Укротить сердце

Глава 36

Руби

Пронзительный визг шин рассекает вечерний воздух, и я резко поднимаю голову от багажника.

Черт. Вот дерьмо.

Разъяренный ковбой шагает в мою сторону. Я никогда в жизни не видела, чтобы человек двигался так быстро; из-под его сапог могут вылетать искры. Я запихиваю чемодан в багажник и отступаю назад, широко раскрыв глаза.

Это не то, чего я хотела. Я планировала уехать тихо. Без разборок.

На крыльце хижины Уайетт наблюдает за нами, скрестив руки.

― Если ты пыталась сбежать, принцесса, нужно было действовать быстрее, ― кричит он.

Я бросаю на него взгляд.

Потому что он прав. Мне следовало действовать быстрее, но я провела весь день, собирая вещи, прощаясь с лошадьми, плача в бархатную шерсть Стрелы и говоря ему, как сильно я люблю его и Чарли.

― Убирайтесь отсюда, ― кричит Чарли своим братьям.

Уайетт тут же отправляется на пастбище, а Форд бросает на меня долгий обеспокоенный взгляд, прежде чем отправиться в лодж.

И тут прямо передо мной вырастает Чарли, расставив ноги, словно готовый к бою.

― Ты уезжаешь, ― выдавливает он из себя.

Я смотрю на его напряженную позу, на его сжатую челюсть, и понимаю, что я никогда не видела своего ковбоя таким чертовски сексуальным. Таким взбешенным.

Я вызывающе вздергиваю подбородок.

― Лето почти закончилось.

― Впереди еще четыре недели, ― тихо говорит он.

― Это достаточно скоро. ― Я направляюсь к багажнику.

Он бормочет несколько проклятий, прежде чем схватить меня за руку и притянуть к себе.

― Недостаточно, Руби. — Его пристальный взгляд изучает мое лицо. Горячий. Сердитый. ― Ты собиралась уйти, не попрощавшись.

Обвинение ранит.

― Слишком тяжело прощаться. ― Я опускаю взгляд на землю. ― Кроме того… я сделала то, зачем приехала. ― Я тяжело сглатываю. ― Ранчо в безопасности. Все будет хорошо. Ты даже не будешь скучать по мне.

Из него вырывается какой-то жалкий звук.

― Не буду скучать по тебе? Как ты можешь думать, что я не буду по тебе скучать? Я скучаю по тебе уже сейчас. ― Он проводит ладонью по моей обнаженной руке, сжимает в кулаке ткань моего платья. Я чувствую, как мое предательское тело, мое сердце жаждет прижаться к нему. ― Каждый день, когда я не рядом с тобой, я скучаю по тебе. Каждый день, когда ты не в моей постели, когда я не целую тебя, я чертовски скучаю по тебе, Руби.

Каждое слово ― как кол в сердце. Прекрасно. Разрушительно.

― Чарли, не делай этого.

Отшатнувшись от него, я пытаюсь закрыть багажник, но его массивная рука перехватывает крышку прежде, чем я успеваю ее захлопнуть. Потянувшись внутрь, он берет сумку и ставит ее на землю.

Я смотрю на него, потом ругаюсь, потому что оставила ноутбук в доме.

Я тычу пальцем в его железную грудь.

― Я ухожу, ковбой, и ты не сможешь меня остановить.

Его глаза вспыхивают.

― Черта с два я не смогу.

Не обращая на него внимания, я поворачиваюсь и иду к дому.

― Ранчо «Беглец».

Глубокий, рокочущий голос позади меня заставляет меня замереть на месте.

― Не надо. ― Я зажмуриваю глаза, пытаясь игнорировать его слова. Если он продолжит, я брошусь в его объятия и никогда не отпущу.

Я слышу хруст гравия, прежде чем передо мной появляется широкоплечий Чарли.\

― Ты хотела знать. ― В его тоне звучит отчаяние, настойчивость, которой я никогда раньше не слышала.

