Такая долгая ночь

Глава 23

Дарси проснулась с чудовищной головой болью. Ванда и Мэгги чувствовали себя такими же разбитыми, когда побрели к себе на этаж прислуги. Приняв душ и одевшись, Дарси поняла, что не должна видеть Остина. Боялась, что если увидит, то взмолится, чтобы принял её обратно. Она заглянула в комнату операторов и попросила начинать съемку без нее.

Предстоящий конкурс судила Мария Консуэло. Грегори проводил ее библиотеку пентхауса. Остальные леди экс-гарема вместе с Дарси наблюдали за происходящим по телевизору в гостиной прислуги.

— Вот они! — взвизгнула Кора-Ли, указывая на экран, когда появилось изображение библиотеки.

— Не так громко, — пробурчала Ванда.

Мэгги застонала, и Дарси потерла пульсирующие виски.

Грегори улыбнулся в камеру.

— Добро пожаловать в шоу «Самый сексуальный мужчина на земле», осталось всего четыре конкурсанта. Сегодня исключат еще двоих. На этот раз мы проверяем физическую силу каждого участника. Судить конкурс будет очаровательная Мария Консуэло из Испании.

Мария Консуэло склонила голову в сторону камеры. Спокойно и по-королевски сдержанно. Лишь побелевшие пальцы на бусинах четок выдавали ее волнение.

— Наш первый участник — Роберто та Буэнос-Айреса.

Открыв библиотечную дверь, Грегори впустил первого конкурсанта.

С зачесанными назад гладкими черными волосами Роберто выглядел пай-мальчиком.

— К вашим услугам, сеньора, — поклонился он учтиво Марии Консуэло.

— Gracias[21]. — Мария Консуэло стояла у камина. — Полагаю, это кресло, — указала она на массивное кресло рядом, — будет выглядеть гораздо лучше перед столом.

— Claro[22]. — Роберто вскинул кресло высоко над головой, прошел к столу и опустил его на пол. — Так лучше?

— Да. — Темные глаза Марии Консуэло блеснули одобрением. — А этот маленький диванчик в углу, как мне кажется, будет лучше смотреться перед камином.

— Разумеется.

Роберто с легкостью поднял античный диванчик для двоих и переставил к очагу. Выпрямившись, поправил запонки. Он даже не помял свой костюм.

— Gracias, сеньор, — просияла Мария Консуэло, — вы можете идти.

— К вашим услугам, сеньора. — Роберто поклонился и вышел из комнаты.

— Он определенно вампир, — вздохнула леди Памела.

— Да, — согласилась принцесса Джоанна. — Мы должны его оставить.

Грегори пригласил в библиотеку следующего участника, и леди вновь обратились к экрану.

Гарт из Колорадо улыбнулся.

— Добрый вечер.

Дарси затаила дыхание. Гарт Мэнли, он же Гарретт, человек из ЦРУ, должен быть сегодня исключен.

Мария Консуэло слегка кивнула.

— Не будете ли вы так добры передвинуть эту кушетку в угол?

— Никаких проблем.

Гарретт попытался поднять кушетку, но она оказалась для него слишком длинной и громоздкой. Приподняв один конец, он начал толкать. Ножки заскрежетали по деревянному полу.

— Вы царапаете пол, — возмутилась Мария Консуэло.

— Прошу прощения.

Гарретт толкнул кушетку еще раз.

Мария Консуэло прищурила глаза.

— А вы можете поднять стол?

Гарретт бросил мрачный взгляд на огромный стол из красного дерева.

— Один — нет. Понадобятся по меньшей мере два человека. Может, больше.

Мария Консуэло надула губы.

— Понятно. Можете идти.

Дарси облегченно вздохнула. Гарретта разоблачили.

— Подозреваю, что он смертный, — наклонилась в сторону камеры Мария Консуэло.

— Ура! — захлопала в ладоши Кора-Ли. — Мы обнаружили еще одного гада!

— Тише, — проворчала Ванда, массируя лоб.

Леди Памела бросила на нее подозрительный взгляд.

