Русалочьи сказки

Глава 40 На посошок

Настал день икс, он же свадьба, он же Новый год, он же адов апокалипсис. Ибо вчерашняя баня была чистилищем в прямом смысле.

По странному совпадению в одном месте собрался и девичник, и мальчишник. Наши потрепанные недавними событиями «мальчишки», может, и хотели тихо-мирно напиться и в кои-то веки отдохнуть от баб, то есть от нас. Но где план, и где Танька? Об ее неуемную непредсказуемость, как о волнорез, разбиваются любые планы.

Чья была светлая идея арендовать одну баню для двух разных компаний, не вполне ясно, но подозреваю Машку. Ибо народную пословицу «где все хреново, там Машка снова» никто не отменял. Хотя, Танька еще на трезвую голову, могла рассудить здраво, что во-первых, спокойнее, когда все на виду и под контролем, во-вторых, если будет скучно, то можно объединить компании.

Программа для нас была прекрасна. Массаж, хамам, караоке и умеренное винопитие. И все пошло куда-то не туда.

Начнем с умеренного винопития. Где-то мы просчитались, но где? Очевидно, норма у каждого своя. И то, что норма для меня, для Таньки — собачий смех. А Машка где-то посередине. Как и полагается известному явлению в проруби. И если я после пережитого стресса тяпнула коньячку и на этом успокоилась, то остановить Таньку — задача невыполнимая. Это может сделать только один человек. Она сама.

Так что невеста в баню явилась уже подготовленная. Не скажу «готовая», но тепленькая. А в этом состоянии она являет собой опасность для себя и окружающих. С ней такой лучше не спорить. Лучше, конечно, вообще не связываться.

Итак. Открывается дверь и вваливается невеста, в джинсах, джинсовой же рубашке, а поверх — свадебное платье, хорошо хоть не ее, а размера на два меньше, с пышной юбочкой-пачкой, с распущенным на спине корсетом. На голове — кокошник. На ногах — валенки. В руке березовый веник.

— Йоу, йоу! Бросание букета! — завопила она с порога и швырнула веник в меня. Я увернулась, она подскочила, подобрала его и принялась носиться за мной и хлестать меня им. Девки — Лулу и Амалька — хохотали взахлеб. А мне было не до смеха. Как говорится, у бегемота слабое зрение и большой вес, но это не его проблемы.

Наконец, она меня зажала в углу и, неожиданно нежно вручив мне веник, отступила, приплясывая и распевая:

— Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла! А это наша Маечка, красавица, стройняшка! А замуж собирается Танюха, а не Машка!

— Хорошо, что ты вспомнила, кто замуж собирается, — пробурчала я, потирая ушибленные веником бока. — А то с тебя станется, можешь и забыть!

— А как думаете, мужики стриптизерш заказали? — на слушая меня, сверкнула глазами Танька. — А давайте сами им закажем!

— Совсем, что ли? — рявкнула я. — Еще проституток им закажи! И цыган с медведем!

— Идея лучше! — Танька все еще была на своей волне. — Давайте мы притворимся проститутками!

— Не-ет! — простонала я. — Маша, останови ее!

Маша ничего не придумала лучше, чем позвать массажистов.

Ради девичника были заказаны, разумеется, красивые мускулистые ребята.

— Стриптизеры! — взвизгнула Танька и рванулась к ним.

Я перекрестилась и взмолила Бога о помощи.

Ангелы в лице наших мужиков явились на шум из соседнего отделения и были весьма озадачены видом Татьяны, гоняющейся за массажистом с криком: «Я невеста! Давай стриптиз!»

Увидев Павла, Татьяна тут же присмирела и, разведя руки в стороны, запела:

— Наш хор поет тебе, родимый, и вино течет рекой! К нам приехал наш любимый а ПалЮрич дорогой!

Все это так комично выглядело, что все ржали. Кроме меня. Потому что я чуяла беду неминучую.

Потом Танька запустила ламбаду, собрав всех в большую гусеницу и подпевая себе, завиляла бедрами, накрепко ухватив Павла за собой. Всем ничего не оставалось, как двигаться за ней, танцуя, кто как мог. Бледные массажисты болтались в хвосте хоровода.

Потом мы пили шампанское. Потом поливали им друг друга. Потом дрались на вениках. Потом репетировали выход жениха и невесты, только невестой был Павел, а женихом Танька. Пасечке очень пошел кокошник и платье сидело как влитое.

