Прежде чем нас разлучат

Глава 33

Миранда

Услышав звон колокольчика над входной дверью салона, я выхожу из комнаты отдыха и улыбаюсь при виде взволнованной Кэрри возле стойки администратора, где Сэмми обращается с ней. Однажды утром, когда я отвозила Кингстона в детский сад, я увидела ее, идущую под дождем, поэтому остановилась и спросила, не подвезти ли ее. По дороге она рассказала о разговоре со своим отцом, он подумал, что было бы неплохо, если бы Кэрри поговорила с моей подругой.

Честно говоря, я не могла скрыть своего волнения, поэтому сразу позвонила Никки в машине, и уточнила, когда она может назначить встречу. Никки сказала, что проверит свое расписание и пришлет мне дату и время. И после того, как я обсудила это с Кэрри, она согласилась на сегодня, потому что занятия в школе заканчивались в час. Решив всем упростить задачу, я предложила Кэрри встретиться со мной в салоне, чтобы поговорить с Никки в кафе по соседству в четыре часа, когда она закончит работу.

— Сэмми, она ко мне. — Я направляюсь к стойке администратора, и Сэмми кивает, а глаза Кэрри наполняются облегчением. — Привет, милая.

— Здравствуйте. — Она осматривается по сторонам. — Вы здесь работаете?

— Да.

Я оглядываю салон. Пару лет назад Полли полностью переделала все помещение: покрасила бетонные полы в холодный черный цвет и добавила стену в цветочек возле входной двери с неоновой вывеской, перед которой клиенты любят фотографироваться.

— Здесь так классно.

— Спасибо. — Я улыбаюсь и смотрю на часы. — У меня сейчас нет клиента, и у нас есть несколько часов до встречи с Никки. Я могла бы сделать что-нибудь с твоими волосами?

— Серьезно? — шепчет она, вызывая у меня смех.

— Конечно. Пойдем. — Я подвожу ее к моему рабочему креслу и смотрю на Эмму. — Это моя подруга Кэрри. Кэрри, это моя лучшая подруга Эмма.

— Здравствуйте, — застенчиво здоровается Кэрри, и Эмма улыбается ей, пока я поворачиваю кресло, чтобы ее усадить. — Полагаю, мне следует поинтересоваться, не против ли твой отец.

— Ему все равно, что я делаю с волосами.

— Замечательно. Есть ли какой-нибудь стиль, который ты видела и тебе он понравился, или какой-нибудь цвет, который ты считаешь крутым?

Я стягиваю резинку с ее очень длинных волос, очевидно, она окрашивает их сама, потому что на макушке есть пропущенные места.

— Есть художница, которая мне нравится. — Она достает мобильный и показывает мне фотографию девушки, вероятно, чуть старше ее, со ступенчатой стрижкой и фиолетовыми прядями в темных волосах.

— Мне нравится, и я думаю, эта стрижка будет смотреться на тебе мило.

— Дайте-ка взглянуть, — просит Эмма, подходя к нам, и я показываю ей фотографию. — О, это супер мило!

Я передаю Кэрри ее телефон.

— Позволь я смешаю несколько цветов. Скоро вернусь. — Я ободряюще улыбаюсь ей, а затем иду в заднюю часть салона, где у нас стоит миксер для смешивания красок.

Чтобы все подготовить, требуется несколько минут, и когда я возвращаюсь обратно, Эмма сидит на своем кресле, разговаривает с Кэрри и заставляет ее улыбаться. Безусловно, она способна ее успокоить. Не думаю, что на этой планете когда-либо существовал человек, с которым Эмма не могла бы найти общий язык.

— Готова? — спрашиваю Кэрри, и она кивает, так что я приступаю к работе, делая то, что у меня получается лучше всего.

— Серьезно? — раздается тихое рычание Эммы чуть более часа спустя, когда дверной колокольчик звенит, возвещая о чьем-то прибытии.

Я оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть Элая, которого Эмма теперь игнорирует, но это не он.

В салон пришел Боуи.

Со стаканчиком кофе и букетом цветов.

Когда наши с ним глаза встречаются, он улыбается.

Выдохнув, я смотрю на Эмму.

— Можешь подменить меня на несколько минут? — прошу я, и она бросает на Боуина убийственный взгляд, прежде чем снова обратить внимание на меня.

— Конечно.

— Спасибо.

Я снимаю перчатки, испачканные фиолетовой краской, и выбрасываю их в мусорное ведро.

— Скоро вернусь, — говорю я Кэрри, и она кивает, оглядываясь на Боуи.

