Усадьба госпожи Ленбрау

Глава 31

Я задёргалась, забилась, пытаясь кричать. Понимала: необходимо привлечь внимание, чтобы его увидели. В доме со мной ночевали лишь Вельга с Потькой. И то мальчишка частенько оставался у кого-то из деревенских.

Но даже Вельге не нужно бороться с мерзавцем, всего лишь позвать на помощь. Уверена, он сразу же испугается и убежит. По крайней мере, мне оставалось рассчитывать лишь на это.

Я изо всех сил закрутила головой, стараясь вывернуть подбородок из захвата. Мне и надо-то немного – чтобы рот на мгновение освободился.

Однако Флоси не дал мне даже такой малости. Он навалился сверху, фиксируя массой руки и ноги, а рот зажал уже обеими ладонями. Они были огромные и толстые, закрывали половину лица. Кислород перестал поступать в лёгкие. Я начала задыхаться. Уже почти уплывая в серое ничто, ощутила, как сосед убирает руки. Воздух сразу хлынул потоком, раздирая горло и заставляя раскашляться.

– Тихо-тихо, милочка, спокойно, – своим гадким голосом произнёс Флоси. – Нам с тобой не надо шума.

Он засунул мне в рот кусок скомканной тряпки и обвязал другой, скрученной в жгут. Затянув концы на затылке, Флоси окинул меня удовлетворённым взглядом.

Кричать я больше не могла. Только возмущённо мычала и прожигала мерзавца ненавидящим взглядом.

– Так-то лучше, – резюмировал он.

Затем стянул мне руки и ноги, замотал в одеяло, связав и его – в коленях и локтях. Только после этого он наконец слез с меня. Теперь я не могла даже пошевелиться, спелёнутая как младенец. Или ковёр, который несут выбивать на пушистом снегу.

– Успокоилась? – спросил он с издёвкой. – Тогда можем поговорить. Это ведь будет наша последняя беседа. Не хочется, чтобы ты вопила, звала на помощь и всё испортила. Кстати, такой – тихой и послушной – ты мне даже нравишься. Жаль, что твой папенька не захотел отдать тебя мне, когда я просил. Я бы сумел воспитать в тебе хорошую жену, уж поверь мне.

Я снова замычала. Одна лишь мысль, что я могла стать женой не Идана, а мерзавца Флоси вызывала отвращение.

– Ты согласна? – он предпочёл по-своему истолковать мою возмущённую, но бессловесную тираду. – Я так и думал. Но уже поздно. Ежен тоже до самого конца кочевряжился, пока не увидел, как его разлюбезная Арна уходит под воду, чтобы никогда не вернуться.

Что?! О чём он говорит?

Я снова замычала.

– Хочешь сказать, что она была магичкой? Ещё и тебя учила? – Дунгаль осклабился. – Я всё знаю про вас. Наблюдал ваши ничтожные попытки чего-то добиться. Неоднократно наблюдал. И в лесу, и у реки, и ещё много где.

Я лежала ни жива ни мертва. Так вот откуда Флоси знает о моих магических способностях. Он следил за Еженикой. Но как ему удалось справиться с Арной?

– Она мне и в подмётки не годилась. И ты тоже. Мой дед носил дар огромной силы и передал его мне. Над инквизиторами он открыто смеялся. Они проходили мимо и ничего не замечали, даже если дедуля творил волшбу прямо перед ними. Инквизиторы искали ведьм. Дар у мужчин встречается так редко, что этот вариант даже никто не рассматривал. Мне дед сделал кулончик.

Дунгаль стянул шейный платок и расстегнул ворот рубашки, чтобы показать мне цепочку с небольшим камешком. Он голубовато мерцал в темноте.

– Кулон скрывает мои способности и делает их сильнее. Одновременно! Представляешь? – Флоси хихикнул. А я устало прикрыла глаза. Похоже, он окончательно свихнулся. Мне просто необходимо каким-то образом позвать на помощь. – Не веришь? Сейчас покажу. Смотри. Смотри!

Он встряхнул меня, заставляя открыть глаза.

– Так-то лучше, – довольно ухмыльнулся.

А затем щёлкнул пальцами. Над ними тут же вспыхнуло пламя. Голубоватое, с жёлто-оранжевым кончиком. Огонёк парил в сантиметре над пальцами Дунгаля, не улетая и не причиняя ему вреда.

– А ты так умеешь? Могу поспорить, что нет.

