Русалочьи сказки

Глава 29 Философия мухи, ползущей по стеклу

Дорога идеально подходила для посещения воображаемого психолога. Которого я позабросила за всеми этими событиями.

Так комфортно у нас еще сеанс не проходил. Раз уж я расположилась на заднем сиденье такой супер-дорогой машины, то и психолог был под стать, в бархатном кресле, стильном костюме, и как всегда, при стильной седой бородке с усами.

Я начала свой монолог.

«Жила-была некая девушка, жила, разумеется, плохо, хотя сама умница и красавица, но сиротка несчастная. Как правило, папа в наличии имелся, или недавно куда-то подевался, оставив дочери в наследство проблемы и злую мачеху. (Вот козел!)

Именно так начинаются почти все сказки. Потом героиню ждут приключения на пятую точку, от простых, типа генеральной уборки замка и рассаживание сорока кустов роз, до садистских, как-то: общеизвестное гуляние бедняжки Белоснежки (она же Мертвая царевна) в лесной чаще, где ее чудом не сожрали волки, ядовитые змеи или просто комары с мошками. Или вот еще прекрасный пример, как коронованные родители заперли дочку в башню под присмотр кровожадного Дракона. Или злой колдун превратил в какое-то членистоногое, чтобы одумалась (а я так думаю: чтоб не гуляла налево), но это не помогло, она все равно встретила своего Иванушку-дурачка и научилась сбрасывать кожу. (Вот все мы так, ради мужиков из кожи готовы выпрыгнуть!)

И практически везде — что-то подобное.

Но она чудом выходит сухой из воды, приобретая новых друзей и помощников.

И всегда проблемы решаются с появлением Принца. Правда, ни в одной сказке не рассказано, что было после «и они поженились и жили долго и счастливо».

В детстве об этом не задумываешься. Веришь всему, что написано в книжке. Говорящие медведи? Ок. Волшебная палочка? Приемлемо. Летающие ковры-самолеты? Запросто. И только повзрослев, начинаешь задавать вопросы.

Начнем с малого. Хрустальные туфли — что?! Это каким извергом надо быть, чтобы заставить девушку бегать, танцевать, да просто надеть туфли из хрусталя? Невозможно. На мой взгляд, это важная часть сказки, призванная завуалированно дать понять девочке, которая читает, что в жизни так не может быть, это вымысел, вранье!

И от этой простой мысли дальше по цепочке: не надо протягивать ласково руку любому зверю, как Белоснежка. Могут укусить (как минимум) и потом делай сто уколов от бешенства в живот. И то, не факт, что поможет. Даже от банального поглаживания кошечки на улице может быть много неприятного со здоровьем. А уж от поглаживания тигра в зоопарке бывает и летальный исход.

И не каждый встреченный мужчина — Принц, и не каждый Принц — мужчина. Это уже посложнее, но тоже важно. А еще, у Принца есть родственники, и они бывают ну очень не сказочные. Еще бывают бывшие жены и дети. Еще бывает ипотека. И так далее.

И что теперь делать, как жить, во что верить? Неужели в жизни не бывает сказки? Бывает. И от этого еще грустнее. Потому что случается она очень редко. И иногда ненадолго, и не так, как хотелось бы. Но ждут ее все.

Золушка известна всему миру. А миллионы несчастных, одиноких женщин, не нашедших любви — не известны никому. И каждая всю жизнь задавала себе и всем окружающим вопрос: «Когда я встречу того самого?». И каждая уверена, что непременно встретит, неизвестно только, когда. В этом, я считаю, главная гадость всех этих сказок. Не существует ни одной, где Золушка живет одна, и счастлива. А вот нужно бы такую читать девочкам, очень нужно. На всякий случай. Но, в любом случае, надо всегда помнить про хрустальные туфли.

Кстати, у персонажей мужского пола в сказках все зашибись. Всю тяжелую работу за них делает или Сивка-бурка, или Серый Волк, или Джинн, или говорящая щука. Вот важная деталь! Девочки, читающие сказку, обратите внимание! Вы всю жизнь будете ждать от мужчины подвига! А он его и не должен совершать. Он его, в лучшем случае, оплачивает.

а тех неадекватов, что ради любимой прыгают со скалы в бурное море или лезут по водосточной трубе на третий этаж с букетом в зубах, как правило, лучше избегать. Потому что, возможно, он любит не тебя, а себя такого героического. И не упустит возможности еще покрасоваться.

Ну, вернемся к нашим баранам. То бишь, к моей собственной сказке.

