Русалочьи сказки

Глава 23 Царь, очень приятно, царь

Я, конечно, крайне скептически отнеслась ко всей этой идее привлечения посторонних миллионерш в наши дела. Тем более, что, по доброте своей, всех мерила по себе, и у меня не укладывалось в голове, что Санек такая сволочь. Казалось, он просто троллит меня, дурачит. Ничего себе, скажете вы, хорошенькие шутки, работы ты уже лишилась, вред здоровью получила, хоть и временный, нервы, опять же, потрепал — и все это розыгрыш?

Увы, вздохнула я, такая уж безалаберная и тетеха. Все вокруг будет рушиться, взрываться, а я буду сидеть и уговаривать всех, ничего, мол, это сейчас закончится и обойдется.

Так вот, про миллионершу. Я не верила, что она в принципе заинтересуется нашей информацией и воспримет всерьез. Думаю, ей и не такого написывали разные мошенники. У нее, поди, специальная служба имеется, которая отвечает на письма и звонки. Но говорить всего этого вслух я не стала, уж больно увлеклась этой идеей Машка, а для меня все, что отвлекает подругу от моей персоны — всегда во благо.

Как я уже сказала, мне казалось, что Санек исчерпал весь запас гадостей, сбился с мысли отжать у меня квартиру, и теперь, напуганный ПалЮричем, и не сунется сюда. А если и сунется, то я за крепкой дверью с надежным замком.

А может, и вовсе давно уже примирился с женой, или нашел себе другую дуру, и вьет новое семейное гнездышко… Дай им Бог, как говорится.

И вообще, я соскучилась по своей старой скучной жизни. Мчаться галопом, может, и интересно, но задница болит. Так что пока я спряталась в своем болоте в надежде, что про меня снова все забудут.

Сварила кофе, встала у окна, как теперь часто делала, и смотрела на обычную неторопливую осеннюю движуху на улице. Вот подрались воробьи на дереве. Вот пришел откуда-то толстый рыжий кот, сел на лавочку у подъезда и принялся вылизывать себе яйца. Будь он в доме, это к гостям, подумалось. Две бабки встретились на дорожке и принялись о чем-то с жаром друг другу рассказывать. Очевидно, про цены в магазинах и очереди в поликлиниках. Что там еще у них в жизни может быть интересного?

Вот подъехала большая красивая машина прямо к подьезду. Бабки свернули шеи, как фейконтролерши в клубах, приготовились обсуждать, кто выйдет, проститутка или наркоман? Рыжий котяра лениво повернул голову на машину, но занятия своего не прервал. Воробьи вспорхнули с ветки и улетели.

Из машины вылез сначала Мужик. Именно такой, с большой буквы. Мощный, мясистый, но не толстый. Как заправский бодигард, в черных солнечных очках, кепке черной же и кожаной куртке того же цвета. Огляделся, и как-то странно посмотрел прямо в мое окно. У меня сердце свалилось в трусы. Что еще, Господи, такое?! Опять по мою душу?! Что теперь? Коллекторы? Левые кредиты? Бандиты? Что?!

Я приготовилась истерить. Мужик обошел машину, открыл дверь с пассажирской стороны, и наружу вылезла дамочка. Ничего особенного, черненькая, средней комплекции, так же в очках, кепке и кожанке. Она не стала осматриваться, просто двинулась к подъезду.

Через минуту у меня пиликнул домофон. Трясущимися руками я открыла дверь, встречая гостей.

Женщина поднялась по лестнице, сняла очки, и, подойдя ко мне, вперилась глазами в мою физиономию. Весьма глупо выглядящую, очевидно. Она будто сканировала меня. Я не сопротивлялась. В свою очередь, разглядела ее. Не назвать красавицей, но породистая, с тонкими чертами лица, гладкой чистой кожей, яркими карими глазами и довольно пухлыми губами. Если и не свои, то очень натуральные. Среднего роста, среднего объема, но с талией и изящной шеей. Черное каре ей исключительно шло, делало похожей на какую-то актрису. Годами примерно ровесница.