Потом мы пошли париться, все вместе. Чтобы не смущаться, в халатах. Там Танька предложила играть в мафию, и выпускать из парилки только проигравших. Машка упала в обморок. Ее вынесли и поливали водичкой. Она оклемалась, встала и тут только выяснилось, что Таньки нет. Она спала в сауне. В стоградусной сауне! Спала!

Холодея и вспоминая телефон «скорой помощи» я потрепала ее по щекам. Она открыла осоловелые глаза, вытаращилась на меня, вдруг подскочила и вынеслась на улицу — в снег. А там принялась кидаться во всех снежками и убегать от Павла на проезжую часть.

Все бы ничего, но мимо проезжала полицейская машина. Увидев их, Танька вытянулась по струнке, приставила руку к башке и заорала: «Наша служба и опасна и трудна!»

Полицейские остановились, Сергей в халате (в чем выскочили, в том и находились на улице) пошел с ними объясняться. Они поняли, вошли в положение и даже сфотографировались с Танькой и ПалЮричем, причем на ней оказалась фуражка одного из них. Отдавая фуражку, она умудрилась пококетничать со служителями закона, и когда я ожидала, что ее как минимум арестуют, один из полицейских попросил ее телефон. ПалЮрич моментально обиделся. И пошел в баню в прямом смысле. Она же, вместо того, чтобы бежать за ним, побежала топиться в неработающем фонтане неподалеку. Менты уехали от греха.

Кое-как удалось ее поймать, под руки препроводить в баню, за стол с самоваром и баранками. Машку тошнило в душевой. Толик сидел с ней, обмахивая ее веничком и брызгая водичкой. Девчонки давно сбежали к своим ухажерам, Ваньке и Антону. Мы с Сергеем обнялись в углу и жалели друг друга. А Танька с ПалЮричем на двоих пели душевные песни.

Кое-как удалось потом всех развезти по домам и самим добраться. Зайдя в дом, рухнули в постель и уснули почти моментально.

Утром все пошло по известному месту. Проснувшись, я сразу испортила сюрприз Сергею. Ну не то чтобы испортила, и не специально, просто встала с постели и меня повело, голова закружилась, я рухнула на елку и потом, вместе с ней — на пол. Елку я подняла и поставила, осколки игрушек замела под нее, вытащив предварительно какой-то сверток. Машинально развернула и ахнула.

— Шуба! Настоящая!

Весь хмель как рукой сняло. Я сидела на полу, гладя шелковистый мех. Прибежал Сергей с одной намыленной щекой и бритвой в руках.

— Ну вот! — Огорчился он. — Хотел вручить под звон курантов.

У меня моментально испортилось и без того не радужное настроение. А я- то ему портмоне приготовила! А он мне шубу. Норковую. За бешеные деньги. Вот подлец!

В воздухе повисла чувство неловкости. Я всхлипывала, виня себя за неуклюжесть. Он молча подошел, накинул шубу мне на плечи, поцеловал.

— Прости, я виноват. Не надо было заранее класть под елку.

— Ты офигел?! — вскипела я. — Я накосячила, а он извиняется! Мне и так хреново от того, что я испортила нам праздник, а теперь вообще… Ы-ы-ы!

И заревела.

Он мялся, не зная, что делать, а потом вздохнул и ушел, наверное, к себе.

Я, в слезах, подошла к зеркалу, и покрутилась в новой шубе. Она была прекрасна. Никогда в жизни ничего подобного у меня не было! От этого я зарыдала еще сильнее.

Тут вернулся Сергей, идеально одетый, выбритый, набрызганный парфюмом, и в целом самый прекрасный и замечательный.

— Ну хватит, хватит, — поднял меня с пола, усадил на стул.

Я полезла обниматься.

— Прости меня, дуру!

— Все, простили друг друга и начали собираться на свадьбу, да? — он ласково вытер мне щеки и чмокнул в лоб. — А шубку просто надень, зима все-таки.

— Только больше ничего не дари! — взмолилась я. — Это не для моих слабых нервов!

— Договорились!

Пока я умывалась, он приготовил завтрак. Яичницу и бутерброды. И кофе.

От нервов мне даже кусок в горло не лез. Но я мужественно заставила себя. Взяла себя в руки. Съела все и выпила. Накрасилась, надела платье. Набрызгалась духами. Расчесалась. Надела сапожки на каблуке. И шубку.

— Королева! — восхитился Сергей. — Ну все, можно и к молодым выдвигаться.