— Вы, очевидно, в дурном расположении духа?

— Потише, пожалуйста, — попросила их Дарси, когда в комнату ввели следующего конкурсанта.

Это был Остин.

— О, смотрите, Адам! — воскликнула Кора-Ли. — Он мне нравится.

Дарси хотела цыкнуть на нее, но тогда голова разболелась бы еще больше.

— Привет. Как дела?

Остин выглядел усталым и напряженным.

Мария Консуэло постучала пальчиком по подбородку.

— Мне кажется, это кресло нужно переставить к камину.

— О’кей.

Остин подошел к столу, поднял кресло и опустил рядом с Марией Консуэло.

Дарси села. Ее сердце в груди громко стучало. С виду это получилось у него довольно легко. Но с другой стороны, это было всего лишь кресло. Возможно, смертные мужчины могли целый день двигать мебель, особенно не перетруждаясь.

Мария Консуэло вскинула брови.

— А этот диван в углу? Не могли бы вы переместить его к столу?

— Легко.

Остин обошел диван, бросив взгляд в камеру. Его лицо выражало бурю эмоций.

Дарси ощутила в больной голове колокольчики тревоги. Остин наклонился и, когда выпрямился, диван балансировал в воздухе на одной его руке.

Дамы ахнули.

И Дарси разинула рот. Ванда и Мэгги уставились на нее в смятении. Они, как и она, знали, что он смертный.

— Должно быть, это какой-то трюк, — прошептала Дарси, наблюдая, как он идет по комнате с диваном на руке.

— Я знала, — кивнула принцесса Джоанна с удовлетворением, — что этот мужчина — вампир.

Дарси вжалась в кресло. Что он делает? Он должен был покинуть шоу. Он обещал ей. Осененная внезапной догадкой, Дарси ахнула. Он намерен остаться. Он хочет провести с ней еще одну ночь.

Остин опустил диван на пол.

— Что-нибудь еще?

— Нет. — Мария Консуэло улыбнулась. — Это было восхитительно. Gracias.

Остин вышел из комнаты. Черт побери! Дарси заскрипела зубами. Как, спрашивается, удался ему этот трюк?

— Последний конкурсант, — объявил Грегори. — Отто из Дюссельдорфа.

Слава Богу! Дарси села к надежде, что мужчина с большой буквы по имени Отто покрутит диван на пальце, как баскетбольный мяч. Если кто и переплюнет Остина, так это он.

— Да, Отто здесь. — Он вошел и встал в позу перед одной из камер. Ткань пиджака на его спине опасно натянулась. — О, Отто должен снять пиджак, пока он не расползся на куски от его мощных мускулов.

Снимая пиджак, он приосанился и со значением глянул в камеру.

— Дамы ведь любят крепких мужчин.

— О Боже! — Мария Консуэло рухнула в кресло. — Вы такой сильный.

— Я сейчас это покажу. — Он подошел сзади к креслу. — Отто поднимет вас в воздух.

— Святая Мария. — Мария Консуэло вцепилась в ручки кресла. — Вы уверены?

— Да. Не бойтесь. Вы легкая как перышко. — Ухватившись за кресло, Отто резко выпрямился. Взлетев в воздух, Мария Консуэло взвизгнула. — Видите. Это легко. — Опуская кресло на пол, Отто вдруг испустил истошный вопль.

Кресло накренилось, и Мария Консуэло, заголосив, вылетела из него. Но крики ее внезапно оборвались, когда кресло сверху приземлилось ей на голову.

— А-а-а! — Отто перегнулся пополам. — Ноготь, мой ноготь. Я сломал ноготь.

Грегори бросился к Марии Консуэло, чтобы освободить из-под кресла.

— Вы целы?

— Нет! — Она вскочила на ноги, стреляя в Отто гневным взглядом. — Ты, неуклюжий придурок! Никто так не издевался надо мной со времен испанской инквизиции!

— Но Отто не хотел этого.

Немец сунул палец в рот и пососал.

У Дарси задергалось веко. Случилось невероятное.

Отто из Дюссельдорфа провалил испытание на силу.

