Тебе желаю счастья

Глава 23

Анжелика Кукушкина всегда считала себя безмерно удачливой. Ей повезло родиться хоть и поздним, зато очень желанным, а потому горячо любимым единственным ребенком в замечательной семье декана экономического факультета и врача. Еще в утробе матери она сорвала джек-пот в виде отличного сочетания генов, обеспечивших ей, во-первых, превосходное здоровье, во-вторых, восхитительную внешность эльфийской принцессы, в-третьих, отцовский аналитический ум.

А уж умение манипулировать необходимыми людьми, талант очаровывать окружающих независимо от пола и возраста (было бы на то ее желание), способность добиваться поставленных целей, не замарав при этом ни единого пальчика, девушка с годами развила в себе сама, чем очень гордилась.

В восьмом классе Анжелике повезло получить место в элитной гимназии, благодаря папиным знакомствам. В то же время, благосклонная к ней вселенная ниспослала новый поцелуй удачи, когда неулыбчивый и немного хмурый подрастающий мажорчик в лице Станислава Калинина слетел с катушек от неземной любви к ней.

Поначалу Анжела в силу инфантильной юности такой подарок судьбы не распознала, а потому по достоинству не оценила. Ей-то понравился совершенно другой мальчик. Из параллельного класса. Веселый, шумный, привлекательный. Всегда в центре внимания. Всегда в окружении толпы сверстников и старшеклассников. Балагур и оболтус. Яркий, солнечный, зеленоглазый.

А потому Станислав очень долгое время воспринимался ею как помеха на пути к собственному счастью. Он вечно путался под ногами, смотря щенячьими преданными глазами, провожал до дома, таскал швейцарский шоколад, цветы, дурацкие открыточки и всячески добивался ее расположения.

Женское начало, также по счастливому стечению обстоятельств рано проснувшееся в Анжеле, позволило умело разыграть собственные карты. Звезда школы из параллельного класса тоже обратил на нее свое внимание, однако, дальше неумелого трехразового перепиха, а иначе суетливую возню на диване в промежутке между школой и возвращением родителей с работы не назовешь, дело не зашло. Как оказалось, зеленоглазый и не рассматривал Анжелу, в каких-либо романтических отношениях. Так и сказал, мол, опыта набирался…

Вот тогда-то Станислав со своей любовью пришелся очень кстати, ибо за счет его безусловного обожания склеивать разбитое сердечко и поправлять пошатнувшуюся корону собственной самооценке получалось весьма эффективно. Зеленоглазый же, на счастье, оказался не болтун. Горделиво верещать на каждом школьном углу о сексуальной победе не стал. Да и это понять не сложно. Откровенно говоря, в пятнадцать лет совершенно нечем хвастаться в постели, даже если у партнерши ты первый.

Тем более, если ты у партнерши первый.

Вообще этот опрометчивый, импульсивный поступок Анжела посчитала самым глупым в своей жизни. Но что поделать, если пубертатные гормоны затопили мозг розовым сиропом, разжижая его до состояния фарша. Сожалеть о чем-либо Кукушкина не привыкла, но урок усвоила. Любить кого-то больше, чем саму себя прекрасную, — самая большая глупость во вселенной. Дурой она и раньше не была, а посему случай с зеленоглазым охламоном послужил своего рода прививкой, раз и навсегда выработавшей в ее организме иммунитет к влюбленности.

Быть объектом обожания — это всегда пожалуйста, но напороться на эти грабли самой — увольте!

В виду новой жизненной философии Калинин предстал в новом свете.

Станислава Анжела никогда не любила. Зато она смирилась и очень быстро привыкла к его любви. А между делом принялась умело дрессировать неискушенного на тот момент принца, достоинства которого, лишенный романтической лихорадки острый ум наконец-то оценил со всей серьезностью.

Так, к выпускному классу их пара стала образцом для всех школьников от пятого класса до одиннадцатого. И чего греха таить, Анжела с нетерпением ждала собственного восемнадцатилетия, чтобы примерить фату и белоснежное платье, обменяться с Калининым изящными кольцами от известного ювелирного дома и получить в подарок от его родителей трехэтажный домик по соседству в элитном поселке Ясные Зори.

Однако же девушку накрыла кипящая волна негодования, когда покладистый и здравомыслящий Станислав вдруг ни с того, ни с сего взбрыкнул и разругался в пух и прах с собственными родителями. Да это было похоже на лавину цунами, беспощадно сносящую на своем пути все планы на безбедное и необременительное существование будущей молодой семьи.

Вообще-то Анжела планировала жить в свое удовольствие! Заниматься собой любимой. Тратить драгоценное время на посещение фитнес-залов, спа-салонов, ресторанов и элитных курортов, а не на выяснение еженедельных акций в ближайших супермаркетах, прозябание у плиты и угасание на какой-нибудь низкооплачиваемой работенке.

Естественно, она отказала Калинину в его предложении руки и сердца, причем весьма откровенно указала на причины, надеясь, что этот идиот одумается.

Идиот не одумывался никак.

