Преследующая Призрака

Глава 18

Эль что-то бормочет во сне и закидывает свою ногу на мою.

Как будто полулежать на мне недостаточно, ее маленькая рука обхватывает мое плечо, и она стонет. Моя эрекция оживает.

Черт возьми.

Наблюдая за спящей Элль всю ночь — или часть ночи, которую я позволил ей посвятить сну, — я все еще не понимаю, что, черт возьми, со мной происходит.

Ей не место в моем мире. Таких, как она, мы съедаем живьем. Мы все — монстры, недостойные жизни, которую беззастенчиво отнимаем у других.

План был прост: спасти «Нулевую команду» из лап Аида и «Омеги». Мне было все равно, что случится со мной в процессе, потому что моя жизнь ничего не значит. Я умер в тот день, когда моя мать бросила меня в парке аттракционов. Родился Призрак. Призрак убивал и калечил, не смыкая глаз. Призрак был наркоманом, который существовал только потому, что у него были товарищи, которых нужно было защищать.

Но с тех пор как этот светлячок ворвался в мою жизнь и продолжает называть меня именем, которое заставил ее считать своим, я начинаю верить, что, возможно, Джулиан снова может ожить. Это чертовски глупо, потому что я даже не помню жизни Джулиана.

Я — Призрак, а Призрак не отвлекается. Призрак идет к своей цели, не оглядываясь по сторонам.

А тут еще эта женщина. Эта чертова женщина. Мне нужны ее стоны. Мне нужны ее крики. Я хочу, чтобы она была моей.

Мои пальцы смахивают пряди длинных волос Эль с ее мягких черт лица. Когда она сказала, чтобы я сделал ее своей — подобного экстаза я не испытывал никогда. Когда я погрузился в нее впервые в жизни, мне показалось, что и у меня все впервые. И в каком-то смысле так оно и было. Я не помню лиц других женщин. Тогда я был слишком одурманен.

Одно могу сказать точно: я никогда не брал женщину обнаженной. С Эль я ненавидел саму идею презерватива. Когда она инициировала это, я уже считал ее своей.

Я никогда не хотел, чтобы что-то принадлежало мне. Хотя я считаю «Нулевую команду» своей семьей, они никогда не были моим. Мы все слишком охуенны для этого. Но Эль? Может, я не хотел признавать этого раньше, но с тех пор, как я впервые увидел ее вызывающий, горящий взгляд в том переулке, то хотел оставить ее себе. Она может сопротивляться сколько угодно, но она была моей с той самой секунды, как я положил на нее глаз.

Теперь придется принимать сложные решения, которые могут заставить Туман возненавидеть меня навсегда. Одно я знаю точно: я больше никогда не выпущу Эль из виду.

За окном раздается шорох. Тихий и едва заметный. Я набрасываю простыню на Эль, чтобы прикрыть ее наготу, и в это время из окна выглядывает Тень. На нем только шорты.

— Хоть какое-нибудь уединение, — ворчу я. — Больше не надо врываться через окно. Здесь есть дверь.

— Двери — это скучно, — он по-прежнему сидит на подоконнике. Его взгляд перебегает с Эль на меня, выражение лица наблюдательное. — Пора заняться боксом.

— Не сегодня.

Ничто не заставит меня покинуть Эль.

— Давай, приятель, — он застонал. — Ты избавился от избытка энергии, но мне нужно побить. Не заставляй вызывать на дуэль эту старую каргу Туман, мы убьем друг друга. А этот чертов Пламя вечно спит, не знаю, как он, черт возьми, держит себя в форме.

— Не моя проблема, — я бросаю на него укоризненный взгляд. — Иди на свои подпольные бойцовские ринги.

— Упал сиськами на задницу, да, приятель? — спрашивает он со странным выражением в глазах. Сначала я подумал, что это связано с тем, что роботизированный взгляд пытается вернуться, но это искренняя печаль.

Что с ним происходит в последнее время?

— Это задница над сиськами, — поправляю я его.

— Что за чертовщина, — Тень поворачивается, чтобы спуститься, но говорит через плечо. — Как бы мне ни было неприятно это признавать, но Туман может быть права. Может, будет лучше, если мы никого не приведем в наш ад.

