Преследующая Призрака

Глава 16

Я бегу, задыхаясь, и чертовы туфли на каблуках впиваются в подошвы моих ног.

Здания и полупустые улицы расплываются перед глазами, когда я исчезаю в ночи. Я даже не думаю о том, куда бегу и как. Мне просто нужно сбежать, пока Призрак не передал меня Джонни.

После долгой пробежки мучительные туфли не дают больше бежать. Пот струйками стекает по спине, а мышцы кричат от перенапряжения.

Я оказываюсь в пустом, тускло освещенном парке с несколькими разбитыми фонарями. Я падаю на скамейку, которая скрипит в знак протеста.

Потной рукой я откидываю с глаз непокорные пряди и дышу через нос и рот.

Мне нужно сохранять спокойствие.

Если Призрак так легко отдал меня Джонни, возможно, он пожертвовал и Зои ради своих наркотиков. Она могла разозлить какого-нибудь гангстера — что вполне вероятно, учитывая, как много она говорит в ответ.

И все же я не могу вернуться. Если вернусь, этот придурок Джонни убьет меня. Я не могу искать Зои, если, черт возьми, буду трупом.

Возможно, она уже мертва. Я могу провести в этом мире целую жизнь и не найти ее.

Слезы затуманивают мой взор, но я резко вытираю их. Я должна спасти нас обеих. Но как?

Двери закрываются перед моим лицом. Мрачные мысли о судьбе Зои нависают над моей головой. У двух таких оборванцев, как мы, нет никакой власти в этом мире. Возможно, мы и выжили бы на улицах, но здесь еще опаснее.

Я никогда не просила ничего особенного. Я просто хотела вернуть ее в тот дом у озера, чтобы Лиам встретил нас там, как раньше.

Мой телефон завибрировал в лифчике, и я подскочила. Я забыла, что он у меня есть. Когда смотрю на входящий звонок, сердце замирает.

Джулиан.

Я так ненавижу себя за то, что так реагирую на него, за то, что подпускаю его туда, куда никто и близко не подходил, и за что? Чтобы он планировал мою смерть вместе с Призраком.

Он был на встрече. Он достаточно высокого ранга, чтобы быть свидетелем того, что требовал этот старик, но не проронил ни слова. Джулиан — всего лишь мафиози и будет следовать правилам. Если Призрак и Туман прикажут ему убить меня, он прикончит меня в мгновение ока.

Но какая-то часть меня хочет верить, что он этого не сделает. Джулиан выступит против них ради меня. Но эта часть наивна.

Я отклоняю его звонок и набираю номер единственного человека, который у меня остался. Лиам отвечает после нескольких гудков.

— Эль? — он говорит хрипло и испуганно, как будто я только что разбудила его. Точно. Сейчас около часа ночи. — Что-то случилось?

Я рассказываю ему о встрече и о том, что Призрак и Туман могут заключить сделку с Джонни и тем, кто, как я полагаю, является президентом Джо. Когда я рассказываю ему о своей роли в войне, во мне бурлит знакомая энергия.

Кем, черт возьми, они себя возомнили, чтобы отдать меня в руки, как будто я вещь? Я не из тех, кто убегает. И сейчас не стану.

— Чушь! — Лиам суетится на месте. Несколько предметов опрокидываются, раздается шорох, как будто он одевается. — Оставайся на месте, я приеду за тобой. Миссия окончена.

— Нет, — мой голос тверд. — Я забралась так далеко не для того, чтобы уйти, не найдя Зои.

— Эль, — его тон низкий и бесстрастный. — Зои исчезла сразу после того, как дала нам наводку на предыдущую фабрику. Если есть новая, и ты уже знаешь о ней, значит, можешь оказаться в таком же положении, как Зои, черт возьми.

— Мне все равно. Она — единственная наша семья, я не уйду без нее.

Мои губы дрожат. Иначе... иначе это означает, что она мертва.

Я отказываюсь даже рассматривать такую возможность.

— Они планируют отдать тебя Джонни, черт возьми! — огрызается он. — Я этого не допущу. Даже если мне придется привести своих людей и разрушить «Ле Салун», чтобы вернуть тебя, понятно? Мне плевать на увольнение или судебный иск, — его резкий вздох проникает в трубку, прежде чем голос смягчается. — После Зои ты — моя единственная семья, Грозный Мячик. Я не могу потерять и тебя.

Сердце замирает, но я уже приняла решение.

— Я не позволю им отдать меня Джонни.

— Как ты это сделаешь?

— Послушай, я вернусь только для того, чтобы забрать записи с камер наблюдения. Я нашла архивы камер, так что украду те, которые относятся к исчезновению Зои, и уйду. Обещаю.

Тишина. Достаточно долгая, чтобы мои ноги начали дрожать.

