Проклятие на наши головы

– Доброе утро, госпожа Сторна, – махнул мне сторож.

– Доброе, – вполне дружелюбно ответила я.

– Вы по делу к нам?

– А как же. Сегодня ночью мы с Миком упокоили мертвяка. Надо бы определить, откуда он вылез.

Сторож сразу посерьезнел и вышел из сторожки, отряхивая ладони.

– Мертвяка, – протянул он.

– Кто-то из свеженьких, – кивнула я. – Неделя или две, не больше.

– Тогда нам сюда, – он повел меня по дорожке влево. – Последние недели мы хороним на востоке.

Долго искать не пришлось. Разрытая могила и покосившееся надгробие нашлись спустя десять минут.

– Клаус Кнорт, – прочитала я. – Всего неделю назад скончался.

– Ростовщик, – вздохнул сторож. – Тот еще кровопийца был.

– Тогда понятно, почему такой прыткий вылез. Знатный упырь мог бы получиться.

Причин появления нежити было множество. Случайные флуктуации магического поля, кровавые происшествия и катастрофы, воля некромага. В мире живых мог задержаться призрак, не завершивший нечто важное. Из могилы мог подняться человек, который плохо жил или плохо умер. И судя по тому, как кривился сторож, наш недавно почивший приятель явно относился к последним.

Видимо, жажда к стяжательству оказалась до того сильной, что не дала ему спокойно помереть, подняла из гроба и отправила на поиски новых жертв. Только уже не за деньгами, а за вкусной и свежей кровью. И если бы мы с Миком не остановили его, он меньше чем за месяц мог бы превратиться в матерого упыря, наводящего ужас на всю округу.

– Вы его… того, с концами? – уточнил сторож.

– По-другому и не работаю, – подтвердила я. – Остатки души отправлены на Ту сторону. Тело я испепелила. Так что если найдете недалеко от главной аллеи кучу пепла, то не удивляйтесь.

– Замету самой поганой метлой, – поморщился старик. И тут же подтвердил, что почившего Кнорта он не слишком любил. – При жизни людям покоя не давал, так еще и померев, решил чужой крови нажраться.

– Родственники на разрушенную могилу жаловаться будут?

– Вот уж точно нет. Некому жаловаться.

– Тогда ладно. Больше он никого не потревожит.

На всякий случай я обошла окрестности в поисках следов, которые могли бы говорить о ритуале или магических аномалиях. Однако все оказалось чисто. Поэтому сторож просто вызвал рабочих, забросать яму землей, и сделал отметку в журнале. А я отправилась в ратушу, чтобы отметиться и там. Да, крючкотворство и бюрократия. Но за это мне платили жалование, поэтому я не особенно возмущалась.