Усадьба госпожи Ленбрау

Глава 13

Следующий день я тоже планировала провести взаперти и шить до самого вечера. Однако долгие часы в неудобной позе и постоянное напряжение зрения уже давали о себе знать. Даже после часа работы начинала ныть спина, приходилось делать перерыв и разминаться.

Я снова порадовалась второй юности, подаренной мне Еженикой. Ведь будь моему организму тридцать четыре, вряд ли бы он сумел выдержать такую нагрузку. И я сейчас охала бы в массажном кабинете, выслушивая строгую отповедь Светика-приветика, которая не выносила такого потребительского отношения к собственному организму.

А поскольку её советы всё-таки зацепились где-то в подкорке, я решила сделать перерыв. Могу себе позволить несколько часов отдыха, ведь мне осталось сшить последнюю, пятую сумочку.

Если останется время, ещё сделаю пару украшений и бутоньерок в том же стиле. Предложу Рамиссе. Думаю, холмовским барышням понравятся такие комплекты.

Кухня снова была пуста. У обеих моих помощниц прибавилось заботы. Иста помогала сушить сено, чтобы, по её же собственным словам, «молодёжь его не спортила».

А Бабура с Ероном опять отправились за продуктами. Ведь голодных ртов у нас прибавилось. Одиннадцать мужчин, занятых на тяжёлой физической работе, ели втрое больше, чем мы впятером.

Прикинув, что к чему, мы высчитали, что пока можем купить только крупы и муку. Придётся всем несколько дней побыть вегетарианцами.

– Но у нас же есть куры и утки, – попыталась я внести в меню работников мясное разнообразие.

– Птицу не дам трогать! – отрезала повариха. – Тогда и яиц не будет!

Наверное, я могла бы настоять на своём. Однако не сочла причину достаточно серьёзной, чтобы спорить и ссориться. В продовольственных делах у Бабуры больше опыта, будем опираться на него.

Я пообедала остатками вчерашнего жаркого, заботливо оставленного для меня на плите. Но разогревать не стала. Мой собственный опыт разжигания печи был коротким и неудачным, я решила не рисковать. Тем более что и холодным жаркое оказалось не хуже.

А потом отправилась на прогулку.

Выйдя на крыльцо, огляделась. Погода стояла отличная. Солнышко припекало. На высоком небе ни облачка, только бесконечная синь.

Слева зеленел массив парка, отделённый от дома гладью пруда с копошащимися у берега утками. С той стороны слышался стук топоров, треск ломаемых веток и мужские голоса.

Поэтому я выбрала противоположное направление.

Прошлась по тропинке с выкошенными узкими бровками. Шаг влево и шаг вправо. А дальше – густые заросли травы, вольготно разросшейся в запущенной усадьбе. Отдельные украшенные метёлками стебли вымахали выше моих бёдер и теперь склонились к земле под тяжестью созревших семян.

Я любовалась красотой дичающего луга и думала, что это ненадолго. Теперь у меня есть люди, которые помогут привести усадьбу в порядок.

Пройдя с сотню шагов, я оказалась на краю обрыва. Холм, на котором расположилось Любово, был высоким и широким. Впереди высились ещё два холма, меньшего диаметра.

На ближнем сиротливо стояли тёмно-серые домики. Видно, здесь была деревня, до того как Еженика избавилась от людей. На дальнем холме виднелся погост с небольшой часовней.

А между холмами и влево к реке тянулись те самые любовские луга, сено с которых славилось на всю округу. Сейчас здесь кипела работа. Сверху фигурки людей казались маленькими.

Высоту усадебного холма на глаз определить было сложно, но мне казалось, что тут метров двадцать. Если не больше.

Во все стороны открывалась прекрасная панорама реки, лугов и полей с уходящим влево лесом, за которым находилось Поречье. Вспомнив о Флоси, я сжала кулаки. Вот ведь мерзавец. Не зря у меня было нехорошее чувство, что он мне ещё наделает гадостей.

Даже думать о нём в такой погожий день не хотелось. Поэтому я тряхнула головой и начала спускаться вниз.

С холма вели вырытые в земле ступеньки, на которые заботливо уложили доски, чтобы не скользить в дождливые дни. Правда земляная лестница была устроена давно. Ступеньки заросли травой, которая проступала и в щели растрескавшихся досок.

