Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму

Глава 5. 5

— Вы даже не видели моего лица! А пытаетесь волочиться за мной совершенно неприлично. А что, если под маской настолько мерзкий монстр, что…

— Мне понравилось то, как ловко вы орудуете ножом, — ответил Тристан. — Такая грация, такой стремительный напор. Нет зрелища красивее, чем женщина в ярости.

— Прекратите паясничать! — герцогиня отстранила его и поспешно поднялась. Тристан, внимательно глядя на нее, лишь усмехнулся. — Отчего вы говорите всякий раз всякую чушь вместо серьёзного ответа?!

— Хотите серьезности и честности? М-м-м, все женщины в начале отношений настаивают именно на этом… Означает ли это, что вы решили подпустить меня ближе и не попытаетесь проткнуть меня своими дикобразьими иголками? Это значит да?

— Инквизитор!!!

— Ну, хорошо, хорошо. Я просто пошутил. Не буду больше смеяться. Я отвечу серьезно на тот вопрос, что вы постеснялись мне задать. Чаще всего красота женщины для меня вторична.

— Даже так! Наверное, очень оскорбительно это осознавать вашим многочисленным пассиям. Они-то стараются! А что же тогда первично?

— Влечение. К женщине либо влечет, либо нет. Либо нравится ее манера говорить, держаться, либо нет.

— Вам нравится моя манера говорить? — насмешливо поинтересовалась герцогиня.

— Да. Знаете, такое изысканное змеиное шипение…

— Прекратите уже издеваться надо мной! Весьма странный способ ухаживания, довести женщину до истерики! Снова издеваетесь?

— Между прочим, это работает, — неуважительно подал голос Алекс.

— Помолчите, молодой человек! — раздраженно прошипела герцогиня. — Когда старшие разговаривают! Негоже вам, юноше, вмешиваться!

— Ну, хоть уже не мальчик, — проворчал Алекс, снова отворачиваясь.

Странно было смотреть на него, такого…

Ухаживающего за женщиной.

Шутящего, улыбающегося, колющего острыми шутками.

Он и смотрит так, будто никогда в его жизни не было потерь, разочарований, боли. Он как старое дерево с мертвой корой и отсечёнными ветвями. Жизнь сильна в нем, так сильна! И крохотная почка непременно прорастет и даст новый побег и пышную крону, которая прикроет все шрамы и раны… Откуда в нем столько силы? Откуда столько желания жить?

Даже из могилы выбрался.

Он не станет останавливаться и оплакивать потери и прошедшее счастье. Больно ему? Даже если и так, он не остановится. Его жизнь только ускорит бег. Еще жаднее, еще неистовее он будет искать счастья и удовольствия, даже храня в сердце память о ушедшем. Об ушедших…

В этом весь он.

Не сломать, не исправить, не изменить.

Вот и сейчас он флиртует, не зная, кто там, под маской. Не догадываясь, признается в влечении. Влечет; его к ней влечет, вот странно!

Он никогда этого не говорил прежде. Никогда не был так откровенен. Прятал свои чувства, не договаривал? Почему не говорил этого ей, и почему сказал незнакомке под маской?

Ревность поит ее из ладоней горьким ядом, и от этого напитка нельзя отказаться просто так. Ревновать к самой себе глупо, хочется стащить маску и выкрикнуть ему в лицо — ну, посмотри, к кому тебя влечет! Но она сдерживается. Нет, Тристана нужно держать на расстоянии. Хотя бы ради своего спокойствия. Если допустить хоть немного слабины, уступить хоть немного, то он вцепится и не отпустит, пока не выпьет досуха все чувства, все мысли, всю страсть. Не уймется, пока не захватит все мысли, пока не завладеет всем существом. И жить тогда без него будет невозможно…

Нет, нет!

Только не снова!

Только не снова эта горькая, вяжущая боль, страх потерять его! Только не беспомощность, только не бессилье, когда чувства угасают!

Впрочем, выход есть.

Она думала об этом со страхом, но и с долей облегчения тоже.

Портал.

То, что открыл трехногий злобный уродец, пропивший прогнившую душу.

Самое огромное искушение и самое большое чудо.

Можно сделать так, что этой вяжущей боли не будет. Точнее, будет одна короткая жгучая вспышка, а потом блаженная тишина и покой. Черный, вечный покой.

Инквизитору нужно добраться до портала. Там, в его огромном водовороте, он увидит то, что так его манит. То, что он терял, о чем страдал и что хотел бы исправить. Он не сможет не соблазниться. Он шагнет в портал, изменит все, и вышвырнет ее из своей жизни навсегда.

Интересно, уйдет ли он в далекое прошлое, к той девушке, что носила перламутровое копье и тоже была инквизитором? Проживет ли с ней человеческую жизнь и упокоится ли в почтенном возрасте, отменив века проклятья?

Или отыщет мать своей дочери Китти, котенка? Сумеет ее спасти и будет счастлив с ней?

Ах, это не важно. Совершенно не важно.

Наверное, это слабость. Наверное, это трусость. Рядом с ним быть такой нельзя. Наверное, именно это ему и не понравилось — то, что она растворилась в нем, потеряв свое «я».

Но она не умела любить иначе, а жить с мыслью, что Тристан может принадлежать какой-то другой женщине, невыносимо.

Значит, все к дьяволу!

В портал!

Закончить дело, начатое тогда, в заплеванной грязной таверне, когда она искала нож, что оборвет ее жизнь…

— Пойдете босой? — улыбнулся Тристан, беззастенчиво разглядывая ее ногу без чулка.

— Что же делать, — устало ответила она. — Но меньше болтовни, господа. Портал ждет нас.