Трусиха. Она избегала его. Остин стоял на лестнице, наблюдая, как дамы гуськом входят в вестибюль. Дарси среди них не было.

На середину зала вышел Грегори.

— Добро пожаловать на очередную церемонию орхидей в шоу «Самый сексуальный мужчина на земле». Сегодня два конкурсанта выбывают из дальнейших соревнований, а двое остаются. Они будут бороться за обладание титулом и призом в пять миллионов долларов.

Операторы поспешили запечатлеть восторженную реакцию присутствующих. К Грегори присоединилась Мария Консуэло с двумя черными орхидеями в руках.

— Вы готовы? — спросил ее Грегори и, когда она кивнула, продолжил: — Кто же будет исключен? Скоро мы это узнаем, а пока слово нашему спонсору, кухне синтеза от «Роматек». — После паузы он с улыбкой произнес: — Мы вернулись. И Мария Консуэло готова вручить орхидеи.

Дама кивнула.

— Первая орхидея уходит к Гарту из Колорадо.

— Ясное дело, — пробурчал Гарретт, спускаясь вниз за цветком. Вернувшись, встал рядом с Остином. — Полагаю, ты следующий, — прошептал он.

Остин задержал дыхание.

— Вторую орхидею получает Отто из Дюссельдорфа.

Пока немецкий вампир спускался по ступенькам, Мария Консуэло провожала его сердитым взглядом.

Вернувшись на свое место на лестнице, Отто смерил Роберто и Остина завистливым взглядом. Его могучие плечи ссутулились.

— Ужасно. Отто победили каких-то два маменькиных сынка.

— Идем.

Остин с Гарреттом направились в восточное крыло. Пока Гарретт собирал чемоданы, Остин пошел к себе проверить, что происходит в портретной галерее.

Убедившись, что Отто — вампир, дамы заохали, а узнав, что Гарретт — смертный, порадовались.

— У нас получилось! — воскликнула одна из женщин. — Мы избавились от последнего смертного.

Остин поморщился. Дарси, вероятно, рвала и метала. Ему придется убеждать ее, что ничего страшного не произошло. Что он проиграет Роберто в последнем раунде.

Он проводил Гарретта вниз и помог уложить его вещи в «хаммер». Отто уже сидел в салоне и ворчал что-то себе под нос. Лимузин тронулся. Остин сразу поднялся на крышу и прошел к домику у бассейна. Постучал. Ответа не последовало. Он толкнул дверь и вошел.

— Дарси? Ты здесь?

В главной комнате было пусто. В спальне тоже. Он направился на кухню и налил в стакан воды со льдом. Потом вернулся в гостиную и поставил его на журнальный столик. На столе стояли три пустых стакана и почти пустая бутылка. Взяв ее, он понюхал. Фу! Взглянул на перевернутое кресло-качалку. Отвергнув его, Дарси нализалась. Он расплылся в улыбке.

Входная дверь скрипнула. Остин обернулся.

Дарси удивленно смотрела на него.

— Привет, милая. — Он взял со стола бутылку. — Ты снова собиралась напиться?

— С меня хватит вчерашнего.

— Странно. — Остин со стуком вернул бутылку на место. — А мне мало.

Она состроила гримасу и тихо прикрыла за собой дверь.

Он сел на плетеный диванчик рядом с ней.

— И как? Помогло?

Дарси осторожно приблизилась к нему.

— Что помогло?

— Что ты налакалась? Помогло забыть, что любишь меня?

Она присела на краешек плетеного шезлонга. В ее глазах промелькнула боль.

— Ничто не может меня заставить забыть это. — Тут ее лицо приобрело суровое выражение. — Еще я помню, что кто-то дал слово вылететь из шоу в этом туре.

— Я не мог уйти. Во всяком случае, не поговорив с тобой.

— Тогда пришли мне телеграмму. — Ее глаза гневно блеснули. — Ты добиваешься, чтобы меня уволили? Что и произойдет, если ты станешь победителем.

— Не волнуйся. Завтра я стану грубым и невыносимым.