Он снова щёлкнул, и пламя перелетело на свечку, стоящую на столике. В комнате тут же стало светлее.

Дунгаль задвинул занавески. И моя слабая надежда, что кто-то при свете сможет увидеть постороннего в моей спальне, растаяла.

– Нам не надо привлекать внимание к твоей комнате, не правда ли? Нам с тобой не нужны свидетели. Ты умрёшь в одиночестве, видя приближение смерти, чувствуя её на своей коже, задыхаясь от крика, но тебя никто не услышит.

Флоси снова хихикнул и потёр ладони, словно ребёнок, задумавший отличную проделку. Затем он развёл руки в стороны, одновременно рисуя ими узоры. Так быстро, что я даже не успевала рассмотреть, какие знаки он использует.

Дунгаль прав, мои скромные умения и в подмётки ему не годятся.

Обрисовав руками круг, Флоси хлопнул в ладоши.

– Ну вот и всё, моя милая Ежа, теперь то, что происходит в этой комнате никому не слышно. Можешь кричать, сколько влезет.

Дунгаль склонился надо мной, и я рефлекторно съёжилась, ожидая самого худшего. Однако он лишь развязал концы жгута на затылке.

Кляп я выплюнула сама. Во рту было ужасающе сухо, в горле першило, но возможность вдохнуть полной грудью принесла мне некоторое облегчение. Я даже почувствовала надежду, что всё-таки сумею освободиться. Пока не знаю как, но обязательно придумаю. Ведь я тоже не лишена силы. Нужно лишь, чтобы Флоси ненадолго оставил меня одну.

– Ну чего же ты? Кричи! Вопи во всё горло! – он выглядел слегка разочарованным.

Однако я не собиралась идти у него на поводу. Судя по тому, что Дунгаль больше не стремился понизить голос, он действительно сделал мою спальню непроницаемой для звуков. Кричать бесполезно.

Я спросила о другом.

– Зачем ты убил моего отца? – горло саднило, голос скрипел, как ржавое колесо у телеги, однако я продолжила: – И Арну. Что они тебе сделали?

– Ненавижу вашу семейку, – выплюнул Дунгаль, даже не задумавшись. – Живёте тут такие никчёмные, ходите по нашей земле, дышите нашим воздухом.

– Что? Каким ещё вашим воздухом? – теперь он по-настоящему меня удивил. – Эту усадьбу построил мой дед…

– На нашей земле, – перебил меня Флоси. – Она принадлежала моим предкам сотни лет. Здесь располагались наши места силы. Мы пробудили магию земли и воды. Думаешь, почему на заливных лугах такая трава? Сама уродилась? Нет, это труд многих поколений. А вы захапали всё себе и даже не обращали внимания на мои справедливые притязания!

– Какие притязания? Ты просто хотел жениться на мне.

– Чтобы после смерти твоего отца всё перешло твоему мужу. Но даже здесь ты умудрилась мне подгадить и выскочила за этого докторишку, – Флоси скорчил гримасу, и я не удержалась.

– Который подправил тебе лицо, урод!

Дунгаль дёрнулся ко мне. Я сжалась, ожидая удара, но он сдержался.

– До него я тоже доберусь. Чуть позже. Не переживай. Сначала он оплачет тебя, а затем и сам с горя утопится в Ласкухе. Вот будет смехотура.

Флоси засмеялся, представляя это.

И я решила его отвлечь. Не желаю, чтобы он даже думал о смерти моего любимого.

– Слушай, Дунгаль, если эти земли так дороги вашей семейке, зачем вы их продали. Владели бы и дальше, жили на своих местах силы, и не пришлось бы никого убивать!

Последние слова я почти выкрикнула ему в лицо. Для этого пришлось сделать усилие и приподняться. А сразу после я вновь упала на спину, очень чётко понимая: сама я не сумею развязать эти путы.

Я абсолютно беспомощна перед сумасшедшим маньяком.

Флоси никак не отреагировал на мой выпад. Ответил спокойным голосом:

– В конце жизни дедуля сильно чудил. В голове помутилось. Поверенный твоего деда этим воспользовался. Договор не действителен. И предваряя твой вопрос, отец пытался оспорить продажу, но доказать безумие деда не удалось. Потому что перед отъездом он сжёг свой дом и все постройки. Ничего не осталось. Я был на пепелище и видел, как рабочие перепахивали землю, хороня в её глубине моё прошлое и моё наследство!

