Преследующая Призрака

Глава 4

Я могу и хочу это сделать.

Мама была разносторонней, и у меня были с ней разногласия, но она была потрясающей. Я унаследовала ее гены: насыщенные голубые глаза, каштановые волосы и мягкие черты лица. Они всегда беспокоили меня, потому что никто не воспринимал меня всерьез на бойцовском ринге.

Пока я не надирала им задницы.

Сейчас как раз один из тех случаев, когда нужно доказать свою состоятельность. Только это совсем не похоже на подпольный поединок. Удары, пинки? Нет проблем. А поговорить с красивым мужчиной? Это совсем другое дело.

Мужчина, который смотрит на меня, склонив голову набок, — это другой тип противника. Я просто должна произвести на него впечатление, а не надрать ему задницу.

Ради Зои.

Глубоко вздохнув, я встаю с грацией, которую скопировала у девушек, с которыми тренировалась. Главное — слегка покачивать бедрами, но не перебарщивать.

Я пробираюсь к мини-бару сбоку от входа в офис, стараясь не торопиться. Я останавливаюсь перед бутылками. Запах виски и бурбона навевает знакомые мысли. Теперь алкоголь — это то, с чем я могу справиться.

— Что бы ты хотел выпить?

Наверное, виски. Похоже, он любит виски.

Мне кажется.

— С чего ты взяла, что можешь предложить мне выпить? — его глубокий голос звучит прямо у меня за спиной. Его тепло растекается по моей спине.

Я вздрагиваю. Я даже не слышала, как он подошел. Раньше он был заметен, а теперь как будто парит в воздухе.

Сдерживая свою реакцию, я оборачиваюсь. Меня поражает близость. Моя грудь задевает его грудь, и я быстро отступаю к шкафу, чтобы оставить между нами расстояние. Дерево впивается мне в спину, и требуется вся сила воли, чтобы не ударить его коленом или кулаком.

Вместо этого я использую свой самый милый тон:

— Почему я не могу предложить тебе выпить?

Я знаю почему, но не говорю об этом вслух, чтобы не показаться слишком умной для собственного блага.

Риск отравления, вот почему. В их мире принятие напитка требует определенного уровня доверия. Особенно если он выше по рангу. Возможно, этот Джулиан находится на том же уровне, что и Кайл?

Если последнего было легко отнести к списку «для использования», то Джулиана вряд ли удастся отнести туда так же легко.

Его пронзительные глаза заглядывают мне в душу, и что-то подсказывает мне, что он не из тех, кто сдается, пока не поймает то, что ищет.

Что бы это ни было.

— Зачем ты здесь? — спрашивает он, вместо того чтобы ответить на мой вопрос.

— Чтобы работать, — отвечаю я самым спокойным тоном.

Он наклоняет голову в сторону и оценивает меня от макушки до кончиков шпилек. В отличие от Кайла, он не останавливается, чтобы поглазеть на мою грудь. Кажется, он просто оценивает меня в несексуальной манере. Как я бы поступила с противником перед боем.

Смесь гордости и страха переполняет меня. Гордость — потому что мне нравится, что он воспринимает меня всерьез. Обычно люди недооценивают меня. Страх по той же причине. Не в моих интересах, если он будет сомневаться во мне.

По сравнению с Кайлом, я настолько стесняюсь, что мне приходится прилагать усилия, чтобы не одернуть это дурацкое короткое платье.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, что та, кто пнул Джонни в пах, должна здесь работать?

Думай. Думай.

— Он это заслужил, — я выбираю правду. Судя по тому, как он выкрутил запястье этому придурку, он, должно быть, в плохих отношениях с ним.

Губы Джулиана снова дергаются, но он не улыбается. Да и улыбается ли он вообще?

— Так и есть, Светлячок, — он снова наклоняет голову. — Но это не объясняет, почему ты здесь.

— Что, девушка не может постоять за себя? Неужели мы все должны ждать, пока кто-то другой сделает это за нас?

— Как я уже говорил, такая, как ты, не захочет здесь работать.

Его рука тянется ко мне. Я не успеваю ничего сказать, как его длинные худые пальцы обхватывают мою шею. Он удерживает меня на месте, достаточно крепко, чтобы я не могла пошевелиться, но не сдавливает. Его большой палец лежит на точке моего пульса, вероятно, пробуя технику человеческого детектора лжи. Лиам обучил меня этому. Все, что мне нужно сделать — это оставаться уверенной в себе.

