Секрет дьявола

ГЛАВА 30

ДЖОЭЛЛЬ

Хаос двух прошедших дней остался позади, я сижу рядом с Кайлой, которая, к счастью, в порядке, рана на теле уже забинтована врачом, к которому мы отвезли ее после того, как покинули склад.

Я не могла поверить, что мертвый брат Энцо был жив все эти годы в лапах Агнело. Я все время смотрела на него, гадая, видела ли я его когда-нибудь в том грязном частном клубе, но не думаю, что мы когда-нибудь пересекались.

Ракель сидит рядом с Киарой, дома, приходя в себя после выписки из больницы. Она не желает ничего слышать и говорит Дому, что вернется, если будет необходимость. И когда Киара принимает решение, сам дьявол не может остановить ее. Борьба в ее глазах, теперь она вернулась. Вот откуда я знаю, что с ней все будет в порядке после всего, что она пережила. Они могут сбить ее с ног, но она всегда поднимется на вершину. Такой она была все время, что я ее знаю, с тех пор как мы встретились в стрип-клубе семь лет назад.

Робби тоже дома. Его врач был впечатлен тем, как хорошо действуют лекарства, и Энцо заверил ее, что мы позаботимся о нем. Она не возражала и даже сказала, что быть с нами, возможно, лучше для него. И вот, в доме Энцо, мы наконец-то дома. Робби наверху, спит в своей собственной комнате, которую Энцо обещает превратить в то, что он пожелает. Взгляд этого человека, когда он говорит о моем сыне и обо мне, просто ошеломляет. Я практически чувствую его любовь ко мне, к мальчику, которого он даже не знает. Это больше, чем я когда-либо думала, что заслуживаю.

— Мы должны найти Элси. — Голос Кайлы пробивается сквозь мои мысли. Я не заставляла ее говорить о том, что произошло, когда она видела нашу подругу в последний раз, желая дать ей время все обдумать, прежде чем кто-то из нас начнет ее расспрашивать.

Ее рука дрожит, когда она подносит бутылку с водой ко рту, делая маленькие глотки, прежде чем поставить ее на журнальный столик перед нами.

— Обязательно, — говорю я ей, поднимая ногу на диван и поворачиваясь к ней. — Ты хочешь рассказать мне, что случилось? Почему она ушла, а ты нет?

Она кивает, глядя на свои колени. Эллиот, Энцо и его братья стоят рядом друг с другом, прислонившись спиной к спинке дивана, на котором сидят Киара и Ракель.

— Мы смотрели в окно, — начинает она, нахмурив брови, — когда подъехал темно-синий внедорожник. Мы никогда раньше не видели эту машину, и у нас вошло в привычку запоминать каждого человека и каждую подъехавшую машину. — Ее взгляд скользит мимо меня, она смотрит прямо, ее глаза погружены в воспоминания.

— Охранники, которые следили за нами и другими шестью девочками, жившими в доме, располагались на первом этаже у входа. Мы с Элси в то время находились на противоположной стороне этажа. — Она напряглась, быстро выдохнув, прежде чем продолжить. — Из машины вышел мужчина в длинном черном шерстяном пальто, его черные волосы были зачесаны назад. Я не знаю его имени, только как он выглядит. Мужчина вошел внутрь, поговорил с одним из охранников, спросил Фаро, сказал что-то о делах.

Она смаргивает слезы, некоторые из них попадают на ее длинные ресницы, когда она смотрит на свои суетливые руки.

— Что-то подсказало Элси, что это наш шанс бежать. Она умоляла меня пойти с ней. Она сказала, что мы можем сбежать через окно, пока охранники отвлечены, и уехать на заднем сиденье внедорожника. Но я струсила. — Она смотрит на меня полными слез глазами. — Я не могла. Я была слишком напугана. Я никогда не была такой храброй, как вы двое. Поэтому я осталась. — Она пожимает плечами, губы изгибаются в хмурой гримасе. — Я понятия не имею, где она, и нашел ли ее тот человек. Это гложет меня каждый день, не знать, что случилось, что я так и не присоединилась к ней.

