Прежде чем нас разлучат

Глава 19

Такер

Пялясь на задницу Миранды, пока она садится на пассажирское сиденье моего грузовика, я сдерживаю ругательство и хватаюсь за ручку дверцы, чтобы не облажаться. Я никогда не терял контроль над собой, но знать, что на ней под этим проклятым блейзером, все равно, что держать спичку рядом с очень коротким запалом. Мне плевать, что Эмма уверила ее, что это топ; вне всяких сомнений, это нижнее белье и самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел в своей жизни. И если бы дела между нами обстояли иначе, я бы усадил ее на кухонный стол и взял, одетую только в черное кружево.

— Ты в порядке?

Выбравшись из своих мыслей, обнаруживаю, что Миранда пристегнута и смотрит на меня.

Дерьмо.

— Ага. — Я отступаю назад, захлопываю дверцу, обхожу кузов и сажусь за руль. — Тебе нравится мексиканская кухня?

Заводя двигатель, наблюдаю, как она расстегивает блейзер, обнажая кружево и кожу, и вцепляюсь в руль. Ее взгляд скользит по моим рукам, затем снова возвращается к моим глазам.

Когда ее глаза вспыхивают, а на губах появляется легкая ухмылка, я не знаю, что на меня находит, но я срываюсь. Быстро расстегиваю ее ремень и притягиваю к себе за шею, накрывая ее рот поцелуем.

Она открывается для меня и стонет мне в рот, когда мой язык скользит между ее губами, и, не прерывая поцелуя, перелезает через разделяющую нас консоль и садится на меня верхом. Одной рукой я сжимаю ее задницу, а другой обхватываю ее горло и оттягивая ее голову назад, ведя языком и зубами по ее шее. От нее так вкусно пахнет.

— Такер, — стонет она, ее пальцы дергают меня за волосы, когда я впиваюсь в обнаженное полукружие ее груди.

— Бл*ть, Миранда.

Она прикасается к моему члену, и я хватаю ее за талию, затем провожу ладонями вверх, обхватывая ее полные груди. Она смотрит на меня из-под полуопущенных век, и припухшими губами произносит убийственные четыре слова:

— Отведи меня в дом.

Я знаю, что не должен. Мне следует усадить ее на место и отвезти на ужин, как я и планировал. Но голод в ее взгляде, совпадает с моим, и он заставляет меня вытащить ключ из замка зажигания и открыть дверцу. Выйти с ней, обвивающей меня, оказывается легче, чем я думал, и я не отпускаю ее, пока мы не добираемся до входной двери.

— Ключ, — приказываю я, и она трясущейся рукой достает его из сумочки и отдает мне.

Как только дверь открыта, я завожу нас внутрь, захлопываю ее за собой и толкаю Миранду к стене. Она стягивает с меня свитер, поэтому я ей помогаю, затем срываю с нее блейзер и бросаю его на пол. Моя грудь вздымается, сердце сильно колотится, я смотрю на нее, пытаясь понять, с чего начать.

Наконец, опускаюсь на колени и стаскиваю с нее туфли, затем расстегиваю ее ремень и смотрю на нее снизу вверх, скользя пальцами по пуговице на ее джинсах. Она кивает, и я расстегиваю пуговицу и молнию и стягиваю ткань вниз по ее бедрам, постукивая по одной голени, затем по другой, чтобы она вышла из штанин. Скользя руками по гладкой коже ее ног, дрожащих от моих прикосновений, я сажусь на пятки и тяну ее за бедра вперед, пока мои глаза не оказываются на одном уровне с ее киской.

Откинув голову назад, смотрю на нее. Она выглядит как влажная мечта: плечи упираются в стену, волосы распущены, кружева покрывают ее от груди до киски. Наклонившись вперед, вдыхаю ее аромат и слышу вздох, когда провожу носом между ее складками сквозь тонкое кружево. Когда Миранда цепляется за мои волосы, я качаю головой и отстраняюсь.

— Руки на стену. Не прикасайся ко мне.

Неуверенно кивнув, она делает, как я просил.

— Хорошая девочка. — Я отвожу кружево в сторону, и у меня текут слюнки. — Ты такая мокрая и опухшая.

Кончиками пальцев касаюсь клитора, и ее бедра подаются вперед.

— И такая красивая.

— Такер.

— Я здесь, детка.

Схватив ее за задницу, тяну вперед, затем закидываю ее ногу себе на плечо, погружая язык в ее влагу и раздвигая ее, чтобы дать себе больше места для маневров. Вставляю один палец, затем другой в ее тугую, горячую влажность, сосу клитор и слышу крик, пока она ногтями пытается цепляться за стену.

Мой член пульсирует. Ее нежный и сладкий вкус на моем языке ощущается, как дорогой виски, и прежде чем я готов ее отпустить, чувствую, как она начинает пульсировать вокруг моих пальцев. Она вцепляется мне в волосы, чтобы удержать на месте в момент оргазма, и я позволяю ей это, пока ее ноги не перестают дрожать. Вырвавшись из ее хватки, снимаю ее ногу со своего плеча, встаю и беру ее на руки.

— Спальная?

— Первая дверь справа по коридору, — выдыхает Миранда, и я несу ее в указанном направлении, включаю свет и кладу на кровать.

