Русалочьи сказки

Глава 24 Охотничий домик

— Все, что ты мне рассказала, стало последним недостающим пазлом в картинке. Одно дело, когда гулящий муж нашел себе шлюшку и наставляет рогов, и совсем другое, когда тебя хотят убить. В весь этот бред с приворотами я не верю, конечно. Но кое-какие моменты меня смутили. Поэтому я проверила информацию, и, к сожалению, все подтвердилось.

Я молчала. Не понимала, о чем речь, но многие знания — многие печали. Побуду просто тем самым моим воображаемым психологом, который дает высказаться и разобраться во всем самостоятельно.

Маргарита покрутила чашку, и продолжила.

— Конечно, я, как и ты, задавала себе вопрос: как они все связаны между собой? И связаны ли? Кто в этом спектакле режиссер, кто массовка? Конечно, очень хотелось бы верить, что Дан не при чем. Но зачем верить, когда можно проверить? Мне с моими возможностями проще. Вы тоже молодцы, раскопали на них дерьмища. Но не все вы можете. В отличие от меня. И, как ты понимаешь, если бы этой связи не было, я бы тут не сидела.

Она откинулась на спинку стула и спросила:

— Сейчас скажи мне, на берегу. Твоя позиция какая? Попросишь милости для бывшего? Пожалеешь его?

Я перевела взгляд на окно. Смотрела сквозь стекло на серое небо и слушала свой ответ внутри.

— Я всегда была… Называй как хочешь. Лохушкой, дурой, жалостливой, доброй, или просто глупой. Мне так проще. Жить без камня за пазухой. Ненависть убивает самого ненавидящего.

Маргарита кивнула.

— Просить пожалеть его — нет, не буду. Не я занесла этот меч, не мне рубить его голову. И, зная, какую дорогу он выбрал, предупреждать его не стану. Он мне давно чужой человек. Хоть узнала я об этом неделю назад. Сама бы не смогла причинить ему зло, но не потому, что пожалела, а потому что в принципе не умею. Еще раз повторю, я не вижу своей роли в этом всем. Но, рассмотрю твои предложения. Может, впервые в жизни судьба дает мне шанс поступить правильно. Ответить на зло другим злом. Может, это и есть мой рост, моя школа. Даже если больше не пригодится. Это надо уметь. Но и просить его наказать сильнее, чем решишь сама — тоже не стану. Не хочу быть должной.

— Умно.

Маргарита встала, надела куртку, кепку, взяла очки. Игорь, как дрессированный, сделал так же.

Они пошли к двери. Уже выходя, Маргарита остановилась. Не поворачиваясь, сказала:

— А селедку под шубой умеешь готовить?

Я кивнула.

Она посмотрела на меня.

— И пирожки. У тебя пирожками пахнет. Я с капустой люблю.

И пошла. А я почему-то поняла, что и селедку, и пирожки нужно сделать в ближайшее время.

Проводила взглядом их машину, потом рухнула на стул и сидела без движения, наверное, минут пять. Не могла поверить, что все это мне не пригрезилось. Но три чашки на столе красноречиво доказывали, что все было взаправду.

Наконец, собралась, позвонила Машке, и через минуту подруга уже была у меня.

Я рассказала ей наш разговор с Маргаритой, и подруга очень огорчилась, что не присутствовала при этом.

— Ей что, не интересно, что я узнала у нашей Нефертити?

— Маша! — я повысила голос. — Ты еще не поняла, куда мы влезли! Да тебя же, дуру, в первую очередь заметут за компанию с этими аферистами! У меня до сих пор коленки трясутся от страха! А ты у нас бессмертная, что ли?

Машка призадумалась.

— Ты хоть перестала общаться с Мариной?

— Ну вот еще! — фыркнула она. — Это непрофессионально, да и надо же руку на пульсе держать. Может, что еще интересного узнаю.

— Ох, Маша, — покачала я головой. — Сдается мне, что это все уголовно наказуемо. Не считая всех прочих неприятностей.

— Не ссы, прорвемся, — хохотнула она.

Вечером поблагодарила Лулу за помощь с Маргаритой. В подробности разговора с мамой она меня не посвятила, но видно было, что она очень серьезно отнеслась ко всей этой истории.

— Девочка, — ласково погладила я ее по руке. — Какая же ты хорошая! Жаль, у меня нет сына твоего возраста, а то бы оставила тебя здесь в качестве снохи.

Она рассмеялась.

Вечером и Танька пришла, и ПалЮрич. И им я рассказала о визите. Все сошлись во мнении, что я себя вела хорошо, и сказала все правильно.

ПалЮрич принес новый заказ. Как я и предполагала, заказчику понравилась моя работа, и он продолжил работу с нами. Все, как на моей старой работе, только там — один объект для ведения, а тут их может быть гораздо больше. Ну, и зарплата, соответственно. Последнее радовало особенно. Пока что за три дня я заработала половину своей прежней получки.

