Преследующая Призрака

Глава 21

Вдалеке раздаются звуки пуль. Длинные и непрерывные.

Я хватаю пистолет из-под подушки и вскакиваю на ноги. Натягиваю ближайшую рубашку и запихиваю ноги в брюки.

Кап.

Кап.

Кап.

Энергия бурлит в моих конечностях. Потребность защищать. Остается только одна мысль: убить.

Понятия не имею, кто нападавшие, но если они думают, что могут прийти за Кайлом под моим присмотром, значит, их ждет нечто другое.

Убить.

Убить, черт возьми.

— Джулиан?

Я поворачиваю голову к потрясающей женщине, лежащей на моей кровати и сжимающей простыню вокруг своего тела. Она встает на колени и тянется к моей руке. В тот момент, когда ее пальцы обхватывают мой бицепс, мой пульс успокаивается. Или, скорее, затихает почти до нуля.

Потребность убивать все еще присутствует, но на этот раз не из-за остатков «Омеги» или инстинкта убийцы. На этот раз — потому что я должен обеспечить безопасность этой женщины. Несмотря ни на что.

— Что происходит? — ярко-голубые глаза Эль расширены, дыхание поверхностное, но она остается совершенно неподвижной. Если бы на ее месте был кто-то другой, то он бы уже сходил с ума.

Но Светлячок — не кто-то другой.

Ее сила вызывает у меня необъяснимую гордость. Это моя женщина.

Пальцами я наклоняю ее голову так, что смотрю в глубокий голубой цвет.

— Не уходи отсюда.

Она медленно кивает.

— Я серьезно, Эль. Даже не думай о том, чтобы повторить вчерашний день.

Мысль о том, что мог бы сделать этот ублюдок Джонни, если бы нашел ее, вскипает в моей крови.

— Не буду, — пробормотала она.

— Я поставлю здесь несколько охранников. Если сдвинешься с места, защитить тебя будет невозможно.

Ее губы дрожат, но она сжимает их в жесткую линию.

— Не двигаться. Поняла.

По глупости, не соответствующей ни ситуации, ни тому, что, черт возьми, у нас есть, я опускаю голову и захватываю ее губы в быстрый страстный поцелуй.

Эта женщина однажды станет причиной моей смерти. Я вижу ее вдалеке, но все равно продолжаю идти вперед.

Я отстраняюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти, по пути застегивая рубашку.

— Джулиан?

— Да? — я останавливаюсь у входа и бросаю взгляд через плечо на неземной вид, сидящий на кровати. На моей кровати.

Глаза Эль наполняются страхом, чистым и необузданным. Я думаю, что это из-за нападения, но ее слова не дают мне покоя.

— Смотри, чтобы тебе не было больно.

Я улыбаюсь.

— Я же говорил тебе, Светлячок. Ты никогда от меня не избавишься.

Она улыбается в ответ. Хотя я и не уверен, но принимаю это как топливо и вырываюсь наружу.

Несколько охранников уже окружили склад. Они пришли за мной, но я беспокоюсь не о себе.

— Защитите ее ценой своей жизни, — я встречаю все их взгляды, лицо каменно-холодное, чтобы дать понять, в чем дело. Затем я бегу туда, откуда доносятся выстрелы.

К дому девочек. Черт.

Направив пистолет вперед, я влезаю через окно на первый этаж клуба. Внутри темно и тускло, хотя сейчас раннее утро. Шторы закрыты. Хороший выбор. Снайперы — последнее, что нам нужно.

Я проверяю лифты. Они все заблокированы. Хорошо.

Должно быть, это сделали Туман или Тень.

Выстрелы затихают на минуту. Шаги раздаются на пути к лестнице. К комнатам девочек. Я перепрыгиваю через четыре ступеньки и прячусь в углу. У основания лестницы появляются двое мужчин, один громоздкий, другой худощавый. Лучше взять ответ у того, кого легче подчинить. Я стреляю в лоб громоздкому мужчине. Он с грохотом падает назад.

Тощий стреляет. Я делаю выпад вперед, и пуля царапает мне бицепс. Я бью его ногой в диафрагму. Он взвизгивает от боли, и я, воспользовавшись случаем, выкручиваю ему запястье. Пистолет падает, и в его костях раздается треск.

— Кто тебя послал? — выкрикиваю я, приставив пистолет к его голове.

Он пытается ударить меня другой рукой, но останавливается, когда я упираюсь стволом ему в висок.

