Прежде чем нас разлучат

Глава 25

Такер

Телевизор работает на низкой громкости, а Миранда прижимается ко мне на диване, закинув ногу мне на бедро и обнимая рукой за талию. Я опускаю голову, чтобы взглянуть на нее, и обнаруживаю, что ее глаза закрыты, а дыхание прерывистое. Я должен был проводить ее до машины час назад, когда заметил, что она начинает засыпать, но оказалось, что я эгоистичный сукин сын, который хочет проводить с ней как можно больше времени. Даже если это время, когда она спит после приготовленного мною ужина, игр с моей племянницей, звонка ее сыну и поцелуев со мной на диване. Но прежде чем мы увлеклись, я прижал ее лицо к своей шее.

В первый наш раз все произошло стремительно, и как бы горячо это ни было, и как бы я ни хотел это повторить, я также хочу, чтобы она знала, что для меня так же важно узнать ее.

Сосредоточившись на телевизоре, даже не видя его, я теряюсь в мыслях о том, что сегодня узнал о Ливи и Изабель от мамы Кристен. Судя по всему, девочки и Кристен были близки еще со средней школы. Все трое пробовали себя в чирлидерстве и волейболе, и вместе проводили много времени друг у друга дома и в церковной молодежной группе. Затем, в конце десятого класса, что-то изменилось, и Кристен начала отдаляться от подруг и одеваться по-другому. Когда Барбара спрашивала об этом Кристен, она меняла тему или закрывалась, и вскоре после этого подружилась с Кэрри, которую Барбара считала достаточно милой, но странной девушкой.

Подобно Ливи и Изабель, Барбара убедила себя, что Кэрри как-то связана со смертью Кристен или, по крайней мере, у нее есть информация о том, что произошло.

Я же в этом сомневался.

Легко предположить что-то плохое, основываясь на внешности человека, но я арестовывал пасторов, политиков, мужчин и женщин, которые считались светилами своих общин, за растление малолетних, изнасилования и даже убийства. Ни один из этих людей не одевался «готом» и не носил ожерелий с пентаграммой, но все они являли собой зло.

Теперь, когда Барбара слишком сосредоточена на Кэрри и нет новых явных зацепок, даже несмотря на то, что история Кристен попала в новости и социальные сети, мы с Майлзом решили сегодня пересмотреть дело с нуля и вернуться к началу, еще до того, как произошло убийство.

Мы убеждены, что с Кристен что-то случилось, из-за чего она так резко перестала быть девушкой, которой была, когда дружила с Ливи и Изабель, и чутье подсказывает мне, что эти изменения как-то связаны с мотивом убийства.

И я не удивлюсь, если окажется, что девочки знают больше, чем говорят.

Мы с Майлзом должны выяснить, как заставить их открыться.

Звонок мобильного на кофейном столике вырывает меня из мыслей, и Миранда шевелится, поднимая голову с моей груди, когда я тянусь к телефону.

Не узнав номер, провожу пальцем по экрану и подношу сотовый к уху.

— Беккет.

— Детектив Беккет, это офицер Сандерс из центрального полицейского управления. У меня здесь ваша жена. Ее задержали за вождение в нетрезвом виде.

Иисусе.

— Она моя бывшая жена, — говорю я, и в телефоне воцаряется тишина.

— Понятно, — раздраженно бормочет офицер Сандерс.

На его месте я бы тоже разозлился. Уверен, Наоми сказала ему, кто я такой, потому что среди полицейских существует негласное правило, позволяющее вам и вашей семье сорваться с крючка за совершенные вами проступки, даже если этого делать не стоит. И Наоми решила прикрыться моим именем, чтобы избежать штрафа или ночи в тюрьме.

— Я отправлю ее в камеру, если только…

— Делайте, что должны, — обрываю я его.

— Ясно. — Он усмехается и отключается.

— Все в порядке? — спрашивает Миранда, и я бросаю телефон на кофейный столик.

— Наоми задержали за вождение пьяной, и она прикрылась моим именем, либо не подозревая, что мне позвонят, либо думая, что я пожалею ее и выручу.

Миранда морщится.

— Она и раньше так делала?

— Насколько я знаю, она никогда не садилась за руль пьяной, но у нее есть компания подруг, с которыми она довольно часто ходит веселиться. — Я притягиваю ее на себя и, как только мы оказываемся лицом к лицу, обнимаю за талию.

— Стоит ли мне рассказать об этом Боуи? — мягко спрашивает она, выглядя обеспокоенной. — Я не хочу, чтобы она куда-то возила Кингстона, даже если это для нее ненормально.

— Я бы рассказал ему. А еще поговорил бы с адвокатом, поскольку по закону у тебя есть право контролировать ситуацию, когда Кингстон находится со своим отцом.