— Следующие две ночи съемки не будет. Завтра ночью начинается показ второго этапа шоу. Ты не увидишь меня до пятницы. Это будет последняя ночь съемки. И тебе лучше проиграть.

— Я сделаю это. Поверь мне.

— Не смеши меня, Остин.

— Но я не лгал тебе, когда говорил о своих чувствах.

Она прищурила глаза.

— Как это у тебя получилось — на шоу? Как удалось поднять диван одной рукой?

Остин сосредоточил взгляд на перевернутом кресле. Медленно оно поднялось в воздух и опустилось в вертикальном положении.

Дарси разинула рот и, не веря своим глазам, посмотрела сначала на Остина, потом на кресло.

— Что это было?

— Телекинез.

— Боже, какой ты сильный.

Он пожал плечами.

— Но я чувствую себя чертовски беспомощным там, где дело касается тебя. Я хочу пронести с тобой всю оставшуюся жизнь. А ты отталкиваешь меня, как будто я — пустое место.

— Думаешь, мне это легко? — Она помассировала лоб. — У меня чудовищно болит голова.

— Похоже, у тебя есть только два выхода: либо выйти за меня замуж, либо провести вечность в пьяном ступоре.

Массируя виски, Дарси сердито стрельнула в него глазами.

— Благодарю. Лучшего предложения девушке трудно дождаться.

Остин присел на край шезлонга рядом с ней.

— Позволь мне. — И прижав пальцы к ее лбу, начал растирать, описывая окружности.

Дарси закрыла глаза.

— Мне не следовало разрешать тебе прикасаться ко мне.

— Почему?

— Потому что при этом моя воля тает.

— Вот и хорошо. — Он переместил руки на ее шею и помассировал. — Ты не любишь, когда тебе холодно. Перестань сопротивляться, милая, и будем таять вместе.

Не открывая глаз, она застонала.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Остин. Это невозможно рядом со мной.

— Я люблю тебя, и все у нас будет хорошо.

Он сконцентрировал взгляд на стакане с водой. Стакан подвинулся ближе, чтобы он мог до него дотянуться. Остин выудил из него кусочек льда и провел им по шее Дарси.

Замерев, она распахнула глаза.

— Холодно.

— Знаю. Я здесь, чтобы согреть тебя. — Он потерся носом о ее шею и слизнул языком холодную струйку воды, оставленную льдом.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила она, вздрагивая.

— Соблазняю тебя. — Он провел кусочком льда по ее ключице, затем вниз по ложбинке между грудями.

Ее кожа покрылась мурашками.

— Я не могу покинуть мир вампиров. Я в нем застряла. Тебе придется разделить эту участь со мной.

— Я знаю. — Водя ледяными кубиками поверх майки, он повторял форму ее грудей. — У меня есть к тебе один вопрос.

По ее телу прошла дрожь.

— Интересно какой?

Он начал водить льдом по ее соскам, пока майка и бюстгальтер не промокли.

— Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда я состарюсь и поседею? Или стану лысым?

— Конечно.

— Значит, все решено. — Остин бросил лед на стол.

— Тебя послушать — все так легко. — Дарси поежилась. — Как тебе не стыдно? Ты же знаешь, что я не люблю холод.

— Но тебе нравится, когда я тебя грею. — Он снял с нее майку и расстегнул бюстгальтер.

— Господи, помоги мне. Я так люблю тебя. — Она обняла его за шею.

Да! Он опрокинул ее на шезлонг, и его охватило радостное возбуждение. Дарси любит его. Она хочет его. Он погладил ее грудь, потом расстегнул ее джинсы и начал стягивать. Но они зацепились за кроссовки. Тогда он рванул их вниз и стащил вместе с обувью. Дарси лежала на цветастых подушках практически нагая, если не считать красных кружевных трусиков.

— Ты выглядишь соблазнительно. — Он присел рядом.

— Спасибо. — Она протянула к нему руку.

— Минутку. — Он вынул из стакана еще один кусочек льда и уставился на ее трусики. — Хм.

У нее расширились глаза.