— Сначала к Машке! — подняла я указательный палец вверх. Хотя к Машке было вниз.

— Я никуда не пойду! — простонала подруга, когда мы прошли в комнату.

Озадаченный Толик терся у порога.

— Я умираю! — трагически продолжила она. — Меня отравили враги!

— Ты сама себе враг! — подтягивая ее, решительно возразила я. — Ничего, зеленая кофточка замечательно оттенит чудный цвет твоей кожи.

И, несмотря на попытки изобразить обморок, одела ее в приготовленный к случаю костюм.

В общем, нам удалось собраться в кучу.

— О, шуба?! — соблаговолила она заметить. — Откуда?!

— Подарили! — кокетливо махнула волосами я, косясь в сторону Сергея.

— Везет! — завистливо вздохнула она. — И даже не на Новый Год! Эх!

— Ничего, тебе тоже подарят! — я с нажимом посмотрела на Толика. Он сделал вид, что рассматривает трещину на потолке.

И мы поехали к Таньке.

Она тоже была не готова. Вернее, была готова все отменить. И, похоже, еще со вчерашнего вечера. Как же плохо, что они с Павлом решили последнюю холостяцкую ночь провести раздельно! На полу лежали клочки свадебного платья, растерзанный букет и туфли с отломанными каблуками. Мы ахнули.

— Что случилось?!

— Все говно, — мрачно заявила она, хлебнула из бутылки шампанского и пошла в ванну.

Мы переглянулись.

— Твою мать! — с чувством произнесла я и подняла платье — оценить ущерб. Оно было испорчено безвозвратно.

— Так, все! — угрожающе сказала я, доставая телефон. — Я вызываю МЧС!

Через десять минут идеально причесанная, одетая в бордовое бархатное платье, длинную каракулевую шубу, с накинутым на плечи пуховым платком, дыша морозом и туманами, явилась София Павловна. Еще через десять минут Танька была вынута из ванны, напоена чаем с ромашкой, одета в выходное голубое платье из шкафа, украшена жумчужным ожерельем, сидела на стульчике ровненько, ручки на коленках, а будущая свекровь накручивала ей локоны. А мы с Машкой красили невесту.

Наконец, невеста была готова. Они с Софией Павловной обнялись, прослезились, встали у окна ждать возлюбленного, и тут зазвонил телефон.

Машка слушала то, что говорили, и ее лицо плавно из серо-зеленого превращалось в красно-бордовое. Она ничего не сказала, положила трубку и аккуратненько вывела меня в кухню.

— В кафе форс-мажор. Отключили свет, разморозились холодильники, повара ничего не успевают приготовить.

Я тихонько выругалась.

— Почему я не удивлена?! Все нормально, мы легко найдем другое кафе тридцать первого декабря без бронирования! Какому идиоту пришло в голову расписываться на Новый Год?!

— Может, сами приготовим? — неуверенно предложила Машка.

— Да запросто! — ответила я. — Только и продуктов нет, и людей тоже!

— Труба! — скисла Машка.

Тут в дверь позвонили. Начали приходить гости. Мы молча помолились и решили пока Таньке ничего не говорить. Авось, как-то само и решится.

Дом заполнился людьми. Родители Лупиты, она сама, еще красивее и ярче, чем месяц назад, и совсем не скрывающая влюбленных глаз, то и дело прижимаясь к Антону. Амалия и Вэньмин, как попугайчики-неразлучники, вечно о чем-то перешептывались, и в общем, были на своей волне. Я отметила, что дочь расцвела, и порадовалась: значит, хороший мужик этот Ванька, даром, что китаец. А может, и поэтому. Мы почти не общались в последнее время, и это было даже хорошо. Очевидно, та самая пресловутая сепарация. И как прекрасно, что она у нас произошла безболезненно для обеих.

Пришла и Юля, в купленном вчера платье, и сразу повисла на Сергее, чему я конкретно сейчас только обрадовалась. Я мучительно соображала, где и чем всех кормить. Не в чебуречную же всех вести, ей-богу?

Владимир и Габриэла были с красивущим букетом. Она, улучив момент, подошла ко мне — поставить букет в вазу. Мы обнялись, и прошли в кухню. Пока я пристраивала цветы, она учинила мне допрос.

— Что случилось?

— Да ничего, что ты! — попыталась отшутиться я.

— Мая! — зашипела Габриэль. — Ты врать не умеешь!

— Что, так сильно заметно? — сникла я.

