Преследующая Призрака

Глава 13

Тень рассказывает мне о производстве на новой фабрике, но я слушаю лишь наполовину. Обои в коридоре, ведущие к кабинету Туман, превращаются в размытое пятно.

В кои-то веки это не из-за синдрома отмены «Омеги».

Это все из-за женщины, которую я оставил спать в своей постели. Раньше эта кровать была местом, куда я бросал свое тело всякий раз, когда усталость брала вверх над моими нервами. Просто необходимость перестроиться после детоксикации «Омеги».

С тех пор как Эль стала спать у меня в руках, эта кровать стала моим любимым местом.

Прошло всего две недели, но обнимать ее во сне уже стало естественным. Хотя самым естественным было бы подмять ее под себя и погрузиться в нее, но обычно она уже спит, когда я возвращаюсь, и пребывает в глубокой дреме, когда ухожу. Поэтому я просто обнимаю ее.

Пока что.

Когда она вздыхает и прижимается к моим рукам, это, как ни странно, отвлекает от хаоса в моей голове.

Когда она бормочет во сне с нахмуренным выражением лица, я хочу забрать всю эту боль. Я хочу, чтобы она чувствовала себя в безопасности и под защитой. Забыла о жизни на улицах и о том, что ей пришлось пережить.

Иногда она просыпается посреди ночи, бросая кулаки в воздух, и выходит из себя, когда нет света. Я знаю, что это из-за того, как она нашла свою мать. Хотя моя собственная мать бросила меня, я не помню никакой связи с ней. А вот Эль помнит, и это до сих пор преследует ее. Хочется прогнать эти страхи поцелуем, но она всегда скрывает все, что может выдать ее слабость.

Это сводит меня с ума, когда она скрывает от меня свою истинную сущность, но я терплю это и просто обнимаю ее, чтобы она снова уснула.

Потому что на самом деле... что я предложу в ответ на эти страхи? Более жестокую жизнь. Аид за спиной, «Омега» в крови и семья убийц. Кто в здравом уме подпишется на такое?

Я поступил как импульсивный идиот, объявив ее своей. Но одна только мысль о том, что Кайл — или любой другой мужчина — наложит на нее руки, вызывает у меня огонь в жилах.

Принял бы я такое решение снова?

Безусловно.

— Дружище! — Тень щелкает пальцами перед моим лицом. — Куда ты пропал?

— Я здесь.

— Ну и бред! Ты еще и отвлекался во время утренней тренировки, — он останавливается перед кабинетом Туман. Весь обычный юмор исчезает с его лица. — Президент Джо, Аид и даже чертова полиция у нас на хвосте. Сейчас не время отключаться.

Я провожу рукой по лицу. Он прав. Речь идет не только обо мне, но и о жизнях людей, которых я считаю семьей.

Ястреба все еще пытают, а у Селесты нет ничего полезного.

— Со мной все будет в порядке, — я сжимаю его плечо. Он напрягается, и я быстро убираю руку. Что, черт возьми, со мной не так? Я знаю, что он ненавидит, когда к нему прикасаются. — Виноват.

— Просто вытащи голову из сисек, — рычит Тень.

— Правильно будет: вытащи голову из задницы.

— То же самое, — его пытливый взгляд блуждает по мне. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Да.

— Ты даешь мне слово?

Я застонал.

— Почему в последнее время все требуют от меня слова?

— Потому что ты сам не свой в эти дни, приятель. Твое слово — единственное, чему я доверяю.

— У тебя оно есть.

Похоже, он доволен, открывает дверь в кабинет Туман, и мы заходим внутрь.

Туман сидит на диване и в кои-то веки не смотрит в телефон. Она в своем домашнем халате. Рукава короткие, на запястьях видны шрамы от наручников, которые она всегда прячет. Ее волосы взъерошены, а под глазами темные круги. В руке у нее наполовину полный бокал виски, а перед ней лежит пустая бутылка.

Неужели она пила всю ночь?

Я думал, что со временем она одумается, но ее состояние становится все хуже и хуже. Она даже больше не появляется в клубе. Если она не удосужилась даже переодеться, значит, все гораздо хуже, чем я думал.