— Ну, подруга. Давай я тобой займусь. — Эмма берет перчатки, а я пересекаю салон, направляясь к бывшему мужу.

— Привет, что ты здесь делаешь?

Он протягивает мне кофе и цветы, и я на автомате беру их.

— У меня до смены еще пара часов, и я тут бегал по делам. Подумал заскочить и повидаться с тобой.

— Боуи.

Черт возьми, как бы я ни хотела, чтобы между нами не было разлада, я пока не ощущаю себя с ним комфортно. И то, что он появляется с цветами и кофе, — абсолютно не нормально.

— Ты не можешь вот так просто приходить ко мне на работу.

— Я хочу поговорить, и, поскольку ты не дала мне возможности сделать это по телефону, когда я звонил Кингстону…

— Потому что, кроме Кингстона, нам не о чем говорить, — прерываю я его, ставя цветы и кофе на стойку регистрации. — Надеюсь, однажды мы установим дружеские отношения, но после всего, что произошло, в данный момент я не испытываю этих чувств.

— Миранда, я люблю тебя, — тихо говорит он, и я сжимаю зубы, чтобы не назвать его лжецом. — Я знаю, что облажался, и ненавижу, что…

— Перестань, — прерываю я. — Не делай этого, не у меня на работе и не тогда, когда ты говоришь это только потому, что знаешь, что я счастлива… что я нашла мужчину, который делает меня счастливой.

— Такер…

— Хороший человек, — говорю я прежде, чем он успевает произнести хоть слово. — Он добр ко мне и нашему сыну, и он важен для меня.

Черт, теперь уже я лгу, потому что мои чувства к Такеру гораздо серьезнее.

— Ты его даже не знаешь.

— Ну, я думала, что знаю тебя, но ошибалась. Так что, я рискну с ним.

Я смотрю мимо него, когда дверь в салон открывается, и входит Полли со своим мужем. Оба переводят взгляд то на Боуи, то на меня.

— Все в порядке? — спрашивает Говард, делая шаг вперед, и я быстро смотрю на Боуи, прежде чем снова сосредоточиться на нем.

— Да, Боуи как раз уходил.

— Миранда… — начинает Боуи, но я снова прерываю его, качая головой.

— Я скажу Кингстону позвонить тебе сегодня перед сном.

Он долго смотрит на меня, прежде чем выдохнуть.

— Поговорим позже.

— Ага, — соглашаюсь я, хотя и не собираюсь этого делать. Он поговорит с нашим сыном. И только.

Обхватив себя руками за талию, смотрю, как он поворачивается и выходит за дверь, и в этот момент ко мне приближается Полли и обнимает.

— Ты в порядке?

— В порядке, — уверяю я ее, и она чуть отстраняется, чтобы видеть мое лицо. — Правда.

— Я вижу. — Она гладит меня по щеке, потом смотрит на кофе и цветы на стойке. — Он использует тяжелую артиллерию.

— Он лишь тратит свое время и деньги. — Я беру цветы и передаю их Сэмми. — Можешь отнести их Бекки.

— Спасибо! Ей понравится. — Она ухмыляется.

— Хочешь кофе? — спрашиваю я, и она опускает глаза на стаканчик, прежде чем пожать плечами.

— Конечно, если ты не будешь его пить.

— Нет, не буду.

Я передаю ей теплый стаканчик, и она делает глоток.

— Вкусно, с фундуком — мой любимый.

Я не могу не рассмеяться. Боуи любит кофе со вкусом фундука, а я его ненавижу. Такер тоже любит с фундуком, но в последний мой визит в его дом, я увидела в холодильнике упаковку ванильных сливок, которой там не было, пока я не упомянула, что люблю только ванильный кофе. Конечно, могло случиться так, что сливки шли по распродаже или что он купил их для братьев, но нутром чую, он купил их для меня. Потому что я об этом упомянула при нем, он меня услышал и хотел, чтобы у меня было то, что мне нравится, когда я у него дома.

И в этом разница между мужчиной, который хочет тебя, и мужчиной, который хочет, чтобы ты была счастлива.

Возвращаясь через салон, я улыбаюсь, встречаясь глазами с Эммой. Она ухмыляется, понимая даже без слов, что со мной все в порядке. Сейчас Боуи никак не влияет на мое счастье. И, черт возьми, это нереально приятно.

— Вы в порядке? — спрашивает Кэрри, когда я надеваю новые перчатки и мягко улыбаюсь ей.

— Безусловно.

