Прежде чем нас разлучат

Глава 23

Миранда

— Эм, твой телефон звонит! — кричит Эмма, и я оглядываюсь на нее через плечо.

— Я перезвоню.

Закончив ополаскивать волосы клиентки, наношу на них уже приготовленный тоник. Когда ее голова полностью покрыта, я касаюсь ее плеча, и она открывает глаза.

— Ждем пятнадцать минут.

— Хорошо. — Она улыбается, затем снова закрывает глаза.

Я иду к соседней раковине и мою руки, после чего устанавливаю таймер и возвращаюсь к своему рабочему месту. От взгляда на экран своего телефона мое сердце сжимается, на нем пропущенный звонок от Боуи, который должен был забрать Кингстона из детского сада около часа назад.

Перезвонив ему, подношу телефон к уху и обхватываю рукой живот, слушая гудки.

— Привет, — отвечает Боуи, звуча совершенно нормально, и, поскольку на заднем плане не раздаются ни крики, ни плач Кингстона, я расслабляюсь.

— Привет, что случилось?

— Мы с Кингстоном обсуждали то, что приготовим на ужин, и решили сходить в твое любимое место в центре города с мексиканской кухней. Я подумал спросить у тебя, не хочешь ли присоединиться к нам после работы?

— Эм, извини, не могу. — Смотрю на Эмму, потому что чувствую ее взгляд с того места, где она сидит в своем кресле между клиентами.

— Почему? — спрашивает Боуи, и Эмма приподнимает бровь.

— У меня планы, — медленно говорю я.

— С Такером?

Этот вопрос вызывает у меня желание швырнуть мобильник через весь салон, и единственная причина, по которой я этого не делаю, в том, что в данный момент я не могу позволить себе новый.

— У меня сейчас клиент. Можешь передать Кингстону, что я позвоню ему перед сном?

Очевидно, мне нужно сменить тему. Также очевидно, что Боуи настроен играть в игру, которая меня совершенно не интересует.

— Да, конечно. — Он отключается, даже не попрощавшись, и я смотрю на свой телефон.

— Дай угадаю, — говорит Эмма, и я смотрю на нее. — Звонил Боуи и хотел пригласить тебя поужинать с ним и Кингстоном?

— Как ты догадалась?

— Потому что Боуи — ревнивый идиот, который не хочет, чтобы кто-то имел то, что он считает своим, даже если он не заботился об этом.

— Это так раздражает. — Вздохнув, я начинаю наводить порядок на своем рабочем месте, готовясь сделать стрижку и укладку моей клиентке.

— Надо думать.

— Вчера Такер сказал мне, что Наоми тоже прислала ему сообщения.

— Они с Боуи заслуживают друг друга. — Ее взгляд блуждает по моему лицу, и она вздыхает. — Мне неприятно говорить тебе это, но они не остановятся. Если эти двое недовольны друг другом, они наплюют на то, что вы с Такером счастливы вместе.

— Знаю. Я просто не знаю, следует ли мне волноваться.

— Зачем тебе волноваться?

— Мы с Такером только начинаем узнавать друг друга. Сейчас все шатко, и…

— И ничего, — перебивает она меня. — Если у Такера хватит сил, он позаботится о том, о чем Боуи должен был заботиться все это время, и ни твой бывший, ни его не смогут помешать ему.

— Наверное, ты права.

— Конечно, права, и я вижу, что ты счастлива, Эм. Чертовски счастлива. Так что пусть Боуи греется в лучах славы, думая, что причинил тебе боль, но в конце концов ты осталась в выигрыше. К черту его и его запоздалые сожаления.

— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

— Также сильно, как я люблю тебя. — Входит ее клиентка и Эмма встает, когда та машет рукой, остановившись у стойки администратора. — Итак, чем займешься сегодня вечером?

— Не знаю. Такер работает и не знает, когда у него будет выходной, но днем он прислал мне сообщение и сказал, что позвонит, как только освободится.

— Как-нибудь мы должны устроить двойное свидание.

— Было бы весело. Я поговорю с Такером.

Срабатывает установленный таймер, и я направляюсь к клиентке. У меня уходит еще час, чтобы с ней закончить, и как только она уходит, на стрижку и укладку приходит не запланированный посетитель, и, поскольку Кингстона нет дома, я ее обслуживаю. И я счастлива, когда она оставляет мне чаевые в пятьдесят долларов. Сейчас для меня каждый лишний доллар — выигрыш, потому что жизнь дорога, и даже с алиментами Боуи, забота за растущим мальчиком обходится мне не дешево.

Из салона я выхожу чуть позже пяти, и, поскольку от Такера ничего не слышно, посылаю ему сообщение, что направляюсь домой. К тому времени, когда я добираюсь до своего комплекса, меня уже ждет сообщение от него.

Такер: Меня не будет еще час. Как относишься к тому, чтобы приехать ко мне, и я приготовлю нам ужин?

Я: Звучит неплохо.

Идея мне нравится. Во-первых, потому что мужчина никогда раньше не готовил для меня, если не считать макарон с сыром или яичницу-болтунью, а это может быть именно то, что он планирует приготовить. А во-вторых, мне любопытно посмотреть, где он живет. Можно многое сказать о человеке по его дому, и я хочу узнать о нем все, что могу, и, вероятно, пребывание в его жилище даст мне это.

