Преследующая Призрака

Глава 17

Мое сердце и голова завязаны в узел.

Хуже того, ими обоими руководит мое глупое тело, полностью очарованное телом Джулиана.

Он берет меня за руку и тащит на склад. Я никак не могу вырваться из его хватки или убежать в другую сторону.

Глупая часть меня даже не хочет убегать. Глупая часть сгорает в глупом фейерверке острых ощущений и возбуждения, которых я никогда не испытывала. Даже на боевом ринге.

Джулиан странно молчит всю дорогу сюда. В машине он не произнес ни слова и даже не взглянул на меня. В его плечах было столько напряжения, что у меня возникло желание протянуть руку и помассировать их.

Что с ним сейчас не так? Если это из-за моего приступа гнева в парке, то раньше он этого не показывал. Теперь же он словно пришел к неприятному осознанию.

Или, возможно, он подыгрывал моему гневу раньше, а теперь пришло время для его собственного гнева.

У меня сводит желудок. Неужели он думает, что я действительно его ненавижу? Это была глупая сиюминутная уловка. Если бы я только могла заставить себя ненавидеть его. Если бы я могла, то не испытывала бы этих непонятных чувств. Мне кажется, я схожу с ума, потому что у меня чешутся пальцы, чтобы утешить его. Даже если он все равно передаст меня Джонни.

Кайл встречает нас у входа, неся бутылку коньяка и ухмыляясь. Он выглядит пьяным и меланхоличным.

— Ты вернулась, милая. Великолепно. Знаешь, сколько крестный отец...

— Перестань называть ее «милая», — Джулиан обрывает его суровым взглядом.

Я неловко улыбаюсь Кайлу, и он подмигивает. Моя улыбка превращается в вопль, когда Джулиан заводит руку мне за спину, просовывает руку под ноги и заносит внутрь, как невесту.

Я в шоке от того, как сильно меня заводит его собственничество. Этого не должно было случиться, верно? Нормальные люди не должны испытывать таких чувств. Но кого я обманываю? Мы с Джулианом настолько далеки от нормальности, насколько это вообще возможно.

Мое лицо пылает, а внутренняя поверхность бедер превращается в желе. Я обхватываю его за шею и прячу лицо в изгибе его плеча.

Он распахивает дверь в комнату и закрывает ее за нами. Пульс подскакивает в горле, когда он кладет меня на кровать. Вместо того чтобы поцеловать меня и удовлетворить боль, поселившуюся глубоко внутри меня, он возвышается над кроватью. Темнота в его глазах искрится с уничтожающей силой. В них есть похоть, но гнев сковывает его позу.

— О чем ты думала, Эль? Когда я сказал тебе оставаться на месте, почему ты этого не сделала? — он стискивает зубы, а затем делает глубокий вдох, словно успокаивая себя. — Как ты могла уйти, когда люди Джонни были прямо на улице?

При этой мысли меня пробирает дрожь. Он прав. Люди Джонни могли схватить меня. Мой голос срывается на шепот:

— Я не думала об этом. Я просто хотела выжить.

Джулиан мгновенно набрасывается на меня. Его рука обхватывает мое горло, а большой палец надавливает на пульс, словно желая почувствовать мое сердцебиение.

Горячее дыхание струится по моей коже, когда он говорит глубоким голосом:

— Ты будешь выживать рядом со мной. С этого момента слова «выживание» и «Джулиан» — синонимы. Это, блядь, понятно?

Это выводит меня из себя. Я могу быть идиоткой рядом с Джулианом, но я никогда не буду доверчивой куклой, ждущей, что кто-то спасет меня. Внутри бурлит гнев. Он так тесно переплетается с похотью, что я не знаю, хочу ли поцеловать его до крови или откусить ему голову. Наверное, и то, и другое. В одно и то же время.

— Я могу защитить себя, — пробурчала я.

— Но не от этих свиней, — неистовая сила в его глазах поглощает меня. — Отпусти, Светлячок. Перестань напрягаться и защищаться рядом со мной. Если бы я хотел причинить тебе боль, я бы уже сделал это.

Он ошибается. Джулиан все еще способен причинить мне боль самым ужасным образом. Он так или иначе пробрался под мою кожу, и если я попытаюсь вырвать его, он оставит осколки. Неизгладимый шрам.

Это пугает меня до чертиков.

Я не должна подпускать мафиози так близко. Он медленно гравирует себя в моем сердце, и я ненавижу это. Ненавижу свою уязвимость.

Но в то же время не могу больше отказывать ему. Напряжение убивает меня. Я не могу даже смотреть на него, не превращаясь в лужу. Возможно, если я выкину его из головы, все изменится к лучшему.