— Заметно! — отрезала она.

И я ей рассказала про кафе.

Она задумалась.

— Сейчас что-нибудь придумаем!

— Да что тут придумаешь? — махнула я рукой. — После регистрации отправим молодых кататься, а сами нарежем оливье и пожарим курицу. Ну может получится пиццу заказать.

— Пиццу?! — ужаснулась она. — Нет, только не это!

Но тут нас позвали, и разговор пришлось отложить.

Гости все прибывали. Танька, обложенная цветами как царица индийская, умоляюще посмотрела на меня. Я поняла и приблизилась в полуприседе, почтительно встала рядом и принимала подарки и букеты.

— Принеси коньяку, — одной стороной рта прошептала подруга.

— Ага, щас! — язвительно возразила я. — Чтоб ты снова тут бегала неглиже и орала матерные песни?

— Когда это я матерные орала? — мгновенно обиделась она.

Но тут взревели фанфары, или это только в моей голове, шум усилился, и на сцену вышли трое, как из леса.

Я невольно залюбовалась. ПалЮрич и сам хорош, но друзей он привел — ну просто Джони Депп и Брэд Питт. Танька помрачнела. Я вздохнула: ох уж эти ее комплексы насчет возраста! За что мне это?!

По устоявшейся еще со школы привычке, разгребать все говно вечно выпадало мне. Кто решил, что у нас будет скромная взрослая свадьба безо всякой тамады? Машка и Танька. И где они, когда без тамады невозможно? А вот хрен знает. Вернее, Таньке нельзя, с нее вчерашней бани хватит, а Машка опять небось блюет в туалете. Потому я решительно повела плечами, вышла вперед и завела:

— А что это за добры молодцы к нам пожаловали?

— Кунаки влюбленного джигита! — подбоченясь, ответил первый, блондинчик.

— И чего же вам, кунаки, надобно?

— Хотим невесту для нашего друга!

— Так пожалуйста, выбирайте, невест у нас много, одна краше другой! — пропела я, а Танька дернула меня за подол. — Только потянете ли финансово? За невесту калым полагается!

— Простите, уважаемая! — выдвинулся вперед второй, чернявенький. — Правила изменились, теперь невеста калым платит. Жених-то у нас особенный, эксклюзивный, ни разу не женатый, спортивного телосложения, молодой и прыткий!

Я спиной почувствовала Танькино напряжение.

— Так то с нового года, а пока еще старый! — меня было не остановить. — К тому же, все это скорее наводит на сомнения, чего же такого хорошего, и никто не подобрал?

— Майка! — угрожающе зашипела Танька.

Но тут сам ПалЮрич вышел вперед.

— А я ждал свою королеву! И вот, дождался!

Танька заулыбалась.

— Ладно, не буду вас мучить глупостями, — смягчилась я. — Платите калым и забирайте красавицу.

Про себя подумала, что в свете создавшегося финансового и продовольственного кризиса любая копейка не лишняя.

Парни, вздыхая, расчехлили бумажники.

Я их обобрала как липок, мучая вопросами, какой у невесты размер ноги, какого цвета у нее глаза, сколько пальцев у нее на руках и ногах и какое ее любимое блюдо. Молодежь пошла глупая, неопытная, они не были должным образом подготовлены, в отличие от нас, прошедших все эти муки ада еще на своих свадьбах. Мы-то знали, что вместо ответа можно было потребовать откуп в виде рюмки, а эти дурачки покорно отдавали купюру за купюрой. Так что когда их бумажники опустели, я милостиво разрешила им сплясать и допустила, наконец, жениха к невесте.

Тут только вспомнили, что фотографа нет. Спасла всех Лупита, нащелкавшая на свой айфон целую фотосессию. Молодые смотрелись вместе великолепно, я уже даже и не жалела пресловутого свадебного платья, в этом Танька смотрелась и моложе, и стройнее, и в целом была просто красавица.

Мы распределились по машинам. В нашей с Сергеем, кроме нас, уселась молодежь: Антон с Ванькой, им на колени Амалька с Юлькой и Лупита рядышком. Машка с Толиком повезли жениха и его друзей, Танька на своей машине доставила в ЗАГС Софию Павловну и Афанасьевых.