Легче сказать, чем сделать.

Моя кожа нагревается, а рука дергается, чтобы оттолкнуть его. Эта поза так уязвима, а я ненавижу быть уязвимой.

После смерти мамы я поклялась никогда не быть уязвимой.

Однако я сдерживаю рефлекс и поднимаю на него глаза. Его лицо становится каменно-холодным.

— Почему ты здесь?

— Я же сказала тебе. Работать, — я сжимаю кулак у подола платья, чтобы он поверил, что я в отчаянии, и потому что так и есть. — Я больше не могу вернуться в свой дом, и если не найду работу, стану бездомной.

В глубине его темных глаз что-то мелькает. Это похоже на удивление, но не совсем. Ностальгия? Боль? Что бы это ни было, кажется, он ощущает смысл моих слов. Может быть, так оно и есть? Момент проходит так же быстро, как и наступил, и его лицо вновь становится бесстрастным.

— Просто дай мне шанс, — говорю я. — Я сделаю что угодно.

Его большой палец скользит от моего пульса к губам. Я сглатываю. Мурашки пробегают по позвоночнику и оседают между ног. Место, где он прикасается ко мне, вспыхивает тысячей огней.

Что это за реакция, черт возьми? И почему мой рот так и норовит открыться для него?

Я не могу решить. Джулиан раздвигает мои губы большим пальцем и проводит по нижней губе медленным, нежным движением. Мои ноги слабеют, словно я только что закончила марафон.

— «Что угодно» — сильное слово, Светлячок. Не используй его просто так.

Он убирает руку, и по какой-то глупой причине мои губы становятся пустыми.

Джулиан разворачивается и направляется к двери.

— Подожди! — я отталкиваюсь от стойки. — А как насчет того, чтобы меня приняли?

— Только официанткой. Ничего больше, — он бросает через плечо, в его голосе звучит недовольство.

Джулиан лезет в карман и бросает мне что-то над головой и вне пределов досягаемости. Я прыгаю, чтобы поймать вещь, и тут же понимаю, что допустила ошибку.

Он наклоняет голову в сомнении.

Джулиан определенно проверяет мои рефлексы.

Мой взгляд падает на предмет, который мне кинул, и мои губы раздвигаются.

Браслет. Подарок Зои.

Я чуть не плачу от радости.

Джулиан окидывает меня взглядом этих любопытных, пугающих темных глаз, прежде чем сфокусироваться на моем лице.

— Не суй свой нос куда не следует.

Дверь с щелчком закрывается за ним.

Меня захлестывает торнадо эмоций. Злость на то, что он считает, будто я не могу быть кем-то большим, чем официантка. Не то чтобы я этого хотела, Боже, нет, но к черту его за то, что он недооценил меня. Последний человек, который сказал мне, что я не могу быть кем-то — например, что девушки не умеют боксировать, — сломал себе нос во время поединка.

Облегчение от того, что собеседование закончилось и мне не пришлось делать ничего такого, от чего бы у меня по коже поползли мурашки.

Смущение из-за всего того колдовства, что творилось в моем теле, когда он прикасался ко мне.

Но больше всего я ухмыляюсь от чувства выполненного долга. Я в деле. На шаг ближе к тому, чтобы найти Зои.

И Джулиан на тысячу процентов в списке «которых следует избегать».

У меня нет времени на его игры разума и на то, что творится в этих темных, зловещих глазах.

Сотрудники и работники «Ле Салун» обязаны жить в особняке. По их словам, это для безопасности. А я говорю, что это для того, чтобы следить за нами и устранять всех, если возникнут проблемы.

Возможно, именно это и случилось с Зои.

Я отгоняю эту мысль так же быстро, как она появилась. Я отказываюсь верить, будто с ней случилось что-то с летальным исходом. Она уцелела. Никто не сможет поставить ее на колени.

Моя комната находится на третьем этаже, как можно дальше от кабинета Туман и всех остальных девочек. Я уверена, что Джулиан имеет к этому отношение.

Он станет занозой в заднице, если будет продолжать подозревать меня.

Я волоку за собой чемодан. Уверена, его тщательно обыскали.

Как только я открываю дверь, меня встречает бурлящая энергия. Громкая рок-песня девяностых наполняет воздух. Девушка, которая выглядит примерно на мой возраст, а может, и моложе, танцует под песню — или, скорее, прыгает на кровати. На ней розовые шорты и футболка пастельного персикового цвета, на которой написано «Вежливая, как черт». Ее лицо в основном скрыто густыми прядями платиновых светлых волос.