Анжела включила режим заморозки, поступила в институт к папе на экономический факультет и крепко задумалась.

Станислав, конечно, обиделся на ее отказ, но рвать отношения не стал, а это говорило о многом.

Он действительно любит ее. До одури. Так, как пишут в дешевых бульварных романах. И пусть сейчас парню захотелось взбрыкнуть и показать характер, но в перспективе он остается единственным наследником нехилого такого инвестиционного бизнеса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Так пусть поиграется.

Она подождет.

Все равно пока никого лучшего на горизонте не маячит.

Время шло. В детали работы своего благоверного Анжела не вникала, своих забот по горло. И в бизнес-идею его особо не верила. Но на первый корпоратив «ОКТА-Лаб» по случаю вывода компании на новый уровень прибыли все же пошла.

Можно даже сказать, снизошла.

Нарядилась в лучшее дизайнерское платье, посетила салон и гордо вошла в ресторан под руку с Калининым.

И уж никак не ожидала встретить здесь того самого зеленоглазого оболтуса из параллели. Возмужавшего. Раздавшегося в плечах. Красивого и по-прежнему притягательно веселого.

И как-то не сговариваясь, они оба делали вид, что незнакомы друг с другом. В один прекрасный момент Анжела даже сама начала в это верить, пока зеленоглазый, выгадав наиболее удачный момент, не зажал ее в темном углу ресторанчика, показав, что очень даже хорошо ее помнит, и как на самом деле рад встрече.

А вот это Анжеле, несомненно, польстило.

И уж очень захотелось отомстить распрекрасному обидчику за разбитое некогда сердце.

Так и начались их странные и до конца непонятные ей самой отношения. Тонкий флирт на грани фола, тайные свидания в безлюдных местах, шпионские переписки, удаляемые из телефонов, порывистые ласки без продолжения, но с надеждой на большее.

В постели Анжела Станиславу не изменяла. Но не потому, что не хотела, отнюдь. Зеленоглазый, как и тогда в школе, сводил ее с ума, превращая мозг в розовый фарш. Но с тех пор Анжела достаточно эволюционировала, чтобы держать недолюбовника на коротком поводке. Мучила. Наслаждалась агонией. Впитывала кожей его страсть, желание, долгожданную влюбленность и… мстила.

Безжалостно.

Бескомпромиссно.

Резала его сердце по больному.

Вырывала его надежды с мясом.

Но сколько веревочке не виться…

Неминуемо Анжела подступила к черте, после которой оставалось лишь два варианта. Первый — отпустить зеленоглазого. Разорвать порочный круг. Простить. И жить дальше. Закрыть гештальт по разбитому сердцу.

И второй. Сдаться. Не столько ему, сколько самой себе. Поддаться вновь глупым взбесившимся чувствам. Забыть о боли и израненном самолюбии в объятиях зеленоглазого. Удовлетворить не поверхностные, а внутренние, затаенные, дикие желания.

Одни только мысли о сексе с этим мужчиной высвобождали килотонны адреналина. Рядом со спокойным и всегда заботливо-нежным Станиславом, относящимся к ней, как к хрупкой китайской вазе, зеленоглазый напоминал вихрь смешавшийся из разврата, жестких жадных прикосновений и боли, переплетенной с наслаждением.

Когда-то и Калинин был таким же порывистым, нетерпеливым, алчным, готовым любить ее всегда и везде. В какой же момент все скатилось в трехразовый банальный секс в постели? Понедельник, среда, суббота… их близость превратилась в пункты расписания, причем не самые для нее приятные. Возможно, не будь Анжела так зациклена на самой себе, могла бы допустить, что в том была и ее ошибка.

Ведь нельзя всегда снисходить до мужчины. Как бы оказывать милость, соглашаясь на интимную близость. Словно делая одолжение. А именно так оно и было. Станислав, как, впрочем, и любой другой мужчина, по ее мнению, всегда должен быть инициатором во всем. Это ли не доказательство его любви и серьезных намерений?

Это он ее хочет. Это ему она нужна. Это она — смысл его жизни. Это ему интересна каждая минута, проведенная вдали от него.

Так и должно быть.

Так оно и было.

Вот только почему-то на зеленоглазого хотелось набрасываться самой. Рвать в клочья на нем одежду. Позволять брать себя в самых непредсказуемых местах, в самых оскорбительных позах, даже стоя на четвереньках! Анжела даже не раз ловила себя на совсем уж крамольной мысли о том, что с зеленоглазым она могла бы попробовать такое несусветное унижение, как минет.

Но Анжела — не какая-нибудь дешевая шлюшка из третьесортной порнушки!

Более того, Анжела — не какая-нибудь восторженная влюбленная идиотка!

А потому, в момент подведения черты в отношениях с зеленоглазым, просто отважно обрубила все концы.

И была очень собой горда. Объясняла себе, что Станислав более выгодная партия, он столько лет ее любит и никогда не сделал больно. Даже рассорившись с родителями, Калинин добился-таки того, что Анжела, как и мечтала, живет в свое удовольствие, не зная ни в чем отказа. Конечно, не так шикарно, как могла бы, но и Москва не сразу строилась.

