Проклятие на наши головы

– В ту ночь бандиты поссорились, уж не знаю, почему. Кажется, кому-то показалась несправедливой дележка награбленного. Ссора переросла в драку, один достал нож и пырнул другого. И все бы ничего, но оказалось, что это было не просто ущелье.

– А что?

– То ли могильник, то ли место древней битвы, не знаю точно. – На лицо Фрида набежала тень. – В общем, под землей и камнями лежали трупы. Много старых трупов. Ты, как некромаг, ведь отлично знаешь, что бывает, если в таком месте проливается кровь.

Я медленно кивнула, похолодев. Старые покойники, да еще и не погребенные как положено, а если еще и погибшие насильственной смертью, – это бомба замедленного действия. Их энергетика держится веками. И достаточно крошечной искры, чтобы «полыхнуло». А там, под Глижем… Банда тварей, кого и людьми-то назвать было сложно. Добыча и оружие, хранившее на себе отпечаток зла. Свежие смерти, которые отлично подпитали смерти старые. Неудивительно, что очередная капля крови вдруг оказалась самым настоящим детонатором.

– Нежить поднялась, – сказала я, не спрашивая, а утверждая.

– Нежить поднялась, – эхом отозвался Фрид. – Ее было много, несколько десятков. Первыми пошли в расход сами бандиты. Никто не успел сбежать. А я мог бы уйти, но не стал. Потому что из ущелья был только один выход, и вел он на равнину. Туда, где в своих постелях мирно спали жители окрестных деревень.

Я прикрыла глаза. Обычно из таких могильников поднимаются не мертвяки и не упыри, а драугры. Сильные, ловкие, кровожадные. Спящие селяне стали бы легкой добычей, даже если бы среди них были маги. Неудивительно, что Фрид не отступил.

– И куда смотрел местный некромаг? – пробормотала я с досадой.

– Не знаю. Может, его в Глиже и вовсе не было.

– И поэтому ты решил задержать всю нежить сам?

– Да, – признался Фрид. – Перекрыл выход из ущелья и бил чистой силой.

– Чистой силой?

– Что еще оставалось менталисту? В схватке с человеком нам не нужно даже касаться противника, чтобы вырубить. Но нежить… Ни мозгов, ни разума. Я оказался почти так же беспомощен, как обычный человек.

Я только вздохнула. Да, считается, что именно кьюр определяет тип заклинаний, которые способен создавать маг. Но это не значит, что одаренный не может обращаться напрямую к своему источнику. Может, и еще как. Черпает энергию прямо изнутри и выбрасывает наружу, чаще всего разрушая то, что находится вокруг. Вот только это очень опасно не только для того, кто рядом, но и для самого мага. Потому что ему очень важно вовремя остановиться, чтобы не исчерпать дар до самого дна. Фрид, видимо, останавливаться не стал.

– Я бил чистой силой, – повторил тот, невидяще глядя в окно. – Не сомневаясь, не думая о том, к чему это приведет. Сначала перегорел дар. Потом растворился Адо, мой туманник. Потом отключился я сам. Последнее, что помню, – зубы и когда нечисти, которая как раз добралась до меня.

Наплевав на приличия, я подсела ближе и обняла мужчину за плечи, прижимаясь крепко-крепко. С другой стороны от него пристроился Мик, пытаясь заглянуть в глаза. Фрид судорожно вздохнул сквозь зубы, но накрыл мою руку своей.

– Как же ты выжил? – спросила я.

– Помощь все-таки пришла вовремя. Меня успели выдернуть из лап нежити. Две недели я провалялся в госпитале, не приходя в сознание. Потом очнулся, но радости в этом было мало. Я потерял друга. Потерял дар.

– Мне так жаль, – прошептала еле слышно. – Фрид, мне так жаль…

– Мне тоже, – горько ответил мужчина.

Потому что кьюр – не просто питомец и помощник, а настоящий друг, частица души. Терять его невыносимо больно. Не представляю даже, что бы случилось со мной, потеряй я Мика.

– Меня лечили, – продолжил Фрид, справившись с эмоциями. – Меня обеспечивали лучшими лекарствами и целителями – герой все-таки. Какой-то министр приехал в госпиталь, чтобы наградить, вручил орден и чек на круглую сумму, только мне было на это наплевать. Мне тогда вообще ничего не хотелось.

– Неудивительно.

– Целители пытались обнадежить, говорили, что дар еще может восстановиться, но я не верил. И не выказывал особого желания поправляться. Наверное, поэтому меня решили отдать Вернеру Манну.

– В каком смысле «отдать»? – не сообразила я.

– Вернер Манн – тоже менталист. И целитель со специализацией на ментальных расстройствах. Один из лучших в Мерании.

– Как… менталист… – выдавила я. – Я думала, он твой дворецкий.

– Правда? – Фрид изумился так сильно, что даже посмотрел на меня. – Почему?

– Он не представился и вообще вел себя как… ну, как домоправитель. – Я смущенно заморгала, чувствуя себя полной дурой. – Мне и в голову не пришло спрашивать.

– Мя-я-я, – протянул Мик укоризненно.

Ну да, конечно. Кот наверняка ощущал дар Манна, вот только мне об этом сообщить даже не потрудился. А теперь еще и укоряет. Пушистый предатель.

– Забавно. – Фрид потер лоб. – Мне и в голову не пришло объяснять, кто он. Я думал, вы и без меня познакомились.

– А Леон?

– Леон – его ассистент.

– Отлично, – проворчала я. – Просто отлично. Хорошо еще, что не попала в какую-нибудь неловкую ситуацию.

– Не переживай. Они бы не обиделись.

Я дернула плечом, все еще пребывая в шоке от своего конфуза. Но нельзя сказать, что в нем не было пользы. Фрид отвлекся от воспоминаний и теперь не выглядел таким напряженным и подавленным. Ладно, ради Фрида я готово сколько угодно раз оконфузиться.

– В общем, Манн решил, что мне срочно нужно сменить обстановку, – вздохнул мужчина. – Они с моим братом выбрали город, нашли этот дом и купили его для меня.

– А тут я. И мой кьюр. И мои скелеты. Странно, что нас не выгнали взашей.

Теперь мне стало понятно, почему поначалу во взгляде Фрида проступала такая отчетливая горечь, когда он видел моего кота. Мик напоминал ему о недавней потере. Вот правда, на месте Вернера Манна я бы и близко нас с кьюром не подпустила к дому.