— Эй, старая карга, ты здесь, — Тень бросает свой вес на диван напротив нее и закидывает руку на спинку. — Я не узнал тебя со всеми этими морщинами.

Она отпивает из своего бокала и даже не замечает его.

Это впервые.

— Призрак, — ее пристальный взгляд падает на меня. В голосе слышна легкая дрожь. У Туман высокая сопротивляемость к алкоголю, так что она, должно быть, много выпила, чтобы дойти до такого уровня. — Президент Джо попросил о встрече через три дня. Либо ты соглашаешься со всем, что он скажет, и каким-то образом передаешь ему новую фабрику без ведома Аида, либо мы начинаем распространение.

— Мы не будем наводнять улицы наркотиками, и это окончательно, — я сажусь рядом с Тенью. — Но я соглашусь с условиями президента Джо. Тогда мы взорвем фабрику или сообщим в полицию, как только он начнет распространение.

— Сжечь, — рыжая голова Пламени выглядывает из-за дивана Туман, глаза сонные. — Ты позволишь мне сжечь фабрику, Призрак.

Я пожимаю плечами.

— Как пожелаешь.

Он отрывисто кивает, в его бледных глазах появляется довольный блеск, после чего он снова исчезает за диваном.

Тень потирает нижнюю губу указательным пальцем, брови сведены в сосредоточенности.

— Если Аид узнает, что мы передаем фабрику президенту Джо, то Ястреб...

— Заткнись, — Туман со звоном ставит свой бокал на стол, и капли разлетаются по ее руке. — Не смей заканчивать это предложение. Зачем Аиду знать? Если только такая гребаная крыса, как ты, не расскажет ему.

Тень встает медленно, плечи расправлены, словно готовясь наброситься. Его черты покрывает мрак, пока он идет к Туман, а затем нависает над ней.

— Я много кто, но крыса ‒ не из их числа. Это, блядь, ясно?

Она неторопливо отпивает из своего бокала. Капельки пролитого алкоголя стекают по ее руке.

— Я бы не была так уверена. Ты заботишься только о своем гребаном «я», поэтому никому нет до тебя дела. Может, именно поэтому тебя выбросили в мусорный бак.

— Туман, — предупреждаю я, мой голос звучит укоризненно. Она пьяна и злится, но у нее нет права так говорить.

Глаза Тени становятся стальными и серыми. Его спина превращается в жесткую линию. Кулаки сжимаются и разжимаются по бокам ‒ очевидно, он сдерживает себя.

Хорошо.

Если они начнут действовать, даже я не смогу их остановить.

— Слушай сюда, чертова ведьма, — рычит он. — Единственная причина, по которой я не забиваю тебя до смерти, ‒ это то, что ты когда-то спасла жизнь Призраку, а он ‒ мне, так что тут, блядь, все по кругу. Но не думай, что я забыл, хорошо? Если не скажешь мне, куда, блядь, ты запрятала Зои, я сломаю эту гребаную шею.

— Можешь попробовать, — Туман ничуть не смущается. Вместо этого она делает глоток из своего бокала. — Что ты сделаешь, когда найдешь ее, а? Притащишь обратно в свой ад? А ты не задумывался, что она не хочет иметь ничего общего с такой мерзостью, как ты?

Тень отступает назад, словно его ударили кулаком в живот.

Слова Туман находят отклик и во мне.

Мы живем в аду. И всегда жили. Но это не дает нам права втягивать в него других людей. Невинных, чистых людей, таких как Эль. Она думает, что улицы закалили ее, но не подозревает, что подземный мир гораздо грязнее и опаснее. Она и понятия не имеет, на что подписалась, прижимаясь ко мне каждую ночь.

Какая-то часть меня хочет задушить ее прямо здесь, чтобы она никуда не уходила, но эта часть ‒ сволочь.

Тень разражается долгим невеселым смехом.

— Думаешь, ты лучше, старая карга? Может, я и грязь, но ты тоже отвратительна. Даже Ястреб отказывается больше смотреть на твое лицо.