Мужик подтолкнул ее сзади, я спохватилась, пропустила их в квартиру и заперла за ними дверь. Я начала догадываться, кто это, и от этой догадки живот скрутило, и он предательски забурчал.

Подышав и хлебнув кофе, я прошла за гостями на кухню.

«Возьми себя в руки, курица!»- скомандовала мысленно.

— Здравствуйте! — приветливо поздоровалась я с ними. — Будете чай?

Женщина молча просканировала меня еще с полминуты, потом улыбнулась, положила очки на стол, сняла кепку, поправила волосы и сказала неожиданно приятным грудным голосом:

— Будем.

Зубы у нее были свои, но ровные, не крупные. Выделялись клычки, что делало ее похожей на симпатичную вампиршу.

Я пришла в себя, налила в чайник воды, принялась выставлять на стол нехитрое угощение: сушки, печенье, конфеты, джем.

Спохватившись, представилась:

— Майя.

— Ну а я Маргарита, — протянула руку гостья. Я с готовностью пожала.

Мужик стоял, сцепив руки на уровне паха. Как футболист перед пенальти. Я улыбнулась этому сравнению, представив, что могла бы хоть теоретически нанести ему какой-то вред. Да стоит лишь двинуться в его сторону или сторону хозяйки (только такое и напрашивалось слово), как буду расчленена в воздухе.

— Игорь, присядь, — скомандовала Маргарита, будто прочитав мои мысли.

Он послушно опустился на жалобно скрипнувший стул.

Я налила им чаю, пододвинула чашки и уселась тоже, грея руки о свой недопитый кофе.

— Догадываетесь, кто я? — спросила гостья.

Я пожала плечами:

— У меня вариантов, знаете ли, немного.

Она кивнула.

— Ну и что вы мне можете рассказать?

Я почувствовала себя как на допросе.

— С самого начала рассказывать?

Она кивнула снова.

Ну я и рассказала. Все с того момента, как встретила в караоке бывшего мужа. Некоторые подробности из нашей с ним семейной жизни, в общих чертах о дружбе с Машкой и Танькой и их роли в нашей истории.

— Вам бы лучше с Марией поговорить, это она, в общем-то заварила кашу. А как вы вообще нашли меня?

Маргарита ухмыльнулась. Я поняла, вопрос глупый. Не просто нашла, а все уже знала и про меня, и про жизнь на Марсе, наверное, тоже.

— Люблю нарушать правила. И не люблю запланированных встреч. Как вы догадываетесь, я много насмотрелась на людей, которые пытались влиться в мою повестку, и неплохо научилась отсеивать ненужное. И когда мне вчера позвонил человек, которому я доверяю, и в общих чертах обрисовал проблему, я решила проверить сама. Мы с вами обе замешаны в этой истории, и мне хотелось посмотреть сначала, какую роль вы выбрали для себя.

— Да какую роль! — махнула я рукой. — По мне так вообще бы ничего этого не знать и не ломать голову, как из этого теперь выбираться. До сих пор поверить не могу, что все это происходит со мной. Так что пока не понимаю, чем могу быть вам полезна. Все, что я вам рассказала, вы могли узнать и без меня. Нашли же мой адрес, могли и на работу позвонить, и спросить начальницу о моем увольнении. Уж вам-то (я надавила голосом) она бы сказала причину. И, если поверхностную информацию вы уже знали, то сложить два и два смогли бы и без меня. Но я не думаю, что наши с вами проблемы взаимосвязаны. У вас своя, у меня своя. И помощи у вас не прошу и просить не буду. Все, что вас интересовало — рассказала. Дальше поступайте с этим, как посчитаете нужным.