От безнадежного страдания внутри нее у меня наворачиваются слезы.

— Ты сделала то, что считала нужным. Все в порядке. — Я беру ее руку, погружая ее в свою. — Если бы я была на твоем месте, я не знаю, что бы я сделала.

— О, пожалуйста. — Она улыбается, проводя рукой под глазами. — Ты знаешь, что уже была бы в том автомобиле.

Хрупкий вздох срывается с моих губ. Уйти или остаться? Я действительно не знаю. Но она здесь, с нами. Наконец-то. И мы найдем Элси тоже. Я не могу потерять надежду.

— Пожалуйста, найдите ее. — Ее глаза умоляют Энцо и остальных.

— Мы найдем, — клянется Энцо. — У нас есть зацепки, благодаря вам.

Она тоскливо кивает.

— Возможно, нам понадобится, чтобы вы посмотрели на некоторые фотографии, — добавляет Дом. — Посмотрим, сможешь ли ты узнать парня, о котором ты упоминала. Если он был в том месте, где тебя держали, то он должен хорошо знать Бьянки.

Ее глаза внезапно стали огромными.

— Боже мой! Я только что вспомнила.

Я придвигаюсь ближе.

— Что?

— Его шрам. — Ее голос переходит в шепот, рот приоткрывается на мгновение. — У него на щеке был шрам. Он был длинный, как будто его разрезали ножом.

— Черт. — Киара вскидывает брови, и все внимание переключается на нее. — Это было с правой стороны? — спрашивает она, с шипением двигаясь к концу дивана, явно борясь с болью.

— Да. — Взгляд Кайлы сужается, когда она встречает ее пристальный взгляд. — Откуда ты это знаешь?

— Потому что я знаю, кто это.

Мое сердцебиение учащается.

— Кто, детка? — Дом подходит к ней, его большой палец нежно проводит по ее щеке, пока она смотрит вверх.

— Это Майкл Марино. Человек, за которого мой отец собирался заставить меня выйти замуж.

— Черт, — ругается Дом. — Ты думаешь, он связан с клубом?

— Понятия не имею.

— Разве он не из семьи Мессина? — спрашиваю я, тревога заполняет мои легкие, мне трудно дышать.

— Да. — Рот Киары опускается. — Да. Его отец — дон, и я слышала, что это ненадолго. Ходят слухи, что он враждует со своим старшим братом, хочет занять место отца.

Во что ввязалась Элси?

— Его дверь будет первой, в которую мы постучим, когда отправимся на поиски. — Дом делает шаг назад, глядя на своих братьев. — Если этот ублюдок что-то с ней сделал, я лично покончу с его гребаной жизнью.

— Думаю, у нас может начаться еще одна война. — Энцо потирает ладони друг о друга, его губы растягиваются в ехидной улыбке.

Лестница скрипит позади нас, и вдруг Робби оказывается рядом, трет глаза, прижимаясь ко мне.

— Мамочка? — спрашивает он ворчливо. — Мне приснился плохой сон.

— О, малыш. — Я встаю, опускаюсь перед ним, обхватывая моего милого мальчика нежными руками. — Хочешь посидеть у мамы на коленках?

Он широко улыбается, но сонливость все еще держится на его лице.

Мой смех над его искренним счастьем — желанный звук. Сейчас еще довольно раннее утро, и я предпочитаю, чтобы он как можно больше отдыхал, но я ни за что не откажусь пообниматься с ним.

Скользнув рукой по его маленькой руке, я веду нас к дивану, прижимаю его к себе, его нежное лицо прижимается к моей груди, и сонливость исчезает, когда он смотрит на всех.

— Как насчет того, чтобы принести тебе охуенно большое шоколадное печенье? — спрашивает Энцо. — Может, два.

— Язык. — Я расширяю взгляд, дразняще подергивая губами.