— Хорошая идея. Позвоню ей завтра. — Она пристально смотрит мне в глаза и со вздохом опускает подбородок мне на грудь. — Не верится, что заснула. Должно быть, я устала больше, чем думала.

— Вся эта беготня с Винтер утомила тебя.

— Девчушка могла бы составить Кингстону конкуренцию, и если бы я проводила один день в неделю с ними обоими, никакой фитнес мне бы не понадобился, — смеется она.

— Тебе ничего не нужно менять. Мне все нравится. — Я опускаю руки на ее пышную задницу и сжимаю.

— Все, значит? — Она садится, оседлав меня и положив руки мне на грудь.

— Да, черт возьми. — Я хватаю ее за бедра, когда мой член начинает твердеть от того, как она раскачивается на мне, затем предупреждаю: — Миранда.

— Такер?

— Господи, ты моя погибель, — стону я, когда на ее губах появляется лукавая улыбка.

— Я ничего не делаю, — лжет она шепотом.

— Ты точно знаешь, что делаешь.

— Хочешь, чтобы я остановилась?

— Сегодня я пытался вести себя как можно лучше.

— Хорошо, продолжай в том же духе.

Она скользит вниз по моему телу, и, будь я проклят, если мои яйца не сжимаются от боли, когда ее лицо нависает над моей промежностью. Она расстегивает пуговицу на джинсах, и я сдерживаю ругательство. Нет смысла бороться с неизбежным, и я бы не смог, даже если бы захотел. Не с ней.

— Ладно, детка. Я дам тебе то, что ты хочешь, но мы сделаем это по-моему.

Я сажусь, а она со смущенным видом откидывается назад.

Как только я встаю, смотрю сверху вниз на нее, сидящую на краю дивана, и стаскиваю с себя футболку, бросая ее на пол. Ее взгляд блуждает по моему торсу. Под ее пристальным вниманием берусь за молнию на джинсах и опускаю ее, а Миранда облизывает губы. Обхватив освобожденный член у основания, двигаю рукой вверх и сжимаю кончик. Миранда поднимает горящий доверием и голодом взгляд к моим глазам. Я наматываю ее волосы на кулак и подношу член к ее губам.

Не колеблясь, она обхватывает головку губами, и я отдаю ей каждый дюйм, проникая так глубоко, как только могу, прежде чем оттянуть ее за волосы. Она кружит языком по кончику, прежде чем я снова притягиваю ее вперед.

Кулак в ее волосах сжимается сильнее, когда она хватает меня за бедро, впиваясь ногтями в мою плоть, а другой рукой накрывает мою на члене. Выйдя из ее рта, я стону, когда она облизывает головку, и резкий звук моего дыхания наполняет воздух при виде того, как она вбирает меня так глубоко, что я чувствую заднюю часть ее горла.

Поглощенный этим зрелищем, я отпускаю член и хватаю ее волосы обеими руками. Со стороны можно подумать, что я здесь все контролирую, но я просто наслаждаюсь поездкой, пока она убивает меня своим ртом, звуками, которые издает, и тем, как продолжает сжимать свои бедра вместе.

На грани того, чтобы потерять контроль и преждевременно кончить, я высвобождаюсь из ее рта и игнорирую ее недовольный стон.

— Я не закончила.

— Единственный способ, которым это могло закончиться — я кончил бы тебе в горло. Ты, черт возьми, закончила.

Взяв ее за руку, поднимаю с дивана, затем наклоняюсь и закидываю ее на плечо. По пути в спальню она смеется, переступив порог, я включаю свет, затем иду к кровати, бросаю ее сверху и стягиваю джинсы и боксеры.

— Разденься, — выдавливаю я, тяжело дыша и испытывая напряжение от взгляда на нее, пока хватаю с тумбочки презерватив и бросаю его на одеяло.

Сглотнув, она становится на колени и стягивает свитер, а затем расстегивает лифчик и позволяет ему упасть вперед. У меня руки чешутся прикоснуться к ней, но я держу их прижатыми к бокам, пока она не оказывается полностью обнаженной и не садится на бедра.

— Ты хоть представляешь, какая ты сейчас чертовски красивая?

Делаю шаг вперед и перекидываю ее спутанные от моих рук волосы через ее плечо, провожу большим пальцем по ее опухшим от минета губам, затем опускаюсь вниз по шее к розовому соску, прислушиваясь к ее резкому вдоху.

Поставив одно колено на кровать, затем другое, я возвышаюсь над ней. Даже будучи женщиной с пышными формами, она все равно изящная, и это еще никогда не осознавалось так явно, как когда она голая и полностью в моей власти. Обхватив ее сзади за шею, целую, прижимая ее спиной к кровати и накрывая своим телом.

