Такая долгая ночь

Глава 10

Пентхаус на Рейли-плейс отличался роскошью внутренней отделки двух этажей с полами и колоннами из итальянского мрамора и дорогими хрустальными люстрами. Огромная ванная в хозяйской спальне, по мнению Дарси, могла бы вместить небольшой камерный оркестр. А гигантская кладовая на кухне прокормила бы все население Лихтенштейна.

Но всему этому великолепию Дарси предпочитала крышу. Возможно, в результате своего вынужденного заточения она любила находиться под открытым небом. Ей нравилось чувствовать на лине вечерний бриз и вдыхать аромат роз, доносившийся из стеклянной оранжереи в углу. Ома любила смотреть, как сверкает в лунном свете бассейн, отбрасывая танцующие блики на белые стены, тянувшиеся по всему периметру крыши. Пар над джакузи манил понежиться в восхитительном тепле. Каждые полтора метра вдоль стены, достигавшей уровня груди, стояли большие глиняные горшки с поднимавшимися вверх зелеными растениями. Некоторые из них были подстрижены в виде огромных конусов, другие напоминали фантастических животных. Каждое из этих произведений садового искусства украшала сеть белых мерцающих огоньков, светившихся нал головой как звезды.

В углу напротив оранжереи стоял миниатюрный домик. В его двух комнатах, резко отличавшихся по внутреннему убранству от роскоши пентхауса, не было никаких излишеств, а лишь самое необходимое. Но Дарси, очарованная крышей, решила сделать его своим офисом и местом уединения.

Напряженная от возбуждения, в блестящем бордовом платье, купленном на свадьбу Шанны, она ходила кругами вокруг бассейна. Сегодня ей предстояло стоять перед камерой. Сегодня они начнут съемки «Самого сексуального мужчины на земле», и сегодня после двух недель разлуки она снова увидит Адама.

— Вон они едут, — объявил Грегори с северного конца крыши.

Находившийся рядом с ним Берни направил объектив камеры на улицу, простиравшуюся двенадцатью этажами ниже.

Дарси бросилась к стене и посмотрела вниз. По улице медленно катил черный лимузин. Это прибыло жюри, состоявшее из дам бывшего гарема с Мэгги во главе. Второй оператор, Барт, находился с ними в лимузине, чтобы отснять реакцию женщин на новое место обитания. На стадии монтажа Дарси смонтирует материал, подготовленный обоими операторами. Перед входом в здание на Рейли-плейс, к которому вела красная дорожка, лимузин остановился.

— Пошел звук. — Грегори дотронулся до наушников, водруженных на его голову. — Я слышу, как они разговаривают.

Дарси тоже надела наушники и тотчас услышала возбужденные голоса дам в лимузине.

— Мать честная! — воскликнула Кора-Ли. — Потрясающее место!

— Вы только посмотрите, — сказала леди Памела, — Лакей спешит открыть нам дверь.

— Это портье, — поправила ее Ванда.

— Все равно слуга, — возразила леди Памела. — Хотя должна заметить, как это ужасно, что слуги в наши дни отказываются носить пудреные парики.

— Или соответствующие ливреи, — добавила принцесса Джоанна. — Невозможно определить, какому хозяину он служит.

Глядя с высоты, Дарси вздохнула. Бывшие наложницы увязли в прошлом. Она настоятельно уговаривала их обновить свой гардероб для шоу, но теперь испытывала досаду от того, что ее просьбу проигнорировали. Первым из машины вышел Барт, чтобы запечатлеть выход дам из лимузина. За ним появилась Ванда и двинулась по красной дорожке. С пурпурными волосами и платье под стать она была неотразима. Пока все шло гладко.

Следующей из машины вышла леди Памела и подтянула лиф своего наряда из бледно-голубого шелка эпохи Регентства. На ленточке на ее запястье болтался такой же ридикюль. Дарси застонала.

Следом на красный ковер ступили Мария Консуэло и принцесса Джоанна в своих длинных средневековых платьях, с вуалями на головах.

— Я думал, ты купила им новые туалеты, — пробурчал Грегори.

— Но ты же знаешь, как они ценят моды Средневековья, — вздохнула Дарси.