Маргарита вздохнула, встала, сняла куртку и повесила аккуратно на спинку стула. Взяла ложку, насыпала себе в чай сахара, помешала и потянулась за сушками.

— Иди, Игорек.

Мужик остался сидеть как вкопанный. Но у них это, очевидно, было обычным делом, поэтому она просто перестала его замечать.

Я тоже взяла сушку, и мы теперь сидели, грызли сушки, как старые добрые подруги. Ну или одноклассницы, которые двадцать лет не виделись. Вроде и чужие, а вроде, и нет.

— Говорила мне мама, не связывайся с молодыми. — вздохнув, начала она. — А я как проклятая, ведусь на все их заигрывания. Главное, обычно стараюсь сохранить инкогнито, не завожу романов там, где меня знают, уезжаю подальше, и там отдыхаю душой и телом. А с Даней меня как будто поезд переехал. Все забыла. Подарками завалила. Написывала ему по ночам: «спишь?», «где ты?». Ревновала безумно. На работу забила, чуть не похерила все. Благо, команда крепкая, справились. Тогда и подумалось, что спокойнее будет, если он будет под рукой. Введу его в бизнес, обеспечу всем, чтобы о других и не думал. Ну, цеплялись к нему разные дуры силиконовые, но с ними я справлялась, как правило, они сами сваливали, услышав, к чьему мальчику подкатили. Им ведь тоже проблемы не нужны. Им нужно бабло, а он у меня под таким микроскопом, что чаевые лишний раз не может оставить без моего ведома. И я подрасслабилась. Дом в лесу построила. Грядки посадила. Веришь, даже хотела ребенка ему родить.

Она горько усмехнулась и утопила взгляд в чашке. Я молча хлебала кофе микроглотками, чтобы подольше не кончался.

— Конечно, я почувствовала, что кто-то есть у него. Ну, ты понимаешь.

Я кивнула. Знакомо.

— Наши с тобой мужики напоролись на одну и ту же мель. Конечно, я все про нее узнала. И фото видела во всех ракурсах. Что в ней такого?! Обычная баба. Даже толстая.

Я молчала, крутя чашку на блюдце. В моем случае было понятно, соперница была и моложе, и красивее, так что подобных вопросов у меня не возникало.

— Я думала, наиграется и вернется, — продолжила Маргарита. — Как кот. Придет вшивый, грязный. Отмоем, вылечим и снова будем гладить, пока он будет лежать у меня на коленях.

Голос ее предательски дрогнул.

Я, повинуясь душевному порыву, положила свою руку на ее и чуть ощутимо сжала. И сразу убрала, спохватившись.

— И понимаешь, — она собралась и вернула себе выдержку. — Я даже поговорить об этом ни с кем не могу. Ни с психологами, ни с друзьями. Нет гарантии, что не продадут, не поменяют мои откровения на бабло, и потом разлетится все в желтой и всякой другой прессе, заполощут мои грязные трусы у Малахова. Слетятся журналюги, как мухи на говно, и снова что-то выдумывать, изображать из себя железную бабу с яйцами.

Я промолчала. Подумала: а с чего мне такое доверие?

— Да я про тебя все сразу поняла, — будто услышав, ответила она. — Ты честная. Таких мало осталось. Вот и после всего этого дерьма, что вылил на тебя твой бывший, не побежала ни в полицию, ни в соцсети изливать все подписчикам, пиариться на своей проблеме, набирать очки. Гордо голову подняла и пошла. Люблю таких. Сама такая. И дом у тебя прямо как у мамы моей. — она горько усмехнулась. — Я как будто к ней приехала. Такая же хрущевка, такой же подъезд, второй этаж. И сервиз такой же. И сушек этих я уже лет двадцать не ела.

Я улыбнулась и подвинула к ней вазочку

Она рассмеялась, я следом за ней

Игорь сидел на стуле, широко расставив ноги, и так же держал руки в замке. Ни один мускул не дрогнул на его лице.