Мне нужен Лиам за бортом. Он не может послать своих людей и разрушить то, ради чего я сюда приехала. Даже если речь идет о моей защите. Он так много работал, чтобы стать тем, кто он есть. Закон и порядок — это его способ противостоять улицам. Его мечта. Я не могу допустить, чтобы он разрушил свою карьеру из-за меня.

Спустя, казалось бы, вечность, Лиам говорит расчетливым тоном:

— А что, если они решат сразу отдать тебя Джонни?

— Я сбегу. Я не позволю им забрать меня.

— Мне не по себе от этого, Эль.

— Позволь мне сделать это, Лиам, — я смягчаю свой тон. — Если ничего не получится, ты можешь привести своих товарищей и разгромить «Ле Салун». Договорились?

Он застонал, но издал утвердительный звук. Затем его голос переходит на отрывистый, не терпящий возражений тон:

— Будь осторожна. Звони, если что-то случится. Если у меня возникнут подозрения, я устрою облаву. Никаких переговоров.

После того как он повесил трубку, я остаюсь на месте, переводя дыхание и успокаиваясь. Ночная прохлада вызывает мурашки на моей коже. Я обнимаю себя руками, потом расцепляю их. Что это, черт возьми, за уязвимый жест?

Я вскакиваю на ноги и расхаживаю туда-сюда. Возможно, никто не заметил, что я ушла из «Ле Салуна», но, чтобы быть в безопасности, нужно придумать подходящую ложь, когда я вернусь.

Мне нужен был воздух — хороший вариант. Потому что да, мне действительно нужен воздух, чтобы все обдумать.

Позади меня раздаются пьяные шаги. Я оборачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с двумя мужчинами. Кожаные куртки обтягивают их торсы, они прислонились друг к другу и что-то бормочут.

Они высокие, но не крупные. К моему преимуществу, они также настолько пьяны, что не могут идти по прямой.

— Привет, детка. Что ты делаешь здесь так поздно? Хочешь потрахаться? — говорит один из них и тянется ко мне.

Я наношу апперкот прямо ему в подбородок. Он отшатывается назад, издавая вопль.

Голые костяшки пальцев больно ударяются о его кости, но я приветствую эту боль. Мне нужно выплеснуть эту энергию на кого-то, а эти ублюдки сами напросились.

— Ах ты, шлюшка! — его друг бросается на меня, и он чертовски быстр для пьяного. Он хватает меня за воротник платья, и оно едва не рвется под его силой. Я хватаю его за плечи, чтобы ударить коленом в промежность. Он скручивает мою доминирующую руку в кулак и почти раздавливает ее.

Боль пронзает мои кости.

— Ты гребаная шлюха, — рычит он, едва не ломая мне руку. Я вздрагиваю и бью его прямо по скуле. Он пошатывается назад. Я пользуюсь моментом, выдергиваю руку и наношу апперкот и еще один. Он даже не защищается.

Сдерживаемая энергия прорывается сквозь меня, и я наслаждаюсь импульсом. Правый кросс. Хук. Апперкот. Снова и снова. Пока мои костяшки не взорвутся от боли, а адреналин не запульсирует в венах.

Он падает на землю. Его друг оттаскивает его от меня, и вскоре они, спотыкаясь, возвращаются обратно.

— Да, убегайте! — кричу я, все еще держа кулаки перед собой.

Гудящая энергия все еще бурлит внутри меня, требуя выхода. Прошло чертовски много времени с тех пор, как я выплескивала свой гнев. Теперь мое тело хочет большего.

Я задыхаюсь, широко расставив ноги, подтянув кулаки под подбородок, готовая выбить из кого-нибудь все соки. Кого угодно. Мне отчаянно нужно выплеснуть эти сдерживаемые чувства.

Потому что альтернатива — мысли о смерти Зои и предательстве Джулиана — вот-вот раздавит мне грудь.

— Чертовы дрочеры! — кричу я пьяным мужчинам, которые исчезают из виду, и отбрасываю камешки в сторону. — Вернитесь и сразитесь со мной!

— Сомневаюсь, что они когда-нибудь вернутся.

Я не думаю. Я разворачиваюсь и с размаху бью его кулаком прямо в лицо. Боль раздирает костяшки пальцев, когда я задеваю его челюсть. Я задыхаюсь и отступаю назад, но сохраняю оборонительную позицию.

Джулиан смотрит на меня скорее с облегчением, чем с болью. Он как будто не почувствовал удара, от которого у меня чуть не сломались кости.

Он не увернулся и не остановил меня. Как будто хотел, чтобы я выплеснула свой гнев.

И снова он не издал ни звука при приближении. Он стоит в нескольких сантиметрах от меня, в той же непринужденной, но уверенной позе.

Одна рука у него в кармане брюк, а другая опущена вдоль тела, из-под которой выглядывают татуировки. На нем только белая рубашка, обтягивающая его мышцы и облегающая тонкую талию.