— Детка, раз вы двое живете здесь, этот ребенок услышит от меня гораздо больше дерьма, чем это. У меня, вроде как, очень грязный рот. — Он подмигивает с лукавой ухмылкой, и, черт возьми, она проникает прямо в мою душу.

— Мне это нравится, — нахально заявляю я.

Его взгляд тлеет, челюсть сжимается, глаза находят мой рот и задерживаются там дольше, чем нужно.

— Вам двоим нужна минутка? Потому что дядя Данте может посидеть с малышом.

— Черт, может, тебе нужна только минута. — Энцо игриво пихает брата в грудь. — Но моя девочка знает, что с нам больше нужны часы. — Его нижняя губа исчезает между зубами, когда он практически раздевает меня, тепло лаская мои самые чувствительные места.

— Чувак, это моя сестра. — Эллиот качает головой, смеясь.

— Прости? — Энцо вскидывает руки вверх, изображая извинение.

— У тебя есть пирожные? — спрашивает Робби. — Это то, что милая леди, у которой я жил, готовила мне, когда злого человека не было рядом.

Я втягиваю воздух. Боюсь пошевелиться. Боюсь, что он замолчит. Мое сердце колотится.

Продолжай говорить, малыш.

Я боялась спросить что-нибудь, не желая как-то помешать его выздоровлению или навредить ему воспоминаниями, но я должна знать, кто держал его у себя все эти годы.

— Вау, это было так мило с ее стороны, — говорит Энцо, опускаясь на место рядом с нами, и смотрит на меня, выражение его лица напряженное. Он знает, насколько важен этот разговор, и я позволяю ему взять инициативу на себя.

— Да, она была очень милой. Мисс Греко всегда готовила вкусные вещи.

— Например? — Черты лица Энцо смягчились.

— Кексы и капкейки. Что-то в этом роде.

— Хотел бы я попробовать.

— Другая женщина тоже была милой, — добавляет Робби. — Она помогла мне научиться читать и занималась со мной математикой. Я люблю их обеих.

У меня защемило сердце. Кто они? Любят ли они его в ответ?

— Спорим, ты лучше меня разбираешься в математике. — Энцо закатывает глаза. — Я не очень хорош. — Он хихикает, вызывая хихиканье Робби.

— Аида всегда говорила мне, что я гений.

— Ты сказал Аида? — Киара заикается, выражение ее лица ошеломленное.

— Да. У нее были светлые волосы, — говорит ей Робби. — Я жил с ней и плохим человеком, который ее прогнал. Она сказала, что ее отец был плохим человеком, и я должен был прятаться, когда он приходил домой.

— Боже мой! — Пальцы Киары дрожат у нее на груди.

Мое зрение затуманивается. До моего мальчика было рукой подать. Никто не знал, что у кузины Киары и Ракель все это время был мой сын. Я и представить себе не могла, что Агнело будет держать его в своем собственном проклятом доме. Но что может быть лучше, чем спрятать его там?

— Они когда-нибудь причиняли тебе боль? — Я поглаживаю его лоб кончиками пальцев, спинка моего носа напрягается от боли, но я борюсь с эмоциональной черной дырой, пытающейся поглотить меня.

— Нет. — Он поднимает свое лицо ко мне. — Ну, иногда ее отец очень громко кричал, когда я плохо себя вел. — Его рот опускается в хмурое выражение. — Он очень страшный.

Гнев раскаляется до бела по моей коже.

— Ты не вел себя плохо, детка. Это тот человек плохой.

— Да, дружище. Твоя мама права. Он нехороший парень, и он больше никогда к тебе не подойдет. — Робби сидит выше, с нетерпением глядя на Энцо, как будто он его новый любимый человек, и это наполняет мое сердце неописуемой радостью. — Ты видишь моих братьев вон там и твоего дядю? — Энцо наклоняет голову в их сторону, и Робби кивает.

— Ну, они всегда будут защищать тебя и твою маму, как и я.

Он вздыхает с облегчением.

— Это хорошо. Я не хочу снова оставлять маму.

