Твоя на одну ночь

Глава 42

Лорд Фер вызвался меня проводить.

Видимо, прочитав по моему лицу всё, что я думаю о его хвалёном гостеприимстве и любезности, принялся развлекать меня разговорами, пока вёл длинными и запутанными лабиринтами лестниц и переходов куда-то вверх.

- Надеюсь, Ваше величество устроят покои для самых почётных гостей, которые для вас приготовили. Как только птица донесла, что я лечу, видимо, угрюмо подумал я про себя. Иначе когда бы успели.

- Готов половину Империи отдать сейчас за нормальную постель, - буркнул я.

Фер оглянулся через плечо, удерживая магическое фиолетовое пламя на ладони, освещавшее наш путь. Уже стало совсем темно.

- Не боитесь, что поймаю вас на слове? В его глазах вспыхнули лукавые огни.

- Не боюсь, - улыбнулся я невольно в ответ. - Вы можете сколько угодно пугать окружающих своей угрюмой физиономией, лорд, но я подозреваю в вас чувство юмора, которое вы, тем не менее, упорно прячете.

Он вдруг посерьёзнел и отвернулся. Продолжил размеренный путь вверх по ступенькам бесконечной винтовой лестницы, пронизывающей башню.

- Я давно разучился смеяться, Ардан. Когда-то я тоже был таким, как вы – юным, жадным к жизни и её открытиям. Мне казалось, что могу свернуть горы и нет ничего невозможного. Я искренне желаю вам сохранить огонь, горящий внутри. Не ожесточиться под ударами судьбы, которые, поверьте моей интуиции, вам ещё предстоят – слишком сложные вопросы задаёте. И не превратиться в такого, как я – не ждущего ничего от жизни циника, пламя которого давно превратилось в подёрнутые пеплом угли.

Я не хотел вырубаться, но всё же это случилось, едва голова коснулась подушки. Проспал тяжёлым сном без сновидений весь вечер и половину ночи.

Проснулся как от толчка, когда на небо вышла круглая серебряная луна и заглянула в окно. По стенам лиловой гостевой спальни стелились призрачные тени. Сон слетел, будто и не было.

Какое-то время я задумчиво лежал, глядя в чернильно-тёмный бархатный балдахин над головой, и пытался привести мысли в порядок.

Завтра на рассвете я собирался улетать. Разговор с лордом Теневых драконов оставил неприятный осадок. Намёки, обрывки фраз, тайны прошлого, туманные пророчества… Ощущение, что здесь я сделал не всё, что мог, не покидало.

Я рывком сел в постели, кое-как натянул обратно рубашку и брюки и осторожно, стараясь не шуметь, вышел в коридор.

Едва я ступил за порог своей комнаты, ко мне откуда-то с потолка спорхнула бледно-лиловая, слабо светящаяся в полумраке птичка. Стала кружить над моей головой и увязалась вслед.

Ясно. Фер бдит. Мало ли, куда заглянет «дорогой гость». Ну, допустим не спалось и решил выйти, водички попить.

Я отмахнулся от бесячего создания и стал спускаться снова по винтовой лестницы. Упрямо существо вилось надо мной,

неотступно сопровождая.

Выйдя в пустынный холл на одном из этажей Аметистового замка, где наконец-то были высокие окна в пол и чуть больше лунного света, я замер. Прислушался к ощущениям.

Кто-то ещё не спал в этот поздний час. Я совершенно точно слышал лёгкие, размеренные шаги. Острый драконий слух улавливал шелест одежды. Я уверенно двинулся туда. Пока моего нюха не коснулся знакомый запах, заставивший встрепенуться. Я напрягся, как гончий пёс, почуявший дичь.

- Офелия! Что вы делаете здесь в такое время?

Девушка обернулась и пару мгновений смотрела на меня своими большими, широко распахнутыми глазами, словно не видела и не узнавала. На ней было всё то же атласное тёмно-лиловое платье, что и за ужином. Ещё не ложилась?

Я пошёл к ней ближе. Осторожно, чтобы не спугнуть. Как будто она была привидением. Наконец, она пожала изящными плечами:

- Они ругаются, как всегда. Я не люблю, когда они ругаются. Та-ак… я сделал ещё один шаг.

Офелия никак не среагировала на моё приближение. У неё было всё такое же отстранённое и слегка не от мира сего выражение лица. Как будто она витает в каких-то других мирах, а в наш возвращается только по большой необходимости и нехотя.

- Кто ругается? Родители? Почему? – спросил мягко. Видя, что она никак не реагирует, я поколебавшись, добавил. – Для меня это очень важно. Есть одна девушка… очень хорошая девушка. Я люблю её и очень скучаю. Хочу увидеться. Но не могу. Если ты мне поможешь, возможно, у меня получится найти способ.