И тут я догадалась ещё об одном:

– Это ты сделал моего отца банкротом? Чтобы за бесценок купить Любово?

– План не сработал, – Флоси хмыкнул, – твой идиот папенька продал всё, кроме нужной мне усадьбы, ещё и остался здесь жить. Пришлось его устранить. И тебя тоже. Поверь, я это делаю без всякого удовольствия. Мне просто пора вернуть эти земли в лоно семьи. Вот и всё. Хотя нет, лгу, я утопил твоего папашу с огромным удовольствием. О-о, эти его глаза, безмолвно молящие пощадить его дочь.

Я дёрнулась, но тут же перестала, увидев, как осклабился Дунгаль. Ему нравилось смотреть на мои мучения. Он специально всё это рассказывал, чтобы я страдала как можно сильнее.

– Увы, я не могу тебя пощадить, – Флоси продолжал улыбаться. – У тебя был шанс. Ты могла стать моей женой, но ты им не воспользовалась.

Я содрогнулась. Ну уж нет, жить рядом с этим чудовищем и не иметь возможности защититься… Это страшнее смерти.

– Так что теперь тебе придётся сгореть в пламени ужасного пожара, который я сейчас устрою, – продолжил он издевательски, скорчив нарочито скорбную гримасу. – Ах, бедный доктор Ленбрау. Как он будет скорбеть по своей молодой жене. Но недолго. После его безвременной кончины губерния выставит имение на торги. Ведь ни у кого из вас нет наследников. Тогда я выкуплю свои родовые земли и соединю их в единое целое. Как тебе план?

– Ты чудовище, – вздохнула я, понимая, что на этот раз Флоси всё продумал. И у него действительно может получиться.

Я здесь одна. Никто меня не спасёт. Даже если кто-то проснётся, я задохнусь в дыму.

– Приму это за комплимент, – Дунгаль улыбнулся и поднял выплюнутый мной кляп. – Ну давай, последнее слово, и приступим к восстановлению справедливости. Говори, пока я разрешаю.

Я хотела плюнуть ему в лицо, но не стала. В моих же интересах тянуть время как можно дольше. Вдруг всё же мне повезёт.

Отвлекая его разговорами, я пыталась использовать магию. Однако у меня не выходило. Из-за связанных рук я не могла воспользоваться формулами. А тепло внутри не отзывалось, то ли потому, что я была слишком испугана. То ли Дунгаль гасил малейшие искры моей силы.

Я тщетно пробовала раз за разом, чувствуя нарастающее отчаяние.

Оставалось лишь говорить. Говорить как можно дольше. Столько, сколько смогу поддерживать интерес этого маньяка. Пока он не решит спалить меня заживо.

– Если ты меня убьёшь, тебе не избежать наказания, – сдерживая страх внутри, я произнесла это почти равнодушно.

– Моя милая Ежа, ты всегда меня недооценивала. Я ведь продумал и это. Ты недавно выручила кругленькую сумму на аукционе в городе. И это многие видели. Охраны у тебя нет, такой соблазн прикарманить золотишко, – он опять скорчил гримасу. – Ты ведь будешь хорошей девочкой, скажешь, где его спрятала?

– Разумеется, не скажу. А сам ты никогда не найдёшь!

Я решила, что он потратит время, чтобы выпытать у меня эту информацию, но Дунгаль равнодушно пожал плечами.

– Ну, нет так нет. Верю, что ты хорошенько его припрятала. Придётся добавить магии, чтобы горело быстрее и жарче. Тогда золото расплавится и уйдёт в землю. Твои крестьяне ещё пожарище не по одному разу перекопают, чтобы найти хоть кусочек золотой. Вот увидишь! А нет, не увидишь, – он засмеялся, а затем продолжил: – Ну всё, пора прощаться.

– Подожди! – выкрикнула я. – Хочу попросить у тебя кое-что.

– О-о, последнее желание? Какая прелесть. Ну говори, – Флоси снисходительно махнул рукой.

– В кухне ночует девочка вместе с братом. Отпусти их, они совсем дети и ни в чём не виноваты.

– Поздно, милая, я уже подпёр дверь кухни поленом. Как и дверь во двор. Детишкам никак не выбраться, – Дунгаль нарочито тяжело вздохнул.