— Ты никогда этого не сделаешь. — Я клянусь в этом, как в клятве, вшитой в мою плоть, целую его макушку, мои веки медленно смыкаются, когда я представляю, как это животное пугает моего невинного ребенка. Я могу просто убить его. Не могу поверить, что он все еще на свободе.

— Как ты оказалась в том месте, где мы тебя нашли? — продолжает Энцо. — Куда ушла Аида?

— Она сильно поссорилась с отцом из-за человека в подвале.

— Какого человека? — тон Энцо понижается до шепота.

— Я не могу сказать. Аида сказала мне никогда не говорить о нем, делать вид, что его никогда не было, иначе ее отец накажет меня.

Незаметно моя рука прикрывает рот, когда я смотрю на Энцо, который думает о том же, о чем и я.

Это должно быть про Маттео.

Верно?

— Когда ее отец стал очень громким, я побежал наверх и спрятался. Он кричал на нее. Я мог слышать его даже там. Потом я услышала громкий взрыв, и Аида тоже закричала. Мне было так страшно, мамочка. — Его руки крепко обнимают меня.

— Это было так смело с твоей стороны. — Энцо утешает его, поглаживая по голове. — Ты знаешь, что случилось после этого?

— Да, я долгое время оставался в своей комнате, а потом этот незнакомый мне человек схватил меня из-под кровати, отнес в то вонючее место и посадил в клетку.

— Святой ад, — недоверчиво говорит Данте. — Ты думаешь, он говорит о Маттео? Что они сделали с нашим братом?

— Это мы и собираемся выяснить. — Дом сжимает кулак на боку. — Неважно, какой ценой.

ЭНЦО

С Джейд мы укладываем Робби обратно в постель. Он устал от болезни.

— Спи спокойно, малыш. Мы будем внизу, если мы тебе понадобимся.

— Хорошо, — бормочет он, уже задремывая, когда Джейд целует его в щеку еще раз, прежде чем выключить свет.

— Ты так хорошо с ним ладишь, — признается она, когда я закрываю за нами дверь.

— Похоже, ты удивлена. — Мой рот приподнимается. — Я человек многих талантов.

— Я серьезно. — Она делает паузу, ее ладони обхватывают мою спину, и она смотрит на меня почти с удивлением. На меня никогда так не смотрели, и это чертовски приятно. — Спасибо тебе за это. Ты хорошо относишься к моему сыну. Это много значит для меня.

— Я люблю вас обоих, и это никогда не прекратится. — Я приближаю свои губы к ее губам, скольжу по ним, стону, когда мои зубы смыкаются вокруг ее нижних.

— Скажи это снова, — хрипло стонет она. — Я хочу услышать, как ты скажешь, что любишь меня.

— Я могу это сделать, малышка. — Я провожу ее назад, пока она не приземляется напротив двери в пустую спальню. — Я могу делать это столько раз, сколько ты захочешь.

Мой рот перемещается к ее челюсти, покусывая нежную кожу.

— Я люблю тебя, — говорю я ей, мои губы мягко опускаются на ее шею, моя рука скользит по ее животу, пока не достигает пояса ее леггинсов. — Я люблю тебя, — повторяю я, когда мои пальцы проникают внутрь, продвигаясь все ниже, пока не достигают кружева ее трусиков, два пальца проскальзывают за тонкую резинку ткани и находят ее теплой и влажной. — Я люблю тебя, Джейд, — говорю я в последний раз, когда подушечка одного пальца медленно поглаживает ее клитор, прежде чем проскользнуть внутрь.

— О Боже, Энцо. Мы не можем. Твои братья ждут нас внизу.

— Так пусть ждут. — Я толкаюсь сильнее, вводя два пальца до упора, пока ее бедра не вздрагивают, пока она не может скрыть свои стоны за моим плечом.

— Я скучал по этой влажной, маленькой киске. — Я провожу большим пальцем по ее центру, пока трахаю ее пальцами, и, черт возьми, ее стенки сжимаются вокруг меня, заставляя меня двигаться сильнее.

