Русалочьи сказки

Глава 27 Возвращение Будулая

Соображала я смутно, эмоции ушли, осталась тупая физическая фиксация, что происходит, как будто автоответчик записывает звонок. Хотелось упасть и уснуть. Или умереть, ну как получится. Усталость, вот что это было. Уже забылось, как жилось до всего этого. Не было ни холода, ни голода, ни даже в туалет не хотелось. Я не чувствовала тела, только одна гудящая боль, вспыхивающая время от времени огнем.

Я не удивилась, увидев Маргариту. И не обрадовалась. И вообще ничего не почувствовала. Санек прижал меня к себе и я ощутила его дрожь, его биение сердца, слишком сильное, будто оно стремилось наружу. «Как птица в клетке» — лениво проплыла мысль.

Очевидно, Маргарита — одна из тех, кого он меньше всего хотел увидеть. И растерялся. Одно дело быть сильным брутальным чуваком с ножом перед слабыми бабами и совсем другое, когда напротив тебя стоит тренированный боец, явно покрошивший не одного такого Санька. Игорь стоял спокойный, как монумент, как доберман у ноги хозяйки, ожидающий только ее команды.

— Я убью ее! — тонко и истерично закричал Санек, сильнее затягивая руку на моей шее. Я снова беспомощно попыталась ее оттянуть.

— Ну, убьешь и что? — равнодушно заметила Маргарита. — Какое мне дело?

Он растерялся еще больше.

— Ты же понимаешь, что выхода отсюда для тебя нет? — она принялась рассматривать ногти.

— Я хочу сдаться полиции! — взвизгнул он.

— Полиции? — удивленно спросила Маргарита. — Где ты видишь полицию? Или может, я похожа на полицейского?

Санек испугался еще больше.

— Что вам от меня нужно?!

— Смешной какой, — Марго весело переглянулась с Игорем. — Когда вы с женой как-то умудрились затащить моего мужа в гостиницу, опоить его наркотой и узнали от него, что у меня много денег, мне от вас ничего не было нужно. Когда вы сняли с ним порно-видео, причем, втроем, и заверили его, что это не вы, а какие-то мифические спецслужбы, мне и тогда от вас ничего не было нужно. Когда от имени этих мифических спецслужб запугивали его и вытягивали сведения обо мне, я тоже вами не интересовалась. Когда ты, работая на санэпидстанции, разжился отравой для крыс, и придумал приправить ею мою еду, мне тоже от вас ничего не было нужно. Когда твоя жена, втайне от тебя, полагаю, продолжила встречаться с моим мужем и строила планы, как одним махом избавиться и от тебя, и от меня, мне тоже ничего не было нужно. Опущу такие мелкие подробности, как обращение твоей жены к разным черным магам и колдунам — в магию я не верю, разумеется, но она им передавала мое фото, имя и подробности моей жизни, которые она узнала от Даниила. А вот когда ты, вступив в контакт с моей домработницей, как-то умудрился уговорить ее подсыпать мне яд в борщ, у меня появился к вам интерес. И я решила узнать, кто же вы такие. Представляешь, всплыло много интересного. Ну, про старушку, так удачно для вас умершую до суда, ты и без меня знаешь. Но почему-то во время следствия никто не проверил, откуда у нее в крови препарат, который ей никто не назначал. Она ведь не страдала сердечными заболеваниями. У нее почки были больные, да. А тут сердечный препарат, еще и в повышенной дозировке. Кто-то закрыл глаза, очевидно, на это странное обстоятельство. Моей маленькой просьбы было достаточно, чтобы интерес к этому делу вернулся. И всплыли и другие интересные подробности из вашей жизни. Насчет тебя по мелочи, воровство, мошенничество, подозрение в сбыте наркотиков. А вот жена твоя как- то странно часто работала сиделкой у людей, которые подозрительно быстро уходили из жизни. И чаще всего, у ее подопечных, как правило, находились наследники, кровно заинтересованные в имуществе и жилье почивших родственников. Вот так совпадение!

Она картинно развела руками.

— Так что ты прав, желая пообщаться с полицией. Ко всему прочему, двойное убийство, — она показала рукой Машу и махнула в прихожую, — покушение или тоже убийство, — показала на меня, — потянет на пожизненное. Но мне это не интересно. Я хочу чего-нибудь повеселее для тебя. Так что я внимательно послежу за процессом. И, будь уверен, обязательно узнаю, куда тебя посадят. А там у меня непременно найдется свой человек. Который будет отрезать от тебя по кусочку. До тех пор, пока не останется одна башка. Чтобы ты смотрел на это и знал, за что получаешь.

— А-а-а! — завопил Санек и, бросив меня, кинулся к окну. Игорь, при всей своей немаленькой комплекции, порхнул за ним.

Как в замедленной съёмке, Санек обернулся, увидел приближающегося бойца и ударил себя в живот своим же ножом.