Я прикинула, не стоит ли мне вернуться и сделать крюк через парк, где спуск к реке был более пологим. Но затем решила не малодушничать.

Вообще-то мне снова восемнадцать. И я могу скакать по этим холмам почище горной козочки.

Страшновато было только на первом десятке ступенек. Я цеплялась за траву, радуясь, что её давно не вычищали. Корни укрепились в земле, а стебли выросли крепкими.

Затем приспособилась и остаток лестницы преодолела вполне себе бодро, соскочив вниз и несколько шагов пробежав по инерции.

– Барышня, ну что же вы скачете аки коза горная! – в голосе Исты слышался упрёк.

Старушка вытерла пот с раскрасневшегося лица. Однако она вовсе не выглядела усталой. Напротив, от работы на свежем воздухе нянька словно расцвела. Кажется, даже морщин стало меньше.

Или это из-за общества крепких парней в мокрых от пота рубахах? На меня косари старались не глазеть, продолжали работу, но искоса всё же посматривали.

Вокруг одуряющее пахло свежескошенной травой.

Похоже, они начали от реки и теперь двигались меж холмов. Я решила их не отвлекать.

– Иста, ты наверняка устала, может, передохнёшь?

– Куда там, барышня, работы непочатый край, – старушка махнула рукой, озорно улыбнулась и продолжила ворошить граблями подсохшую на солнце траву.

А я двинулась к реке по припорошенной будущим сеном тропинке.

С каждым днём мне всё больше нравилась моя новая жизнь. Страх и отрицание прошли. Сейчас я уже более-менее обжилась в роли хозяйки усадьбы. И мне она пришлась по вкусу. Я уже не была уверена, что хочу назад, в свою прежнюю жизнь.

Ведь в этой было так много плюсов. И маленьких радостей.

Особенно остро я ощущала это сейчас, когда вдыхала аромат свежескошенной травы и луговых цветов. Слушала неумолчный стрёкот сверчков и пение цикад. Чувствовала кожей лёгкую свежесть от речной воды.

В прежней жизни я была лишена подобных удовольствий. В ежедневной работе в офисе прохладу дарил лишь кондиционер. Домой я возвращалась уже вечером. А выходные уходили на уборку, стирку и поход за продуктами.

Это ещё вопрос, кто больше выиграл при обмене телами – я или Еженика.

Дальше тропинка шла между холмом и рекой. Здесь Ласкуха делала петлю и подходила почти к самому подножию, оставляя метра четыре относительно сухого пространства. Но это сейчас, после середины лета. Думаю, весной подножие холма скрывает вода.

Благодаря высокой влажности и отсутствию хозяйской руки, тропинка здесь заросла раскидистым кустарником. Мне то и дело приходилось наклоняться или перешагивать через очередную ветку, перегораживающую путь.

Я сделала себе мысленную пометку добраться и сюда. И вообще хорошо бы изучить все дороги и тропки, ведущие к усадьбе, и привести их в порядок. Вдоль берега хорошо бы положить высокие мостки, чтобы и при разливе можно было пройти.

Дальше тропа становилась почти неразличимой в траве. Видно, этим путём давно не пользуются. Теперь мне приходилось высоко поднимать ноги, чтобы не споткнуться, зацепившись за переплетение стеблей.

Осознание, что вокруг никого нет и давно уже не было, пробудило во мне азарт исследователя. Я, словно первопроходец, рассекала зелёные травяные волны, наслаждаясь тишиной и уединением.

Спустя сотню метров тропа уткнулась в просёлочную дорогу и слилась с нею.

Я поначалу напряглась, а потом заметила, что здесь тоже давно никто не проезжал. Глубокие колеи, проложенные телегами, давно высохли, и верхние кромки осыпались на растрескавшееся дно. По центру тоже густо росла трава.

Я огляделась, прикидывая направление. Кажется, этой дорогой, сделав крюк, тоже можно добраться до города. Однако ею давно не пользуются.

Со стороны Любово ездить было некому. Если наши и выезжали, то по другому пути, короткому и быстрому. А с соседними имениями отношений любовцы не поддерживали.