Его сочувственное выражение было до того приторным и наигранным, что я почувствовала ярость. Не будь на мне крепких пут, врезала бы ему ногой по роже. А так вышло лишь нелепое барахтанье.

– Ну всё, поговорили – и хватит, – Флоси снова попытался засунуть кляп мне в рот, поясняя: – Предосторожность никогда не помешает. Заклинание тишины придётся снять. Вдруг на твои похороны придёт кто из инквизиторов. Всё-таки Ленбрау у них доктором числится.

Я дёргалась изо всех сил, крутила головой, не позволяя ему зафиксировать моё лицо. Крепко сжала зубы. Однако тычок по губам заставил вдохнуть от неожиданности и боли. Дунгаль тут же этим воспользовался. Сунул мне в рот тряпку и обвязал бечёвкой вокруг головы.

По щекам потекли слёзы от страха и бессилия. Я сейчас умру жуткой смертью и ничего не смогу изменить.

Злая ирония – Бабура с Истой в первые дни пугали меня костром инквизиции за использование магии, а в итоге меня сожжёт заживо свихнувшийся ведьмак, одуревший от собственной безнаказанности.

– Ну-ну, не надо плакать, – он заботливо стёр слёзы с моего лица. – Не переживай, возможно, ты умрёшь быстро. Если повезёт, то задохнёшься ещё до прихода огня. Я облил керосином все двери, а в твоей комнате не стал. Как думаешь, почему?

Я посмотрела на него. Знала, что бесполезно, но внутри вдруг вспыхнула надежда, что Флоси меня пощадит. Что всё это идиотская злая шутка. Он отомстил за унижение, напугав меня до полусмерти. А теперь скажет, что удовлетворён, развяжет и уйдёт.

Разглядев моё выражение лица, Дунгаль расхохотался.

– Ты правда поверила, что я тебя не спалю? У меня кончился керосин, потому что твою комнату я оставил напоследок. Это моё упущение. В следующий раз буду лучше рассчитывать объём.

Я заплакала. Горько. Отчаянно. Навзрыд. Флоси больше не стремился меня утешать или издеваться. Он вдоволь натешился, увидел меня раздавленной, сломленной ужасом надвигающейся смерти. Он чувствовал себя отомщённым, поэтому неспешно направился к выходу.

У самой двери не выдержал, обернулся:

– Надеюсь, в последние минуты ты будешь думать о том, что могла бы прожить долгую жизнь рядом со мной. И всё это – исключительно твоя вина.

Дунгаль ушёл, закрыв за собой дверь. Я не могла видеть, что он делает, но будто ощущала его дальнейшие перемещения по дому. Вот он проходит по комнатам, и они вспыхивают одна за другой. Флоси улыбается, наблюдая, как горит то, что составляло мою жизнь.

В последнюю очередь он поджигает изнутри дверь главного выхода, чтобы, даже если вдруг каким-то чудом освобожусь, я не сумела её открыть. А снаружи ещё и подпирает длинным поленом – вдруг я окажусь достаточно безумной, чтобы биться в горящую створку.

Дунгаль действительно всё предусмотрел. Мне отсюда не выбраться.

Я почувствовала запах гари и перевела взгляд на дверь. Сквозь щель в комнату заползал густой сизый дым.

Ужас накрыл и спеленал покрывалом, слившись с тем, в которое замотал меня Флоси. Руки и ноги задрожали, а затем налились гадкой слабостью. Тело сдавалось, смиряясь перед неизбежным. Какой смысл бороться, когда победы не будет, остаётся только лежать и ждать конца.

Веки опустились под тяжестью этого осознания. Хотя бы не видеть, не знать, в какую минуту оно случится. Отсрочить неумолимую гибель, пусть и мысленно.

Я начала прощаться. Сначала с Любово. Здесь я познала магию и обрела счастье. Спасибо за него. Затем с Бабурой, Истой, Потькой, Вельгой… Я шёпотом проговаривала каждое имя, благодарила и просила прощения.

Сестру и брата было жаль особо. Они погибнут из-за меня. Надеюсь, дети не проснутся и уйдут мирно.

Напоследок я оставила Идана. Мой любимый, родной, мой единственный муж. Мне суждено было попасть в другой мир и другое тело, чтобы обрести настоящую любовь. Прежде я не знала подобного счастья, и благодарна за него, пусть оно и было недолгим.

Я будто воочию увидела Идана. Он смотрел на меня с горечью, ему тоже было больно и тяжело прощаться. И тут я вспомнила слова Флоси, что после моей смерти он доберётся и до моего мужа.