А потом он уходит.

— Слишком поздно, — бормочу я, глядя на Эль. Она уже забралась слишком глубоко. Выхода уже не будет.

Эль вздрагивает, ее глаза медленно открываются. Когда их ярко-голубой цвет падает на меня, и она улыбается — неуверенно, — мне хочется съесть ее целиком. Она такая чертовски красивая, сильная и невинная. И все это одновременно.

Мой телефон вибрирует на тумбочке. Я мельком вижу имя Туман и игнорирую его. Даже если позвонит сам Аид, я не стану отвечать.

Очевидно, у Эль блестящее зрение, раз она тоже уловила имя. Ее губы надуваются так, что мне хочется зацеловать ее до смерти.

— Разве ты не должен ответить? — спрашивает она. — Это Туман.

Мои пальцы скользят по ее груди и обвивают шею. Ее пульс стал единственной постоянной вещью в моей жизни. Когда он подскакивает под моим пальцем, это похоже на укол экстаза.

— Я должен быть только здесь.

Она смущенно улыбается. Я провожу указательным пальцем по ее нижней губе. Она открывает рот и всасывает его внутрь, не разрывая зрительного контакта.

Моя эрекция становится болезненной.

Ее теплый влажный язык продолжает кружиться вокруг моего пальца, пока я не срываюсь, как подросток.

— Тебе очень больно? — ворчу я.

— Нет, — пролепетала она, с хлопком отпустив мой палец. Затем поморщилась. — То есть да, но все в порядке, — Она пожевала внутреннюю сторону щеки. — Почему?

— Потому что я должен сделать это.

Я переворачиваю ее на живот, и она визжит, а потом смеется. Горловой, беззаботный звук поражает то место, о существовании которого я и не подозревал. Я хватаю ее за оттопыренную попку, а другой рукой приподнимаю на локти и колени.

Эль оглядывается через плечо. Меня до чертиков смущает, что эти глубокие голубые глаза, кажется, видят мою душу насквозь, когда я думал, что у меня вообще нет никакой гребаной души.

Мое тело накрывает ее сзади. Ее мягкость проникает в меня. Я хватаю ее за волосы и вхожу одним толчком. Она выгибается навстречу мне и издает глубокие горловые звуки, от которых у меня в груди становится не по себе. Теперь, когда я ощутил, как это грандиозно — быть внутри нее, я не думаю, что когда-нибудь откажусь от этого.

Она намного сильнее, чем эффект от «Омеги».

По-прежнему погружаясь в нее, я тяну ее за волосы, чтобы ее взгляд встретился с моим.

— Какого черта ты делаешь со мной, Эль?

Она задыхается, глаза полны вожделения и смятения.

— Я отвечу тебе, если ты ответишь мне.

Я вхожу в нее все глубже и сильнее. Мой ритм превращается в неконтролируемое безумие. Я ничего не могу с собой поделать. Она — единственная женщина, которую я хотел с такой необузданной страстью.

Эль не спеша кончает, выкрикивая мое имя и задыхается. Вскоре я следую за ней. Оргазм настигает меня с такой силой, какой я еще никогда не испытывал.

Когда я выхожу из нее, наши соки стекают по ее бедрам. Болезненное удовлетворение овладевает мной.

Я прижимаю ее к себе. Когда она обхватывает меня руками и ногами и издает ленивое удовлетворенное бормотание, остается только одна мысль.

Моя.

Приняв душ, на который ушло несколько часов, Эль радостно заходит в комнату.

Пока я застегиваю рубашку, она копошится в своей одежде. Полотенце обернуто вокруг ее тела, а другое — вокруг волос. Было бы так просто снять их и снова поглотить ее. Есть миллион вещей, которые я все еще хочу сделать с этим телом.

Но ей больно. Кроме того, Туман звонит без остановки. Я не могу больше откладывать разговор с ней.

Эль замечает мой взгляд, и ее щеки становятся пунцовыми.

Боже, она так очаровательна. Я хочу всю ее невинность. Ее силу. Ее чертовски притягательный свет.