Может быть, дальше, за границей моих земель, дорога и будет наезженной. Но проверять это у меня не было желания.

К тому же идти по глубокой неровной колее было неудобно. Я свернула в траву и продолжила путь по-над берегом Ласкухи, высматривая в зарослях удобный подход к реке. Пусть берег и не был слишком высоким, но мне хотелось потрогать воду и узнать, тёплая ли она. А для этого пришлось бы ложиться на траву в светлом платье.

Спустя несколько минут мне наконец повезло. Большой пласт земли обвалился, подмытый то ли течением, то ли дождями. Причём произошло это не слишком давно, глина ещё не успела зарасти травой, но при этом подсохла.

Получился отличный спуск. Я подошла к самой воде, лениво ласкающей тонкую полоску влажной глины. А дальше сквозь прозрачную толщу виднелся песок.

Я обернула подол вокруг ног и присела. Коснулась воды кончиками пальцев. Она была приятной на ощупь. Не парное молоко и не холодная. Нечто среднее. Идеально, чтобы искупаться в летний день.

Искушение было велико, но я помнила об осторожности. Если кто-то увидит хозяйку Любово купающуюся в реке, мне потом жизни не дадут. И Флоси, расхаживающий по Холмам с моим зонтиком, покажется детской сказкой.

Представляю, что тогда устроит мне дорогой муженёк.

– Я ворвался в ваш дом без приглашения, потому что Дунгаль Флоси рассказывает всем подряд, что вы купаетесь в речке голышом, – я передразнила возмущённые интонации Идана.

Получилось не слишком похоже. Доктор держался строго и с достоинством. И даже отчитывал меня за мнимую измену, не переходя границ.

Может, и зря я его выгнала?

Я вздохнула, но тут же тряхнула головой. Ни к чему сожалеть о том, что уже произошло и не изменится. После таких проводов Ленбрау вряд ли ещё когда-нибудь захочет меня видеть.

Да и вообще, я ведь хотела искупаться!

Я огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души. И не ожидалось.

Если не сейчас, то когда ещё? В усадьбе теперь полно людей. Да и лезть в пруд, разгоняя уток, не особо хотелось. А здесь – текучая прозрачная вода и ни одного человека на километры вокруг.

Никто не испортит мне купание.

Решено!

Я начала раздеваться. Платье, туфли, ненужные в такую погоду чулки. С сорочкой я притормозила. Помнится, в исторических фильмах барышни купались именно так. В сорочках или нижних платьях.

Я двинулась было к воде, но остановилась. Если бельё намокнет, его придётся сушить. Тогда сидеть мне на берегу до вечера, пока комары не изгрызут моё холодеющее без одежды тело.

Это решило дилемму. Я стянула остатки одежды и, расправив, положила рядом с платьем, чтобы не помялось.

Чувствуя, как обнажённая кожа покрывается мурашками от лёгкого ветерка, зашла в воду.

Действительно скользкая глина была только у самого берега. А дальше дно покрывал песочек. Босые ноги с удовольствием ступали по нему. Я сделала несколько шагов, дождалась, пока вода достигнет бёдер, и быстро, чтобы не передумать, погрузилась по шею.

– Ах! – громко выдохнула, снова выпрыгивая на поверхность.

Первое ощущение – ух, ледяная! – быстро прошло, сменившись приятной прохладой. Я снова погрузилась, уже медленно, осторожно и поплыла в сторону противоположного берега.

Течение было неторопливым и всё же слегка сносило. Я выправилась относительно своего платья и направилась обратно к берегу. Думаю, для первого раза достаточно. А в том, что снова приду сюда купаться, я не сомневалась.

Вода уже доходила мне до пояса, когда на пустынной дороге, где много недель, если не месяцев, никто не появлялся, вдруг раздался дробный топот копыт.

Всадника пока скрывали берег и высокая трава, но и надежда, что это скачет одинокая лошадь, была наивной.

Я заметалась в воде, пытаясь решить – бежать одеваться или нырнуть обратно.

Натянуть одежду на мокрое тело я не успею. А если спрячусь в реке, есть шанс, что меня не заметят.

Поэтому я медленно присела, оставив на поверхности только нос и глаза. Пожалуйста, пусть этот всадник проедет мимо и не заметит меня.