Растворяюсь в тебе

Коул

Два месяца спустя

Меня заводят мелочи. Интимные мелочи, которые не видит никто, кроме меня.

Как Шэй выглядит, когда просыпается утром. Как она расчесывает волосы, наносит макияж, зевает поздно вечером, когда хочет спать, закрывает глаза, когда делает первый глоток утреннего кофе.

Как она улыбается, когда я прикасаюсь к ней.

Как она вздыхает, когда я ее целую.

Как она плачет после того, как кончает.

Чаще всего я пользуюсь пальцами или языком, но эти маленькие голубые таблетки очень кстати. Боже, благослови большую фармацевтику.

Если бы только они могли создать лекарство, которое заставило бы меня ходить, как раньше, я был бы готов.

— Милый, будь осторожен.

— Я в порядке.

— Я знаю, что ты в порядке, но доктор сказал не спешить.

— Черепахи двигаются быстрее, чем я.

— Но ты не используешь свои ходунки!

Тяжело опираясь на трость, я смотрю на нее.

— Любимая.

— Да?

— Пожалуйста, помолчи и позволь мне сделать это.

Шэй делает глубокий вдох и кивает. Затем, практически вибрируя от волнения, она прикусывает нижнюю губу и смотрит, как я медленно ползу по ковру гостиной к своему креслу на колесиках.

Мои ноги словно налились свинцом.

Когда добираюсь до кресла, я задыхаюсь и потею как свинья. Я бросаю трость, хватаюсь за подлокотники и пытаюсь отдышаться.

— Ладно, я ничего не говорю, но, если тебе нужна помощь, чтобы сесть, я рядом.

Я закрываю глаза и усмехаюсь, качая головой.

— Приятно знать, что ты ничего не говоришь. — Мне удается забраться в кресло-каталку лишь с несколькими ворчаниями и проклятиями, затем я поднимаю глаза на Шэй и оборачиваюсь.

— Видишь? Не о чем беспокоиться. А теперь садись ко мне на колени.

Это одна из команд, которую она всегда выполняет без боя. Улыбаясь и явно радуясь, что я ничего не сломал во время своей шестифутовой прогулки, Шэй подходит ко мне и осторожно садится мне на колени. Затем она обнимает меня за плечи и целует.

— Привет.

— И тебе привет.

— Нужна вода?

— Разве ты не собираешься сказать мне, как это было потрясающе?

— О да. Прошу прощения. Это было очень удивительно. Теперь тебе нужна вода?

— Нет, детка. Мой уровень гидратации достаточен.

Она хмурит брови.

— Только достаточный?

— Перестань беспокоиться обо мне.

Шэй фыркает.

— Конечно. Скажи мне, чтобы я еще перестала есть, это примерно так же вероятно.

— Кстати, о еде, это напомнило мне. Мои родители хотят, чтобы мы приехали к ним на День благодарения.

— Я обещала маме, что проведу День благодарения с ней.

— Так пригласи ее.

— Правда? Думаешь, они не будут против?

— Нет, они не будут возражать. Они тебя любят. Пригласи своего отца и его жену тоже. Я приглашу Акселя и Киёко. Давайте соберем всех вместе.

Я вижу, что ей это приятно. Она рада и удивлена, потому что мое желание иметь рядом людей все еще в новинку для нас обоих.

— Ты разговаривал с Киёко в последнее время?

— На прошлой неделе.

— Как она себя чувствует?

— У нее был бодрый голос. Она переехала на новое место в Ванкувере, в какой-то многоэтажный дом с видом на воду. Они с Акселем пытаются найти кого-то, кто займет мое место в бизнесе. А пока она рада, что у меня есть ты, чтобы присматривать за мной.

— Я и весь твой медицинский персонал. Знаешь, мне кажется, что тот здоровяк, который приходит по четвергам с татуировкой якоря на предплечье, неравнодушен к тебе.

— Мне не следовало рассказывать тебе о том медбрате в больнице. Кроме того, якорные татуировки меня не привлекают. Это должен быть дракон или что-то подобное, чтобы я заинтересовался.

Мы улыбаемся друг другу. В миллионный раз я думаю о том, как мне повезло с ней.

Я по-прежнему считаю, что не заслуживаю ее, но я достаточно эгоистичен, чтобы больше не позволять этому мешать.

Шэй опускает взгляд на воротник моей рубашки и начинает возиться с ним.

— Так... это странно, что я все время здесь?

Я кладу костяшку пальца под ее подбородок и наклоняю голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Нет. Мне нравится, что ты живешь со мной.

— Ты же знаешь, я оставила свою квартиру на случай, если ты захочешь меня выгнать.

— Еще раз скажешь что-то подобное, и я перееду тебе ногу этим креслом.

Ее голова все еще опущена, но она смотрит на меня.

— Ты мог бы мне сказать. Я обещаю, что буду плакать всего минуту.

— Мне что, придется тебя отшлепать?

— Я серьезно, Коул. Мне нравится быть с тобой, но я знаю, как сильно ты любишь уединение...

— У меня есть идея, — громко прерываю я. — Почему бы тебе не засунуть руку в мой карман?

Шэй морщит нос, и я вздыхаю.

— Не для этого. Боже, твои мысли грязнее моих.

— А зачем еще я должна засунуть руку в твой карман?

— Не могла бы ты оказать мне услугу и сделать то, о чем я тебя попрошу, один раз, не сомневаясь в этом?

Ее улыбка ослепительна.

— Где тут веселье?

Когда я смотрю на нее сердито, она смягчается.

— Отлично. Я засовываю руку в твой карман.

— Не этот. В другой.

Шэй бросает на меня недовольный взгляд, затем наклоняется ко мне с другой стороны и похлопывает по бедру, пока не находит карман брюк. Затем она засовывает руку внутрь.

Я понял, когда она нашла коробочку, по тому, как расширились ее глаза.

— Ты говорила, что у тебя шестой размер кольца. Я не забыл.

Дрожащей рукой она достает маленькую черную коробочку и смотрит на нее. Ее глаза наполняются слезами.

— Я люблю тебя, Шэй. Я влюбился в тебя в первый день нашей встречи, когда ты села за мой стол и улыбнулась мне. И я буду любить тебя до последнего вздоха. Никто другой не был так добр ко мне или для меня, как ты, и я хочу провести остаток своей жизни, стараясь быть таким же добрым для тебя. Поэтому, пожалуйста, окажи мне честь и выйди за меня замуж, потому что без тебя я ничто.

Она морщится. Слезы скатываются по ее щекам. Она обнимает меня за плечи и начинает всхлипывать.

Обнимая ее, я начинаю смеяться.

— Я так понимаю, это «да»?

— Это «да», невозможный человек! Это «да»!

— Ты еще даже не видела кольцо.

Она кричит: — Мне плевать на кольцо!

— Тебе, наверное, стоит посмотреть на него. Совы не отличаются хорошим вкусом в украшениях.

Шэй зарывается лицом в мою грудь и рыдает.

— Когда я перестану плакать, я убью тебя.

Я целую ее в макушку и смахиваю слезы с глаз. Ухмыляясь, шепчу: — Я знаю, детка. Знаю.