― Больше нет. Слишком поздно.

Он вздрагивает, словно я вонзила нож ему в грудь.

С бешено бьющимся сердцем я взбегаю по ступенькам крыльца и вхожу в дом. Я не могу позволить ему сделать это, особенно теперь, когда я знаю о Мэгги.

Слишком глубоко.

Мы оба увязли по уши.

Доски пола скрипят, когда Чарли мчится за мной.

Внутри воздух насыщен солнечным светом и горным воздухом. Я хватаю ноутбук со стойки и прижимаю его к груди, как щит.

― Я не хочу знать, Чарли.

Он стоит в дверном проеме, уперев руки в бока. На его лице разворачивается битва, эмоции сражаются друг с другом.

― Черт, но я все равно тебе скажу. ― Он задерживает дыхание, а затем произносит: ― Ранчо называется «Беглец», потому что я любил женщину, и она умерла.

― Нет. Нет. ― Я качаю головой и отступаю от него. От его признания, от ужасного выражения его лица и особенно от бешеного биения моего сердца. ― Чарли, не делай этого…

― Я любил ее, она умерла, и я потерял рассудок. Я приехал сюда. Я хотел забыть, поэтому убежал от всего и всех. ― У него перехватывает горло. ― И ты ― первая, к кому я захотел бежать за последние десять лет.

О боже.

Меня трясет. Я опускаю ноутбук обратно на стойку, чтобы не уронить его.

Чарли с грозным выражением лица направляется ко мне. Грубые руки хватают меня за плечи. ― Я спросил тебя, чего ты хочешь после нашей первой ночи вместе. И ты сказала ― лето.

― Именно так. И мы это сделали. ― Мои глаза наполняются слезами, к горлу подступает комок. За все, что этот мужчина сделал для меня, я никогда не смогу отплатить ему. ― Ты подарил мне прекрасное лето, Чарли, и я навсегда сохраню это воспоминание.

Его глаза не отрываются от моего лица.

― Теперь моя очередь сказать тебе, чего я хочу.

― Мне все равно, чего ты хочешь.

Боль отражается на его лице.

― Ты лгунья.

Я пытаюсь вырваться из его крепкой хватки.

― Отпусти меня. ― Мое тело гудит, воздуха в легких не хватает.

Его глаза на мгновение закрываются, грудь вздымается.

― Я хочу тебя, Руби.

― Я не нужна тебе, ― шепчу я, заливаясь слезами. Отчаяние, головокружение от неверия. ― Чарли, я не подхожу тебе, понимаешь? Наши отношения должны были быть временными.

― Это не так. ― Он прерывисто вздыхает, его широкая грудь вздымается. ― Больше нет. Не для меня.

― Чарли…

― Я не самый умный мужчина, дорогая, ― хрипло говорит он, обнимая меня за плечи своими теплыми руками. ― Я ковбой. Но я знаю, чего хочу. Я умею держаться за вещи. И я знаю, что для меня хорошо, когда вижу это. Как это ранчо. Как ты, Руби. И я буду чертовым дураком, если позволю тебе уйти.

Губы дрожат, я поднимаю лицо, чтобы встретиться с ним взглядом.

― И кем я буду для тебя, если останусь?

Он встречает мой взгляд. Стальной, непоколебимый.

Уверенный.

― Ты будешь моей.

Моей.

От этого слова я вздрагиваю.

Он победил.

Я всхлипываю и почти падаю, но Чарли подхватывает меня. Он заключает меня в свои сильные объятия и притягивает к себе. От его тела исходит тепло, пронизывающе меня до самого естества.

― Я хочу, чтобы ты осталась здесь, Руби, ― хрипит он. ― На ранчо, со мной. В моих объятиях. В моей постели и ни в чьей больше.

Мое тело прижимается к нему, как будто знает, как сильно я нуждаюсь в нем.

― Ты не можешь, ― всхлипываю я. ― Ты не можешь в меня влюбиться.