Нет! Я не могу этого допустить! Я должна бороться! Хотя бы попытаться что-то изменить.

Я задёргалась, забилась, изворачиваясь всем телом. Не сразу, но мне удалось перевернуться на живот, а затем и подобраться к краю. Ещё один рывок – и я скатилась на пол.

Упала плашмя. Ударилась спиной, ногами и головой одновременно. От удара клацнули зубы, прикусив язык. Я всхлипнула от боли и почувствовала, как рот наполняется кровью. Раздражённо сплюнула её на пол. Как же не вовремя! Сейчас нельзя отвлекаться на мелочи!

Дым медленно, но верно заполнял комнату. Снаружи трещало горящее дерево. Я чувствовала тепло, идущее от двери. Пока ещё тепло, не жар, можно продолжать борьбу. Дыма на полу меньше, у меня есть дополнительное время, чтобы что-то придумать.

Нужно снять верёвки или растянуть их и выскользнуть из покрывала.

Я крутилась с боку на бок, пыталась развести руки и ноги в стороны, насколько могла. Призывала магию, просила распутать узлы на верёвках, требовала, умоляла – всё было тщетно.

Я не хотела сдаваться. В отчаянии окинула взглядом комнату в поисках того, что могла бы использовать для освобождения.

В шкафу есть вешалки, но до них не добраться. Зацепить верёвку за ножку стула? Он слишком лёгкий, не поможет. Вот ножка кровати выдержала бы, но связанными руками её не приподнять.

Дольше всего я думала о свече, которую Флоси не погасил. Если хорошенько пнуть столик, свеча, скорее всего, упадёт на пол. Если она не погаснет, я могу перевернуться так, чтобы подпалить верёвки. Это был рискованный план. Ведь вместе с верёвками могло вспыхнуть и покрывало. Тогда я сгорю заживо.

Дым заполнил комнату. На полу его было меньше, однако, вдыхая, я уже ощущала горечь. А потом начала кашлять. И это всё решило. Выбора у меня не осталось.

Я покрутилась по полу, так, чтобы оказаться ногами к столу. Одновременно согнула колени и резко вытолкнула ступни вперёд. Столик зашатался, подсвечник опрокинулся. Свеча выпала и быстро покатилась к краю.

– Давай-давай, – подбадривала я её.

Однако, свалившись на пол, свеча погасла. А вместе с ней и моя последняя надежда.

Мгновением позже дверь содрогнулась под сильным ударом и рухнула на пол, озарив спальню брызгами пламени. Стало невыносимо горячо. Я чувствовала, как слёзы вытекают из глаз и уже на щеках засыхают.

– Барышня! Барышня, где вы? – кажется, мой рассудок повредился от ужаса, и я начала слышать голоса.

Зажмурилась. Помотала головой, но голос был настойчив.

– Барышня! – Повторял он. – Где вы? Откликнитесь?! В доме пожар!

Мне показалось странным, что голос у меня в голове говорит о пожаре. Я открыла глаза. На фоне горящего проёма стояла мужская фигура.

– Идан? – спросила я, уже зная, что ошибаюсь. Это был кто-то другой. Неважно. Главное, что за мной пришли. И я закричала: – Я здесь!

И тут же раздался звон стекла, в разбитое окно полился свежий воздух. На несколько мгновений он задул пламя, но оно воспрянуло вновь, с ещё большей силой. Огонь заревел, в соседней комнате упало что-то тяжёлое. Трещали потолочные балки, предупреждая, что долго они не выдержат.

Звон стекла продолжался. Я повернула голову и увидела, что снаружи его разбивает мужской кулак.

В этот момент ко мне подбежал первый спаситель. Он склонился надо мной, выругался вполголоса и подхватил меня на руки.

Я всматривалась в его лицо и вдруг узнала.

– Зван? – прошептала неверяще.

– Я, барышня, надо выбираться отсюда, – хрипло отозвался он и закашлялся.

– Тащи её сюда! – этот голос я бы узнала из тысяч других.

Идан нащупал шпингалет и распахнул створку. Как он туда попал? Окна располагались на высоте в полтора человеческих роста.

Зван не стал медлить. Перехватив меня поудобнее, понёс к окну. Идан уже тянул ко мне руки.

– Давай сюда! Я удержу! – пообещал он. И сдержал обещание.