Она смотрит на меня опьяневшим от похоти взглядом, пока я сбрасываю ботинки и достаю из бумажника презерватив. Когда я расстегиваю ремень и пуговицу на джинсах, она приподнимается на локтях и любуется зрелищем.

Спустив джинсы и освободив член, обхватываю его кулаком и сжимаю кончик. Потребность оказаться внутри нее сводит меня с ума, и если я не отвлекусь, то кончу еще до того, как у меня будет возможность в полной мере насладиться моментом.

— Такер, — хнычет Миранда.

Ее бедра трутся друг о друга, и, будь я проклят, если это не самый эротичный звук, который я когда-либо слышал в своей жизни. Стянув джинсы, я ставлю одно колено на кровать и хватаю ее за ноги, дергая на себя. Охнув, она падает на спину, ее пятки упираются мне в ягодицы, и она поднимает голову. Целуя ее, провожу рукой между нами, нахожу застежки ее боди и быстрым рывком расстегиваю их.

Вынуждаю себя отпустить ее губы, чтобы двинуться вниз, по пути целуя шею, но когда стягиваю чашечки топа, ни о чем не жалею. Сжав обе груди, не могу решить, с какой начать, поэтому беру в рот одну, затем другую. Накрываю ладонью ее мокрую киску, проникая в нее двумя пальцами, и со стоном прижимаюсь эрекцией к матрасу.

Со звуками, что она издает, и ощущением ее ногтей, впивающихся мне в спину, я не продержусь долго, хотя и хочу наслаждаться этим всю ночь. С хлопком отпустив ее сосок, откидываюсь назад, хватаю презерватив с того места, где его оставил, и разрываю обертку зубами. Пока я его надеваю, она наблюдает, и ее грудь не двигается.

— Дыши, — приказываю я.

Миранда делает вдох, и я располагаюсь между ее ног, а затем тянется рукой между нами, берет мой член и ласкает его, заставляя меня стонать.

— Не делай так, если не хочешь, чтобы я кончил еще до того, как войду в тебя, — шиплю я, хватая себя за член и водя им вверх и вниз по ее складкам, прежде чем медленно, дюйм за дюймом скользнуть в нее.

— О, боже, ты такой большой.

Она цепляется за мои плечи, ее бедра смещаются назад, а затем вверх, будто она не может решить, хочет ли большего.

— Ты можешь меня принять. — Я отказываюсь от попыток двигаться медленно и врезаюсь в нее до конца, накрывая ее рот поцелуем и вбирая ее стон.

Войдя глубоко, приподнимаюсь и смотрю в ее прекрасные глаза. Ее ресницы трепещут, и, будь я проклят, если мне не приходится игнорировать чувство, начинающее зарождаться в груди. Отведя от нее взгляд, подхватываю ее ногу под колено и выскальзываю из нее, прежде чем снова погрузиться до конца. Она принимает каждый дюйм, встречая толчок за толчком, всеми конечностями притягивая меня обратно каждый раз, когда я выхожу из нее.

Наши сердца колотятся в тандеме, наши тела скользкие от пота, я трахаю ее, сдерживая свой оргазм, и кружу пальцем по клитору, пока не чувствую, как она начинает пульсировать вокруг меня. Только тогда отпускаю себя и замедляю движения, желая выжать из момента каждую секунду удовольствия. Мои яйца напрягаются, кожу головы покалывает, и я кончаю, глубоко погрузившись в нее, затем опускаю голову ей на плечо и молюсь не потерять сознание.

Через пару минут я каким-то образом нахожу в себе силы пошевелиться, чтобы не раздавить ее. Переворачиваюсь на спину, она лежит на мне, а мой все еще полутвердый член остается внутри нее.

— Ты в порядке? — Я глажу ее по волосам.

— Мммм, — сонно мычит она, и я ухмыляюсь в потолок. — Надеюсь, я не упустила сейчас твою улыбку, — бормочет она, и я смеюсь, когда ее объятия сжимаются вокруг меня. — Мне нравится этот звук.

— Да?

— Да. — Она поднимает голову с моей груди и смотрит на меня, касаясь кончиками пальцев края моих губ. — Тебе следует делать это чаще.

— Смеяться?

— Да, и улыбаться. У тебя великолепная улыбка.

Под каким гребаным заклинанием держит меня эта женщина? Потому что быть с ней вот так, вызывает более глубокие чувства, чем следовало бы.

— Не могу поверить, что мы только что сделали это.

Она смеется, опуская голову мне на грудь, что приносит облегчение, потому что она больше не смотрит на меня так, будто может заглянуть в мою чертову душу.

— Если Эмма когда-нибудь узнает, то задерет нос.

— Неужели?

— Да, а значит, она никогда не узнает, — бормочет она, и я снова смеюсь. — Черт, я все время упускаю твою улыбку.

— Ночь еще не закончилась.

— Полагаю, ты прав. — Она вздыхает, затем тихо спрашивает: — Хочешь, закажем еду?

— Ты проголодалась?

— Не в данную секунду, но мне захочется есть, когда схлынет эйфория. Я сегодня еще не ела.

— Мы закажем, когда ты будешь готова.

— Хорошо.

Она выдыхает и теснее прижимается к моей груди, будто ей там самое место, и я обнимаю ее, потому что, будь я проклят, но у меня такое ощущение, что так оно и есть.