Тебе желаю счастья

Эпилог

Предательство, измена, пренебрежение и даже безразличие навсегда оставляют невидимые, труднозаживающие раны, нанося удары по твоей самооценке, уверенности, вере в себя, навсегда нарушая адекватность восприятия действительности и искажая направленные на тебя чужие эмоции.

Другими словами, порождают комплексы и страхи.

А страхи в конечном итоге приводят к одиночеству. Как в той песне — если у вас нету дома, пожары ему не страшны, и жена не уйдет к другому, если у вас нет жены. Если у вас нет собаки, ее не отравит сосед. И с другом не будет драки, если у вас друга нет.

Если однажды тебе отказали в предложении о замужестве, сделать повторный шаг с той же легкостью и уверенностью не получится, ведь опытным путем заложен негатив, и подспудно ты ожидаешь отрицательный ответ, считая себя недостойным.

Если однажды человек, которого ты считал другом, подло предал, то сомневаться начинаешь во всех и каждом.

Если некогда любимая женщина совершила измену, поверить в верность и порядочность снова и вовсе почти невозможно. И что уж греха таить, если ты и сам дал себе право на лево, то есть ли хоть одно основание считать себя достойным чьей-то чистой, искренней и преданной любви. Разве может ее быть достоин тот, кто снаружи и изнутри измазан в грязи лжи и предательства?!

Наверное, нет.

К несчастью, таких, как я вокруг великое множество. Надломленных, обиженных, разочарованных. Не побоюсь предположить, что нас и вовсе преобладающее большинство.

К счастью, в этой жизни каждому выпадает как минимум второй шанс. Шанс, где мы можем использовать весь свой накопленный опыт, чтобы не допустить повторения ошибок. Или где мы можем наплевать на былые неурядицы и с головой нырнуть в омут новых отношений.

Вторым шансам во сто крат сложнее, чем первым. Нет былой наивности. Нет безоговорочного доверия. Как нет и былой самоуверенности. Наши вторые шансы, лишь по нелепой случайности оказавшиеся вторыми, вынуждены терпеть закидоны, постоянно что-то доказывать, подтверждать, убеждать, прощать ревность и недоверие, подбирать слова, продумывать каждое действие.

И вроде бы понятно, что один человек совершенно не обязан отдуваться за другого и доказывать свою порядочность, искренность и любовь. Но презумпция невиновности в делах сердечных работает до абсурда неправильно, действуя лишь наполовину. Это когда улик нет, а приговор уже озвучен.

Кажется, Стрекоза понимала все эти принципы лучше меня. Не обижалась на приступы ревности, не раздражалась на просьбы повторить признание в любви, всегда отвечала на звонки, спокойно докладывая, где она и с кем.

Только и она была сломлена. И ей самой нужны были бесконечные подтверждения моей любви, вспыхнувшей, как она считала, внезапно, а потому являющейся ненадежной.

Мы проговорили об этом ее страхе всю третью нашу совместную ночь. Как, оказывается, много Стрекоза имела на этот счет предубеждений. Ей казалось, что чувства мои в равной степени основываются на жалости к ней и желании быть хоть кем-то любимым.

В корне был с ней не согласен.

Во-первых, я не жалел Стрекозу, а был возмущен несправедливостью ее семьи. В особенности Ирины и Сергея.

Во-вторых, я, не отрицаю, любимым быть хотел (а кто нет?!), но не хоть кем, а ЕЮ! Восхитительной девчушкой с розовыми волосами, губами со вкусом лесной малины и мягким, податливым животиком, сквозь который я могу чувствовать, как наполняю ее изнутри.

Теперь, я точно это знал.

Я влюбился. Безбашенно. Безрассудно. По-мальчишески.

И это было так непохоже на мою первую любовь к Анжеле. Методичную. Степенную. И спокойную. Мне нравится сравнивать, потому что результат всегда в пользу Февронии.

Заставил бы меня сейчас хоть кто-нибудь сидеть над учебниками по программированию или неотрывно писать код к программе, когда где-то поблизости ходит Стрекоза, облизывая свои пухлые губки, становится в позу собаки мордой вниз, пахнет этими своими дикими ягодами.

Удивляюсь, как прожил все эти месяцы без нее. Сейчас это кажется нереальным, сном. А жизнь она здесь — рядом с Рони.

Вы когда-нибудь чувствовали, что полностью совпадаете с человеком? У вас разные вкусы на напитки и десерты, разный стиль одежды, разные предпочтения в кино. Один из вас жаждет постоянных прикосновений, а другой хочет слышать слова признаний.