— Даже не думай.

— Но я обещаю, что согрею тебя.

Она вскочила с шезлонга, но он поймал ее за резинку и все же запустил кубик внутрь.

— А-а-а! — Дарси сорвала с себя белье.

— Ого! — Он с улыбкой поднялся. — Я никогда не видел, чтобы дама с такой скоростью снимала с себя стринги.

— Ах ты, плут, — Дарси подперла бока руками и окинула его взглядом. — У нас серьезные проблемы.

— Какие же?

Ее глаза блеснули озорством.

— Я совершенно голая, а ты в костюме и при галстуке.

— О, ты права.

Он начал снимать пиджак, но она его остановила.

— Мне так нравится. — Она медленно обошла его, проводя рукой по его груди, руке и спине. — Я чувствую себя… испорченной и распутной.

Ее грудь скользнула по его руке, и он порывисто втянул в легкие воздух. В паху у него затвердело.

— Должен признаться, что это зрелище мне по душе.

— Мне тоже. — Взяв конец его галстука, она провела им вниз по своей шее и груди.

Он схватил ее за бедра и притянул к себе.

— Ты готова?

— От тебя исходит жар как от раскаленной печи. — Она вывернулась из его рук. — Идем. — И потянула его за галстук, словно собаку на поводке.

И он пошел. С радостью. И черт побери, хотел даже по-собачьи залаять от восторга. В конце концов, женщина, которую он любит, ведет его в спальню. А смотреть сзади, как виляют ее бедра, было дополнительной наградой.

Дойдя до кровати, она остановилась и медленно к нему повернулась.

— Дай мне раздеть тебя. — Но он уже сбросил пиджак и туфли. Дарси сделала большие глаза. — Ты, похоже, спешишь.

— Милая, я сейчас взорвусь.

— В самом деле? — Она обвила его ногой и потерлась о брюки. — Так нетерпелив?

— Плутовка, — пробормотал он и, расслабни галстук, снял через голову.

Дарси с раздражающей медлительностью принялась расстегивать его рубашку. Он торопливо расстегнул ремень и «молнию» на брюках. Спустив их вниз, откинул ногой в сторону. Белье последовало за костюмом. А она все еще продолжала возиться с пуговками на рубашке.

— Скорее.

Остин сорвал с себя рубашку и майку одновременно. Затем сосредоточил взгляд на двери. Та закрылась.

— Бог это да! — выдохнула Дарси.

Силой мысли он заставил одеяло съехать вниз, открывая взгляду простыни и подушки.

— Забирайся, милая.

— Здорово, — восхитилась она. — Но если хочешь и вправду меня удивить, то, наверное, знаешь, как заправлять постель.

Схватив за талию, он уложил ее на матрас.

— И стирать. Не говоря уже о мытье грязной посуды.

— Обожаю, когда ты ведешь глупые разговоры.

Он толкнул ее на простыни и переключил внимание на грудь. Она со стоном запустила руки ему в волосы.

— Я старалась держаться от тебя подальше. Знала, что не смогу сопротивляться.

Он развел в сторону ее колени и устроился между ними.

— Я здесь, чтобы остаться.

Его поцелуй убедил ее, что вдвоем они смогут быть счастливы.

Дарси вскрикнула. Он потерся об нее носом, думая лишь о том, что должен немедленно овладеть ею.

— Я люблю тебя, — ахнула она.

Он поднял на нее взгляд и увидел красное мерцание в ее глазах. Его замешательства хватило ей, чтобы оттолкнуть его и усесться сверху.

— Я люблю тебя, — повторила она, осыпая поцелуями его грудь.

— Дарси, я больше не могу терпеть, — простонал он, когда она пощекотала языком его соски.

Оседлав его бедра, она медленно опустилась, прижимаясь к нему.

— Ну же, давай! — Он резко потянул ее вниз.

«Быстрее! — приказал ей мысленно. — Я не могу больше терпеть».