Я неуверенно протягиваю к нему руку, но он сжимает ее в своем крепком кулаке.

Джулиан качает головой.

— Сначала скажи: «да, Джулиан. Я буду выживать вместе с тобой». Это не гребаная игра, Эль. Я не допущу, чтобы ты разгуливала по опасным местам.

Я прикусила нижнюю губу от глубокой искренности в его глазах. Ему не все равно. Это видно по его гневу на мою беспечность. Мое сердце сжимается при мысли о том, что я могу предать его. Как бы он отреагировал, если бы узнал, что я работаю на полицию?

— Эль, — предупреждающе произносит он мое имя.

— Да, Джулиан, — шепчу я. — Я буду выживать вместе с тобой.

Я удивленно вскрикиваю, когда он обхватывает мой затылок и приникает к моим губам. Он чувствует вкус вспыхнувшей во мне страсти. Жадные прикосновения его языка к моему вырывают из меня сдавленный стон. Его растущая эрекция прижимается к моему животу. В безмолвной мольбе дать нам обоим то, чего мы хотим, я приподнимаюсь с кровати и трусь о него тазом.

Джулиан рычит. Одним движением его голая рука разрывает мое платье. Атлас и кружева превращаются в клочья, пока он возится с лифчиком. Когда бюстгальтер не снимается, он срывает его и мои трусики в стиле пещерного человека.

Святой. Черт.

Я вся мокрая от этого жеста. Неужели это должно так сильно меня возбуждать?

Его пылающие глаза блуждают по моему обнаженному телу, словно запоминая каждый дюйм. Мое сердце бешено колотится, едва не выпрыгивая из груди. Никогда еще мужчина не смотрел на меня будто на блюдо. Во всяком случае, не из тех, кто превращал меня в такую кашу, как Джулиан.

— Я взорвусь, если не войду в тебя, Светлячок, — хрипит он.

В ответ я начинаю возиться с его ремнем. Мой уровень спешки сравнялся с его. В рекордное время Джулиан рывком стягивает с себя брюки и рубашку.

Прикусив нижнюю губу, я смотрю на рельефные мышцы его груди. Они напрягаются при каждом движении.

Эти замысловатые татуировки и этот очаровательный воин так похожи на Джулиана. Он такой гибкий и подвижный. Его мужественная красота всегда заставляет меня быть начеку. Он самый красивый мужчина, от которого у меня слюнки текут.

Когда он стягивает с себя трусы-боксеры, у меня перехватывает дыхание.

Я не успеваю подумать, потому что Джулиан снова на мне. Он раздвигает мои ноги и устраивается между ними. Горячие губы целуют меня в горло, и он засасывает в рот мочку моего уха. Я извиваюсь под ним. Мои соски пульсируют, а бедра сжимаются от желания.

Его член скользит вверх и вниз по моим складкам. Мой живот напрягается. Наслаждение нарастает в мучительном темпе.

Он тянется к боковому столику и роется в нем, пока не находит пакетики. Презервативы. Я хватаю его за руку, останавливая.

— Я принимаю противозачаточные средства, — задыхаясь, говорю я. Я не хочу, чтобы между нами был барьер. Мне нужно чувствовать его кожу на своей.

Это, очевидно, удовлетворяет и его, поскольку его глаза наполняются свирепым голодом. Он покусывает чувствительное место на моей шее.

Я хнычу, когда он произносит:

— Я тоже чист, Светлячок.

Он толкается в меня. Я напрягаюсь и замираю, ожидая этого страшного момента.

— Такая чертовски тугая.

Лицо Джулиана искажается между удовольствием и болью. Затем сопротивление встречает его, и он замирает. Буквально замирает. Его огромное тело нависает над моим, но он неподвижен, как доска. Впервые с тех пор, как я встретила Джулиана, его глаза расширяются.

Я пытаюсь выровнять голос, но он выходит невнятным:

— Это мой первый раз.

Его выражение превращается в чистый трепет и жгучий огонь, когда он обеими руками обхватывает мое лицо.

— Как, блядь, это твой первый раз?

Я пожимаю плечами.

— Раньше я не находила никого, кому бы хотела отдаться.

Чистая похоть и жгучее собственничество сияют в глубине его глаз. Как будто это возможно, он еще больше замирает у моего входа, а потом хрипло произносит:

— И ты хочешь подарить мне его?

Я прикусываю внутреннюю сторону щек.

— Хочу.

— Спасибо, — мягкий тон в сочетании с едва заметным прикосновением его губ к моим почти разрывает меня. — Я буду добр к тебе, Светлячок.