Кора-Ли в кринолине застряла в узких дверях лимузина и пробкой вылетела на тротуар, когда Мэгги подтолкнула ее сзади. Сама Мэгги выпрыгнула наружу последней и захлопнула дверцу.

Процессия гуськом направилась в здание, негромко восхищаясь мраморными полами и золоченым потолком.

— Вы только посмотрите, — воскликнула Кора-Ли, — как сверкает лифт!

— Да, — подтвердила Мэгги. — Это лифт пентхауса. Двери отлиты из бронзы.

— Прелестно, — раздался надменный голос леди Памелы, заглушая остальные голоса. — Окажите любезность, нажмите для нас кнопку.

— Не спешите. Вам надо следовать за мной, — сказала Мэгги. — Сюда, пожалуйста.

— Куда вы нас ведете? — осведомилась принцесса Джоанна.

— К другому лифту, — объяснила Мэгги.

— Но этот коридор какой-то запутанный и довольно противный, — пожаловалась Кора-Ли.

— Почему мы не поднимаемся в пентхаус? — сердито спросила принцесса. — Куда ведет этот лифт?

— В пентхаус, — заверила их Мэгги. — На кухню пентхауса и этаж прислуги. Там очень красиво и уединенно.

— Этаж прислуги? — взвизгнула принцесса.

Дарси и Грегори поморщились от пронзительного голоса, резанувшего барабанные перепонки.

— Да, — ответила Мэгги. — У каждой из нас будет своя спальня на… этаже прислуги.

— Какой ужас! — взвился голос леди Памелы. — Я дочь барона, вдова виконта. Я не могу жить со слугами!

— Там никого, кроме нас шестерых, не будет, — заверила ее Мэгги. — И у каждой будет по комнате. Вот мы и пришли. Это служебный лифт.

— Я этого не вынесу, — простонала леди Памела. — Я сейчас умру от расстройства!

— Глупое дитя, — проворчала принцесса Джоанна. — Где ваша нюхательная соль?

— Пойду лучше помогу Мэгги. — Дарси направилась к лестнице, расположенной рядом с оранжереей. Остановившись на выходе, она бросила взгляд на Берни и Грегори. — Встретимся в вестибюле в десять часов.

— Будем на месте, — кивнул Грегори.

— Берни, — обратилась она к оператору, — ты не смог бы организовать вертолет? Мне бы хотелось снять панораму крыши сверху. Она такая красивая.

— Без проблем.

Отложив в сторону камеру, Берни достал сотовый телефон.

Дарси открыла дверь на лестничную площадку. Прием в наушниках стал слабее, но она продолжала слышать визгливые голоса. Бедная Мэгги! Дарси ускорила шаг и через три пролета вышла на этаж прислуги. Бывший гарем, судя по шуму, еще находился в служебном лифте.

— Пожалуйста, успокойтесь, — взмолилась Мэгги. — На этаже прислуги шесть спален. Они маленькие, но очень милые… с видом на Центральный парк.

— Вид не имеет значения, — бросила принцесса Джоанна. — Это этаж для челяди. Я не стану спать в этой хибаре.

— Но здесь очень уютно, — возразила Мэгги.

— Все равно безобразие, — объявила леди Памела. — Мы должны жить в пентхаусе.

— Там всего пять спален, — пояснила Мэгги. — Они нужны для конкурсантов. Им и так придется размещаться в комнатах по двое.

— Вот и надо было мужчин поселить на этаже прислуги, — предложила Кора-Ли.

— Эти комнатки слишком тесные, чтобы жить в них по двое, — возразила Мэгги.

— Нелепость, — прошипела принцесса Джоанна. — Пусть мужчины уступят нам свои спальни. — Или они не слышали о благородстве?

Двери лифта распахнулись. Оператор повернулся к Дарси. И она встретила их улыбкой.

— Добрый вечер. Добро пожаловать в ваш новый дом!

— Это возмутительно! — Принцесса Джоанна метнула в нее гневный взгляд. — Вы говорили, что мы будем жить в пентхаусе.

— Этаж прислуги — часть пентхауса, и у каждой из вас будет своя собственная комната. — Дарси подвела их к гостиной. — Уверена, что вы найдете жилье вполне комфортабельным.