— У тебя есть ровно десять секунд, чтобы сказать мне, кто тебя послал.

— Президент Джо! — он стонет, но звучит фальшиво. Это слишком просто. Слишком удобно. Инстинкт подсказывает, что все это подстроено.

Я крепче сжимаю его сломанное запястье, но мой тон звучит спокойно:

— Что носит президент Джо, когда встречается со своими людьми?

Он на секунду удивляется.

—... что?

— Президент Джо надевает что-то очень специфическое, когда встречается со своими людьми. Если ты не знаешь этого, то как можешь быть одним из его людей?

— Это красная бабочка.

— Неправильный ответ. Он всегда носит бабочку. Откуда мне, черт возьми, знать, что он носит, если я не один из его людей?

Мои пальцы двигаются вверх по его руке, затем я поворачиваю ее. Он вскрикивает от боли, когда я нейтральным тоном произношу:

— А теперь скажи мне, — я сжимаю руку до тех пор, пока не затрещит кость. — Кто, блядь, тебя послал?

— Хорошо! — он плачет, лицо краснеет. — Это...

Выстрел проносится мимо моего уха и попадает прямо в лоб мужчины. Его глаза расширяются и превращаются в пустоту, а сам он замирает.

Я отпускаю его и поворачиваюсь. Тень скрывается из виду и бежит вверх по лестнице. Я бросаюсь за ним, адреналин бурлит в моих конечностях.

Как только я достигаю второго этажа, крики и хныканье девушек проникают сквозь стены.

Ни одной тени не видно.

Перед офисом Туман держит под мышкой голову мертвеца, упираясь коленями в его спину. Ее лицо холодно, на ней домашний халат, но она все равно умудряется говорить спокойным, успокаивающим тоном:

— Не волнуйтесь, девочки. Все будет хорошо.

Прямо за ее спиной появляется мужчина. Я стреляю ему в чертову голову. Еще одна пуля пробивает ему грудь. Я смотрю в сторону. В дверном проеме стоит Тень в одних шортах. Его взгляд меняется от роботизированного до полного ярости.

Но от того, кто стрелял в человека, которого я допрашивал, не осталось и следа.

— Этот этаж чист, — Туман пинает мертвеца, оказавшегося у нее в руках. Он с грохотом падает на лицо. Она вытирает окровавленные руки о футболку убитого и направляется к источнику плача. Должно быть, она собрала их в одной комнате. — Мне нужно остаться с девочками.

— Кто-нибудь проверял Кайла? — спрашиваю я, уже двигаясь к лестнице.

— Был там, — Тень почесывает висок стволом пистолета. — Он все еще в дреме, как Спящая, мать ее, красавица.

У меня перехватывает дыхание. Дверь в кабинет Туман со щелчком открывается. Я направляю пистолет.

Пламя выходит наружу, его темно-рыжие волосы и борода взъерошены. Выражение лица отрешенное, он зевает. Он роется в кармане и засовывает в рот сигарету.

— Неужели здесь никто не может выспаться?

Мой взгляд навис над ним, пока я держу палец на спусковом крючке. В последнее время он действует мне на нервы. Не знаю, почему. Просто он так делает.

— Ищите кого-нибудь, кого мы можем допросить на случай... — меня прерывает шум, доносящийся с лестницы, ведущей на третий этаж. Где остался Кайл.

Я бегу вперед, и Тень тоже. Даже Пламя следует за мной, пистолет в руке, сигарета все еще висит во рту.

Мужчина кричит. Звук такой гортанный и мучительный. Но это не Кайл. Высокий мужчина, широкий, без мускулов, спотыкаясь, спускается по лестнице. Скар на его спине, ноги плотно обхватывают его талию, а рука — ключицу.

Причина его криков в том, что она раз за разом наносит ему удары ножом по спине.

Он откидывает руки назад, пытаясь стряхнуть ее с себя. Что ж, удачи вам, мать вашу. Она как паразит, когда убивает.

Она поднимает нож, чтобы вонзить его в шею.

Я бросаюсь к ним.

— Скар, не надо!

Она наносит удар. Кровь брызжет из его шеи, как фонтан, и забрызгивает ее лицо и одежду.

Красное пятно попадает и на мою рубашку. Капли горячей жидкости пачкают мое лицо.

Кап.

Кап.

Кап.

Я встряхиваю головой. Не время попадать под влияние «Омеги».

