Прежде чем нас разлучат

Глава 7

Миранда

Когда в дверь звонят, я открываю глаза и смотрю на все еще спящего Кингстона, свернувшегося у моего живота, и целую его в затылок. Я знаю, что готовлю себя к катастрофе, спя с ним последние пару недель, от этой привычки будет трудно избавиться, но этот мост мы перейдем, когда доберемся до нашей новой квартиры. Осторожно поднявшись, укрываю его до плеч одеялом и бреду по ковру, хватая по пути к двери радионяню и свой халат.

Проходя мимо главной спальни, нахожу ее все в том же виде, в каком оставила прошлой ночью: заправленная кровать, сложенные вдоль стены коробки, и мои открытые переполненные одеждой чемоданы, валяющиеся на полу у изножья кровати. Боуи не сказал мне ни слова, кроме «пока», когда вчера уходил на работу, а прошлой ночью после смены явно не вернулся домой.

Не знаю, пошел ли он к Наоми или решил переночевать у друга. Своими планами он со мной не поделился, а я не отправила ему смс, чтобы спросить. Я также не проверяла его ноутбук на наличие новых сообщений между ним и Наоми. Эту банку с червями я отказываюсь открывать. Все и так стало достаточно скверно.

Когда я спускаюсь вниз, то вздыхаю, различая сквозь затемненное стекло сбоку от входной двери, знакомый силуэт Пэтти, мамы Боуи. Должно быть, он позвонил ей вчера, а поскольку она живет в Кентукки, — недалеко, но и не близко, — уверена, она подумала о необходимости ее присутствия здесь, и решила совершить трехчасовую поездку. Не удивительно. Познакомившись с ней, я мгновенно в нее влюбилась. Она одна из самых добрых женщин, которых я знаю, и безмерно любит своих детей, как и любая мать. А еще она — мастер улаживать проблемы.

Вот только эту проблему уже не уладить, а если ее план заключался именно в этом, она напрасно сюда приехала.

Завязав пояс халата вокруг талии, открываю дверь и вижу, как она выдавливает из себя неловкую улыбку.

— Привет, дорогуша.

— Привет, Пэтти. — Я обнимаю ее одной рукой, и она обнимает меня в ответ, затем я отступаю и придерживаю дверь, пока она берется за ручку своего чемодана. Да, Боуи позвонил ей. — Боуи здесь нет.

— Я знаю.

Она снимает тонкую куртку, и вешает ее на перила.

— Он говорил, что его не будет дома до позднего утра. — Она оглядывается. — Кингстон еще спит?

— Да, — бросаю я через плечо, направляясь на кухню. — Уверена, он скоро встанет. Хочешь кофе?

— Да, спасибо.

Она следует за мной, и когда входит на кухню, я ловлю ее взгляд на коробках, которые я начала упаковывать прошлым вечером.

— Боуи рассказал мне, что произошло. — Я смотрю в ее сторону, чтобы дать понять, что я ее услышала. — Он чувствует себя ужасно.

Она переминается с ноги на ногу.

— Я понимаю, почему ты хочешь уйти от него. Как мама и женщина, я понимаю, Миранда, но…

— Пожалуйста, не надо, — перебиваю я, не резко, но твердо, и она замолкает. — Если ты приехала, потому что думаешь, что сможешь убедить меня дать ему второй шанс, Пэтти, то скажу тебе сразу: ты напрасно тратишь время. Я люблю тебя. Ценю, что ты любишь своего сына. Но я не смогу вот так просто забыть его поступок и жить дальше. Как я сказала Боуи, нам всем какое-то время придется трудно, но я надеюсь, что со временем мы все сможем понять, как лучше всего поступить для Кингстона, поскольку в этой ситуации он действительно единственно важный человек.

— Я знала, что ты это скажешь. — Она делает долгий вдох. — Я сказала ему, что ты ни за что не передумаешь, и уж точно не я заставлю тебя сделать это. Но попробовать не помешает, верно?

— Верно, — соглашаюсь я мягко.

— Я… надеюсь, ты знаешь, что я люблю тебя.

У меня сжимается сердце, и, будь я проклята, если не ненавижу Боуи еще чуть сильнее, потому что, хотя Пэтти и говорит, что любит меня, я знаю, что между нами все изменится, как только я уеду из этого дома и разведусь с ее сыном. В конце концов, Боуи найдет себе кого-нибудь, и у нее появится новая невестка и, возможно, еще внуки. Я стану бывшей женой, о которой говорят на празднике или семейном мероприятии только в отсутствии Кингстон, потому что в это время я буду с ним.

— Знаю, и это чувство взаимно.

— Мама! — доносится крик Кингстона из радионяни, стоящей на прилавке, и сверху лестницы, где, я уверена, он ждет у заграждения для детей.

— Хочешь сделать ему сюрприз? Он будет рад тебя видеть, — говорю я, и она кивает, прежде чем оставить меня на кухне доваривать кофе.

Услышав хихиканье Кингстона, явно счастливого видеть свою бабушку, я улыбаюсь и беру свой мобильный, когда тот начинает звонить.

— Привет, как дела? — отвечаю я, увидев на экране имя Эммы.

После продолжительного разговора о границах и их нарушении, мы с Эммой, к счастью, смогли уладить ситуацию с ее звонком Такеру.