Я уже собираюсь привлечь ее внимание, когда музыка резко обрывается. Девушка спрыгивает с кровати и откидывает дикую гриву с лица. Янтарные глаза смотрят на меня с возбужденным блеском. Мелкие черты лица и полупрозрачная кожа придают ей кукольный вид. Шаблонно, но она действительно похожа на фарфоровую куклу из реальной жизни.

Вблизи она выглядит не старше восемнадцати. Они что, вербуют сюда несовершеннолетних? От этой мысли у меня закипает кровь.

— Скажи, «Оазис» — это легенда.

Я недоверчиво смотрю на нее.

— Что?

— Ты обязана это сказать, — даже голос у нее такой же мягкий, как и черты лица.

— «Оазис» — легенда?

Она раскрывает руки и сжимает меня в объятиях.

— Я уже люблю тебя, новая соседка.

Я застываю, а затем неловко поглаживаю ее по спине.

Наконец девушка отстраняется и тепло мне улыбается.

— Я Скарлетт. Можешь звать меня Скар.

— Я Эммануэль. Эль вполне подойдет.

— Мило! — она обнимает меня за плечи. От нее пахнет сладкими вишневыми духами. — Нам будет так весело, Эль! Раз уж тебя зовут по-французски, знаешь ли ты, что французская армия была самой большой в мире, но Гитлер все равно оккупировал Францию во время Второй мировой войны?

— Нет? — не знаю, почему это прозвучало как вопрос, но случайный факт выбил меня из колеи. Я бы никогда не подумала, что Скарлетт будет интересоваться Второй мировой войной. Но, возможно, у меня стереотипы, ведь это только наша первая встреча.

— Позволь мне помочь с распаковкой! — она бросается к моему чемодану еще до того, как я полностью оказываюсь внутри.

Я закрываю дверь и следую за ней. На ее столе разбросаны бесчисленные средства для макияжа. Скарлетт подходит к гардеробной, сделанной из ценных пород дерева. Пространство внутри до смешного велико. Оно почти такого же размера, как и комната. Большая его часть заполнена бесконечными элегантными платьями, которые не сравнятся с моими.

На двери гардероба наклеен огромный черно-белый плакат с изображением мужчины с гитарой. Солист группы «Oasis», если я правильно помню.

Одежда, обувь и аксессуары разбросаны повсюду. Должно быть, она тратит часы, чтобы найти то, что хочет.

В этом мы со Скарлетт похожи. Организованность — моя любимая больная тема с Зои. Она такая аккуратная.

Я нахожу несколько пустых полок, которых, уверена, будет более чем достаточно для моей одежды.

Мой взгляд устремляется на Скарлетт. Она напевает мелодию из песни, которую пела ранее, и при этом пинает коробки, чтобы освободить место для прохода.

Скарлетт кажется мне странной для такого места. Она слишком живая и общительная. Но, возможно, это потому, что у меня нет близких людей, кроме Зои и Лиама. Нормальные люди постоянно заводят друзей. Скарлетт, несомненно, мила, и у меня есть прекрасная возможность получить информацию изнутри.

Я помогаю освободить пространство.

— Как давно ты здесь?

Она смотрит вниз, продолжая напевать.

— Около года?

— Ты была несовершеннолетней, когда пришла сюда? — я едва сдерживаю крик.

— Несовершеннолетней? — она громко смеется, откидывая голову назад. — Ты такая смешная, Эль. Мне двадцать семь.

— Вау. Правда?

На три года старше меня. Я еще раз осматриваю ее. Она выглядит не старше восемнадцати.

— Ты выглядишь так молодо.

— У меня детское лицо, — она ухмыляется. — Ты мне нравишься, Эль. Надеюсь, ты останешься. Моя предыдущая соседка по комнате просто взяла и исчезла.

У меня закладывает уши. Может, она говорит о Зои? Я притворяюсь бесстрастной и вешаю ближайшее платье.

— Исчезла?

— Да. Ты должна быть осторожна, знаешь ли, — все улыбки и кипучая энергия исчезают. Скарлетт наклоняется ближе, чтобы прошептать: — Те, кто огорчают большие шишки, ушли.

Мои мышцы напрягаются, а губы сжимаются.

Нет. Зои не может быть...

— Я шучу! — Скарлетт смеется, отталкиваясь от меня. — Они просто уволились.