Между вами миллион несостыковок.

Но при этом вы все равно полностью совпадаете. Закрываете глаза в объятиях друг друга, и все вокруг становится неважным. Важен только этот момент. Момент, в котором вы вдвоем. Момент, в котором вы вместе.

Так вот, когда ты находишь свое совпадение, свой идеальный пазл, то желания растут в геометрической прогрессии. Ты хочешь всего и сразу. Видеть ее. Слышать ее. Брать. Быть рядом. Все о ней знать. Заклеймить. Заменить ей всех и подарить целый мир. Хочешь, чтобы каждый встречный знал, чья это женщина и не смел приближаться. Хочешь, чтобы она улыбалась и сияла счастьем. чтобы всегда ее взгляд был направлен в твою сторону. Туда, где она будет чувствовать силу, поддержку, уверенность и любовь.

И я захотел.

Поэтому на пятый день, тридцатого декабря, на презентации сделал еще одно, теперь уже официальное, предложение Февронии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сразу после ее благодарственной речи, завершающей торжественную часть презентации, во всем зале потух свет. Не посвященному в детали происходящего вполне могло показаться, что возникли неполадки с электроэнергией.

Первый луч прожектора упал на небольшую сцену, где Дима, Денис и Даня, вооруженные музыкальными инструментами, принялись исполнять медленный кавер на известный хит Стинга. В ярком свете особенно четко читались надписи на их белоснежных футболках.

«Всю жизнь мечтал о сестренке». «Меняю двух братьев на одну сестру». «Я твой брат навсегда».

Следующий луч мягко подсветил опешившую Стрекозу, удивленно смотрящую на братьев, сквозь наворачивающиеся слезы.

Приглашенные гости, основную часть которых составляли фанаты с форумов и инстаграма, уже помогавшие мне с тюльпанным сюрпризом и заранее оповещенные о предстоящем событии, зажигали на своих гаджетах фонарики, создавая иллюзию звезд в далеком космосе.

На огромном полукруглом экране позади Февронии из темноты начали всплывать фотографии, о существовании которых и сам не знал до недавнего времени.

Вот, картинка, где семилетний мальчик настороженно всматривается в лицо младенца. Малолетние фанатки Стрекозы, помогавшие с оцифровкой и монтированием клипа, восторженно трещали, что на этой фотографии сразу видно, что я на Февронии запечатлелся. Не знаю, чтобы это могло значить, но спорить предусмотрительно не стал. Как позднее выяснилось, юные романтические особы, взращенные «Сумерками» сравнили меня с оборотнем, встретившим свою истинную пару. И не спрашивайте, откуда порядочный гетеросексуальный мужчина знает о таких интимных подробностях вампирской саги.

На самом деле, я помню этот день. Я не запечетлевался на Стрекозе. Я поражался тому, какой маленький у нее нос и мутные глаза. Мне казалось, что она точно либо ослепнет, либо задохнется. А мелкая взяла и… улыбнулась, блестя розовыми беззубыми деснами.

На второй фотографии мне уже восемь. Как сейчас помню, это был конец мая. Только окончив первый класс, я был прямиком отправлен на лето к бабушке с дедом. И все бы ничего, если бы не годовалая Феврония, на протяжении трех месяцев оравшая благим матом всякий раз, как только я от нее отдалялся. Мне приходилось постоянно находиться в поле ее зрения. Худшее лето в жизни любого мальчишки.

На следующей фотографии мне лет двенадцать. И я даже не помню этот момент. Погруженный в экран компьютера, кажется, ничего и никого вокруг не вижу. Рядом мелкая Рони с перепачканным лицом точно таким же неотрывным, увлеченным и слегка безумным взглядом пялится в монитор. В ее руке, протянутой к моему лицу, зажат шоколадный батончик Твикс, одну из палочек которого я, не глядя, откусываю.

Как сказала моя дорогая Ульяна Андреевна, предоставившая сии чудеснейшие снимки, фотографировать любил дед. Сергей Тихонович. Он умудрился заснять даже момент, когда я защитил Стрекозу от нападок ее одноклассника Васи. Собственно, это и было изображено на четвертом снимке. Испуганный и покрасневший мальчик, удивленная и какая-то всклокоченная Феврония. И по-юношески угловатый, но уже тогда высокий и жилистый я, покровительственно прижимающий к животу хрупкие девчачьи плечи с хмурым выражением лица.