Скар отпускает мужчину и бросается назад. Он падает с лестницы. Дрожащие руки тянутся к его шее, но уже слишком поздно. Он не выживет.

Я подбегаю и приседаю перед его лицом.

— Кто тебя послал?

Его губы шевелятся, но он ничего не говорит.

— Кто? — кричу я.

— Пошел... ты... — прохрипел он с густым русским акцентом, прежде чем его тело обмякло.

Черт возьми. Я ничего от него не добился.

Что-то не дает мне покоя во всем этом. Он русский. Не то чтобы это что-то значило, но мне это не нравится.

У нас с Кайлом было несколько заказов для русской мафии в США — возможно, поэтому люди здесь считают Призрака русским шпионом, — но не думаю, что они стали бы посылать кого-то в мой бизнес.

Я привел сюда Владимира. Если уж на то пошло, мы с ними сотрудничаем.

Но опять же, возможно, я слишком много в этом понимаю. То, что мертвый подонок говорил по-русски, еще не значит, что он связан с мафией.

— Какого хрена, Скар? Я весь в крови, — глаза Пламени наполняются раздражением, когда он смотрит на волосы Скар и отбрасывает свою окровавленную сигарету. Светлые пряди теперь окрасились в красный цвет от крови. Она такая маленькая на фоне Пламени, но в этом крошечном теле столько безумия.

— Упс, — она ухмыляется, и это выглядит чудовищно, когда кровь стекает по ее лицу и пропитывает рубашку и шорты. Сегодня на ней написано: «Ебаная кукла».

Пламя качает головой и направляется в кабинет.

— Хватит шуметь.

— Мы могли бы допросить его, — теперь моя очередь смотреть на Скар.

— Кто сказал ему приходить в мою комнату и портить мне время медитации? — она хмыкает, затем сужает глаза на порезе на футболке. — Я ранена.

— Хочешь медаль за это? — Тень закатывает глаза. Из-за жуткого убийства Скар вся его грудь в крови, но в отличие от Пламени — или меня — ему на это наплевать. Сомневаюсь, что он вообще это заметил.

— Такой слабак, как он, — Скар показывает на мертвеца, — не должен быть в состоянии ранить меня. Я теряю время, и мои рефлексы иногда отключаются. С тобой такое бывает?

Мы с Тенью качаем головами. Затем Тень озорно усмехается.

— Ты, наверное, превращаешься в старую каргу, как Туман. Детское личико не означает детский возраст, Куколка.

— Пошел ты, засранец, — и она убегает в свою комнату.

— Не интересно, Куколка! — кричит он ей вслед. — Сумасшествие меня не заводит.

Кстати, о том, кто сводит меня с ума. Я достаю телефон и набираю номер Элль. Первый гудок не успевает закончиться, как она отвечает.

— Джулиан? Это ты? Ты в порядке? — ее слова налетают друг на друга так быстро, что я едва успеваю их разобрать.

Странное ощущение, до странности похожее на тепло, наполняет меня. Никто еще никогда не беспокоился обо мне.

— Я в порядке. А ты?

— В полном порядке. Никто не приходил. Я просто сижу в нашей комнате.

В нашей. Блядь. Она сказала «наша комната», а не «твоя комната».

Словно осознав, что она только что сказала, Эль затихает. Я почти чувствую, как она напряглась.

Прежде чем она успевает все испортить, я говорю:

— Я улажу кое-какие дела, а потом вернусь.

— Да, конечно. Не то чтобы мне было куда идти.

Улыбка играет на моих губах, когда я вешаю трубку. Она, как ни странно, единственное, что держит меня на плаву в этом хаосе. Даже если она сводит меня с ума своим упрямство.

Тень наклоняет голову в сторону, хмуро наблюдая за мной.

— Тебе не кажется, что ты слишком ей доверяешь?

— Что?

Он сжимает в пальцах свой пистолет.

— Меня не покидает ощущение, что я ее знаю.

— И из-за этого я не должен ей доверять?

Через секунду он становится со мной лицом к лицу. Его лицо холодно, но он говорит ровным тоном:

— Ты не должен ей доверять, потому что она чертовски подозрительна. На днях один из парней поймал ее за подслушиванием возле диспетчерской. Вчера она следила за мной, и она слишком близка к Скар. Никто не может приблизиться к уровню безумия Скар без сделки между ними. И прежде чем ты это скажешь, я знаю, что ты попросил Скар присмотреть за ней, но Скар не делает ничего только потому, что ты ее попросил. У нее всегда есть скрытый, мать его, мотив.

