Сон выдр

Джейк

Пока мы подъезжали к квартире, я мысленно провел инвентаризацию. Марихуана в моей спальне, на дне ящика прикроватной тумбочки. Порошок и таблетки в комнате Матье, в вазе с конфетами на его комоде, он думал, будто это забавно. Несколько грибов в фарфоровой шкатулке, привезенной из Мексики.

Я боялся реакции Эмили: она меня за простые сигареты осуждает, вот как просить ее собрать за меня разбросанные по квартире остатки наркотиков и смыть их в унитаз? Однако она просто кивнула и принялась за работу, следуя моим указаниям. Я сел на диван, прямо, немного скованно, как обычно сидишь на диване в доме своей первой девушки, когда пришел отпрашивать ее в кино, а с места напротив за тобой наблюдает ее отец.

Я уже и забыл, каково это — быть здесь. Так старался забыть. Странно сюда вернуться, но в то же время я чувствую себя лучше, чем ожидал. Думал, буду совершенно раздавлен, захочу сбежать из квартиры, а чувствую какую-то отстраненность. У меня ощущение, будто я в астральном путешествии или даже попал сюда через Омут памяти, та чаша в «Гарри Поттере», через которую персонажи могут получить доступ к чужим воспоминаниям. Я будто попал в давно забытый сон.

Смотрю на дверь. Если сконцентрируюсь, то увижу, как Матье пересекает порог, пинками сбрасывает обувь, кидает пальто на банкетку в коридоре, хотя на стене есть крючки. Он растягивается во весь рост на угловом двухместном диванчике напротив меня, проводит рукой по волосам и расплывается в мальчишеской улыбке.

— Я тут кое-что придумал, Джейк. Ты со мной? — спрашивает он своим озорным голосом.

Эмили откашливается. Кажется, она что-то сказала, но я не услышал. Наверное, уже закончила уборку. Вытираю из уголка правого глаза слезу, которую не почувствовал. Если Эмили и видела ее, то воздерживается от комментариев.

— Давай покажу оборудование? — предлагаю я.

Ее улыбка озаряет комнату ярче, чем световые люки над нашими головами. Эмили идет за мной в кабинет в глубине квартиры. Вдоль стены тянутся деревянные полки, на которых лежит дюжина камер. Эмили с интересом их рассматривает. Я стою рядом с ней, тоже глядя на технику. У меня ощущение, будто я в музее и не имею права прикасаться к экспонатам. Незваный гость в собственной квартире.

— У тебя и правда впечатляющая коллекция. Не знала, что ты так любишь фото.

— Это было мое первое увлечение.

Касаюсь кончиками пальцев своей Leica M9.

— Мы возьмем ее? — спрашивает Эмили.

Она смотрит на меня с восхитительной наивностью. Я не говорю ей, что эта камера, один только корпус без объектива, стоит около семи тысяч долларов, это мой лучший фотоаппарат, а мы начнем с более дешевого устройства. Мне нравится, что Эмили ничего не знает о фотографии. Нравится идея научить ее чему-то, так как мне есть чему у нее поучиться. В этом прелесть общения людей из двух совершенно разных миров.

Выбираю 5D Mark II с двумя объективами, для портрета и широкоугольным. Пусть модель и старая, но все равно одна из моих любимых, хоть и менее навороченная, чем новые камеры Canon. Она идеально подойдет Эмили. Пусть поиграет с настройками. Я осознаю риск: сам в детстве взял мамин объектив 80 мм и попытался сделать зум. В итоге сломал механизм в три движения. Думал, мама будет в ярости. Она явно не очень обрадовалась, но ругаться на меня не стала. Только и сказала, что на чем-то же приходится учиться. На самом деле после того инцидента я на линзы лишний раз дышать боялся. Эмили тоже нужно учиться.

Я беру сумку, засовываю в нее оборудование, добавляю дополнительную камеру себе, на случай, если тоже решу поиграться, и вручаю Эмили. Она весело смотрит на меня.

— Что? — немного смущенно спрашиваю я.

— Не знаю, забавно видеть, как ты смотришь на камеры.

Я хмурюсь. Она тут же исправляется:

— Нет, это красиво. Оказывается, относишься к ним почти как к святыне.

— Я не очень религиозный парень, но если бы и решил чему-то поклоняться, Canon действительно того стоит, — шучу я, слегка пихая сумку в ее руках.

Эмили смеется, прижимая к себе оборудование.

— Шутки в сторону, это правда красиво, — говорит она, когда мы выходим из комнаты.

— Что?

— Как ты на них смотришь. С тех пор, как мы встретились, я никогда не видела, чтобы у тебя так горели глаза.

Я заглядываю в квартиру. Место моей славы и моего падения.

— У меня немного поводов для радости.

Эмили пожимает плечами.

— Пока немного, — мягко отвечает она.

Это не просто факт, это обещание.