Она разрывает зрительный контакт и кладет платье на кровать.

— Я буду странно ходить во время работы.

— Какой работы? — через секунду я возвышаюсь над ней.

Эль бросает на меня настороженный взгляд.

— Я работаю официанткой, помнишь?

— Конечно, нет, — моя рука скользит по ее руке, и мурашки покрывают ее кожу. — Думаешь, сможешь продолжать работать после прошлой ночи?

В ее глазах появляется легкая паника, но она не успевает ее скрыть. Что, черт возьми, это должно означать?

— Я должна работать, Джулиан.

— Нет.

Она не будет подавать напитки этим низкопробным свиньям.

— Джулиан... — она берет мою руку в свою, голос смягчается. — Я сойду с ума, если останусь здесь одна. Я начну биться головой о стены.

Мои губы подергиваются, когда я представляю себе это.

— Все еще не работает, Светлячок. Ты ведь занимаешься боксом, верно? Мы можем заняться этим, как только я улажу кое-какие дела.

— Ты имеешь в виду после того, как отправишься к Туман, — она снова дуется и скрещивает руки.

На этот раз я улыбаюсь. Не знаю, почему мне нравится, когда она ревнует, но мне по душе.

Она толкает меня в грудь.

— Что смешного?

Я притягиваю ее к себе и целую в макушку.

— Хоть раз сделай, как я прошу, и останься здесь.

Она поднимает на меня глаза.

— Если я не могу работать, могу хотя бы остаться со Скар, пока не начнется ее смена?

Когда я ничего не говорю, она продолжает:

— Пожалуйста?

Я застонал.

— Хорошо. Только оставайся рядом со Скар, Кайлом или Тенью. Хорошо?

— Хорошо, — Эль широко улыбается, и я не могу удержаться, чтобы не зацеловать ее до тех пор, пока ее губы не распухнут, а мои брюки не натянутся.

Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня с растерянным выражением лица. Как будто, как и я, она не имеет ни малейшего представления о том, что происходит.

Я выхожу из комнаты, пока не поддался искушению прижать ее к стене.

Как только я оказываюсь за пределами комнаты, мой телефон вибрирует. Я ожидаю, что это Туман, но когда различаю номер звонящего, мои плечи напрягаются.

Аид.

— Говорит Призрак, — отвечаю я своим самым отрывистым тоном.

— Как дела на фабрике? — спрашивает он бесстрастным, чопорным голосом.

— Хорошо.

— До меня дошли неприятные слухи о встречах с президентом Джо?

Эти чертовы шпионы. Я сохраняю свой бесстрастный голос:

— Я думал, мы договорились, что могу использовать любой метод, который сочту нужным, если результаты придутся по вкусу вам.

— Конечно. Конечно.

Наступает небольшое молчание, прежде чем он говорит:

— Просто в слухах говорилось, что вы передадите акции президенту Джо.

Мысли в голове мечутся. Шпионы Аида из охраны, но они остаются снаружи. Они знают о встрече, но не имеют ни малейшего представления о том, что на ней произошло. Поскольку я проверил кабинет на наличие подслушивающих устройств, это не может быть связано с подслушиванием нашего разговора.

Предатель — это кто-то изнутри. Моя спина напрягается. Нет. Только не мои товарищи по «Нулевой команде». Они никогда бы не предали меня.

Я отбрасываю эту мысль и отвечаю Аиду:

— Конечно, нет.

— Хорошо. К твоему сведению, Ястреба пытают — помимо лишения «Омеги». Сейчас он находится на грани безумия и смерти. Я отправил видео Туман, если тебе интересно посмотреть.

Связь прерывается.

Я бью кулаком по стволу дерева. Чертов ублюдок. Он точно знает, кому отправить видео.

Значит ли это, что Туман меня предает? Правда, ради Ястреба она готова на все, и прошлой ночью была в ярости, но до предательства не дойдет, верно?

Я размышляю над этим, когда прибегает Тень с хмурым лицом.

Мои плечи напрягаются. Я знаю, просто знаю, что есть плохие новости.

— Что такое?

— В Кайла стреляли.