Туман лезет под халат и достает нож. В тот момент, когда она набрасывается, Тень выхватывает пистолет.

— Хватит, — я встаю между ними, загораживая собой убийственные выражения их лиц.

Кап.

Кап.

Кап.

Капельки крови расплываются в моем мозгу, и я снова очарован убийственной энергией, царящей в комнате. Потребность совершить насилие гипнотизирует меня.

Я встряхиваю головой. Я перестал принимать «Омегу» два дня назад и думал, что капельки крови исчезнут совсем. Очевидно, это не так. Это не помогает справиться с двумя столкнувшимися врагами.

— Кто будет присутствовать на встрече с президентом Джо вместе со мной? — спрашиваю я, пытаясь снять напряжение.

— Я буду, — говорит Тень, все еще глядя на Туман.

— Я тоже, — Туман до сих пор целится в него своим ножом.

— Пламя? — спрашиваю я.

— Разбуди меня, когда придет время что-то поджигать, — говорит он сонным голосом. — Хватит шуметь.

Я бросаю взгляд на обоих своих товарищей.

— До тех пор не будем убивать друг друга.

— Ты скажешь мне, где она, — Тень направляет пистолет на Туман, прежде чем выбежать из кабинета.

Она отворачивается от него.

Они неизлечимы.

Я иду за Тенью и говорю Туман через плечо.

— Дай знать, если здесь что-нибудь случится.

— Куда ты идешь? — спрашивает Туман.

— Я буду лично контролировать фабрику до встречи с президентом Джо. На этом этапе мне не нужны сюрпризы.

Я игнорирую дискомфорт от того, что не обнимал Эль целых три ночи, и выхожу за дверь.

Три ночи спустя, прямо перед встречей с президентом Джо, я обнаружил, что слежу за своим собственным убежищем с дерева напротив окна моей комнаты. Как гребаная обезьяна.

Уже за полночь, поэтому Эль лежит на кровати лицом ко мне и, вероятно, крепко спит. Как обычно, горит лампа. На ней обтягивающая футболка и крошечные шортики ‒ влияние Скар.

Длинные, подтянутые ноги Эль растянулись на матрасе. Футболка топорщится, обнажая бледную кожу живота.

И теперь я твердый.

Черт.

Я ничего не хочу так сильно, как прыгнуть к ней и сдернуть эти маленькие шортики, но слова Туман, сказанные на днях, и весь этот хаос, который сейчас развернется, удерживают меня на месте. Неудобно и по-сталкерски, но я все же беру себя в руки.

Не быть рядом с ней, не чувствовать ее тепла вокруг себя ‒ все это усугубляет симптомы абстиненции «Омеги». Однако нужно разобраться во всем этом хаосе, прежде чем проходить точку невозврата.

Какая-то часть меня настаивает на том, что я уже объявил ее своей. Чего еще ждать? Эль будет полностью и безраздельно принадлежать мне, если я этого захочу. Если она позволит мне. Все, что мне нужно сделать, ‒ это шагнуть в это окно.

— Божечки! — раздается снизу певучий голос Кайла.

Черт. Меня поймали, как подростка, который шпионит за своей подружкой.

— Президент Джо и его «банда тараканов», как их называет Тень, уже здесь, — продолжает Кайл. — Они на проверке безопасности.

Я использую ветки и спрыгиваю вниз. На Кайле одна из его стильных джинсовых курток, которые он заставляет меня покупать на все его дни рождения. Он поджимает губы, чтобы подавить смех, но его плечи трясутся.

— Оставь это, — предупреждаю я.

— Конечно, нет! — его глаза озорно блестят, когда он вздергивает брови. — Я всегда думал, что ты выше всех этих вещей, крестный отец.

— Каких вещей?

— Чувств, — выражение его лица застывает. — Но я должен был догадаться. То, что «Омега» приглушила их, не значит, что их не было.

— Почему ты говоришь неодобрительно?

Его лицо не читается, когда он говорит:

— Когда ты был на «Омеге», было гораздо веселее.

— Что ты только что сказал?

Я был веселее, когда убивал без угрызений совести и не помнил, кто или что я, блядь, такое?