Он замирает, на его лице появляется странное выражение.

Затем он улыбается прекрасной улыбкой, от которой мое сердце трепещет, и говорит:

― Руби, малышка, я уже влюбился.

Я задыхаюсь, прижимаясь к его груди.

― Нет. Ты меня не любишь.

Он усмехается.

― Если ты думаешь, что я не люблю тебя, то тебе нужно проверить свои прекрасные глаза. Потому что я вижу только тебя. Я вижу только тебя с тех пор, как ты вошла в «Пустое место» и в мое сердце. — Он приподнимает мой подбородок. ― Я чертовски люблю тебя, подсолнух, так что смирись с этим.

Любовь, шепчет мое сердце. Я хочу ее. Она мне нужна.

Даже если это не продлится долго.

Потому что я не буду жить долго.

Потому что я не заслуживаю его.

Его ухмылка сменяется серьезностью.

― Я знаю, что это слишком быстро. Скажи мне, что я сошел с ума. Скажи, что полюбишь меня через год. Но останься. Я хочу, чтобы ты была здесь. Ты нужна мне здесь. Я не отпущу тебя. Я ждал тебя десять лет и не собираюсь терять сейчас. ― Его рука обхватывает мое лицо, и он целует меня крепко и отчаянно. ― Позволь мне любить тебя, Руби. Потому что я люблю.

От такой несправедливости мои глаза наполняются слезами, а сердце учащенно бьется. Как он может думать, что я его не люблю?

― Ты ― глупый ковбой! ― восклицаю я. Чарли замирает, и я дрожащими руками обхватываю его ошеломленное лицо. Темная борода, которую я так люблю, щекочет кончики моих пальцев. ― Какой же ты глупый. Конечно, я люблю тебя. Я люблю тебя всем сердцем, Чарли.

― Скажи это еще раз. ― Голос срывается, его лоб опускается к моему.

― Я люблю тебя, ― всхлипывая, говорю я. Горячая слеза скатывается по моей щеке. Мне кажется, что я сплю, застряв на седьмом небе от счастья, с которого никогда не захочу спуститься.

На лице Чарли отражается облегчение. Радость тоже. Дыхание вырывается из него, как будто он сдерживал его все это время.

А потом он смеется. От этого прекрасного звука я наконец сдаюсь и падаю в его объятия. Он ловит меня, как я и предполагала, поднимает на руки и прижимает к себе. Я обхватываю его ногами за талию, а затем его рот накрывает мой.

Горячий, неистовый, всепоглощающий.

― Останься, ― рычит он мне в губы. ― Останься, и я дам тебе все. ― Мозолистые руки обхватывают мое лицо, и наши взгляды встречаются. Соединяются, горят. ― Ранчо. Каждый восход солнца. Мое сердце. Последнее ― ложь, потому что оно уже у тебя. Я принадлежу тебе, подсолнух.

Слезы текут по моему лицу.

― Ты разобьешь мне сердце, Ковбой, ― шепчу я, обвивая его шею руками. Я прижимаюсь к нему так, будто наступил конец света.

Он ухмыляется. Красивый. Сокрушительный.

― Никогда, дорогая. Ты просто должна мне позволить любить его.

Новая волна тепла обрушивается на меня.

Любовь.

― Останься, ― говорит он, его губы касаются моего горла.

― Да, ― шепчу я, ошеломленная тем, как сильно я люблю этого мужчину. Насколько он открылся мне. Он выложил все свои карты на стол, чтобы убедить меня. ― Я останусь.

Если что-то и разобьет мое дикое, безрассудное сердце, то это может быть только ковбой.

Мой ковбой.

А потом он снова завладевает моими губами, крепко прижимая к своей твердой груди. Руки Чарли путаются в моих волосах, мое сердце принадлежит ему, и он несет меня по коридору и лестнице в спальню. Наши сердца бьются в такт.

Я никогда не была так счастлива.

Я никогда так не боялась.