На следующем фото мне пятнадцать. Я сижу на траве, вокруг блестят запчасти собираемого мною мопеда. Помню, как копил на него, а дед помог купить. В деревне на таком транспорте легко можно передвигаться без прав, не боясь нарваться на сотрудников ДПС. А участковый закрывал глаза на забавы молодежи. По крайней мере, пока они не угрожали ничьей безопасности и уж тем более жизни.

Этот кадр быстро сменяет следующий, где уже Стрекозе лет пятнадцать. Меня рядом нет, в те годы в деревню я уже не приезжал. Зато присутствует тот самый желтый мот. Нескладная девчонка тощими ручонками тянет вперед мопед, оглядываясь назад и улыбаясь. На переднем плане снимка видны размытые зеленые листья, что наводит на мысль о том, что дед ради этого кадра сидел в засаде, словно шпион.

Оказывается, мопед вовсе не украли, как было сказано мне. Его утопила в речке Стрекоза. И именно это мы и можем наблюдать на следующем снимке. Недалеко уехала, раз деду удалось стать свидетелем потопления моего имущества. Беспощадно, словно океан Титаник, мой мопед поглотило то же озеро, в котором когда-то тонула и сама Стрекоза.

Я неотрывно следил за выражением лица Февронии и получил огромный кайф, когда она виновато оглянулась, напомнив саму себя со снимка пятилетней давности, а в темноте среди сияющих огоньков, мягко оттеняя гитарные аккорды, пронеслась волна смешков.

Затем были фотографии из нашего путешествия в Карелию.

Стрекоза улыбалась, глядя на снимки, хотя даже не представляла, что будет дальше.

А дальше уже был фоторепортаж слаженной работы целой команды.

Вот, на фото Рони застряла в пробке. Ее автомобиль, номера которого отчетливо видны в кадре. Вытянутая в открытое окно тонкая рука. А в соседней полосе я. На желтом мопеде. Обернулся к снимающему и улыбаюсь. В руке шлем, а позади табличка — «В этой машине едет моя будущая жена» и ниже указатель в сторону красного мини-купера Февронии.

Кадр сменяется видео. На нем Стрекоза в одном из интернет-кафе сидит, уткнувшись мордашкой в ноутбук. Работает. Ничего вокруг не видит. К ней приближаюсь я. В фартуке официанта. С подносом в руках. На подносе отчетливо видны Открытка с надписью «Мarry me», стаканчик, на котором бариста написал «Скажи ДА» и киндер. Феврония, не глядя берет кофе и кивает спасибо. Я же, поднимаю взгляд в кадр и второй рукой из-за спины вынимаю табличку с надписью «Видимо, не сегодня».

Очередная волна смеха прокатилась по рядам.

Но видео не останавливается. Оно сменяется другим. Институт. Стрекоза сидит за круглым столом в буфете. Ее лица практически не видно, его закрывает книга, в чтение которой она углублена до невозможности. «Философия для чайников!».

Позади я, киндер-яйцо и закатывающий в небо глаза Забелин. Сидим за соседним столиком. Оператор, если можно так назвать паренька, исподтишка снимающего нас на мобильник, подает сигнал, после чего я поднимаю очередную табличку. «Как только сдаст философию — сразу женюсь». В этот же момент, Стрекоза эпично стонет, захлопывает ненавистный учебник и обреченно выдает — «Я никогда не сдам философию!». Клянусь, выражение моего лица достойно Оскара! Как и оскал Забелина.

Следующее видео смонтировано из коротких отрезков, которые мы, кстати, сперли с сервера института, потому что они сняты на камеры, установленные в целях безопасности студентов.

Вот видно, как тощий паренек налетает в проходе на Стрекозу и незаметно для нее сует что-то в карман пиджака. Это верный подданный ее величества, а по совместительству лучший ботаник с кафедры философии. Старается специально для своего кумира. Всем форумом собирали простейший подслушивающий жучок онлайн. А потом этот чудик и помогал нам с его помощью отвечать на вопросы режиме реального времени.

Вот кадры, где Стрекоза тянет билет. Вот, она же отвечает преподавателю. Вот, Ипполит Григорьевич расписывается в зачетке.

А вот и я. В цветочном. Милый усатый Гамлет на ломаном русском спрашивает, «кхакой любимый цвэты у моя дэвущка». А я, смотрю в камеру и отвечаю — «Конечно, тюльпаны. Спросишь, откуда я знаю, Стрекоза? Все просто — я очень внимательно играл в твою игру».