— Шучу, крестный отец, — он смеется долго и сильно. — У тебя совсем нет чувства юмора.

Сзади меня раздаются тихие шаги. Кайл не замечает их, так как все еще смеется. Я достаю пистолет и направляю его на кусты. Появляется Скар, в розовых кроличьих тапочках и с откинутыми назад светлыми волосами. Даже на ее футболке изображен кролик и написано: «Убей их миловидностью».

Ее хмурый взгляд падает на меня. Она кладет руку на бедро и постукивает ногой по земле.

— Я забираю Эль обратно.

Я убираю пистолет под куртку.

— Нет.

— Джулиан, — предупреждает она.

— Скарлетт, — отвечаю я.

Ее покорные черты вспыхивают. Янтарь ее глаз вот-вот превратится в пламя.

— Она хочет быть со мной.

— Если бы она хотела, то была бы там.

Я вообще-то недоумеваю, почему Эль не вернулась к Скар. Меня не было рядом, чтобы заставить ее остаться.

— Она все время приходит! — кричит Скар.

— Чтобы спросить о тебе, крестный, — Кайл показывает на себя большой палец, выражение его лица становится до крайности искренним. — Я был там.

Мое сердцебиение учащается. Эль спрашивала обо мне?

— Ты чертов предатель! — Скар тычет пальцем в Кайла.

— Так веселее, — он обхватывает ее за плечи и увлекает за собой. — Встречаемся через полчаса, крестный.

— Я буду там, — говорю я.

— Это еще не конец, Призрак! — кричит Скарлетт, когда Кайл забирает ее. Она еще что-то бормочет, но я уже бегу трусцой к складу.

Я должен еще раз проверить охрану и поприветствовать президента Джо, но все, что у меня на уме, ‒ это девушка, спящая в моей кровати.

Светлячок спрашивала обо мне.

Одна только мысль об этом заставляет меня делать шаги по три за раз.

Последние несколько дней были чертовой дырой. Я жажду ее дыхания, ее души, ее света, и не собираюсь запятнать ее в темноте.

Наконец я добираюсь до комнаты.

Эль все еще спит на боку ‒ в том положении, при котором я всегда проскальзываю за ней. Слабый свет на приставном столике освещает ее мягкие черты.

Она выглядит такой красивой и умиротворенной, что мне хочется запечатлеть в памяти каждую деталь. Я дотягиваюсь до нескольких непокорных прядей волос и поглаживаю их у нее на лбу. Все еще поглаживая ее волосы, я сажусь на край кровати. Мои пальцы скользят по ее щеке. Затем я обхватываю рукой ее шею и кладу большой палец на точку пульса.

Чувствовать ровный ритм ее дыхания стало моей зависимостью. Не так, как на «Омеге». Это более интенсивно и приятно.

Эль шевелится, но ее глаза остаются закрытыми. Ее губы раздвигаются. Затем она стонет:

— Джулиан....

Мое сердце почти перестает биться. Моя эрекция оживает. Всего одно слово, и я в полной заднице.

Она снова стонет, и ее зрачки быстро перемещаются за веками. О чем она мечтает?

Ее глаза распахиваются. Они рыщут из стороны в сторону, прежде чем сфокусироваться на мне. Нежность в этих глубоких синих глазах застает меня врасплох. Никто никогда не смотрел на меня так. Как будто им не все равно. За пределами моего круга люди либо боятся, либо ненавидят меня. Нет ничего промежуточного.

Даже те, кто в моем кругу, испорчены. Нет такого понятия, как забота.

Почему Эль должно быть не все равно? Что это за гребаное сжатие в моей груди из-за того, что она так на меня смотрит?

Ее мягкие руки обнимают мои, которые все еще сжимают ее шею. На ее губах появляется небольшая улыбка, и она шепчет:

— Ты здесь.

Я не думаю.

Я опускаю голову и прижимаюсь губами к ее губам. Она такая сладкая на вкус и такая чертовски правильная. Когда она открывает рот и дает мне возможность поглотить ее, я знаю одно наверняка.

Эту женщину я никогда не отпущу.