— Хорошо, — шепчет она, и я изо всех сил стараюсь не обнять ее. Но поскольку у нас еще не такие отношения, решаю направить свои порывы на то, чтобы она почувствовала себя такой же красивой снаружи, как и внутри.

Стоя в своей ванной с зубной щеткой во рту, я смотрю, как Такер встает позади меня, одетый только в черные боксеры, облегающие его так, будто они созданы специально для того, чтобы подчеркнуть, насколько эффектно его тело. А если серьезно, на него приятно смотреть и касаться, и теперь, когда Кингстон спит, я могу сделать бо…

— Если продолжишь смотреть на меня так, мы не сможем поговорить, — бормочет он, и мои глаза поднимаются к нему.

Выражение его лица мне не знакомо. Оно серьезное и, честно говоря, немного пугает. Сплюнув, я полощу рот водой и беру полотенце для рук, чтобы вытереть лицо.

— Что случилось?

— Нам нужно поговорить о Кэрри.

Стоило догадаться.

Потому что, когда несколько дней назад мы встретились в детском саду Кингстона, чтобы забрать его, Такер бросил лишь взгляд на Кэрри в моей машине, и выражение его лица тут же закричало, что он недоволен ее присутствием.

А Кэрри… увидев его, она совсем замкнулась в себе. Никакого оживления или волнения, как после встречи с Никки и заполнения необходимых бумаг. Искра, разгоревшаяся внутри нее, погасла, будто ее никогда и не было. И когда я спросила, все ли с ней в порядке, она просто сказала «да» и остановилась на этом, только быстро поблагодарила меня, как только мы добрались до нашего комплекса, прежде чем выскочить из машины. И с тех пор я ее не видела, до сегодняшнего вечера, когда прибежала к соседней двери, чтобы сообщить ей еще кое-какую информацию от Никки. Она обрадовалась, увидев меня, и снова казалась взволнована, но когда я вернулась к себе, поняла, что у Такера что-то на уме.

— Что насчет нее? — спрашиваю я, когда он прижимает меня к стойке, затем хватает за талию и поднимает, усаживая рядом с раковиной.

— Не так давно ее подругу убили.

— Что? — Мое сердце падает в желудок и опускается вниз, заставляя желчь скользить по задней стенке горла. Бедная Кэрри.

— Она не была под подозрением, но мы все же не исключили ее полностью из списка тех, кто может что-то знать.

— Вот почему ты был здесь. Над этим делом ты работал?

— Да.

— Она этого не делала, — тут же отрицаю я. — Я не очень хорошо ее знаю, но не могу представить, чтобы она кого-то убила или знала бы того, кто убил ее подругу, и ничего не сказала бы.

— Миранда…

— Она милая, Такер. — Я упираюсь ладонями ему в грудь. — Знаю, она кажется колючей, но это не так. Она всего лишь ребенок, который пытается понять свое место в этом мире.

У меня перехватывает горло.

— Не хочу, чтобы ты или Кингстон находились рядом с ней, — требование озвучено мягко, но игнорировать его нельзя, это требование, а не просьба.

— Прости, но нет, — шепчу я, и мои глаза наполняются слезами. — Ты говорил, что этот мир испорчен, и это правда, но я не хочу быть частью причины, по которой Кэрри выяснит, насколько он испорчен.

Я зажмуриваюсь и прижимаюсь лбом к его груди.

— Она умная — такая умная, что заканчивает учебу экстерном. И хотя ее отец работает по ночам, она не ходит на вечеринки и не тусуется с друзьями. Она всегда дома. — Я открываю глаза и откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. — Она была так счастлива, когда я сделала ей прическу, и так благодарна, когда я взяла ее на встречу с Никки, чтобы поговорить о колледже.

— Детка. — Он обхватывает мои щеки и вытирает слезы у меня под глазами.

— Она милая, Такер, и я не хочу быть причиной того, что она потеряет это. — Мой голос срывается. — Нет, когда она так долго оставалось такой, несмотря на столько дерьма, творившегося вокруг нее.

— Хорошо, — шепчет он после того, как долго всматривается в меня.

— Хорошо, — шепчу я в ответ.

Он обхватывает меня за затылок, прижимая мое лицо к своей груди. Обняв его, я плачу по соседской девочке, вынужденной терпеть больше, чем ей следовало бы в ее возрасте.

И в слезах я молча обещаю, что найду способ показать этой юной женщине ее ценность и что все с ней будет хорошо, как многие показывали мне. Потому что никому никогда не должно казаться, что он плывет посреди океана в полном одиночестве, только не тогда, когда над головой днем светит солнце, а ночью — луна и звезды.