И он так и делает. Джулиан медленно отстраняется. Он не спеша целует мою шею, ласкает мою грудь и медленно и нежно двигает бедрами. Я становлюсь похожей на беспорядок. Он скользит своей твердой эрекцией вверх и вниз по моим скользким складочкам, как будто всей этой влаги, вытекающей из меня, недостаточно.

— Пожалуйста, Джулиан, — бормочу я, не в силах больше выдерживать этот мучительный ритм. Я уже готова протянуть руку и ввести его в себя.

— Что «пожалуйста»? — его пальцы находят мой клитор, и я уже почти дошла до той самой точки, вызывающей привыкание. — Скажи это словами, Светлячок. Скажи мне, чего ты хочешь.

— Сделай меня своей, Джулиан, — задыхаюсь я.

Словно мои слова задели за живое, Джулиан застонал и погрузился в меня. Его глаза не отрываются от моих. Они потемнели от неистового вожделения и обожания, словно отражая мои собственные эмоции. Когда он растягивает меня изнутри, возникает легкая боль. Но как только он продолжает двигаться и дразнить мой пучок нервов, ощущение исчезает.

Сначала он так неторопливо покачивает бедрами навстречу моим. Затем Джулиан входит в меня с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. По телу прокатываются первобытные волны наслаждения. Я обхватываю его задницу ногами, заключая в клетку. Он нужен мне как якорь. Иначе, боюсь, я упаду.

Рот Джулиана находит мой, и он целует меня. Он жесткий, яростный и чертовски грубый. Я в бреду. В глазах стоят слезы. Его рука обхватывает мое горло, прижимаясь к пульсу. Этот жест доводит меня до грани.

Он находит свой ритм и погружается в меня со стремительным, необузданным отчаянием. Каждый толчок не только наполняет меня экстазом, но и доводит до предела.

Часть меня, о существовании которой я и не подозревала, разрывается от неудержимой страсти, которую Джулиан испытывает ко мне. Мы настолько слились воедино, что я не знаю, где кончается он и начинаюсь я. Мой разум, сердце и душа так переплелись, что я не знаю, поражает ли оргазм мое тело или все мое естество.

Я разрываюсь на части и сжимаюсь вокруг него с хриплым криком. Бурные волны проносятся сквозь меня и внутри меня, словно бесконечный водяной поток. Я все падаю и падаю, но не боюсь разбиться. По какой-то причине я верю, что Джулиан удержит меня. Будет оберегать меня.

Он обнимает меня, и мышцы его спины напрягаются. Он вонзается в меня с дикой потребностью. Пылающее пламя в его глазах выходит из-под контроля. Звуки шлепков плоти о плоть и ощущение того, что он заполняет меня, заставляют меня снова и снова приближаться к этому краю.

Когда из его горла вырывается низкий гортанный рык и тепло заполняет мои внутренности, я уже нахожусь в том месте, которое вызывает привыкание.

На этот раз все слишком нестабильно, и я теряю сознание на секунду. Или на несколько. Понятия не имею. Когда я прихожу в себя, Джулиан нависает надо мной, держа свой вес на локтях, чтобы не раздавить меня. Его ловкие пальцы гладят пряди моих влажных волос, а он смотрит на меня с нахмуренными чертами лица.

— С тобой все в порядке?

Нет.

Я абсолютно не в порядке. Так не должно было быть. Секс должен быть только физическим и не более. Так почему же, черт возьми, все это ощущалось как нечто иное, а не физическое? Это опасная разгадка. Ослепительное безумие.

Все, что мне нужно было сделать, это выкинуть его из головы? Я только что, черт возьми, выгравировала его в себе.

Я не готова к тому, чтобы это ни значило.

Я освобождаюсь и приподнимаюсь. Это так запутанно. Мне нужно убежать и запереться в безопасном от Джулиана месте.

Сильные руки рывком возвращают меня обратно. Я сижу у него на коленях, его грудь прижалась к моей спине.

— Куда это ты собралась? — раздается его резкий голос над моим ухом. Он звучит сердито и немного обиженно.

Боже. Если бы роли поменялись местами, и он захотел бы уйти сразу после такого умопомрачительного секса, я бы тоже была обижена. Я прижимаюсь к нему.

— Я сделал тебе больно? — шепчет он. В его словах звучит искренняя забота, и это еще глубже вонзается осколком в мою грудь.

— Ты разрушил меня, — признаюсь я, поворачиваясь к нему и упираясь головой в его твердую грудь. Убегать больше бессмысленно.

Возможно, я никогда и не хотела этого.

— Хорошо.

Он долго и крепко целует меня в макушку и говорит, касаясь моей кожи:

— Потому что ты тоже меня разрушила, Светлячок.