Она открыла двери. Дамы с ворчанием вошли внутрь, остановились и огляделись. Большие мягкие диваны и кресла, огромный телевизор, как в доме Романа. Ванда прошла на кухню и проверила холодильник. На полках теснились бутылки с синтетической кровью, «Шоко-Блад» и «Баббли-Блад».

— Неплохо. — Ванда взяла бутылку «Шоко-Блада» и сунула в микроволновку. — Очень даже неплохо.

— Челядь, — презрительно фыркнула принцесса Джоанна, — не должна жить так хорошо. Это неприлично.

— Пожалуйста, располагайтесь, — улыбнулась Дарси. — И пусть каждая выберет себе по комнате.

Явился портье с их вещами и разнес чемоданы по комнатам согласно указаниям женщин. По звуку их возбужденных голосов Дарси поняла, что новое жилье дамы нашли вполне приемлемым.

Когда портье удалился со щедрыми чаевыми, Дарси снова собрала всех в гостиной.

— Перед тем как начнем шоу, я бы хотела у каждой из вас взять интервью. Это будет ваш шанс рассказать о себе всему вампирскому миру. Все это станет частью шоу.

Дамы по очереди садились перед камерой и коротко рассказывали истории своих жизней. Потом Дарси отвезла всех на лифте на этаж выше, где находилась кухня. По дороге в вестибюль пентхауса она слышала их вздохи, ахи и охи восхищения. Барт протиснулся вперед, чтобы запечатлеть их реакцию.

— Как красиво, — прошептала леди Памела.

— Обожаю широкие лестницы! — воскликнула Кора-Ли. — Места хватит для трех женщин в бальных кринолинах, как у меня.

Просторные коридоры вели из вестибюля в восточное и западное крылья пентхауса. Парадная лестница, поднимаясь до середины, раздваивалась, и обе ее части, поворачивая в противоположные стороны, вели на второй этаж. По внутреннему периметру второго этажа тянулся балкон. Полированный мраморный пол отражал сияние массивных люстр над головой.

— Сюда, пожалуйста.

Дарси проводила женщин до верхней площадки, где выстроила в шеренгу.

— Здравствуйте, дамы, — приветствовал их Грегори, выходя в вестибюль вместе с Берни. — Похоже, что вы готовы.

— Конечно.

Дарси, сбежав по ступенькам вниз, присоединилась к Мэгги за спиной оператора и подала Грегори знак начинать.

— Добро пожаловать, дамы, в шоу «Самый сексуальный мужчина на земле», — объявил Грегори четким голосом. — В борьбе за это звание будут принимать участие около пятнадцати мужчин. Будучи экс-гаремом мастера общины Романа Драганешти, вы, пять женщин, имеете полное право называться самыми гламурными вампиршами Северной Америки. Следовательно, никто, кроме вас, не подходит на роль судей в этом состязании.

Дарси с любопытством наблюдала за реакцией женщин на комплимент. Похоже, теперь они обрели привычную уверенность. Видеть это было приятно после обиды, нанесенной самолюбию женщин отказом от них Романа.

— Принцесса Джоанна Фортескью, — поклонился Грегори. — Добро пожаловать.

— Благодарю, милостивый сэр.

Принцесса сошла по лестнице с высоко поднятой головой.

— Держи ее в фокусе, — прошептала Дарси Барту.

Здесь она вставит биографию принцессы с некоторыми осторожными поправками. Дарси покоробило, когда женщина из Средневековья обозвала всех шотландцев варварами. Очевидно, она росла в то время, когда Шотландия представляла угрозу для Англии. Но, черт возьми, это было восемь веков назад! Как же так долго можно помнить зло? Ведь сколько поколений сменилось на земле. Теперь, похоже было ясно, что бывшие наложницы хранили верность не только своему старому гардеробу. Их удручающие предрассудки на протяжении столетий тоже не менялись.

Принцесса Джоанна гордо встала рядом с Грегори. В своем средневековом наряде она выглядела как королева, свысока взирающая на подданных.

Грегори еще раз поклонился.

— Сеньора Мария Консуэло Монтемайор, добро пожаловать.

Следующей надлежало спуститься по лестнице второй по возрасту леди-вамп Марии Консуэло.