На деле же, и Анжела глубоко внутри это знала, девушка просто до смерти боялась.

Боялась повторения школьной истории. Боялась, что новый виток в отношениях с зеленоглазым вновь окончится трехразовым перепихом где-нибудь на заднем сидении его тонированного сарая и разбитым окончательно ее сердцем.

А потому предпочла остановить саму себя от опрометчивых ошибок, способных разрушить до основания всю ее жизнь.

Анжела попыталась выбросить школьную любовь из мыслей и сердца. Но треклятый зеленоглазый наглец, будто назло, лишь укреплял свои позиции.

Он являлся Анжеле во снах. Закрывая глаза, девушка представляла, что это он, а не Станислав, сейчас ее целует, обнимает, ласкает. И от этих представлений тело ее вибрировало, стонало, кончало…

Вот только надолго фантазийного суррогата не хватило. Притворяйся сколь угодно, но в постели рядом с Анжелой был именно Станислав. А он и пах по-другому, и борода эта его проклятая сбивала с настроя, и голос, голос совершенно убивал в ней возбуждение.

А зеленоглазый затаился, как хищник.

Выжидал, наблюдая издалека.

Охотился.

Затаился, чтобы в самый уязвимый момент наброситься.

И так оно и было.

Их бешеный, страстный, необузданный секс на заднем сидении его тонированного сарая взорвал внутри Анжелы невидимый спусковой крючок, распахнув двери в некогда собранное по частичкам сердце. И оно, словно отведав молодильных яблочек, взращенных на живой воде, возрождалось, накрепко срасталось, избавлялось от шрамов. Сердце, полное похороненной некогда в нем безответной любви, вырывалось из-под контроля разума, стремилось к власти.

После этого изменилось все. Они с зеленоглазым словно рванули в пропасть с кипящей лавой похоти и страсти. Он разрушил все барьеры и предрассудки. Он брал ее, как последнюю шлюху, но Анжела чувствовала себя при этом все той же королевой. Оттраханной до полубессознательного состояния королевой.

Ложиться в одну постель с Калининым становилось с каждым разом все сложнее. Но Анжела трудностей не боялась. Знала, что зеленоглазое наваждение в скором времени пройдет, а Станислав надежен, верен, бесповоротно влюблен в нее.

Пока ее все устраивало, и девушка не спешила что-либо изменять.

А потом Анжела залетела.

Тупо.

Глупо.

Случайно.

Хотя… Случайно ли?

И кто бы из двух ее любовников не оказался в этом виновен, в отцы будущему ребенку Анжела без особых раздумий определила Станислава.

Зеленоглазому и вовсе не стала сообщать таких новостей. Ясное дело, рано или поздно он все узнает. Что-то сопоставит, посчитает, захочет выяснить. Но к тому времени Анжела планировала уже быть счастливой супругой Калинина. Потому что в любви его не сомневалась. Потому что надежен он и проверен годами.

А зеленоглазый так ни разу и не сказал ей этих банальных, но таких необходимых слов. Между ними страсть, химия, может даже ядерная физика. Но не любовь. Вернее, невзаимная любовь.

Второй раз разрывать порочную связь было еще сложнее. Но тут уж здравомыслие взяло верх, и чтобы исключить предательство собственного тела, Анжела умотала на острова, прикрыв бегство так кстати подвернувшимся ремонтом в их новенькой квартире.

Зеленоглазый, ожидаемо, узнал о предстоящей свадьбе (но не о беременности), однако реакция его оказалась бурно протестующей. По правде говоря, он был в бешенстве.

Сердце Анжелы ёкнуло.

Кольнуло то ли радостью, то ли страхом.

Она и сама уже не была уверена в том, чего хочет на самом деле.

И если бы ей не было настолько плохо физически (ох уж этот мерзкий токсикоз), Анжела наверняка нашла бы время разобраться в себе.

Но все, чего ей сейчас хотелось — смотреть на безмятежные волны, слушать радио-хиты и жрать мясо!

Именно так.

Именно жрать. И именно мясо.

Сочные стейки, томленые ребрышки с клюквенным соусом, тушеная с травами говядина, каре ягненка и даже жирные баварские колбаски. Все поглощалось в неимоверных количествах. Анжела чувствовала себя голодной анакондой, способной проглотить целого кабанчика. Любимое долгие годы правильное меню вызывало тошноту. Овощи попросту не способны были утолить ее зверский аппетит. А от малейшего чувства голода в Анжеле просыпалась такая безудержная и невыносимая стерва, что ей опасно было находиться среди людей.

Это утро ничем не было примечательным. Волны ласково лизали ее загорелые стопы, шум прибоя успокаивал нервозность, бекон спокойно переваривался в желудке.

Жизнь была безмятежна и прекрасна.

Ровно до той минуты, пока в Инстаграм ей не написал зеленоглазый. Нет, в его сообщении не было ни приветствий, ни признаний, ни угроз. Там была лишь ссылка на профиль.

Профиль человека с ником Синяя Борода — да!