Ласкаю руками ее груди, и она закидывает ногу мне на бедро, позволяя почувствовать влажный жар ее киски. Проведя ладонью вниз по ее боку и бедру, чувствую, как ее дыхание прерывается, когда я приближаюсь к развилке между ее бедер, затем она хнычет мне в рот, когда мои пальцы раздвигают ее и касаются клитора. Я толкаюсь бедрами вперед для трения. Она нежная и влажная, и когда я ввожу в нее два пальца, приходят воспоминания о том, какая она горячая, тугая и гладкая.

— О, боже, Такер! — кричит она, прижимая голову к кровати, пока я трахаю ее пальцами и кружу по жесткому, набухшему бугорку.

Двигаясь ртом вниз по ее шее, устраиваюсь между ее ног и зависаю над ее грудью, втягивая в рот одну, а затем другую, прежде чем двинуться дальше и поцеловать ее живот.

Она вцепляется мне в волосы, когда мое лицо оказывается над ее киской, и я почти улыбаюсь от движения ее бедер, приподнимающихся с кровати. Вынув пальцы с ее тугой киски, я раздвигаю ее.

— Ты такая опухшая и мокрая, детка. — Провожу мизинцем по ее клитору.

— Такер, — хнычет она.

— Да? — Снова провожу по бугорку пальцем.

— Пожалуйста. — Миранда поднимает бедра выше, и я смотрю на ее тело. Господи, она потрясающая.

— Прости, что? — мягко спрашиваю я, и она опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Коснись меня. — Ее щеки розовеют.

— Я касаюсь тебя. — Целую ее над лобком, и она издает мучительный гортанный стон.

— Ты дразнишь меня.

— Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, чего ты хочешь, Миранда, и я дам тебе это.

Ей требуется больше трех вдохов, чтобы прошептать эти слова, но как только «Заставь меня кончить своим ртом» слетает с ее хорошеньких опухших губ, я опускаю голову и втягиваю клитор в рот, сильно посасывая, одновременно скользя двумя пальцам внутрь и сгибая их.

Она кончает почти мгновенно, настолько возбужденная минетом и моими недавними ласками, что не потребовалось никаких усилий, чтобы ее бедра сжались вокруг моей головы, а ее ноги начали дрожать.

Когда ее киска перестает пульсировать, я целую внутреннюю часть ее бедра, затем встаю на колени и тянусь за презервативом. Располагаюсь между ее ног, она распахивает глаза и наблюдает, как я разрываю обертку презерватива и надеваю его. Когда она тянется ко мне, я качаю головой.

— На живот, детка.

Через мгновение ее поднятая задница оказывается передо мной, и я провожу ладонью по ее округлой ягодице. Прижавшись к ее входу, обхватываю рукой ее бедро и одним толчком глубоко скольжу внутрь, слыша ее вздох.

— О, боже, Такер. — Она подмахивает мне, встречая толчок за толчком.

Думал, что в этой позе смогу продержаться дольше, но очевидно, ошибся. Скользнув рукой по ее животу, подтягиваю ее, пока она не оказывается на коленях, прижатой спиной к моей груди, и одной рукой обхватываю ее грудь, а другой проникаю между ее ног.

Она накрывает мои руки ладонями и шипит:

— Такер.

Повернув голову в мою сторону и уткнувшись лицом мне в шею, она начинает сжиматься вокруг меня.

Мои яйца сжимаются, позвоночник покалывает, и мои толчки становятся беспорядочными, когда она кончает, утаскивая меня за собой через край. Одним последним толчком я погружаюсь так глубоко, как только могу, в то время как мой разум отключается от всего, кроме нее, ее запаха и ощущения ее в моих руках и вокруг меня.

Ее дрожь возвращает меня к реальности, и я медленно выпрямляюсь и встаю с кровати, а Миранда падает на живот. Улыбаясь сонному взгляду, который она бросает на меня, откидываю одеяла.

— Ложись, детка.

Это занимает секунду, но как только она оказывается под одеялом, положив голову на подушку, я оставляю ее, чтобы позаботиться о презервативе. Вернувшись в спальню, выключаю свет, ложусь в постель, и, как и раньше, она сворачивается у меня под боком, положив голову мне на грудь и руку на талию.

— Во сколько тебе нужно вставать на работу?

— В семь, чтобы заскочить домой собраться, — сонно бормочет она.

— Хорошо. — Я целую ее в макушку, и она прижимается ко мне теснее.

Обычно моему сознанию требуется несколько часов, чтобы отключиться, особенно после такого дня, как сегодня. Но когда я прислушиваюсь к ее ровному дыханию, то засыпаю с ней в объятиях, и ни один демон, обычно преследующий меня во сне, не в состоянии разрушить наведенные ею на меня чары.