— Леди Памела Смит-Уортинг. Милости прошу.

Грегори поклонился вампирше из времен Регентства.

Она приподняла подол юбки, чтобы начать торжественный спуск по ступеням.

— Мисс Кора-Ли Примроуз, добро пожаловать.

Раскачивая из стороны в сторону кринолином, Кора-Ли сошла по ступенькам.

— Ванда Барковски, — Грегори поклонился последней и самой молодой из судей, — добро пожаловать.

— Спасибо, пижон.

Надменно улыбнувшись в объектив камеры, Ванда спустилась по лестнице.

— Сюда, леди.

Грегори повел их в западное крыло к двойным дверям. Войдя чередой в помещение, они уселись лицом к нему на два кожаных дивана.

— Это портретная галерея, — указал Грегори на стену за спиной.

Дарси щелкнула выключателем, и ряд потолочных светильников осветил все пятнадцать портретов. Она сама их развешивала: семь в верхнем ряду и восемь — в нижнем. Глазами невольно отыскала свой любимый.

Художник постарался на совесть, хотя глаза у Адама имели более глубокий голубой оттенок. По какой-то причине он не улыбался, и ямочек на его щеках не было. Но все равно от его портрета у нее захватывало дух и сильнее билось сердце. Последние две недели, ложась спать, она вспоминала вкус его губ и жар его тела. Ей требовалось быть сильной, чтобы не подпускать его к себе. Слишком серьезное искушение представлял он для нее, противостоять которому не было никакой возможности.

— Самый сексуальный мужчина на земле будет выбран согласно вашим критериям, — пояснил Грегори. — Главнейшей характеристикой вы посчитали богатство. К концу шоу победитель будет богат. Вторым обязательным условием, по вашему мнению, является красота лица. Сегодня с помощью портретов вы оцените внешние данные претендентов. Мэгги дает каждой из вас по пять черных орхидей. Под каждым из портретов есть узкая полочка. Оставьте по одному цветку у портрета того мужчины, которого вы хотите исключить. Сегодня следует отсеять пятерых.

— Мы должны принять решение немедленно? — нахмурилась Кора-Ли, уставившись на черные орхидеи, брошенные Мэгги ей на колени. — Пять решений?

— Да, — подтвердил Грегори. — С кого начнем?

Дамы переглянулись.

Принцесса Джоанна медленно поднялась, собрав в руке пять цветков.

— Как самая старшая я пойду первая.

Дарси еще не видела, чтобы принцесса была так взволнована. Вампирша прошлась вдоль двойного ряда портретов и сжала ладони, ломая орхидеи. Потом повернулась к другим дамам, как бы ища подсказки.

— Что ж, — промолвила Кора-Ли. — Представляется очевидным, что мы должны исключить африканца. Я не могу себе представить черного господина. Мой дорогой папочка перевернулся бы в могиле.

— И еще мы должны избавиться от всякого рода мавров, — добавила Мария Консуэло.

— Тишина! — Дарси подошла к женщинам. — Леди, я не позволю на шоу давать волю расовым предубеждениям. Пожалуйста, забудьте о старых предрассудках, вспомните, на дворе двадцать первый век!

— В самом деле? — Кора-Ли наклонила голову. — А мне, кажется, только вчера стукнула сотня. И куда это уходит время?

— Ваши цифры бессмысленны для нас. — Принцесса смерила Дарси высокомерным взглядом. — Только смертные считают годы, потому что у них их мало.

— Я не могу сделать то, о чем вы просите, — сказала Мария Консуэло Дарси. — Вы не представляете, чего нам, испанцам, стоило освободить страну от проклятых мавров.

— Я с сочувствием отношусь к тем трудностям, которые нам пришлось пережить и прошлом, но это было так давно, — произнесла Дарси. — И, честно говоря, пришло время перешагнуть через это. Я не позволю вам исключать претендентов по расовому или религиозному признаку. Сегодня ваш выбор определяют исключительно внешние данные. Любые замечания, которые мне не понравятся, будут вырезаны из шоу. Вы поняли?

— А я считала, что у нас свобода слова, — фыркнула Кора-Ли.

— Но ею надо пользоваться осмотрительно, — вздохнула Дарси.