Слезы, которые я сдерживала всю ночь, грозят пролиться. Один только вид его наполняет меня всеми этими непонятными эмоциями. Он не должен быть в моем мире.

Как и я в его.

И тут меня настигает осознание. Он возвращает меня к Призраку. Он здесь только из-за приказов Туман и Призрака.

Теперь передо мной член мафии. Мой мрачный жнец.

Горький вкус предательства взрывается в моих венах. Я не могу не думать о том, как час назад разрывалась на части в его объятиях.

А теперь он пришел, чтобы убить меня.

Мой позвоночник резко выпрямляется. Я глотаю слезы и подтягиваю кулаки под подбородок. Если он думает, что я паду без боя, то у него на уме совсем другое.

— Хороший удар, Светлячок, — его губы подергиваются в подобии улыбки, которую Джулиан может предложить.

— Хочешь еще один?

Я сжимаю кулаки перед лицом и не жду его ответа. Обида и предательство, грызущие меня, выражаются в ударе. На этот раз Джулиан ловит его в воздухе. Я пытаюсь увернуться, но он выкручивает мою руку за спину и разворачивает так, что его грудь оказывается прижатой к моей спине. Его сильная рука фиксирует мою вторую руку над грудью.

Я пытаюсь вывернуться, но его хватка стальная. Добавьте к этому его всепоглощающее тепло, и я превращаюсь в расстроенный клубок эмоций.

— Хватит бить на сегодня, — шепчет он горячие слова мне в уши, и меня пробирает дрожь. — Давай вернемся.

— Так ты преподнесешь меня Джонни на золотом блюде? — в моих словах звучат обида и гнев. — Тебе не потребовалось много времени, чтобы отбросить меня в сторону, после заявления, что я твоя.

— Эль... — он прервался, голос ожесточился.

— Возвращайся к своей Туман.

Не могу поверить, что заговорила о своей ревности в такой момент.

— Блюдо недели будет отправлено к Джонни.

Джулиан поворачивает меня к себе так быстро, что у меня кружится голова. Он прижимается своими губами к моим и раздвигает их. Его поцелуй хищный, злой и страстный одновременно. Я хнычу, чувствуя, как внутри меня бурлят эмоции. Этот мужчина станет моей смертью, и, несмотря на это, я могу только целовать его в ответ. Мои пальцы впиваются в его волосы, и мы вцепляемся друг в друга, кусая зубами и сплетаясь языками.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, Джулиан обхватывает мою талию сильными руками и прижимается лбом к моему. Эти напряженные глаза смотрят прямо в душу. В ответ он предлагает мне заглянуть и в его.

Он... он не хочет причинить мне боль. Это так же ясно, как и его присутствие.

Моя грудь готова разорваться.

Наше дыхание становится тяжелым. Мои губы распухли, а сердце завязалось в дурацкий узел.

— Что я тебе говорил, Светлячок? — он обнимает меня за талию, а другой рукой обхватывает мою шею. Его большой палец поглаживает точку пульса. — Я сказал тебе, что ты в полной заднице, потому что не отпущу тебя. Ни ради Джонни, ни ради кого-либо еще.

Глупая надежда зарождается в моей груди, когда я спрашиваю:

— Даже ради Туман?

— Даже ради Туман.

Мои губы дрожат.

— Даже ради Призрака?

Его рот дергается, словно он сдерживает улыбку.

— Даже ради этого гребаного Призрака.

На этот раз я не могу бороться со слезами, я бью его в грудь снова и снова. Один удар за другим. Как будто это поможет унять хаотичные чувства, посеявшие хаос в моем сердце. Джулиан принимает каждый из них, даже когда я выкладываюсь на полную. Я хочу причинить ему боль, оттолкнуть его, чтобы вновь обрести себя. Потому что я превращаюсь в человека, которого не могу узнать рядом с ним.

Он перекраивает мой мир, мое сердце, и мне это не нравится. Мне не нравится, что я хочу наброситься на него, поцеловать и ударить одновременно. Ни один человек не должен заставлять другого испытывать такие чувства.

Я сильная. Я могу это сделать.

Эти слова начинают терять смысл, когда я нахожусь рядом с Джулианом. Он показывает мне, что, возможно, я не такая уж и сильная. Возможно, за моей силой скрывается глубокая слабость.

И я ненавижу его за это.

— Я не хотела этого! — кричу я, все еще ударяя его в грудь и борясь со слезами и эмоциями, которые пытаются захлестнуть меня с головой. — Я не хотела ничего из этого! Я ненавижу тебя, Джулиан! Я так чертовски сильно тебя ненавижу.

Он сжимает мои запястья в сильной руке и заводит их мне за спину. Его губы касаются моих, и он с урчанием говорит мне:

— Тогда ты будешь ненавидеть меня гораздо сильнее, когда я сделаю тебя своей.