Проклятие на наши головы

– Как будто ты боишься работы, – хмыкнула мама.

– Этой – точно нет. Все лучше, чем мертвяков по ночам выслеживать.

– Был мертвяк? – Мама уже давно привыкла к специфике моей работы и не боялась задавать подобные вопросы.

– Был, – просто подтвердила, решив пока не говорить про призрака. – Ростовщик преставился и сразу в мертвяка, представляешь? Да еще такого шустрого.

– Ох уж эти ростовщики, – неодобрительно поморщилась мама. – Будь осторожна, дочка.

Я молча кивнула. Нет, про призрака точно не стоит говорить. Мама только разволнуется, станет переживать, а помочь мне все равно ничем не сможет. Лучше поберечь нервы близких.

– А ты в курсе, что большой особняк у озера купили? – спросила, когда мы уселись за стол.

– Нет, не в курсе, – покачала головой мама. – Кто купил?

– Наверное, какой-то богатый старик, который решил дожить свои дни красивом спокойном месте, – я пожала плечами. – Не знаю. Я видела только его помощника. Или поверенного. Просил меня посмотреть дом.

– Симпатичный? – поинтересовалась мама.

– Дом? – не сообразила сразу.

– Помощник.

– А… Ну да, вроде бы симпатичный.

Только подозрительный. Но маме об это знать точно не нужно. Благо, она не стала мне сватать Леона Ингера, и просто спросила:

– Кстати, ты чего без Микуши?

– Он дома дрыхнет. Устал.

– Бедняга.

– Что поделать, – я шутливо развела руками. – Тяжела доля кота некромага. Постоянно приходится вместе с хозяйкой где-то шляться по ночам.

Мама улыбнулась, подавая мне салат. Я наложила себе полную тарелку. Все эти овощи и зелень росли у нас в огороде и были гораздо вкуснее тех, что можно было купить.

– Так вот, дом, – продолжила я. – Ты случайно не знаешь, чей он теперь?

– Откуда? – пожала плечами мама.

– Ты по четвергам пьешь чай у тети Алисии. А к ней заходит госпожа Нодрак – первая городская сплетница.

– Увы, видимо, этого не знает даже госпожа Нодрак.

– А кому он вообще принадлежал раньше?

– Если правильно помню, какому-то барону, – ответила мама. – Он то ли проиграл дом, то ли заложил за долги. Я была ребенком, когда видела хозяина последний раз. Потом особняк долго пустовал, уж не представляю, почему его никому не продали. Кстати, вроде бы наш бургомистр доводится этому барону каким-то родственником. То ли троюродным внуком, то ли четворюродным племянником.

– Интересно, – пробормотала я.

– Теперь и мне интересно тоже. Там уже кто-то живет?

– Пока нет. Но мне сказали, что жилец должен появиться со дня на день.

– Хм… – мама хитро прищурилась. – Может, он будет молодым и симпатичным?

– Ма-а-ам! – я закатила глаза.

– Что «мам»? Микуша должен расти в полной семье!

Я рассмеялась. Мама попыталась построить нарочито строгое лицо, но прыснула следом за мной. Родители никогда не упрекали меня тем, что я до сих пор не замужем, но шутить об этом никто не мешал, в том числе и мне самой.

– Микуше нужен самый лучший отец, – заявила я чопорно. – Поэтому отбор мы будет вести тщательно и неспешно.

– А как же иначе? – хихикнула мама.

Теплый во всех отношениях домашний вечер привел меня в прекрасное расположение духа. Вернувшись к себе, я загладила Мика, устроила себе ванну с пеной, напилась любимого травяного чая. Мне было хорошо и спокойно. Но старый особняк не позволил забыть о себе так просто.

Все началось, когда я уже собралась спать. Неожиданное чувство настигло, стоило лечь в кровать и потянуться к лампе на тумбочке. Сначала где-то под сердцем поселилось не очень приятное саднящее ощущение. Потом кровать разом перестала быть удобной и уютной. Потом сонливость слетела, будто ее и не было. Обычно так бывает после того, как приснится кошмар. Вот только я еще даже не начала дремать, поэтому никак не могла видеть плохой сон. Да что за ерунда?

– Мик? – позвала я. – Ты ничего странного не чувствуешь?

– Мя? – Кот оторвал голову от любимой лежанки.

Весь его вид выражал недоумение. Кажется, неуютно сейчас было только мне.

Я поднялась и заходила по спальне, растирая грудь, хотя легче не стало. Наоборот, я вдруг поняла, что теперь меня еще и тянет куда-то. Тянет так сильно, что тяга причиняла почти реальную, физическую боль.

Не предполагая даже, что происходит, я схватила брюки. Мик с обеспокоенным мявом подскочил и выгнул спину, воинственно топорща усы.

– Да, мой хороший, – прошептала, торопливо одеваясь. – Кажется, нам нужно бежать.

Пришлось довериться чутью. Оно вывело меня из дома и погнало по уже знакомому пути. Переулок, рощица, лощина. Бледный свет посоха освещал заросли и отбрасывал нервные тени на тропинку под ногами. Я бежала, не забывая осматриваться по сторонам, и пыталась понять, куда именно нас с Миком несет. Неужели в особняк?

Так и вышло. Совсем скоро перед носом возникла кованная ограда и ворота. Сунув руку в карман куртки, я нашарила там ключ и воткнула его в замок. Ворота открылись, пуская нас во двор. И как только я шагнула туда, тяга стала быстро ослабевать

По инерции добежала до самого крыльца и остановилась у ступеней. Мик сел возле моих ног, вопросительно мяукнув.

– Согласна, я тоже ничего не понимаю, – пробормотала я.

Подняв посох повыше, осветила двор и фасад особняка. Со вчерашней ночи он никак не изменился. Вокруг было тихо и спокойно. Воздух пах розами и жасмином, где-то в зарослях стрекотали цикады. Дверь самого дома казалась закрытой, не было видно ни следов, ни мусора. За оконными стеклами царила непроглядная темнота. Кажется, хозяева сюда еще не явились.

Я немного подождала, но ничего так и не произошло. Ерунда какая-то. Неужели то, что звало меня сюда, исчезло?