Это на самом деле было несложно. В ее детище нет ни одной локации, где так или иначе не обозначился тюльпан. Это мог быть живой цветок. Картина на стене. Граффити на здании. Татуировка на герое. Облако в форме цветка. Название улицы. Трещинки на камнях, складывающиеся в схематичный тюльпан. Мох на деревьях. Витражи на окнах. Надписи на магазинах. И прочее, прочее, прочее. Когда я однажды написал об этом на форуме, фанаты загорелись и сами для себя выдумали новый квест — отыщи тюльпан.

А вот уже и кадры после экзамена. Стрекоза идет вперед, ей в руки то и дело суют букеты цветов. Она озадаченно улыбается, но продолжает идти в заданном направлении, не оборачиваясь. А позади плетусь я. С яйцом. И с табличкой «Остановись, я люблю тебя и хочу жениться!».

Кадры с барабанщиками на пешеходном переходе. Видео снимают из автомобиля в соседнем ряду. Спереди и немного сбоку. Хорошо видно улыбку Февронии, смущенную и слегка отрешенную. Она смотрит в раскрытое водительское окно и принимает цветы из рук барабанщиков. А у другого окна стою я. С неизменным яйцом. И табличкой «Заметит меня сегодня — женюсь!».

Не заметила. Закрыла окно и поехала себе дальше.

Все смеются, но на то и был расчет. Я хотел вызвать у нее улыбку. И мне не страшно показаться нелепым, смешным или даже глупым. На самом деле я волновался, что будет наоборот — Феврония сразу заметит меня, нарушив тем самым наполеоновские планы.

Дальше кадры со стоянки. Вот моя спина. Впереди Стрекоза, позади нее автомобиль Забелина, в руках которого табличка «Будешь тормозить, я сам на ней женюсь!».

Вот видео из ее квартиры. Стрекоза в пижаме спит, положив руку под щеку. Я же пытаюсь измерить ее безымянный палец сантиметровой лентой, приговаривая шепотом — «Я больше не буду тормозить!»

Экран погас. Музыка стихла.

Очередной луч прожектора осветил меня. Конечно, с букетом тюльпанов. И все с тем же яйцом. Я готовился, заучил пафосную речь, где описывал все ее достоинства и безграничность собственных чувств, но, как это обычно и бывает, позабыл. Отчего разволновался еще сильнее.

— Я очень люблю тебя, Феврония Савельева. И безумно хочу на тебе жениться.

— Это хорошо, — выдохнула она дрожащим голосом. — В смысле, я тоже тебя люблю, Станислав Калинин. И да. Я выйду за тебя замуж. Примерно завтра вечером. Просто ты так активно намекал, что я случайно уже заказала нам свадебный тур на Мальдивы.

Почувствовав, как горло сдавили тиски нахлынувших счастливых эмоций, я протянул ей цветы. Открыл яйцо, которое являлось маленькой шкатулкой. Вынул и надел на пальчик золотое колечко с розовым сапфиром. Как утверждали многочисленные источники гугла — этот камень считается символом любви. Но выбрал я его потому, что просто ни один другой и наполовину так не подходил Стрекозе.

Это было два дня назад.

Сегодня первое января. Мои ноги утопают в белоснежном песке поистине райского места. Над головой безоблачное небо. А рядом моя жена.

— Я счастлив до безумия, — прошептал я Февронии, когда мы вчера вдвоем стояли у огромного зеркала перед церемонией бракосочетания. — Но в одном, ты просчиталась, Стрекоза.

— Неужели? — сияя искренней улыбкой, уточнила она, — И в чем же?

Я обнял ее, поймав в отражении наши татуированные предплечья, поморщился.

— Татуировки. В них нет никакого смысла.

Стрекоза расхохоталась. Кажется, ее непонятные символы на руках не волновали ничуть. Мне же хотелось, чтобы они имели смысл, а не просто украшали кожу странным орнаментом.

Она же, не прекращая улыбаться, положила свою руку поверх моей, совместив рисунки. И словно по волшебству витиеватые символы сложились в отчетливое слово «счастливы», разделенное по горизонтали на две наши руки.

Я сменил руку. Она тоже. И символы на них сложились в другое слово. Слово «вместе».

«Счастливы вместе».

— Все имеет смысл, если я рядом, Стас, — сказала Феврония, и наши губы слились в сладком поцелуе.