Она вгрызается в мое плечо, когтями впивается в спину, задыхаясь все громче, чем сильнее я вхожу в нее.

— Ты будешь хорошей девочкой и кончишь мне на руку.

Ее дыхание сбивается, она плачет, прижимаясь ко мне.

— Этой киске нравится, когда я говорю с ней грязными словами, не так ли? — Это заставляет ее стонать громче.

Я хватаю ее за волосы и сильно дергаю, с рычанием стискивая зубы.

— Ты будешь смотреть на меня, когда я буду тебя трахать. Покажи мне, как хорошо ты умеешь кончать.

Она стонет, набрасываясь на мою руку, ногти грубо пронзают ее, а брови напрягаются.

— Да, вот так. Кончи для меня, малышка. Я хочу почувствовать твой вкус на своих пальцах. — Я вхожу в нее так глубоко, что все ее тело сотрясает дрожь.

Ее потребность закручивается по спирали, когда я вхожу в нее, пока она не разваливается на части, ее рот раскрывается, когда она выкрикивает мое имя, ее глаза прикованы к моим.

Я не отпускаю ее. Эта связь, это безумное желание женщины, которую я люблю, переносит меня туда, где я никогда не был и без чего никогда не хотел бы остаться.

— Если бы у нас было больше времени, я бы трахнул тебя прямо у этой стены. — Я беру ее киску, шлепаю по ней один раз, ее выдохи грубые, ее взгляд все еще несет в себе взгляд желания, которым я так сильно хочу обладать. — Но я оставлю это на потом. — Моя рука неохотно выскальзывает, и я засовываю пальцы в рот, посасывая их досуха. — Чертовски вкусно. — Я сжимаю ее челюсть, мой язык погружается в ее рот, проникая в ее рот, чтобы она почувствовала вкус себя на моем языке.

— Ммм, — хмыкает она, и мой член становится все тяжелее, жестче, и я хочу ее.

— Я не думаю, что смогу ходить. — Она смеется со вздохом.

— Тогда я понесу тебя. — Я готов перекинуть ее через плечо.

— Не смей! — Она хихикает, отмахиваясь от моей руки. — Я просто пошутила.

— Правда? Так ты можешь ходить? — Моя ладонь захватывает ее горло, крепко сжимая, мои губы ловят ее губы в быстром, грубом поцелуе. — Полагаю, позже мне придется трахать тебя так сильно, что ты не сможешь даже сидеть, не говоря уже о ходьбе.

Из нее вырывается разочарованный стон.

— Это нечестно. Ты не можешь говорить такие вещи прямо сейчас.

Мой большой палец проводит по ее губам, мой член напрягается на фоне черных треников.

— Тогда давай спустимся вниз и покончим с этим, чтобы мы могли вернуться, и я как следует покажу тебе все, как я по тебе скучал.

Мы были настолько поглощены Робби и встречей с Маттео, что я не был внутри нее с момента барбекю.

Схватив меня за руку, она практически сбрасывает меня с лестницы, с какой силой она тащит, и я встречаю ее энтузиазм усмешкой.

Как только мы возвращаемся ко всем, мы занимаем те же места, что и раньше.

— Черт, включи телевизор, — говорит Данте, пристально глядя на свой телефон. — Включи новостной канал. Глянем, что там идет.

Ракель хватает пульт, оживляя экран. Через минуту после того, как женщина-диктор рассказывает об ограблении, которое пошло не так, сюжет переключается на то, что нам хорошо знакомо. В конце концов, именно мы дали им наводку.

Как только Маттео ушел, мы отправились в подвал того склада, где нашли еще больше клеток, чем раньше. Женщины, дети, мальчики и девочки были заперты в них, некоторые плакали, другие были так же больны, как Робби, когда мы его нашли.