Что дальше? Как теперь-то? Все, путешествие в экстрим закончилось, и надо возвращаться в реальность. Лупита скоро уедет, Амалька, скорее всего, тоже, с Сергеем вообще ничего не понятно. Я его практически не знаю. И кого полюбила, его настоящего или придуманного? Непонятно. Я опять все испорчу. Не умею быть с кем-то. Не умею принимать подарки. Не умею красиво одеваться. Я ему скоро надоем. И останусь я опять одна.

С Маргаритой, скорее всего, больше не увижусь. Зачем я ей? Да и она мне? Наши образы жизни не могут пересечься ни в одной системе координат. То, что для нее — мелочь, для меня — непозволительная роскошь. Для нее мясо, а для меня — прошютто. Для нее сыр, для меня гор-гон-золла. Она летает на острова, я — никогда, и даже если она предложит, откажусь. Потому что не могу себе позволить такие траты, а в бесплатные прихлебалы записываться не собираюсь. Приходить ко мне в гости она может, конечно. Только зачем? Посекретничать? О чем? Это с Машкой и Танькой мы всегда на одной волне. А с ней я не знаю, о чем говорить. Так что, скорее всего, это знакомство рассыпется. Как и знакомство с Лупитиными родителями. Я к ним в гости не поеду, они ко мне — тоже.

Есть что-то странное в этих мимолетных знакомствах. Знаешь, что это первый и последний раз, и все равно стараешься произвести впечатление. Зачем? Непонятно».

Сергей дремал, скрестив руки на груди. Малька сидела переднем сиденье, рядом с Игорем, и наслаждалась музыкой в наушниках, поездкой, общением в телефоне и в целом, жизнью.

«Блаженное время, — умилилась я. — Все еще впереди. И вот сейчас ей всего не хватает. Любви, денег, объема сисек, одежды, путешествий, друзей… Она почему-то думает, что все это ей положено. Хотя, может, она и права? Это я с какого-то перепуга решила, что мне ничего этого не выдано небесной канцелярией. А оно, может, где-то лежит и ждет меня?»

Мысли неожиданно съехали на Санька. И настроение окончательно испортилось. Снова появилось ощущение, что это не он, некто чужой в его шкуре творил весь этот ужас. А он не такой. А какой? Я уже даже не помню. Но было же мне хорошо с ним. И думала тогда, что все, финишная черта, найден тот самый, на всю жизнь, любимый. Можно расслабиться и ходить в халате. И когда я, беременная, жаловалась ему на растущую задницу, он мне говорил: «Я тебя всякую любить буду». Врал? Или искренне в это верил? Может, не встреть он эту Марину, жили бы мы сейчас припеваючи (что вряд ли), бедненько, но счастливо? Может, у нас были бы еще дети. Может, мы продали бы квартиру в городе и купили бы дом в деревне. Завели бы корову, поросят, косили бы траву, рубили дрова, топили печь и парились с бане. Была бы я круглой сисястой теткой, а он хватал бы меня за ляжки и лыбился щербатым ртом.

Столько вариантов возможного прошлого! А будущее туманно. Может, я сейчас совершаю ошибку, о которой пожалею спустя годы? А пока считаю, что все делаю правильно.

Психолог махнул рукой и ушел. Понятно, со мной уже ничего не сделать, я безнадежна.

У Сергея зазвонил телефон. Он поднес трубку к уху, покосился на меня, что-то приглушенно ответил, и отключил.

Во мне проснулась Лилит.

«А кто это ему звонил? А? — ехидно поинтересовалась она, — Любовница, небось. Молодая, красивая».

«Ну и зачем он тогда здесь? — также мысленно удивилась я. — Вообще ни одной подходящей причины. Зачем я ему, если есть молодая?»

«Ты ничего не понимаешь в мужчинах! — безапелляционно заявила Лилит. — Им любовница нужна как питомец, как антураж! А дома чтобы тихая гавань. Страсти-мордасти на час, и в теплую постельку баиньки. Иначе почему, ты думаешь, процветает продажная любовь? И в клиентах большей частью женатые мужчины!»

«Ну и хрен с ним! — почему-то разозлилась я. — Хочет продажной любви — пожалуйста. Жили мы без него, и еще поживем!»

Нахлобучилась, обняла загипсованную руку, как ляльку, и приготовилась задремать. Сергей заметил, достал свою куртку, укрыл меня.

Я растаяла. Сидела, улыбалась, закрыв глаза, вдыхала его запах на куртке, и он мне так нравился!