— Ну, я только что купила почти всю нужную тебе мебель.

— Что? — шепчу я.

— В моем доме скоро будет ремонт, и владельцы продают все, включая мебель из квартир, которые они сдают в аренду. Я взяла тебе обеденный стол, диван, стулья, большую двуспальную кровать, пару настольных ламп и кое-какие картины. Матраса не было, но я не думаю, что тебе захочется спать на подержанном.

— Эмма, я не могу себе этого позволить, — тихо говорю я.

Жестокая правда заключается в том, что какое-то время мне придется вести сражение со своими расходами, пока не удастся восстановить список клиентов в салоне.

— Предоставь это мне, и серьезно, я получила все за бесценок. Ты пришла бы в шок от суммы, которую я заплатила.

— Эмма. — Я вздыхаю.

— Не произноси так мое имя. Просто скажи: «спасибо».

— Хорошо, спасибо.

— Пожалуйста. Когда Элай закончит работу, они с другом погрузят все и отвезут на твою новую квартиру.

— Ему не обязательно это делать. Уверена, что смогу…

— Он сам предложил, — перебивает она. — А у тебя и так дел полно.

— Поблагодари его от моего имени.

— Обязательно, — говорит она, а затем тихо спрашивает: — Боуи дома?

— Нет, но совсем недавно приехала Пэтти.

— Ого. И как у вас дела?

— Все хорошо, — быстро уверяю я, заслышав шаги на лестнице.

— Тогда, ладно.

— Мне пора. У Кингстона сегодня первый день во временном детском саду, так что я приготовлю ему что-нибудь поесть, а потом отвезу туда.

— Завтра у тебя обучение?

Она имеет в виду мастер-класс по стрижке и окрашиванию, который проводит салон — мне нужно освежить знания, прежде чем я приступлю к своим обязанностям на следующей неделе. Даже если я делала прически кое-кому из друзей, включая Эмму, я все еще чувствую себя не в своей тарелке.

— Да.

— Отлично, дай знать, если захочешь, чтобы я пришла сегодня вечером, чтобы помочь тебе со сборами. Так у тебя получится переехать в эти выходные.

— Я дам тебе знать. — Я улыбаюсь Кингстону, когда он вбегает на кухню впереди Пэтти.

— Хорошо, люблю тебя.

— Тоже люблю тебя.

Я вешаю трубку и кладу телефон.

— Привет, милый. — Я поднимаю Кингстона на руки, и он обнимает меня за шею. — Ты рад, что бабушка приехала?

— Да.

Он зарывается лицом мне в шею, и я глажу его по спинке.

— Еще не проснулся? — шепчу ему на ушко.

— Нет.

— Голодный?

— Да.

— Хорошо, давай приготовим тебе что-нибудь, а потом соберем в садик.

Я несу его к столу и усаживаю на детский стул, пока Пэтти наливает себе кофе в чашку.

— Блинчики или овсянку? — Я убираю с его лица растрепанные волосы.

— Блинчики. — Он зевает, и я беру его планшет и передаю ему перед тем, как пойти в кладовую.

— Он сегодня идет в садик? — спрашивает Пэтти, когда я подхожу к плите.

— Да, на следующей неделе я возвращаюсь на работу в салон и хочу, чтобы он привык к садику.

— Я могла бы посидеть с ним. Я планирую задержаться на какое-то время.

— Это мило с твоей стороны, и ему бы это понравилось, но я считаю, что пришло время начать приучать его к общению с другими детьми, так как этой осенью он должен пойти на подготовительные курсы.

— Уже?

— В начале августа ему исполнится четыре, — напоминаю я.

— Куда бежит время?

Она поворачивается на звук открывающейся входной двери и выглядывает из кухни, и, зная, что это Боуи, меня волной захлестывает тревога.

— Привет, милый, — приветствует она сына, когда тот заходит на кухню, а я с головой погружаюсь в приготовление блинов для Кингстона.

— Мама. — Он целует ее в щеку, потом идет к Кингстону и целует его в макушку.

Когда наши глаза встречаются, мне очень хочется перемотать вперед эту часть нашей размолвки. Неловкость настолько осязаема, что ее можно резать ножом, и я не думаю, что в данный момент и при данных обстоятельствах кто-то из нас понимает, как уживаться рядом друг с другом.

— Уже собираешь вещи? — спрашивает он, глядя на коробки у стены.

— Да, в субботу мы с Эммой арендуем грузовик и перевезем вещи в мою новую квартиру.

— В субботу и воскресенье я работаю в ночь.

— Хорошо, я прослежу, чтобы все вещи спустили вниз. Так мы тебя не побеспокоим.

— Меня это не волнует, Миранда. Я хочу знать, где будет жить мой сын.

— Я дам тебе адрес, чтобы ты мог навещать Кингстона, а в понедельник можешь приехать после того, как я заберу его из детского сада, если только сам не хочешь его забрать.

Я снимаю блины со сковороды и перекладываю их на тарелку, добавляю немного сиропа и нарезаю.

— Я заберу его, — легко соглашается он, и напряжение, сковывавшее мои мышцы с тех пор, как он вернулся домой, немного ослабевает.

Возможно, только возможно, мы все-таки сможем пройти через этот период.