Русалочьи сказки

Глава 6 А вот и он! Сюрприз!

Вечером пришел сосед.

Позвонил, я открыла дверь — он. Топчется.

Я жестом пригласила войти. Вошел.

— Здрасьте, — говорю.

— Здравствуйте, — ответил он.

Прошел на кухню, сел. Протянул мне что-то. Я посмотрела: пуговица от пальто. Моя.

— Вы ее нашли! Супер! Спасибо.

Он кивнул.

Я чайник поставила. Оставались еще несколько пирожков от неотнесенных на работу. Предложила — не отказался. Ел, а я его разглядывала.

Обычный. Залысины. Брови топорщатся. Островок небритой щетины. Зубы хотя бы визуально все целые. Губы средней полноты, нормальные. Глаза светлые, ресницы тоже, так что их и не видно издали, а вблизи — как у белочки, веером и загнутые. Одет опрятно, чисто. Недешево и не дорого. Носки не штопаные и не рваные.

— У вас ко мне дело какое-то? — наконец спросила я.

Он вздохнул и стал изучать трещину в линолеуме.

— Надеюсь, вы не обидитесь, — промычал, — я, очевидно, чем-то вас обнадежил…

Я напряглась.

— Конечно, одинокий мужчина вызывает вопросы… Но поймите правильно, не все находятся в поиске… некоторым это и не нужно… в частности мне.

— Что-о? — у меня глаза на лоб вылезли. — Это вы к чему сейчас?

— Ну вы же интересуетесь мной… К гадалке ходили… и эти ваши пирожки… И стучите мне.

Я совершенно бестактно открыла рот и хлопала губами.

— Я?! К гадалке? Зачем? Когда? Кто?

В голове мелькнула догадка.

— Не-е-ет, — простонала я. — Машка!!!

В общем, ему пришлось отпаивать меня валерианкой и самому наливать мне чай. Я рыдала и высказывала ему как мне это надоело, всю жизнь она мне все портит, коза, убью ее нафиг!

От страха он мне все рассказал.

Оказывается, подруженька чуть ли не каждый день устраивала ему облаву на лестнице, как бы невзначай с ним сталкивалась и рассказывала небылицы. Про меня!

Прежде всего, это она ему вложила, что я приперла тумбочку с помойки. Он меня не видел! А пуговицу мою нашел на лестнице! (Хоть одна хорошая новость)! Потом он услышал какие-то странные стуки. Ночью. Утром поинтересовался у Марии, что они по ночам приколачивают.

— А это не мы! — округлила глаза Иуда Юрьевна. — Это соседка сверху, вы уже познакомились, Майечка. Она женщина одинокая, помочь ей некому, живет одна, муж ее бросил с ребенком, сам все вывез, подлец, оставил без средств к существованию, а она такая хорошая, и вы ей так понравились, вы прям созданы друг для друга, это абсолютно точно, гадалка сказала…

Надо ли говорить, что и пирожками она его угостила, не забыв упомянуть, что я такая прекрасная кулинарка и делала их для него.

— Я ее убью! — кровожадно оскалилась я. — Спасибо, что зашли, больше не понадобится, я все поняла, уверяю вас, на вашу свободу никто не покушается. Наша встреча была ошибкой, за пуговицу спасибо, всего хорошего и прощайте.

У него в глазах мелькнуло какое-то озарение, он смутился, покраснел, потом выдохнул и улыбнулся.

— Что хотите про меня думайте, но я так рад, что вы на самом деле не это… того…

— Я не это! И не того! — решительно отбрила я. — Я мэнфри! Убежденная холостячка! Я даже кошку не завожу! А уж мужика! Нет уж, увольте!

Он так радостно закивал, будто грамоту мне вручит сейчас и руку будет жать.

— И я так же! Наелся досыта!

Я выставила руку ладонью, притормаживая его исповедь. Еще не хватало, выслушивать про его бывших женщин.

— Надеюсь, на этом мы забудем об этом неловком инциденте, — процедила сквозь зубы, оглядываясь в поисках бензопилы или на худой конец катаны.