Когда я дохожу до ниши своей квартиры, на ступеньке, ведущей к квартирам над нами, сидит Кэрри. Увидев меня, она опускает голову, но не настолько быстро, чтобы я упустила тот факт, что она расстроена.

— Привет. — Я медленно приближаюсь к ней, и она вытирает щеки, глядя на меня. — Все в порядке?

Пару дней назад я познакомилась с ее отцом, пожилым мужчиной с массивным телосложением и усталостью, выгравированной на его лице. Во время знакомства он был очень любезен, и сказал мне, что работает по ночам, обычно уходит около шести и спит днем, когда он дома, поэтому я, вероятно, не буду его часто видеть. Он также сказал, что Кэрри часто бывает дома одна, потому что ее мама не присутствует в их жизни. Так я и предполагала, потому что ни разу не видела рядом с ними женщин, но это подтверждение заставило меня посочувствовать Кэрри, особенно в ее возрасте. Не то чтобы воспитываться отцом — это плохо, но когда ты девочка-подросток, тебе нужно внимание, любовь и совет, которые могут дать только мама или другая женщина.

— Ага. — Она отводит глаза, и я снимаю сумку с плеча и сажусь на ступеньку рядом с ней.

— Снова не можешь попасть в квартиру?

— Нет.

Она ерзает, сложив руки на коленях, и мне хочется дотянуться до нее, обнять, сказать, что все будет хорошо. Но не думаю, что она примет это от меня. Кроме того, не думаю, что это мое дело.

— Ты сегодня была в школе? — спрашиваю через пару минут.

— Да.

Я киваю.

— В каком ты классе?

— В одиннадцатом.

— Выпускаешься в следующем году. — Я улыбаюсь.

— Я… на самом деле я выпускаюсь в этом году.

Это шокирует. И я чувствую вину за то, что судила ее по внешности, как, уверена, делают многие.

— Должно быть, ты очень умная, — тихо говорю я, и она пожимает плечами. — Чем собираешься заняться после завершения обучения?

— Найду работу, наверное.

— А как же колледж, или у тебя есть какое-то любимое занятие?

— Папа не может позволить себе оплачивать учебу в колледже.

— Существуют стипендии и множество других способов оплатить учебу, особенно с твоими оценками, раз ты так рано заканчиваешь школу. Ты разговаривала с школьным консультантом?

— Нет. — Она качает головой.

— Ладно, а какой твой любимый предмет, и если бы деньги не были проблемой, кем бы ты хотела стать?

— Программистом.

— Понятия не имею, что это такое, — говорю я, и она хихикает, звук кажется таким юным и невинным, полной противоположностью ее внешности.

— Мне нравится… делать приложения, игры и прочее.

— Как здорово. Значит, ты увлекаешься этим?

— Мне нравится. — Она смотрит на меня.

— У меня есть подруга, она работает в одном из местных колледжей. Я могла бы узнать, сможет ли она поговорить с тобой о зачислении и дать совет по поводу стипендии или финансовой помощи. Никки мне должна. Кроме того, она бы сделала это только потому, что это ей нравится.

— Зачем вам это делать?

— А почему бы и нет?

— Потому что вы меня не знаете.

— Ты права. — Я отвожу от нее глаза и тихо говорю: — В старших классах у меня были ужасные оценки. Не просто плохие, я едва справлялась с уроками. Особенно с математикой. Я совершенно в ней не разбиралась, и из-за таких оценок поступление в колледж мне даже не светило.

Я грустно улыбаюсь, вспоминая те времена, будто они были вчера. Дело не в том, что я была тупой, но из-за того, что творилось дома, а мои родители разбирались в собственной драме, я не получала необходимой поддержки. Даже несмотря на то, что они оба работали в системе школьного образования.

— В то время как все остальные строили грандиозные планы после выпускного, я не имела понятия, что буду делать. Думала пойти в армию, но для этого требовалось пройти тест, поэтому я знала, что даже это невозможно, и лучше всего найти работу.

Я смотрю на нее и вижу, что ее внимание полностью сосредоточено на мне.

— После школы я устроилась в парикмахерскую, подметала полы и отвечала на звонки. Когда владелица заметила мой интерес и талант помогать клиентам выбирать цвета и стрижки, она рассказала мне о школе косметологии, в которую я могла бы пойти, и помогла туда записаться.

Я встречаюсь с ней взглядом.

— Она не знала меня, но что-то во мне увидела, и мне кажется, то же самое я вижу в тебе. — Я толкаю ее плечом. — Так что, если захочешь поговорить с моей подругой, просто дай мне знать.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, и если захочешь, чтобы я сделала тебе прическу или еще что, обращайся. Все, что тебе нужно сделать, это постучать.

— Правда?

— Конечно.

Я изучаю ее. На самом деле она очень красивая девушка, но ее темные волосы и макияж скрывают это от мира. Уверена, это защитный механизм, который она использует, чтобы люди ее избегали. Я также уверена, что это работает, что плохо, особенно сейчас, когда ей нужна любая поддержка, которую она может получить.

— Хорошо. — Какое-то время она смотрит на меня, затем встает. — Мне пора. Папе скоро вставать на работу, а мне нужно готовить ужин.

— Все в порядке. Было приятно поговорить с тобой, Кэрри.

— Мне тоже.

Она исчезает за углом, и я слышу, как открывается и закрывается дверь в ее квартиру. Глубоко вздохнув, я отталкиваюсь от ступеньки и направляюсь к себе, надеясь, что она примет мое предложение.