«Почему в живот? — лениво подумалось мне. — В шею надежнее».

Тут раздался звон, окно вылетело, брызнув фонтаном стекла, смешались в кучу шторы, люди, топот, шум, гам. Отключаясь, я увидела, как Маргарита поднимается со стула, улыбается и смотрит на меня.

И последнее, что я почувствовала — как сильные руки поднимают меня и несут. Знакомое ощущение, только когда это уже было?..

Потом — туман, иногда прерываемый вспышками, какие-то голоса, мелькание ламп, запах лекарств, пиканье приборов. И блаженная тишина…

Наверное, я умерла и оказалась в раю. Мне было так хорошо, тепло, уютно. Ничего не болело, и в целом я не чувствовала тела. Невообразимая легкость и простота. Ничего не волнует, не беспокоит. Ах, как хотелось остаться навсегда в этом блаженном состоянии! Невесомость, где нет ни времени, ни людей, ни космоса и звезд. Порой откуда-то издалека я слышала голоса, которые звали меня. И они становились все громче, все требовательнее. Я сначала бежала от них, а потом, сдавшись, устремилась на зов.

— Мама!

— Майя!

И, наконец, пришли ощущения. Сначала навалилась страшная тяжесть, будто на груди лежит гранитная плита, и сделать вдох — как поднять ее. Потом вернулось осознание тела — руки, ноги, голова. А с ним и боль. Уже не такая сильная, как раньше, но все равно существенная.

Я застонала.

— Мама! — тут же откликнулся дочкин голос.

— Амалька… — блаженно подумала я, и тут же спохватилась: ее не может быть тут, она же в Сибири.

— Мамочка, родная! — снова услышала я, и сомнений не было, это она, дочка.

Пошевелила рукой и почувствовала в ответ горячую ладошку.

— Майя, откройте глазки, — послышался другой голос, очевидно, врач.

Я послушно попыталась открыть. Не без труда, но мне удалось. Сначала смутно все было, а потом проступило лицо доченьки, и рядом — мужчина в халате и шапочке, кто-то еще там был, но я устала смотреть и закрыла глаза.

— Ну, все хорошо теперь будет, — весело отрапортовал врач. — Сто лет жить будете! А пока отдыхайте.

Он ушел, осталась медсестра, делать какие-то манипуляции с капельницами, снимала и подключала датчики, а мы с Амалией сцепились руки и так радовались друг другу.

Дочка всхлипывала, вытирала нос. Я хотела сказать, чтобы не плакала, но губы слиплись, медсестра увидела и протерла мне губы бинтом с водой. О, какая вкусная это была вода.

— Привет! — наконец, прошептала я.

— Привет! — откликнулась дочка. — Как же ты меня напугала!

— Солнышко мое! Как же я скучала!

— И я, — сказала Маля, целуя мою руку. — Почему ты ничего не рассказывала мне?!

— Да зачем было тебя тревожить? И ты все равно ничем не могла помочь. — отдохнула немного и продолжила: — Давно я тут?

— Неделю.

— Ого!

И тут же пронзило воспоминание. Маша! Толик!

Мне страшно было спрашивать. Но Малька сама догадалась.

— Теть Маша жива! И дядя Толик тоже! Он много крови потерял, но жить будет, его прооперировали! А у нее травма головы! И Лупита тоже в порядке! Ее родители сразу же, как узнали, прилетели на самолете, ну я с ними, естественно.

— А что было-то? — спросила я.

— Ну, после того, как Лупита позвонила Никите Ивановичу, ее папе, он позвонил Маргарите Семеновне. Он-то вообще не в курсе был, что тут творится. Маргарита Семеновна тут уже сама всех на уши поставила. Но штурм начать боялись, думали, что тебя убьют, — она заплакала.

— А как узнали-то? — я все еще не понимала.

— Лупита, когда звонила отцу, как-то умудрилась набрать тетю Таню и включить запись, и она все слышала и знала. Она уже прилетела сюда и все вместе думали, как начать штурм. Маргарита Семеновна сказала, что зайдет сама и посмотрит, что там творится. Ее там послушались, почему-то, и пустили. А потом, когда уже все закончилось, распорядилась, чтобы тебя вертолетом отвезли в Москву, в хорошую клинику. Тебе сделали операцию, и все хорошо, только кровотечение было сильное. Но теперь все в порядке.

— А… — я хотела спросить про Санька, но не решилась.

— Он тоже жив. Пока. В тяжелом состоянии. — она поколебалась и добавила, — упал на нож во время штурма. Два раза.

— А ты как тут-то? — заволновалась я. — Где тебе жить? На что?

— Не переживай! Мне Маргарита Семеновна тут свою квартиру предоставила. И я не одна, меня охраняет Сергей Валентинович.

— Кто? — удивилась я.

— Щас! — Амалька убежала куда-то и вернулась не одна. С Сергеем.