Проклятие на наши головы

ГЛАВА 8

Темнота была вязкой и густой, как пластилин. Она окружала Фрида со всех сторон, сковывая движения и не давая дышать. Не пропускала ни малейшего луча света, оставляла только звуки. Вой, рычание, скрежет. И чужой голод, который чувствовался всей кожей.

Какой-то частью разума Фрид понимал, что это всего лишь сон. Но ощущения, слишком реалистичные, чтобы отмахнуться, накатывали удушливой волной. Сердце суматошно билось, подбираясь к горлу. Грудную клетку словно сдавила огромная рука. А хищные щелчки зубов слышались все ближе и ближе.

Фрид дернулся, усилием воли разрывая оковы кошмара, открыл глаза. И чуть не заорал, когда перед лицом возникли два круглых, зеленовато-желтых огонька. Черный кот лежал у него прямо на груди, поджав под тело лапы, и невозмутимо щурился.

– Ты… чего тут? – выдавил Фрид. Его голос походил на воронье карканье.

Кот, естественно, не ответил, только медленно моргнул. Мужчина выдохнул, чувствуя, как успокаивается сердце и возвращается власть над телом. Но прогонять неожиданного гостя не стал. Теплая тяжесть на груди расслабляла. Наверное, и из кошмара удалось так быстро вырваться именно благодаря кьюру Ружены.

Фрид повел плечами и покосился на тумбочку, где стоял стакан с водой. Ну конечно. Кошмары вернулись потому, что он банально забыл выпить на ночь ставшие привычными лекарства. Слишком сильно задумался о загадке, витавшей над особняком и его жильцами, отчего просто лег спать, быстро приняв душ. За что и поплатился.

Стараясь не тревожить кота, мужчина протянул руку к тумбе, но передумал и уронил ее на подушку. Во-первых, все равно не дотянулся бы, слишком уж широкой была кровать в новом доме. А во-вторых, пить лекарства вдруг расхотелось. Раны сейчас почти не беспокоили. Да и поздно было засыпать. Ночная темнота постепенно рассеивалась, становясь розовато-прозрачной и возвещая наступление ясного солнечного утра.

Лежалось хорошо. Кровать была действительно большой и удобной. В приоткрытое окно врывался свежий садовый воздух. Шелк постельного белья приятно холодил кожу на спине и бедрах, а грудь грел кот. Причем, кота вообще не смущало то, что человек, которого он избрал в качестве лежанки, проснулся и даже шевелится.

– Твоя хозяйка будет тебя искать, – пробормотал Фрид кьюру. – Вряд ли ты сообщил ей, где решил провести ночь.

Мик зажмурился, и мужчине показалось, что очень довольно. Смирившись, он поднял руку и осторожно погладил зверя между ушами. Кот тут же басовито замурчал.

– Мурчишь, – сказал Фрид тихо, и посторонний человек легко расслышал бы в его голосе тоску.

Для мага кьюр был не просто питомцем и напарником. А другом, верным помощником и частичкой души. Неважно, какую форму он имел. Бестелесный туманник, кого нельзя и коснуться, огненный дух, способный подарить постороннему серьезные ожоги, крыса или паук, от вида которых люди, бывало, брезгливо морщились. Связь между кьюром и человеком становилась чем-то совершенно особенным. Не зря некоторые люди называли ее божественным испытанием.

Но у Фрида не было кьюра. Была только сосущая пустота внутри, мешавшая гораздо сильнее, чем боль в израненном теле. И сожаление. Да, он не мог предусмотреть то, что случилось два месяца назад в ущелье под Глижем. Но если бы подготовился лучше…. Если взял с собой больше людей… Если бы…

Он с силой зажмурился, отчего в глазах вспыхнули разноцветные пятна. Кот муркнул и поднялся на лапы, выгибая спину. Одной из лап наступил прямо на печень, и мужчина едва не согнулся пополам. Некромаг Ружена явно хорошо кормила своего кьюра.

– Да что же ты, – прохрипел Фрид.