Мы хотели забрать их всех, но вместо этого решили задокументировать каждую фотографию, каждый файл, а затем позвонить хорошему другу из ФБР, который занимается подобным дерьмом. Мы рассказали ему обо всем, что сделали эти ублюдки, и оставили ему улики, сфотографировав их для себя.

Как только он привел туда свое подразделение, мы уехали. Но не раньше, чем мы отправили электронное письмо одному из крупнейших новостных каналов, зная, что с доказательствами, которыми мы поделились, они выпустят эту историю, разоблачив преступную семью Палермо раз и навсегда.

Мы разоблачили не только их, но и всех знаменитостей и политиков, которые часто посещали это место. Бьянки были не глупы. Они сохранили свои имена, а также фотографии, на которых они делают отвратительные вещи с детьми и женщинами. Мы скрывали лица жертв, когда отправляли некоторые фотографии. Все оригиналы есть только у властей.

Мы не знаем, знали ли другие преступные семьи о том, чем занимались Бьянки, но я очень надеюсь, что нет. Если да, мы убьем их всех.

Мое внимание снова обращается к телевизору, когда сюжет начинает разворачиваться.

— Сегодня мы представляем вам эксклюзив Третьего канала. Эта история и изображения, сопровождающие ее, могут быть тревожными. Зрителям рекомендуется соблюдать осторожность.

Экран меняется на кадры, снятые в самом центре города, когда женщина продолжает.

— Глубоко в городе, посреди пустыни, есть ужас, подобного которому нет. Мы не хотим представлять, что такое может случиться, но каждый день это происходит. Торговля людьми. Женщины, маленькие дети, которым было всего около семь лет, подвергались насилию со стороны десятков лиц в тайном клубе, которым управляла печально известная преступная семья Палермо.

Клип переключается на склад, вокруг него желтая предупреждающая лента, мужчины и женщины с бейджами теперь ходят внутри него.

— Некоторые из лиц, которые вы увидите на этих фотографиях, — продолжает диктор, — вы узнаете. Это ваши любимые знаменитости. — На экране мелькает фотография футболиста, известное имя, маленькая девочка, которой, как мы знаем, не больше десяти лет, на его коленях, ее лицо мы затемнили, тело размыто. — Ваш любимый ведущий ток-шоу. — Еще одна фотография скользит вниз, на этот раз мужчина держит женщину в удушающем захвате, в его руке хлыст.

— Эти люди разыскивались правоохранительными органами в течение десятилетий, но, наконец, они были пойманы в ходе одной из крупнейших побед нашего времени. ФБР арестовало более трех десятков человек, причастных к этой ужасной трагедии. — Видео возвращается к диктору новостей. — Многие дети были похищены из семей, которые были в долгу перед Палермо, и с тех пор они воссоединились благодаря неустанным усилиям полиции и ФБР.

Нам удалось воссоединить Серену и остальных людей, которых мы нашли в тот день, когда нашли Робби, также с помощью властей.

— Я рада, что все наконец-то закончилось. — Джейд вздыхает, утирая слезы, текущие по ее щекам. Она улыбается, из ее глаз просачивается грусть, но облегчение, оно тоже вплетено в них. Я вижу это.

И каждый день я буду бороться, как черт, чтобы найти те кусочки ее души, которые они оторвали, и собрать их снова. Возможно, я никогда не смогу исправить то, что было сделано, но я могу сделать так, чтобы она больше не жила этим. Ее жизнь, наша жизнь, она будет прекрасна.

— Как ты думаешь, я могла бы поиграть на твоем пианино? — мило спрашивает она, глаза блестят.

— Ты играешь?

— Раньше играла. — Ее лицо опускается. — Моя мама любила слушать, как я играю.

— Она была потрясающей, — добавляет Эллиот, подходя к нам. — Мама была уверена, что тебя примут в Джуллиард. Она откладывала деньги, чтобы ты туда поступила.

— Что? — Ее взгляд переполнен слезами. — Но она знала, что я собираюсь в конечном итоге пойти в медицинскую школу.

