насмешливо фыркнула, ловко обернулась в атласное покрывало, стащив его с постели, и поднялась на ноги. В ее позе, в ее движениях появилась былая уверенность, и Тристан стушевался, как мальчишка, понимая, что эта женщина не из тех, кого можно завалить в подушки без предисловий.

Она не хотела его. Точнее… она ни в коем случае не хотела его! Всеми фибрами души она отвергала саму возможность возникновения связи между ними.

И это было обидно и странно. Такое агрессивное нежелание… Черт подери, была б ее воля, она б отпихивала Тристана от себя тросточкой, да подальше, подальше!

В комнату его тем временем внезапно, без стука, влетел Густав, тараща глаза. Он захлопнул дверь и навалился на нее спиной, словно привидения гнались за ним.

— Что там такое, Густав? — недовольно поинтересовался Тристан. Своим появлением оборотень украл у него несколько мгновений наедине с герцогиней, и это было досадно. — И где штаны, черт тебя дери?

— Там… в моей комнате, — переведя дух, произнес Густав.

— Ну-у-у? Трехногий коротышка?

— Четырехногий, — уточнил Густав многозначительно.

— О, даже так! — проворковала женщина с усмешкой. — В вашей комнате? Как пикантно!

Она засмеялась, а Тристан рассердился. Черт бы побрал их обоих, зачем говорить загадками?!

— Да что там такое! — вскипел Тристан.

Нежелание Густава самостоятельно решить проблему здорово злило; ворвавшись в спальню оборотня, Тристан почувствовал, что рука привычно сжимает рукоять черного меча, готовый убить любого, но разить не пришлось.

На полу, возле кровати Густава, небрежно валялся алый пояс и смятая белая сутана, модная юбка и роскошная дорогая блуза, поверх которой золотыми лентами были уложены чулки.

В постели оборотня, сонные и взлохмаченные, ворочались не ко времени разбуженные Диана и…

— Алекс?! — возмутился Тристан, глядя, как сын-праведник наскоро причесывает пальцами растрепанные белые волосы. — Я велел следить за ней, а не… вот это!

Пронырливость тихого, послушного и благонравного сына отчего-то потрясла Тристана до глубины души. Еще час назад он сам небрежно говорил герцогине, что «мальчик» давно уже взрослый мужчина, то сейчас он в этом убедился на все сто процентов. Мужчина, и ни в чем ему, отцу, не уступающий.

Но та ловкость и легкость, с какой Алекс — не более прямолинейный и нахальный Рэй, а меланхоличный Алекс! — окрутил девицу, которую, между прочим, готовили для самого Тристана, донесли эти слова до сознания его самого и каленым железом выжгли в его разуме.

— О, времена, о, нравы, — пробормотал он, потрясенный тем, что сыновья идут по его стопам слишком буквально, щепетильно повторяя его каждый шаг. — Превратили мою квартиру в… какой-то публичный дом! Черт вас дери, мы тут тихо жили с Густавом, наш дом не рассчитан на нашествие и оргии! Наверное, я старею…

— Да что вы, ваша милость, — смиренно ответил молодой инквизитор, — ничуть! Но будьте уверены, я занял самый лучший наблюдательный пост! Отсюда мне хорошо все видно. И она никуда не денется из-под моего присмотра.

— Черт знает что! — выругался Тристан, опуская меч. — Но почему в постели Густава?!

— В вашу я не осмелился полезть из глубочайшего уважения, — ответил Алекс серьезно и подобострастно.

— Хвала магии! А то мне самому некуда было бы привести женщину! Нужно было проводить девушку домой, а не валить е в койку! — сварливо сказал Тристан.

Алекс отрицательно замотал головой.

— О, нет! — проговорил он. — Никак не возможно! Диана тайком ходила домой, то есть, к демону, и у нее есть кое-какая информация для вас. Поэтому я предложил ей остаться и дождаться вас.

— Крепко взял ее на крючок, — усмехнулся Тристан. — Надеюсь, сведения стоили приложенных тобой усилий!

— Еще как, ваша милость! — бесстыдно защебетала девица как ни в чем не бывало, усаживаясь в постели и прикрывая голую грудь одеялом. — Я поняла, поняла, почему Микаэль так странно себя ведет! Словно у него, ну, крыша поехала.

— Почему же? — отвернувшись от девушки, которая вздумала подняться из постели и начала отыскивать свои раскиданные вещи.

— Портал памяти, ваша милость! — щебетала Диана, натягивая чулки. — Кто-то открыл портал памяти!

— Что…

На мгновение Тристану показалось, что у него остановилось сердце и он умер лет сто назад, и уже превратился в то, чем станут абсолютно вес люди: в пепел и ветер.

— Этого быть не может! — выкрикнул он яростно, обернувшись к любовникам, которые оба спешно одевались. — О, простите…

— Да ничего, — покладисто ответила Диана. — Я понимаю, для вас это потрясение. О таком не каждый день узнаешь.

Портал памяти…

Невероятное, могучее, магическое чудо! В него можно войти и предотвратить все.

Можно исправить все ошибки. Можно избежать бед и горя, потерь и боли.

— …Микаэль этот является к самому себе, понимаете? — щебетала Диана. — И науськивает самого себя на вас! Я видела, как этот портал открылся, как он вывалился оттуда, жалкий, отрепанный и несчастный. Без глаз почему-то, да. Он выл, ползал на коленях вокруг самого себя же и уговаривал прихлопнуть вас. Кричал: «Смотри, что он с тобой сделает! Смотри, во что он превратит твое лицо!» А сам жуткий, словно ему в голову пяток стрел попало.

— Но это невозможно, — потрясенный, прошептал Тристан. — Слышите, невозможно! Магическая вещь такой силы, ее не открыть просто так! Если б я попал туда…

— То не было бы Тристана Пилигрима в том виде, в каком вы есть сейчас, — угодливо подсказал Алекс. — И меня, вероятнее всего, не было бы. Но мы есть. Значит, ваша милость, вы туда точно не ходили.