Мои плечи напрягаются. Единственная причина, по которой я не бью Тень в нос, заключается в том, что мы давно знакомы.

— Если ты считаешь себя моим товарищем, то никогда больше не будешь говорить об Эль в таком тоне.

— Каким образом? Я констатирую факты, — он поднимает плечо. — Веришь ли ты или слишком ослеплен, чтобы их увидеть, зависит от тебя, приятель.

— Тень...

— Нет. Мне плевать, что ты думаешь, Призрак. Если она будет хоть как-то угрожать твоей жизни, я сломаю ей шею.

Гребаный Тень. Если бы не его преданность мне, я бы выпотрошил его даже за мысль о том, чтобы навредить Эль.

Я вдыхаю и делаю движение в сторону улицы.

— Пойдем. Посмотрим, остался ли кто-нибудь, кого можно допросить.

Никого нет. Их либо убили, либо они сбежали.

Я весь в крови — в основном благодаря Скар, а рана на бицепсе продолжает пульсировать от боли.

Тень дает мне две таблетки, и я запиваю их стаканом виски.

Мы с Тенью лично охраняем комнату Кайла. Мой друг возится с аптечкой, отпивая прямо из бутылки скотч. Я опускаюсь рядом с ним на диван напротив кровати Кайла.

Он лежит на животе, кожа бледная, веки закрыты. На плече у него штрих-код — идентификационная татуировка, разработанная для второго поколения; способ отличить их от нас. У Кайла номер сто тридцать. Это сто тридцать детей, похищенных в «Преисподнюю», чтобы сформировать второе поколение, и их число продолжает расти.

Простыня закрывает нижнюю половину тела Кайла. Повязка намотана посередине спины, где он был ранен.

Аарон Родос, один из моих учеников второго поколения, изучавший медицину, говорит, что ранение несерьезное. Жизни Кайла ничего не угрожает, но он до сих пор не очнулся.

Хуже всего то, что я так и не нашел того, кто это с ним сделал.

Мои плечи напряжены, в бицепсе пульсирует боль, но я выхватываю у Тени бутылку скотча и наливаю еще один стакан.

— Эй, я пил из этой, — он ворчит.

Он собирается сказать что-то еще, но его прерывают, когда дверь открывается и внутрь заходит Туман. У нее усталый вид, но она уже переоделась из окровавленного халата в простое черное платье — чтобы не пугать девушек.

Она присаживается на край кровати Кайла и бросает на него взгляд, прежде чем повернуться ко мне.

— Девочки в ужасе. Я едва их успокоила.

— И тебе удалось сделать это с лицом без макияжа? — насмехается Тень. — Как они узнали тебя со всеми этими морщинами?

— Заткнись, нечисть, — она встречает мой взгляд. — Что это было за нападение, черт возьми?

— Президент Джо просил о своей смерти, вот что, — Тень бросает в мою сторону кучу чистящих средств и бинтов. Сомневаюсь, что он вообще знает, для чего они нужны.

— Это не президент Джо, — я расстегиваю рубашку и снимаю ее. Ткань трется о рану, и я морщусь. Засохшая кровь покрывает рану, но выглядит она хуже, чем есть на самом деле. Даже не нужно накладывать швы.

— Что значит, это не президент Джо? — Тень даже не пытается вытереть кровь со своего торса.

Я заливаю рану спиртом. Моя челюсть сжимается от ожога. Я думаю о том, чтобы не вытирать его вовсе, но, поскольку Эль устроила бы мне ад, я быстро убираю спирт ватой.

— Нападавшие — наемники, а не бандиты.

— И что? — Туман складывает руки под грудью. — Он мог нанять наемников.

— Он бы не стал, — говорю я. — Для президента Джо главное — прибыль. Он достаточно умен, чтобы не враждовать со мной, когда на кону акции фабрики.

— Джонни бы так и сделал, — произносит Тень.

Я перевязываю рану, и она действительно болит. Она слишком сильно пульсирует для простой царапины. Мы не чувствуем боли, когда находимся на «Омеге». Узел в моей груди немного ослабевает. Это значит, что наркотик почти выведен из организма.

— У Джонни нет денег, чтобы нанять столько наемников, — отвечаю я. — И он не настолько глуп, чтобы напасть на нас в нашем комплексе. Кроме того...

