Сон выдр

Джейк

У Эмили появилась привычка заходить ко мне домой перед нашей совместной сменой. Она говорит, дом моих родителей ей просто по пути, и это правда, но я подозреваю, в основном Эмили присоединяется ко мне из желания проследить, что я не выкурю сигарету перед работой. Я соглашаюсь на эту игру, в любом случае хотел постепенно бросить, да и знаю, что ей нравится, когда я начинаю смену без курева. Первые несколько минут мытья посуды у меня немного дрожат руки, но потом я впадаю в свой обычный транс, и все идет относительно хорошо. Сегодня вечером Эмили появляется у меня дома со своим рюкзаком, а также сумкой для фотоаппарата, перекинутой через плечо. Меня это удивляет: как-то не похожа моя подруга на любителя фотографии. Спрашиваю ее, указывая на чехол:

— Можно посмотреть?

— Валяй. Можешь выкинуть, если хочешь.

Она протягивает мне чехол так, как вручала бы гранату. Открываю, вижу Canon, модель T3i. Хорошая камера для новичка, пусть и не очень новая.

— Ладно, не выбрасывай — на самом деле камера школьная и мне нужна, — признается Эмили.

— Ты изучаешь фотографию?

— Ага.

Она почему-то выглядит смущенной. Я возвращаю ей камеру, и мы идем к пиццерии.

— Я записалась на уроки истории спорта со своим бывшим. А когда он меня бросил, не захотела постоянно с ним пересекаться. Поэтому попросилась на другой курс. Единственным оставшимся вариантом было введение в фотографию. Ты же помнишь, что у меня нет творческих способностей?

— Ты пару раз говорила, да.

— Ну вот. Пришлось делать снимки у колледжа. Боже, как тяжело!

— Можно посмотреть?

— Если только решил присоединиться к моей пытке.

— Ничего, бывало и хуже.

Я говорю это в шутку, не пытаюсь на что-то пожаловаться. Тем не менее вижу, как тень пробегает по лицу Эмили. Так происходит, когда я невольно ссылаюсь на свою прежнюю жизнь. Эмили часто забывает, что мое прошлое полно сожалений. Или раскаяний. Не могу их различить. Полагаю, в первом случае вы сделали не то, что вам хотелось бы; а во втором натворили то, от чего предпочли бы воздержаться. Без разницы: думаю, они в равной степени меня терзают.

В глубине души я рад ее забывчивости. Так Эмили становится одной из немногих людей, с кем я могу сосредоточиться только на настоящем.

Приходим в пиццерию. Поскольку мы заявились рано, садимся за нашим любимым столиком перед рестораном.

— Ладно, что там тебе задали?

Она вытаскивает свой мобильный и показывает инструкции. Учитель дал им список тем: пейзаж, портрет, уличная фотография, животные, макросъемка, фуд-фотография, архитектура и так далее. Звучит достаточно просто, но кто я такой, чтобы судить? Эмили наверняка сказала бы то же самое о своих математических задачах, а у меня от них только головная боль. Я включаю камеру и пролистываю фотографии. Они размыты и кадр плохо выставлен. Я недоуменно спрашиваю:

— А какую именно тему ты выбрала?

— А что, непонятно?

Виновато улыбаюсь ей, и она закрывает лицо руками.

— Ох, черт. Я облажаюсь, и это уничтожит рейтинг, над которым я столько работала. Джастин, будь ты неладен.

Я кладу руку ей на плечо.

— Эй, я тебе помогу, не волнуйся.

Эмили смотрит на меня одним глазом сквозь пальцы.

— Ты разбираешься в фотографии?

Я пожимаю плечами. Очевидно, не хуже, чем она, но стараюсь лишний раз не вспоминать и не проворачивать нож в ране. Вместо этого я заверяю ее:

— Да, неплохо. Несмотря на распространенное мнение, не камера делает фотографа, хотя, конечно, если у тебя классный объектив, это не лишнее. Вместо 18–55, который идет с твоей камерой, я бы взял 50 мм или широкоугольник; все зависит от того, какого результата ты хочешь достичь.

Несколько лет назад я поехал в Японию, чтобы принять участие в промотуре фильма, где играл главную роль. У Эмили сейчас то же выражение полного непонимания, что было у меня, когда люди говорили со мной по-японски.

— Ладно, пойдем потихоньку, — смеюсь я. — Вам в колледже еще какие-нибудь материалы выдают?

— Нет. Вернее, да, но я опоздала, и все уже разобрали. Либо у людей есть собственные камеры. Носятся с ними, как с детьми, — презрительно добавляет она.

Я делаю глубокий вдох. Уже знаю, что собираюсь ей предложить, просто мне трудно осознать, как я решился на такой шаг.

— Когда тебе надо сдать проект?

— В следующий четверг.

— Ок. Ты свободна в воскресенье?

Она смотрит на меня с надеждой в больших голубых глазах.

— Да. Ты мне поможешь?

— Конечно.

Она издает радостный крик и крепко меня обнимает. Наши тела впервые оказываются так близко друг к другу. До сих пор нас устраивала рука на руке, на плече, минимальный контакт. Забавно: я вдруг понимаю, что меня давно никто не трогал. Думаю, это потому, что люди боятся, вдруг я сорвусь.

Ник выходит, чтобы поприветствовать нас. Эмили разжимает объятия и спешит помочь разложить столовые приборы. Я сижу еще несколько минут, переваривая, что же сейчас ей пообещал.

Я не врал: правда разбираюсь в фотографии, и у меня есть необходимое оборудование. Чего Эмили не знает, так это того, что все это хранится в моей квартире в Плато-Мон-Руаяль. Куда я не ступал с тех пор, как умер Матье.

Воскресенье. На подготовку у меня есть вечер и весь завтрашний день.

Придется позвонить Кристин.