Конечно, не мы одни оказались такие умные, ЗАГС кишел новобрачными, их родственниками, друзьями, фотографами, повсюду мелькали блестки, цветы, взрывались пробки шампанского и летал серпантин. Учитывая, что Новый год, среди брачующихся ходили Деды Морозы и Снегурочки. Танька загорелась было вырядиться Дедом Морозом и даже пошла договариваться о костюме, но ПалЮрич сумел ее отговорить. На нас глазели, очевидно, задаваясь вопросом, где же у нас невеста.

Наконец, нас позвали в зал, молодым прочитали лекцию про корабль в океане жизни, где парусом служит любовь, а быт — подводные камни. Им пожелали дожить до золотой свадьбы, завести футбольную команду детишек и беречь и ценить друг друга. Потом они расписались, поцеловались, мы поздравили супругов, и я приготовилась рассказать все-таки Таньке, что кафе не будет.

Тут распахнулись двери и вошел в зал… Вячеслав Докучаев. Известный телеведущий, шоумен. И в целом очень известный, богатый, знаменитый, и что он вообще тут делает, а?!

— Дорогие Павел и Татьяна! Хочу поздравить вас с законным браком и пригласить следовать за мной! — сказал он.

От шока я не сразу заметила, что за ним в зал пробрались оператор, фотограф, какие-то девушки с микрофонами и блокнотиками. Огляделась и увидела, что наши почти все стоят с отвисшими челюстями. Кроме Габриэлы.

Я скорчила страшную рожу и показала ей кулак. Она хихикнула.

«Мамочки мои, Докучаев! Мы же не расплатимся!» — в ужасе подумала я, плетясь за всеми на улицу.

В фойе нас встречали как небожителей. Даром что только автографов не брали, но фоткали на всякий случай, перешептываясь: «Кто это?! Певица? Актриса?»

Я задрала голову и в своей новой шубе и под руку с Сергеем проплыла через толпу. Мне даже понравилось.

На улице нас ждал автобус. Мы погрузились, по-прежнему, не понимая, что происходит. Танька кидала на нас с Машкой вопрошающие взгляды, мы разводили руками. Все подозревали всех, как в «мафии». А Докучаев, тем временем, профессионально организовал нас, рассадил, тут же заставил играть в фанты, спросил, у всех ли паспорта с собой. Мы ничего не понимали, но, по счастью, все были с документами. Кроме Софии Павловны, ее отправили на машине домой. А нас, покатав по городу, накормив по дороге ресторанными закусками и напоив шампанским, привезли в аэропорт.

У меня появилось предположение, даже два. Первое: нас просто похищают. Всей толпой вывозят в азиатскую страну, чтобы сделать рабами на фазенде. И второе, что нас тупо перепутали с какими-то селебами. Хотя, Докучаев знал, что Павел и Татьяна… Может, массовая галлюцинация?

Однако, наш тамада решительно вывел нас из автобуса, тут же и София Павловна присоединилась, и через отдельный коридор нас привели на проверку документов. Приятные девушки в униформе на все расспросы отправляли к Докучаеву, он, мол, все объяснит. А он только оскалился своей фирменной улыбочкой и заговорщически прошептал: «Сюрприз».

Наши все реально думали, что так и должно быть, что это часть программы. Сергей был спокоен, на нем с другой стороны висла Юлька, восторженно изливаясь фонтаном впечатлений. Молодежь наша вообще все пищали от восторга. Только мы втроем были мрачный и подозрительны. Машка, очевидно, думала, что это я организовала, а я поглядывала на Габриэлу.

Ждали мы недолго. Вскоре нам пригласили пройти и после какого-то стеклянного тоннеля мы оказались в самолете.

На меня навалилось тупое смирение. Будь что будет, в конце концов! Надо учиться принимать подарки судьбы. А это, очевидно, был один из них.

Я никогда не летала на самолете. И, если бы не шампанское, наверное, волновалась бы. Но всеобщее веселье подхватило и меня, и вскоре мы уже хором распевали, пока самолет готовился к полету.

— Дорогие пассажиры! — раздался голос из динамиков. — От лица экипажа хочу поздравить Павла и Татьяну с законным браком, а всех — с наступающим Новым Годом. Вы находитесь на борту чартерного самолета, принадлежащего компании «Пуховиня» и сейчас вас ждет путешествие в солнечный город Сочи!

Крики восторга заглушили голос командира.

Так вот кто это! Так вот это что! Я кричала и радовалась со всеми, и будь у меня чепчик, кидала бы его в потолок самолёта. Ура! Ай да Маргарита! Вот это по-нашему, по-богатому! Что за женщина! Что за человечище!