Решила, что завтра отправлюсь в контору и напишу заявление на увольнение. И возьму отпуск как раз на две недели отработки. Не желаю больше там работать ни одного дня. Однако, и дела надо передать, и расчет получить.

Но селедку под шубой, на всякий случай, сделала. И пирожки.

Назавтра та же огромная машина снова подъехала к подъезду. Но приехал Игорь один. Снова посмотрел на мое окно, тут уже я выглянула из-за шторы и кивнула, мол, приветствую. Он поднялся в квартиру. Вежливо поинтересовался, не смогу ли я проехать с ним ненадолго? Обратно привезу, пояснил вдогонку. Голос у него оказался глубокий, низкий. Приятный, мужской.

Я взяла контейнер с селедкой, в пакет положила пирожков, и прихватила еще форму с холодцом. С недавних пор полюбила его варить. Хлопот немного, продукты довольно дешевы, а на выходе очень вкусно и полезно.

Ехать было комфортно, удобнее, чем на мягком диване. И вообще, вся эта машина по габаритам могла заменить маленькую комнату. Я кайфовала от поездки, не думая, куда меня везут и зачем. Немного забеспокоилась, увидев, как выехали из города. Смешно сказать, я никогда никуда не выезжала.

Наконец, Игорь куда-то свернул и остановился. Я поглазела в окно, думая, что где-то поблизости увижу дом Маргариты. Но нет, мы стояли у какого-то кафе или гостиницы, прям посреди леса.

Игорь открыл мне дверь и потом пошел первым, я за ним. Похоже, все-таки гостиница. Отдельные домики, с высокими черепичными крышами, на многих из трубы шел дым. Печное отопление, что ли?

Зайдя в один из них, поняла: это камин. Как же уютно и тепло было в этом домике (хочется сказать, охотничьем, видно, с таким прицелом и создавали дизайн). Весь дом состоял из одной большой комнаты. Но было все: и тяжелая кровать с балдахином, а рядом с ней большое окно на всю стену, обрамленное тяжелыми же портьерами; в другом углу, у камина, два больших кресла, а перед ними шкура медведя, очень похожая на настоящую. На стенах — головы животных, надеюсь, что декоративные. В третьем углу — стол, стулья, у стены угадывалась небольшая кухня. И везде окна во всю стену, а за ними — нетронутый лес, сейчас без листвы, конечно, в дымке осенней, но как красиво, наверное, летом! Впрочем, и сейчас хорошо. Ну и четвертый угол занят телевизором и диваном перед ним.

«Я бы тут жила, ей-богу!» — восхитилась мысленно я, тем временем раздеваясь и снимая сапоги.

Маргарита сидела в кресле у камина. Кивнула, поздоровавшись. Я отметила, что она кажется бледнее и худее, чем в прошлый раз.

— О, пирожки! — обрадовалась она, увидев у меня пакет. — А я думала, ты забыла!

— С чего бы мне забывать? — удивилась я. — Маразмом, вроде, не страдаю.

Выложила на стол всю привезенную снедь. Игорь достал термос с чаем, стаканы и вилки.

Маргарита набросилась на еду. Съела пирожок, попробовала селедку.

— М-м-м, домашнее! — и повернулась к Игорю. — Давай, что там у нас есть, накормим гостью.

Он достал из холодильника тарелки с какими-то нарезками, мясо, сыры, соленья, фрукты, каких я даже не видела, бутылку красного вина, сок.

— Уж извини, все покупное, — развела руками Маргарита. — угощайся, а я заберу всю селедку. Пусть мне будет плохо.

— Кстати, — едва прожевав, сказала она, — мне ведь эта еда, по сути, жизнь спасла.

— Это как? — удивилась я.

— Да в последнее время от стрессов кусок в горло не лез, похудела на пять килограмм, хоть что-то хорошее. Питалась в основном на работе, такими вот, — она кивнула на нарезки, — бутербродами. Домой приезжала только переночевать. А тут после разговора с тобой попросила людей проверить, что там у меня в холодильнике, борщичок, котлетки, вроде как моя повариха готовила. А они с добавкой!

Она рассмеялась как-то невесело. Даже истерически, как мне показалось.

— Доза небольшая, может и не убила бы, но неприятностей бы доставила. Смотря сколько съесть, опять же. Если не знать, недельку так попитаться, то вскоре можно планировать встречу со Всевышним, или кто там есть, на той стороне.

Я ахнула, прикрыв рот рукой.

— Ну я ж не какая-нибудь немощная старушка, меня не так просто завалить. Пытались раньше, было дело. Но чтоб в моем же доме моим же борщом…

Она развела руками и покачала головой.

Я боялась спросить, что случилось потом с тем, кто травил. И, кстати, кто?

Маргарита замолчала, налила вина, стала цедить маленькими глотками.

— Марина арестована, — наконец, сказала она, глядя на пламя в камине.

У меня сердце бухнуло в ушах. Горло пересохло, хотела спросить, и не могла.

— Твой нет пока, — не глядя на меня, ответила она.

Я кивнула, а в голове стучало: «Пока… Пока… Пока…».