Она села и, откинув назад волосы, начала медленно раскачиваться, закрыв глаза. Он никогда не видел ее такой красивой, такой сексуальной. Он слегка сжал ладонями ее груди. Она застонала и упала ему на грудь. Обхватив ее за бедра, он ускорил темп. Ее дыхание стало прерывистым, и он почувствовал, как ее ногти впились в его кожу.

Стиснув зубы, он пытался выиграть еще немного времени. Желая, чтобы их оргазм совпал по времени, он помог себе рукой. Она вскрикнула, он стиснул ее в объятиях, и они оба вздрогнули.

Внезапно ее тело напружинилось, и вырвавшись из его объятий, она резко села. Ее сотрясала дрожь.

— Дарси, что такое?

— Нет! — Она зажала рот руками. Ее голубые глаза наполнились ужасом.

— Дарси?

Она спрыгнула с него. Ее глаза вспыхнули красным огнем. Крича от боли, она перегнулась пополам.

Он не мог оставить ее в таком состояний.

— Что я могу для тебя сделать?

— Уходи! Беги!

При виде блеска белых клыков Остин отшатнулся. Три тысячи чертей! Это было ужасно. Он свалился с кровати.

Из ее горла вырвался крик. Крик, смешанный с болью и ужасом. Он колебался. Она нуждалась в помощи. Но что он мог сделать?

— Уйди!

Она схватила подушку и вонзила в нее клыки.

Звук рвущейся ткани заставил его содрогнуться. На месте подушки могла оказаться его шея. Вокруг ее головы взметнулись перья.

Он бросился на кухню, выхватил из холодильника бутылку «Шоко-Блада» и метнулся назад в спальню. Отвинтил пробку и протянул ей:

— Вот.

Скрюченная, она продолжала рыдать.

— Дарси! — Он тронул холодной бутылкой ее руку.

С сердитым шипением она резко села. Он отпрыгнул. С горящими красным огнем глазами и ощеренными клыками она поползла через кровать к нему.

Боже мой! У него возникло чувство, будто он пытался накормить из рук дикого зверя. Остин осторожно протянул ей бутылку.

Она схватила ее и, прильнув к горлышку, принялась жадно сосать. Капли крови стекали по ее шее и груди.

У него перехватило дыхание. Как сможет он с этим жить? Отвернувшись, он начал одеваться. Сзади раздавались булькающие звуки, наконец, все стихло.

Застегивая рубашку, он повернулся. Она поставила пустую бутылку на прикроватный столик и простыней стерла с груди кровь.

— Ты в порядке?

Она покачала головой, не в состоянии смотреть на него.

— У тебя и раньше вылезали клыки?

— Только однажды. Когда меня обратили. Это самопроизвольная реакция. Но это было четыре года назад. У… у меня никогда не возникало желания кого-нибудь укусить. Я думала, что мне это не грозит.

— Ты просто проголодалась. Мы позаботимся, чтобы…

— Нет! — Она посмотрела на него. В ее глазах блестели слезы. — Я уже ела сегодня. Я не настолько голодна. Это было… не знаю. Я потеряла контроль.

— От секса?

По ее щеке скатилась слеза.

— Мне не можем больше этим заниматься. Ведь я могла убить тебя.

— Но не убила же. Ты набросилась на подушку.

При виде распоротой подушки он поморщился.

— Мне нужно было во что-то впиться зубами. — По ее лицу опять заструились слезы. — Я не могу позволить тебе жить со мной. Я слишком опасна для тебя.

У него упало сердце.

— Мы что-нибудь придумаем.

Он не мог потерять ее теперь.

— Нет. — Она отвернулась от него. — Я хочу, чтобы ты ушел. Немедленно.

Ему показалось, будто его сердце окунули в сосуд с кислотой. Он ничего не чувствовал, кроме жгучей душевной боли. Он хотел спорить с ней, умолять, готовый на все, лишь бы удержать ее. Но она отказывалась даже смотреть на него.

Последнее перышко опустилось на постель, приземлившись рядом с запачканной кровью простыней. Остин перевел взгляд на растерзанную подушку. Она права. Она могла убить его. Нетвердой походкой он двинулся к двери и вышел.