Растворяюсь в тебе

Шэй теплая и мягкая в моих объятиях, качает бедрами взад-вперед, прижимаясь к моему тазу, и стонет, как порнозвезда. Откинув голову назад и царапая ногтями мою спину, она скачет на моем члене, сводя меня с ума.

Я хочу, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.

Я снимаю с нее разорванную блузку и отбрасываю ее в сторону, расстегиваю лифчик и тоже отбрасываю его в сторону, затем беру обе ее груди в руки и сжимаю их. Ее вздох удовлетворения долгий и громкий.

— Ты чертовски красива, — грубо говорю я, а затем беру один из ее идеальных розовых сосков и сосу его.

— Кажется, я сейчас снова кончу. О Боже. Коул, ты невероятен!

Она вздрагивает. Ее бедра двигаются быстрее. Я нежно впиваюсь зубами в ее напряженный сосок, и она вскрикивает. Ее оргазм такой резкий и бурный, что у меня перехватывает дыхание.

Очевидно, ее дерьмовый бывший не справлялся с делом.

Вскрикнув и задрожав, она дергает меня за волосы, отдаваясь оргазму всем телом. Ее киска конвульсивно сжимается вокруг моего члена, и мне приходится сосредоточиться на том, чтобы не потерять контроль.

Когда ее дыхание замедляется и она обмякает в моих объятиях, я шепчу: — Мы еще не закончили, милая. — Затем переворачиваю ее на спину и жадно целую.

Шэй обхватывает меня ногами за талию и целует в ответ с такой страстью, будто от этого зависит ее жизнь. Когда она открывает глаза и смотрит на меня, это похоже на стрелу, пущенную в мое сердце.

Нет. Никаких чувств. Дело не в этом. Приведи свою голову в порядок!

Я выхожу из ее тела и встаю рядом с кроватью. Снимаю с себя остатки одежды, затем снимаю ее помятую юбку. Глядя ей в глаза, говорю: — Хочу твой рот, — и снимаю презерватив.

Благослови ее Господь, эта великолепная женщина, на которой нет ничего, кроме улыбки, без колебаний подчиняется моему приказу.

Она опускается на колени рядом с кроватью, берет мой член в руку и начинает жадно сосать его.

Настала моя очередь дрожать. Я запускаю руки в ее волосы и, затаив дыхание, наблюдаю, как она ласкает мой член языком. Шэй проводит им по головке, гладит по всей длине, а затем снова поднимается вверх. Одной рукой она работает с моим членом, другой обхватывает яйца, пожирая меня с самым прекрасным наслаждением.

— Хорошая девочка, — рычу я, заставляя ее дрожать.

Шэй гладит и сосет быстрее. Удовольствие расходится по всему моему телу, начиная с члена и распространяясь волнами наружу. Мой пульс сбивается с ритма. Из моей груди вырывается рваный стон. Я закрываю глаза и погружаюсь в ощущения ее рта.

Затем я слышу приглушенный смех.

Открыв глаза, смотрю на Шэй сверху вниз. Она вынимает мой член изо рта и улыбается.

— Извини. Просто злорадствую.

— Не заставляй меня шлепать тебя за непослушание.

С трепетом в голосе она спрашивает: — Мы можем это сделать?

— Если ты хочешь, конечно.

— Боже, я как будто выиграла в лотерею, — бормочет она, выглядя ошеломленной.

Я беру ее подбородок в руки и твердо говорю: — Это я выиграл в лотерею. Ты идеальна. Спасибо тебе за эту ночь. А теперь верни член в рот и продолжай сосать, пока я не скажу тебе остановиться.

— Не хочу заходить слишком далеко, но не будет ли странно, если я буду называть тебя папочкой?

— У меня нет такого пристрастия, но если ты хочешь, то конечно.

Она на мгновение задумывается.

— У меня тоже нет такого пристрастия, но я представляю себе лицо Челси, если я скажу ей, что называла тебя так всю ночь. Она упадет в обморок.

Как она может быть такой чертовски очаровательной? С каждой секундой я все больше попадаю под ее чары!

Но я сохраняю нейтральное выражение лица и голос, когда говорю: — Как ты думаешь, что бы она сделала, если бы ты сказала ей, что называешь меня сэром?

Ее великолепные глаза расширяются.

— Она бы умерла. Определенно. Она бы упала замертво на месте.

Лаская ее лицо, я улыбаюсь.

— Не хочу быть причиной чьей-то преждевременной смерти, но, возможно, это того стоит.

Никогда в жизни я не видел такого удивленного выражения на женском лице. Как будто... я ей нравлюсь.

Когда понимаю, как сильно она мне нравится, моя улыбка исчезает, а сердце замирает.

И это при том, что я завел роман на одну ночь с единственной женщиной в мире, которая, возможно, сможет меня понять.

Черт.