— Уже забыли! — весело подтвердил он. — Рад! Всего хорошего!

— И вам!

Через десять минут я стояла у квартиры подруги, яростно выжимая кнопку звонка.

Дверь открыла не Машка, а Танька. Третий мушкетер. Про нее расскажу отдельно, пока просто факт, что она была у Машки и открыла дверь.

Два центнера неописуемой красоты, Хагрид в юбке, Портос и Шрек в женском обличии, Танька была душой нашей компании. У нее всегда всего было много. Большие глаза, большой рот, большой нос и большие щеки, а также и ямочки на этих щеках. Большие зубы, улыбка до ушей, голос как у Зыкиной, большие руки, сильные и теплые, с кокетливо выкрашенными ноготочками на массивных пальцах. Большие сиськи, живот и попа. И нога 42 размера. И малюсенькие колечки на пальчиках. Девочка, ей-богу. Ей бы еще бантики в густые черные кудри.

Стоит ли говорить, что Таньку обожали все. Характер — золото. До чего легкий и непосредственный человек, не передать. Мужья, любовники в очереди стояли и не ссорились, Таньки хватало всем. А она их подбирала как бездомных собак, всех отогревала, на руках носила и сама же бросала, плача и стеная, ради нового кавалера. Каждый раз — любовь. Каждый раз — мексиканские страсти. И все бывшие никуда не деваются, бегают как привороженные, Танечке в зубах носят, кто картошки домашней, кто запчасти для ее старой Мазды, кто прокладку для смесителя. Такая большая дружная семья. Странно что с такими страстями только одного сына родила. Хотела еще, но бог не дал почему-то. И неудивительно, что сын получился в мать, двухметровый красавец, офицер-моряк, вечно в рейсах по заграницам, а в перерывах к матери с мешком подарков.

И вот эта гора открыла мне дверь и сконфуженно потупилась.

— Где эта змея? — прошипела я. — Лучше пусть сама выйдет, пока я тут не покрушила все к чертовой матери!

— Да погоди ты! — Танька положила мне руку на плечо. — Тут такое…

Я моментально остыла. В голове пронеслись картинки, что Машка при смерти, как Дездемона, на алтаре, обложенная белыми цветами, а я безутешно рыдаю и сокрушаюсь, что не успела ее убить прежде, чем это сделал кто-то другой.

— Ее Толик бросил! — горячо зашептала Танька мне в ухо. — Подумал, что она с соседом крутит. Застукал их, говорит.

Я оперлась на стену, чтобы не грохнуться навзничь.

— С каким соседом? С Сергеем? Да ты что! Как это она?! Я обязана все узнать!

И, отпихнув Таньку, ринулась в комнату.

Опухшая Машка сидела на стуле в гостиной и выла. На лице кроме мокрых глаз-щелочек, красного носа и перекошенного рта, обнаружился еще солидный бланш на пол-щеки.

— Охренеть! — выдохнула я. — Вот это кино. Ну-ка рассказывай!

— Да чего рассказывать! — завопила она. — Я тебя хотела пристроить, дуру! Я к нему и так, и сяк! Дырку проковыряла в стене! Подслушивала через стакан! Расхваливала тебя ему при встрече! Пирожками угостила! А он мутный какой-то, блеет как баран, и шарахается! А вчера хотела ему подтопить стенку, как будто это у тебя протекла труба, чтобы пошел чинить и задержался! А Толя увидел!

Она всхлипнула и потрогала синяк.

— Конечно, не поверил. Решил, что я сама к нему клеюсь! Вот, собрал вещи и ушел!

— Твою мать, Маша, тебе сколько лет? Когда ты уже поумнеешь? — уже беззлобно посетовала я. — Ну ничему жизнь тебя не учит! Что теперь делать-то, стратег? Везде обосралась, по всем фронтам!

— Не зна-а-а-ю! — зарыдала она снова.

— Зато я знаю! — закатывая рукава, грозно сказала Танька.