— Да, но она знала, что ты делаешь это для нее. Она сказала мне много лет спустя, что когда ты вернешься из поездки, она будет уговаривать тебя подать документы, чтобы ты могла следовать своей страсти, а не делать то, что ты считаешь правильным.

— О, мама. — Она плачет.

— Она так сильно любила тебя, Джейд. Мне жаль, что ты потеряла все эти годы с нами.

— Мне тоже. — Она поднимает на него глаза, слезы текут обильным потоком.

— Подождите, простите, что прерываю этот прекрасный момент, — вскакивает Киара. — Но кто, черт возьми, такая Джейд?

Это вызывает смех у Джоэлль-Джейд. Черт, даже мне понадобится время, чтобы привыкнуть к этому.

— Это мое настоящее имя, — объясняет она.

— Черт. — Киара задумчиво рассматривает его. — Мне нравится.

— Итак, ты собираешься сыграть нам что-нибудь? — спрашиваю я, протягивая ей руку, когда она поднимается.

— Пока мои пальцы еще работают.

— Я уверена, что ты даже лучше, чем я могу себе представить.

Я веду ее в музыкальную комнату, остальные следуют за нами.

— Наша мама тоже любила играть, — объясняю я. — Я купил его в память о ней.

— Боже мой, не мог бы ты быть чуть менее идеальным? — поддразнивает она, когда мы входим в комнату, прикусив краешек нижней губы, стоя ко мне лицом.

— Я убиваю людей.

— Я готова не обращать на это внимания. — Она пожимает плечами с улыбкой на губах, и это ударяет в мое сердце, как лавина эмоций.

— Черт, женщина… — Моя ладонь ложится на ее шею. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, Энцо. — С тихим вздохом она двигается, чтобы сесть на скамейку, открывая рояль. Сначала она колеблется, ее пальцы на мгновение дрожат, прежде чем попасть на клавиши, а затем она играет.

И как только она начинает играть, как только эта музыка омывает нас, масштаб ее таланта превосходит все мои представления.

Отойдя назад, я встаю рядом с братьями, которые выглядят так же потрясенно, как и я.

— Она чертовски удивительна, — шепчет Данте.

— Я знаю.

Она играет так, будто никогда не забывала ни одного такта, музыка пронизывает саму суть ее сущности, ее веки закрываются, ее голова, ее тело покачиваются в такт мелодии, которую я никогда раньше не слышал. Я мог бы смотреть, как она играет каждый день, даже если бы каждый раз звучала одна и та же песня.

— Сэр, — зовет сзади один из моих людей. — Простите, что прерываю, но я подумал, что вы захотите это увидеть.

— Что это? — спрашиваю я Стэна.

— Мы нашли Маттео на одной из наших камер наблюдения, — спокойно отвечает Стэн. — Плюс несколько дорожных камер, которые мы взломали, и мы думаем, что можем отследить его, куда бы он ни пошел.

— Покажи мне, — напряженно бросает Дом. — Я хочу его увидеть.

Стэн быстро убирает свой телефон и запускает видео, нажимая воспроизвести. К счастью, мы установили наши собственные камеры по периметру склада.

Мы видим, как Маттео все еще держит Агнело, когда тот затаскивает его в белый фургон. Прежде чем он садится на водительское сиденье, его рука на ручке двери, он останавливается, его глаза прикованы к тому же месту, где находится камера, как будто смотрят прямо на нас.

— Черт, — шепотом рычит Дом. — Мы пойдем за ним.

Наверное, тяжело знать, что Маттео никогда не умирал. Зная Дома, он считает себя ответственным за это. Но как, черт возьми, он мог знать?

Нажав на паузу, мы встречаемся взглядом с глазами нашего брата, человека, который теперь стал чужим. Я надеюсь, что у нас будет шанс увидеть его, узнать его, наконец-то стать семьей, как хотели бы мои родители.

Но что, если он не хочет иметь с нами ничего общего? Что, если мы нашли его, чтобы потерять навсегда?

Перевод группы: t.me/library_books_b