Я уверена, что они не уволились. Все во мне побуждает задавать больше вопросов, но Скарлетт может насторожиться. Джулиан уже подозревает меня. Мне не нужны лишние проблемы на таком раннем этапе.

Раздается стук в дверь.

Кайл заходит внутрь. Он одет в очередную модную джинсовую куртку и темно-синие брюки, которые подчеркивают цвет его глаз.

Скарлетт прыгает, словно ребенок, которому подарили любимую игрушку.

— Кайли!

Он раскрывает объятия, и она тут же ныряет в них, осыпая его щеки небрежными поцелуями. Поговорим о ПДЧ (прим. перев. — в орининале PDA — Public Displays of Affection — публичная демонстрация чувств). Они разрывают объятия только после того, как я начинаю ерзать.

— Готовы повеселиться в честь моего дня рождения, дамы? — его глаза с озорством сверкают, когда опускаются в мою сторону. — Я знал, что тебя примут, красавица.

— Спасибо за поднятие боевого духа, — я ухмыляюсь в ответ. — Не думаю, что мне можно пойти с вами?

Я предполагаю, что Скарлетт — эскорт, а у Кайла, очевидно, есть звание. Я официантка, значит, где-то есть иерархия.

— Конечно да! — он щелкает пальцами. — Я — именинник. У меня сегодня есть право решать все.

Вечеринки превращают меня в нервную бомбу. Хаос всегда сводит меня с ума, но это шанс чему-то научиться. Надеюсь, остальные девушки будут такими же приветливыми, как моя соседка.

Хотя...

Мои кулаки сжимаются. Что, если от меня чего-то ждут в этом сборище ничтожеств? Я знаю, что являюсь всего лишь официанткой, но кто знает, как обстоят дела на подобных мероприятиях? Даже если это ради Зои, не думаю, что смогу принести свое тело в жертву.

Я не буду ма. Никогда.

Скарлетт переодевается в потрясающее маленькое черное платье и окидывает меня взглядом. Судя по всему, она одобряет платье, поскольку кивает, но усаживает меня и быстро подправляет макияж. После того как она закончила, мы втроем выходим за дверь.

Скарлетт и Кайл смеются и прижимаются друг к другу, пока мы идем по коридору. Возможно, они пара. Но судя по тому, как Кайл обнимает меня за плечи — а мне так и хочется вывернуться, — я бы не была так уверена.

Когда мы проходим через этаж с кабинетом Туман, я спрашиваю:

— Все будут на вечеринке?

— Конечно! — говорит Скарлетт. — Туман уже собрала всех девочек. Мы все будем веселиться!

— То есть все? — спрашиваю я.

Кайл ухмыляется.

— Ага. В конце концов, это мой день рождения. Никто не должен прогуливать.

Это мой шанс.

Знаю, это не идеальный вариант, так как я только что пришла, но если они все будут на вечеринке, то это может быть моим единственным шансом найти записи с камер наблюдения в день исчезновения Зои.

В обмен на это меня могут выгнать или, что еще хуже... убить. Придется быть осторожной. Если появятся какие-то тревожные знаки, я вернусь на вечеринку и сделаю вид, словно ничего не произошло.

Прежде чем мы поднимаемся по лестнице, я говорю:

— Мне нужен туалет.

— Дальше по коридору, — Кайл показывает и касается моей щеки. — Не задерживайся, голубушка.

Я сопротивляюсь желанию вытереть лицо, улыбаюсь и иду туда, куда он указывает. Как только они скрываются из виду, а Скарлетт смеется и болтает с кипучей энергией, я сворачиваю в сторону офиса Туман. Я слежу за коридорами на случай, если кто-нибудь появится.

Пот струйками стекает по моей спине, а мышцы напрягаются. Шпионить гораздо сложнее, чем я думала. Я даже не могу нормально дышать.

Наконец я подхожу к двери, и она... приоткрыта. Мое сердцебиение учащается. С той стороны доносятся тихие голоса, но я не могу их разобрать. Я наклоняюсь ближе, чтобы приложить ухо к двери.

В этот момент я слышу, как мужчина произносит имя:

—...Призрак...

Мой пульс учащается.

Он может быть здесь.

Человек, спровоцировавший исчезновение Зои, может быть прямо за этой дверью.

Сильная рука ложится мне на плечо, а затем знакомый глубокий голос наполняет мои уши.

— Что я говорил о том, что нельзя совать свой нос куда не следует, Светлячок?