— То же самое говорили нам во времена испанской инквизиции, — сверкнула глазами Мария Консуэло.

Дарси огорченно покачала головой и вернулась к оператору.

— Сними их общим планом.

Барт включил камеру. Бросив на Дарси вызывающий взгляд, принцесса Джоанна разложила свои пять черных орхидей перед пятью портретами. Дарси застонала.

— Трудно рассчитывать, что века ненависти можно стереть за одну ночь.

— Вероятно.

Дарси с огорчением наблюдала, как члены жюри с помощью черных орхидей голосуют против неугодных соискателей, Ванда, единственная из всех, не руководствовалась расовым признаком, но четыре других голоса перевешивали ее один.

Возвращаясь на свои места, женщины улыбались и, очевидно, были очень довольны. Чем больше Дарси думала на эту тему, тем сильнее склонялась к выводу, что в целом это не так плохо. Дамы из жюри за свое многовековое существование не принимали самостоятельно важных решений. Сегодня им это удалось, хотя они и поступили вопреки ее инструкциям. Все же это был большой шаг в сторону женской независимости. У них имелись все основания гордиться собой.

Но момент их ликования продлится недолго. Пришло время сюрприза. Дарси подала знак Грегори приблизиться.

— Каково спустить всех чертей?

Она передала ему фонарь с черной лампой.

— Да. Только скажи, какой парень будет последним.

Получив от Дарси нужную информацию, он вышел вперед и встал перед камерой.

— Настал момент взглянуть поближе на мужчин, которых вы сегодня забраковали. — Грегори направил фонарь на первый портрет и включил его. — С пятью черными орхидеями из состязания выбывает Тадайоши из Токио.

Дарси выключила потолочное освещение. В черном свете фонарика на портрете Тадайоши засветилась прежде невидимая краска. У него внезапно выросли длинные белые клыки.

— О, какие они славные, — прошептала Кора-Ли. — Я боялась, как бы он не оказался одним из тех страшных ниндзя.

Дарси поморщилась. Эти слова придется редактировать.

— С четырьмя орхидеями из конкурса выбывает Дерек из Филадельфии.

Грегори направил черный свет на портрет Дерека. У него тоже в темноте засверкали длинные клыки.

— Какая жалость, что мы теряем Блэкулу, — вздохнула Ванда. — Он такой красивый.

Дарси была с ней согласна, хотя остальные дамы выражали сомнение.

— Еще четыре орхидеи получил Харша из Нью-Дели, и он тоже выбывает.

Когда черный свет ударил в лицо Харши, у него, как по мановению волшебной палочки, выросли белые клыки.

— Интересный трюк, — заметила принцесса Джоанна, — но я не вижу и этом смысла.

— С тремя черными орхидеями мы прощаемся с Фердинандом из Зальцбурга.

Освещенные фонариком Грегори, засверкали австрийские клыки.

— Довольно глупо задумано, разве нет? — вздохнула леди Памела: — Мы и без того знаем, что все мужчины вампиры.

— И если ты видела один клык, значит, видела все.

Мария Консуэло принялась перебирать четки.

— Я в этом не уверена, — сказала Ванда с улыбкой.

— Можете себе представить, я заметила, что некоторые с ужасным желтым налетом, — поежилась леди Памела. — Нет ничего хуже, чем вампир, не ухаживающий за зубами.

— А у некоторых они еще и кривые, — нахмурилась принцесса Джоанна.

— У иных еще и длиннее нормы, — вставила Ванда. — Размер, как вы знаете, не менее важен.

Кора-Ли издала протяжный стон.

— Мой бедный Боргард, да упокоит Господь его душу. Таких длинных клыков, как у него, я в жизни не встречала.

Глядя на них, Грегори нахмурился. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Леди, если вы не против, нам нужно исключить еще одного конкурсанта. Сет из Нью-Джерси получил три черные орхидеи.

Грегори направил фонарик на лицо Сета.

Леди ждали.

Ванда и Дарси обменялись взглядами.

— Где клыки? — спросила леди Памела.

— Он мне не нравится, — объявила Кора-Ли. — У него поредели спереди волосы.

— Клыки у него поредели, — проворчала принцесса Джоанна.