Офелия задумалась. Думала долго.

- Мне не велено никому не передавать домашние разговоры. А я всегда слушаюсь отца. Но я… могу показать.

Она взяла меня за руку. Легко, едва касаясь прохладными пальцами. Я удивился, но послушно пошёл вслед за ней, когда она вела меня за собой куда-то всё дальше и дальше. Открывала незаметные дверки в стенах. Сворачивала в узкие тёмные коридоры, которые я бы в жизни не заметил, так искусно они прятались.

Моё нетерпение увеличивалось с каждым шагом.

И наконец, мы остановились возле портрета с изображением дородного рыцаря в доспехах верхом на грустном коне.

- Вот!

- Что? – удивился я.

- Слушай! – она чуть нахмурилась и потащила меня за руку ближе к портрету. Я осторожно склонился к нему правым ухом и напряг слух.

И до меня донеслись обрывки чужих разговоров. Как будто за портретом тоже было проход – а вовсе не стена. И в этом месте звуки не глушились так хорошо.

-…никогда не слушаешь?! Я уже устала от попыток достучаться!

- Угомонись, Тенда, - уставший голос её мужа. – Я уже битый час выслушиваю твои претензии. Нет, я не могу прогнать Императора из нашего дома! И не могу запретить ему приезжать сюда. Это его право, как государя и нашего сюзерена. Так что прикуси язык и проглоти своё недовольство. Твой брат сам виноват в том, что это случилось. Не Ардан, так другой бы его заткнул. Жаль, что этого не случилось раньше.

- Ты… ты… совершенно невыносимый, чёрствый, бездушный…

- Я всё это слышал уже тысячи раз. Если у тебя нет чего-то новенького, покинь ради бога мою спальню, сделай одолжение. У меня ужасно болит голова.

- И не надейся! Я ещё не всё сказала!

- О Бездна… иногда я завидую Офелии. Тоже хочется ничего не чувствовать. Что тебе ещё?

- Как раз о ней я и хотела поговорить! Хватит пытаться продать нашу единственную дочь, как корову на торгу. Пауза.

Я бросаю взгляд на девушку. Она стоит невозмутимо, как будто её даже не касается всё, что там происходит. Весь превращаюсь в слух и боюсь пропустить даже слово.

После минутного молчания Фер отвечает тихо:

- Я всего лишь пытаюсь найти ей мужа получше. И устроить её судьбу. Раз уж ей всё равно, за кого выходить замуж. По крайней мере…

Его речь прерывается истеричным криком:

– Это ты виноват, что она такая! Не твой отец, не Тандрагор, а ты!!

- Прекрати! – властно обрывает её муж. Повышая наконец-то голос. Как будто и его терпению наступил предел. – Не смей. Я никогда не прощу тебе, что ты согласилась.

- Если бы не твоя холодность, я бы на это не пошла! – слышно, что она задыхается. – Я думала, думала… если наконец-то смогу родить тебе ребёнка… ты больше не будешь смотреть на меня, как на пустое место! Я всего лишь… всего лишь хотела, чтобы ты меня любил. Это единственное, чего я всегда хотела по-настоящему.

Её голос срывается. Молчание.

Фер отвечает едва слышно.

- Любовь… какое простое и в то же время сложное слово. И люди, и драконы называют им такие разные вещи. Не путай любовь – и жажду обладания, замешанную на уязвлённом самолюбии, Тендра. Это с самого начала был договорный брак, и ты об этом знала. Не требуй от меня большего, чем я способен тебе дать.

Слышу звук сдавленных женских рыданий.

- Почему, ну почему ты ко мне так жесток?..

- Жестокость… что ты знаешь о жестокости, Тендра? Смотреть в глаза собственной дочери и видеть в них пустоту, вот что жестоко. Знать, что она никогда не узнает, каково это – радоваться или грустить, любить или ненавидеть… вот что жестоко. Но тебе всегда было довольно того, что она родилась красивой… и одарённой. Ты даже не осознаёшь на самом деле, насколько жестоко поступила со мной – и с Офелией, когда согласилась на приказ своего брата. Поэтому не говори мне о жестокости, Тендра. О ней ты знаешь ещё меньше, чем о любви.

Стук каблуков. Грохот двери. Тишина.

Кажется, я услышал достаточно. Теперь ещё долго буду переваривать то, что услышал, и пытаться разложить всё по полочкам. Знаю только, что мне категорически это не нравится. И до безумия жаль почему-то эту девушку. Жаль больше всех.