— Кроме того? — спрашивает Тень, в то время как Туман выжидающе смотрит на меня.

Кроме того, кто-то застрелил наемника, которого я допрашивал. Специально, чтобы тот не заговорил. А в меня они не стреляли. Те, кто появился там, где исчез стрелок, — двое самых близких мне людей.

Туман и Тень. Один из них мог выстрелить в него.

Я закрываю глаза. Не хочу даже рассматривать этот вариант. Но если добавить это к звонку Аида, становится ясно, что у нас внутри предатель.

Один из моих. Один из моей гребаной семьи.

— Призрак? — Тень машет рукой перед моим лицом.

Мои веки открываются, и я встаю. От алкоголя и лекарств, которые дал мне Тень, голова становится легкой.

— Мы дадим президенту Джо поверить, будто его подозреваем. Я использую это, чтобы заставить его согласиться на долю в фабрике и возможное владение ею.

— И оставить Эль в покое, — выдает Туман.

— Да, — я сверкаю глазами. — Она моя, — я встречаю их взгляды. — Вам обоим лучше вбить это в головы. Если кто-то будет угрожать ей, у него будут проблемы лично со мной. Поняли?

Не дожидаясь их ответов, я выхожу из комнаты.

Не знаю, как я оказался на складе, но каким-то образом удалось пробраться через него. Все, о чем я думаю, — мне нужно увидеть лицо Эль и прикоснуться к ней, чтобы весь этот хаос как-то рассеялся.

Мои ближайшие друзья могут оказаться предателями. Это удар похлеще смерти Дьявола, ада Аида или роботизированного состояния из-за «Омеги».

Это может разрушить все, что я строил. Десятилетия дружбы. Альтернативная семья.

Все, блядь, абсолютно все.

Я не хочу думать о Тени и Туман как о предателях. И не буду. Без доказательств.

Как только я открываю дверь в комнату, Эль прыгает ко мне в объятия. Ее тело прижимается к моему, когда она приподнимается и обхватывает меня, как коала. Моя рука крепко обхватывает ее талию, и я прижимаю ее к себе.

На меня снисходит умиротворение. Одна мысль остается в моем затуманенном мозгу: мне нужно быть внутри нее. Тогда все изменится к лучшему.

Я несу Эль к кровати и опускаю на матрас. Когда я вижу, во что она одета, у меня голова идет кругом — и это не из-за лекарств. Моя рубашка. Из всей одежды на Эль надета моя гребаная рубашка.

Она не может выглядеть красивее.

Я рычу, срывая ее с нее. Пуговицы разлетаются повсюду.

Она хихикает.

— У тебя проблемы с одеждой или что?

— На тебе. Чертовски верно, есть.

Ее щеки окрашиваются в пунцовый цвет, и я целую ее всю. Невинность, очарование, сила этой гребаной женщины. Она заслуживает того, чтобы быть в нормальном мире с нормальной жизнью, но ее нет. И не будет. Я запятнал ее. Знаю, что порчу ее. Я слишком долго был в темноте, и не могу не питаться ее светом. Я не могу придумать ни одного возможного сценария, при котором отпустил бы ее.

Я все еще в тумане, но мне удается погрузиться в ее тепло. Эль начинает издавать те самые звуки, которые сводят меня с ума и заставляют вжиматься в нее как сумасшедшего. Как только она произносит мое имя, я тут же оказываюсь рядом с ней.

Мои руки крепко обхватывают ее, и мы лежим лицом друг к другу, глядя друг на друга с такой силой, что это почти более интимно, чем сам секс. Что творится в ее голове?

— Ты никогда не предашь меня, Светлячок? — не знаю, почему это прозвучало как вопрос. Это должно было быть утверждение, и все, что она должна была сказать, это «Да, Джулиан». Потому что мысль о ее предательстве слишком болезненна, чтобы даже рассматривать ее. Только не после всей этой истории с Тенью и Туман.

Эль слегка напрягается. Мой разум приходит в боевую готовность.

Ярко-голубые глаза смягчаются, она проводит ладонью по моей щеке и улыбается.

— Не предам.

Я все еще не уверен, не в силах отпустить это небольшое напряжение. Но когда она зарывается лицом в мою грудь и шепчет, ее слова поражают меня, сколько бы она их ни повторяла:

— Я твоя, Джулиан.

Я целую ее макушку и удивляюсь до чертиков, когда говорю:

— И я твой, Светлячок.