— Наверно, с краской что-то не в порядке, — предположила Мария Консуэло, прищуриваясь.

— Нет, — возразил спокойно Грегори. — С краской все нормально.

В комнате наступила мертвая тишина. Дамы обменялись смущенными взглядами.

Ванда закатила глаза, явно от нетерпения, что женщины так долго соображают.

— Интересно, почему же у него нет клыков?

Женщины хором ахнули. Даже Барт вздрогнул и чуть не выронил камеру.

— Не хотите ли вы сказать, что в конкурсе принимал участие смертный? — вскочила на ноги принцесса Джоанна.

— Похоже на то, — пожал плечами Грегори.

Мария Консуэло встала, прижимая к груди четки.

— Я требую прямого ответа. Этот человек — смертный?

— Да, — подтвердил Грег. — Один из нескольких других смертных, участвующих в конкурсе.

— О Боже! Это ужасно! — Леди Памела открыла ридикюль в поисках нюхательной соли.

— Позор! — Принцесса Джоанна повернулась к Дарси. Ее глаза сверкали гневом. — Как вы посмели оскверниться наш конкурс участием смертных?

— Среди них есть симпатяшки, — пожала плечами Ванда.

— Смертный не может быть самым сексуальным мужчиной на свете, — пробурчала леди Памела. — Сама мысль нелепа. — Она отвинтила пробку с «Шоко-Блада». — Я сыта этим по горло.

— Как вы могли! — Принцесса Джоанна подошла к Дарси. — Мы доверились вам, а вы предали нас.

— В самом деле. — Леди Памела понюхала флакон. — Сначала поместили в эти ужасные комнаты для прислуги…

— А потом, — продолжила принцесса Джоанна, — оскорбили, вынудив терпеть присутствие смертных.

Кора-Ли вскочила на ноги.

— Смертный не может быть нашим господином!

— Тогда и не выбирайте смертного, — сказала Дарси. — Послушайте, здесь все в ваших руках. Вы сами решаете, кого исключить из конкурса.

Женщины переглянулись.

— Тогда скажите нам, кто из них смертные, — потребовала принцесса.

Дарси покачала головой:

— Я не могу. Это не по правилам. Вы сами должны определить.

— Мы и определим. — Мария Консуэло лихорадочно перебирала четки. — По запаху.

— Так ничего не получится. — Дарси усмехнулась. — У каждого из них будет на ноге браслет, отпугивающий вампиров и отбивающий запах.

— Тогда мы прочитаем их мысли, — буркнула принцесса.

— Нет, вы подписали контракт, в котором это запрещается.

— Это переходит все границы.

Леди Памела выпила все содержимое пузырька.

— Что же нам делать? — всхлипнула Кора-Ли. — Мы не можем иметь смертного господина.

— Ни за что! — вскинула подбородок принцесса Джоанна. — Дарси хочет сыграть с нами дурную шутку, но у нее ничего не выйдет. Смертные мужчины не идут ни в какое сравнение с вампирами. Мы определим их с такой же легкостью, с какой терьер находит дичь.

— Разумеется, — кивнула Мария Консуэло. — Мужчины-вампиры, естественно, окажутся лучше.

— Конечно! — Леди Памела прижала руку к груди. — Смертные не выдержат ни одного из наших испытаний.

— Да. — Принцесса Джоанна обвела своих коллег суровым взглядом. — Послушайте меня, леди. Мы должны быть начеку и избавиться от этой смертельной угрозы.

Дамы сбились в кучу, строя планы.

— Пресвятая Мария и Иосиф! — Мэгги посмотрела на Дарси. — Я знала, что ты здесь не просто так. Ты сознаешь, что наделала?

— Да. Теперь они ненавидят меня еще больше.

— Нет. Ты только посмотри на них. Я еще не видела этих дам такими взбудораженными, такими взволнованными. Ты придала смысл их существованию.

Дарси улыбнулась. Конечно, Мэгги преувеличивала, но по сути она скорее всего права.

Из наушников Дарси донеслось слабое жужжание, и она надела их, чтобы послушать.

— Прошу вашего внимания, — попросила Дарси и подождала, чтобы Барт навел на нее объектив камеры. — Прибыли джентльмены.